27

Здание, в котором жили корейцы, находилось неподалеку от места боя между казахами и узбеками. Поэтому даже в подвале звуки выстрелов и крики были отлично слышны.

– Что это? – спросил Чанг, оторвавшись от схемы, которую он в настоящий момент старательно вырисовывал.

– Не твое дело, – ответил Зим. – Рисуй и не отвлекайся!

Чанг снова склонился над бумагой. Дело, которым он занимался, было нелегким. Ведь в галерее, схему которой он пытался изобразить, он был всего лишь два раза. Причем в первый раз – больше десяти лет назад. А во второй – недавно, но галерея к этому моменту уже была затоплена водой, что мало способствовало хорошей ориентации. Да и не так уж хорошо он рисовал, если уж на то пошло! Впрочем, жить захочешь – научишься и не такому. А сейчас жизнь Чанга зависела именно от того, останутся Зим и Чан довольны его работой или нет.

Тут запищала рация, находившаяся в наплечном кармане Чана.

– Да, слушаю, – резко сказал боевик. – Отлично! Молодец! Отступай. И постарайся сделать это незаметно.

– Кто? – коротко спросил Зим, оборачиваясь к Чану.

– Пак. Сообщил, что все прошло по плану.

На лице Зима появилась довольная улыбка. Всегда приятно, когда твой план срабатывает так, как было задумано, а если при этом еще и удается врагам навредить, то это просто вершина блаженства.

– Его никто не заметил? – спросил Зим.

– Вроде бы нет.

– Ты приказал ему отступить?

– Конечно. А что ему там еще делать?

– Пусть бы понаблюдал за дракой. Нам не помешает знать, кто победит и с какими именно результатами.

Чан снова взялся за рацию, вызвал Пака и передал ему новый приказ. Потом долго слушал и, наконец, коротко сказал:

– Подожди. С командиром посоветуюсь.

– Что такое? – спросил Зим.

– Пак говорит, он уже ушел со своего места. Возвращаться рискованно, могут заметить. Да и не так велика выгода – чем у них там все кончилось, мы и без того узнаем.

– Ладно, скомандуй ему, чтобы возвращался.

Чанг, прислушивавшийся к этим переговорам, понял две вещи. Первая – между местными жителями случилась масштабная драка. А раз она случилась не где-нибудь, а на острове, то несложно догадаться, что дерутся его односельчане с узбеками – больше ни у кого из живущих поблизости людей на этом острове интересов просто нет. И вторая вещь, которую Чанг понял, – его не оставят в живых. Раз при нем настолько свободно обсуждают подобные вещи, это может значить только одно: возможности разболтать услышанное ему просто не дадут.

– Чан, прикажи кому-нибудь из наших на крышу с биноклем подняться. Или сам поднимись, – приказал Зим, немного поразмыслив. – Думаю, отсюда все будет прекрасно видно.

Чан кивнул и вышел. А Зим снова обратил внимание на Чанга.

– Так, ну-ка покажи, что ты уже успел нарисовать:

Зюнь послушно протянул ему листок.

Зим взял его, принялся рассматривать.

– Так ты говоришь, вход в галерею затоплен?

– Не совсем, – отозвался Чанг. – Войти можно почти посуху, там только очень грязно. Но метров через десять стоит вода. Вот, видите, я это штриховкой обозначил, – он показал тоненькие линии, которыми был закрашен изображенный на бумаге тоннель.

– А эти числа что обозначают? – спросил Зим. На заштрихованной части, действительно, через каждые два-три сантиметра стояли какие-то цифры.

– Примерную глубину, – ответил Зюнь. – Я, конечно, не могу поручиться за точность, но мне там с головой стало метров через пятнадцать. А у меня рост метр семьдесят три. Вот я на это и ориентировался.

Зим нахмурился. Если верить пленнику, то глубина в галерее была метров до пяти. И это было плохо.

– А где место захоронения?

