Глава 10

Ночь выдалась неспокойной. Ветерок довольно чувствительно раскачивал судно под киприотским флагом, вычерчивающее странные фигуры на неспокойной поверхности Средиземного моря у берегов Израиля. Вот уже несколько часов кряду, постоянно меняя галсы, «Красотка» прочесывала квадрат за квадратом, а сложная электронная аппаратура пока не давала сигналов о том, что на дне есть что-либо постороннее. Только малозначительные тени да стаи рыб.

Моложавый капитан задумчиво теребил свою бородку, пристально всматриваясь в карту. Разложенная на штурманском столике в рубке, она была буквально испещрена цифрами, линиями и условными обозначениями. Сдвинув линейку, он провел по ней карандашом еще одну линию, пересекающую район, обозначенный красным цветом, в котором сейчас и рыскало его судно. За его действиями внимательно следил седой контрразведчик в белой курточке. Увидев, как капитан отбросил карандаш, он оторвался от переборки, которую подпирал плечом, и спросил:

– Вы сомневаетесь в точности координат, капитан?

Тот резко обернулся на голос. В воздухе повисла тягостная пауза. Зетлер отлично знал, что Ксиель Рашкес не выносит, когда его называют «капитаном». Пожав плечами, он повторил свой вопрос:

– Мы ведь на гражданском судне, господин Рашкес, не надо сердиться. Так что, по-вашему, координаты неверные?

Капитан скрежетнул зубами, желваки заиграли на его скулах:

– А по-вашему, они безупречны?

– Если бы я знал, то, наверное, не спрашивал бы, – парировал оперативник «Шин-Бет». В воздухе веяло ночной прохладой, и он плотнее запахнул свою курточку. – Давайте не будем усложнять друг другу и без того трудную жизнь, Рашкес. Вы нужны мне, я нужен вам…

По лицу капитана пробежала усмешка. Зетлер, конечно, заметил это, но в том же нравоучительном тоне продолжал:

– Да-да! Вы не ослышались. Я несомненно нужен вам. Будем откровенны. Вас бесит то, что командование относится к вам без должного уважения из-за вашего, скажем, не очень большого опыта. Можете не отвечать, я прекрасно знаю, что это так и есть. А теперь у вас появился шанс – успех подобного рода операции принесет вам столь желанное и, уверяю, заслуженное уважение не только командования, но и коллег. Следовательно, у вас есть личная заинтересованность в этом деле, а им руковожу я…

– Я служу своей стране и народу, господин Зетлер, – перебил его капитан. – И личные мотивы здесь ни при чем.

– Да полно вам. Я же не говорю, что это плохо. Это прибавляет энтузиазма. Вот мы с вами уже почти три часа торчим в этом месте, а каковы результаты? Мы полностью обследовали этот район?

– Да, мы уже прошли над точкой, которую назвали вы.

– И…

– Ничего, как видите. Остается только надеяться, что названная точка является местом падения предмета и он мог сместиться в сторону, пока достиг дна.

– Течение?

– Не исключено.

Зетлер посмотрел на исчерченную карту.

– Остается только продолжить поиски. Не так ли?

Зажужжала местная связь. Рашкес снял трубку и сдержанно улыбнулся. Переключив направление, он приказал остановить машины. «Красотка» послушно закачалась на волнах.

– Это он? – догадался Зетлер.

– Пока не знаю. Есть изменения рельефа морского дна, отличные от естественных. Похоже на крупный искусственный объект. Сейчас мы подробнее рассмотрим его при помощи гидролокаторов, – ответил капитан, давая понять, что в ближайшее время он будет очень занят управлением своим судном и лучше его не отвлекать разговорами. Контрразведчик стал терпеливо ожидать результата.

Примерно полчаса спустя капитан сам повернулся к нему:

– Похоже, мы нашли то, что искали. Примерно в сорока метрах под нами приборы обнаруживают крупный объект, размерами и конфигурацией напоминающий бомбардировщик американских ВВС.

– А точнее установить получится? Или надо нырять?

Капитан почувствовал, что отношение к нему оперативника едва заметно изменилось. Более уверенным тоном он распорядился приготовить специальный мини-батискаф к погружению. Матросы затопали по палубе. Загрохотала якорная цепь. Натужно завыли лебедки. Зетлер продолжал вопросительно смотреть на капитана. Тот, не говоря ни слова, вышел из рубки.

Бак судна слабо освещался желтыми фонарями. Там кипела работа. Зетлер, вышедший вслед за капитаном, пытался что-либо там рассмотреть, но увидел лишь, как средних размеров ящик, раскрашенный желтым и черным, с двумя винтами и еще какими-то устройствами плавно шлепнулся в волну за кормой, удерживаемый тросами и шлангами. Лебедка продолжала выть, высвобождая все новые и новые витки тонкого металлического троса, который уходил, натягиваясь, во вздымающуюся волнами пучину. Моряки рядом травили толстый кабель, через который, видимо, происходило управление подводным аппаратом. Примерно в такой же скуке прошли последующие минут сорок.

Оперативник поднял глаза к небу – звезд почти не было видно из-за плохо различимых в темноте облаков. Ветер крепчал. Тревожно хлопало на флагштоке полотнище киприотского флага. Стало как-то неуютно, и Зетлер начал жалеть, что вышел вслед за капитаном. Рашкес же как ни в чем не бывало продолжал любоваться слаженной работой своих подчиненных. Внезапно он порывисто развернулся и шагнул обратно в рубку. Седой контрразведчик хвостиком последовал за ним. Причем с облегчением – внутри были не так слышны завывания ветра.

Капитан Рашкес уже стоял на своем прежнем месте, держа руку на пульте. На этот раз он любезно воспользовался громкой связью, чтобы Зетлер тоже мог слышать доклад его специалистов:

– …глубина тридцать восемь… тридцать девять метров, видимость хорошая… обнаружил первый объект… много ракушечного нароста, но, скорее всего, это крыло самолета… да, есть двигатели, это точно крыло… вернее – его фрагмент… оно отломлено…

Израильский контрразведчик приблизился поближе к динамику, чтобы отчетливее разбирать слова. А невидимый ему рулевой продолжал обследовать находку:

– … есть корпус… тоже зарос совсем… лежит с севера на юг… остекления в кабине нет…

– Есть какие-нибудь опознавательные знаки? – почему-то шепотом спросил Зетлер.

– Какие знаки? Там же все в ракушках и водорослях, – отозвался Рашкес, но все же передал этот вопрос оператору батискафа. Через некоторое время они услышали:

– Знаков не вижу, нужно очищать борт. Но, боюсь, поднимется муть и затруднит дальнейшее исследование. Попробовать?

– Нет-нет! – поспешно заявил контрразведчик, а капитан подтвердил отрицательный ответ. В динамиках на некоторое время воцарилась тишина. Под мерное покачивание судна оперативник «Шин-Бет» вопросительно переводил глаза с капитана на часы и обратно. Но Рашкес только безмолвно и терпеливо ждал. Наконец связь снова ожила.

– Нашел дыру в фюзеляже… точнее, самолет развалился пополам в районе бомбоотсека… хвост лежит где-то дальше, пока его не вижу… попытаюсь проникнуть внутрь…

Зетлер сглотнул слюну и прищурился от азарта:

– Он пустой? В самолете ничего нет?

– Да подождите вы, – раздраженно отмахнулся капитан. – Думаете, так легко войти внутрь затонувшего самолета? Одна ошибка – и мы потеряем батискаф!

Голос оператора, зазвучавший вновь, был несколько взволнован:

– …я почти в бомбоотсеке… вернее там, где он был раньше… вижу груз… это ракета, скорее всего… очень большая… сорвалась с подвесок и лежит, наполовину вывалившись наружу… внешних повреждений нет, насколько я вижу… утечки радиации нет – дозиметры молчат…

Рашкес посмотрел на своего гостя горящим от возбуждения взглядом:

– Вам везет, господин Зетлер. Нам даже не придется резать фюзеляж самолета, чтобы достать ее. И с подвесок срезать тоже. Идеальный вариант для подъема.

Оперативник широко улыбнулся:

– Удача любит смелых, как говорят англичане. Сколько понадобится времени для того, чтобы вытащить ее оттуда?

– Часа три-четыре, если все будет нормально.

– Это значит, что до рассвета мы это сделать не успеем?

Капитан отрицательно покачал головой. Зетлер на секунду задумался. Поднимать такой груз днем было нельзя. Слишком людное место. Да и американские спутники могут засечь, а это было бы крайне нежелательно. Оставался только один выход.

– Будем ждать следующей ночи, командир Рашкес, – сказал контрразведчик и с некоторым беспокойством глянул на белые барашки волн. Капитан тут же подтвердил его опасения:

– Погода может совсем испортиться. Ветер крепчает…

– Ничего не поделаешь. Так надо, – вздохнул Зетлер и засобирался к себе в каюту.