– Вот здесь примерно, я еще не дорисовал, – сказал Чанг, показывая пальцем место на бумаге. – Там несколько поворотов, нужно их все изобразить.

– Да уж, изобрази! А решетки, шлюзы, ты про них тоже что-то говорил.

– Вот здесь, – Зюнь указал на цепочку крестиков. Это первая решетка, она повалена, перебраться легко. Еще метров через семь вторая – сквозь нее я пролезть не сумел, она только наполовину сломана, я побоялся, что, когда полезу, зацеплюсь за что-нибудь. В воде любая рана опасна. Болевой порог ведь снижается, можно не заметить, как поранился, и кровью истечь. К тому же в этом месте…

Он на секунду смолк.

– Что в этом месте? – переспросил Зим.

– Лучше под расстрел, чем пораниться там. Можно такую заразу подцепить…

– Ты же говорил, что захоронение герметично.

– Так-то оно так… Но все равно. Мало ли что могло случиться за все эти годы. Может быть, вы не первые, кто этим оружием интересуется, может, там уже кто-то побывал и трогал контейнеры. А их нельзя вскрывать непрофессионалам!

Зим поморщился. Судя по тому, как боялся неведомой заразы пленник, она была в самом деле жуткой. С одной стороны, чем страшнее, тем лучше: начальство довольно будет. Но есть и другая сторона… Лезть под воду и доставать контейнеры, а потом везти их в Корею будет не начальство, а он. Ну, конечно, не лично он, а его подчиненные. Но если они заразятся, то вряд ли уцелеет он сам. Чанг ведь говорил, что захороненный там вирус необычайно сильный.

– Короче говоря, – подвел он итог, – что там, за второй решеткой, ты не знаешь.

– Почему не знаю? Знаю. Но эти знания с того времени, когда захоронение делали, а с тех пор многое могло измениться. Вообще-то, за галерей идет спуск к подземному хранилищу. Там и захоронили контейнеры.

– Понятно. А решетки были, когда делали захоронение?

– Нет.

– Так откуда они вообще взялись?

– Трудно сказать, – пожал плечами Чанг. – Может быть, их для того и поставили, чтобы никто посторонний не сунулся. Собственно, так, наверное, и было, других вариантов я не вижу.

– Понятно. Интересно, а больше там ничего поставить не могли?

– В каком смысле?

– Ну, ловушек каких-нибудь.

– Запросто! – кивнул Чанг. – Я еще и поэтому не полез глубже. Через решетку-то кое-как пробраться можно. Если не торопиться, двигаться осторожно, то опасность не так уж велика. Но мало ли что там еще могли смонтировать. Чтобы туда лезть, нужен очень опытный подводник. И хорошее снаряжение.

– Ну, снаряжение-то у нас есть, – хмыкнул Зим.

– А специалист?

Зим помрачнел. Вот тут пленник был прав – со специалистом была проблема. Нет, плавать с аквалангом в группе умели все, это входило в стандартную программу подготовки спецназа в КНДР. Но настоящим профессионалом подводного дела никто из этой группы не был. А здесь был нужен именно настоящий профессионал.

– Будет нужно – ты нам специалиста заменишь, – мрачно сказал Зим.

– Я?! – с удивлением и страхом в голосе отозвался Чанг. – Да какой из меня специалист! Я любитель! К тому же я ранен.

– Рана у тебя уже, считай, зажила.

– Но под воду мне с ней точно нельзя! Раскроется!

– Значит, если надо будет, еще денек подождем. А вообще не паникуй пока, я еще не решил, посылать мне туда тебя или не стоит.

В коридоре за дверью зазвучали тяжелые шаги. Это возвращался Чан.

– Ну что там? – спросил его Зим, как только его заместитель вошел в комнату.

– Дрались отлично, просто загляденье, – улыбнулся боевик.

– И кто победил?

– Никто, к сожалению. Там появились какие-то два мужика на лошади. Один, кажется, кореец. А второй – русский.

– И что?

– Они их разняли.

Зим сморщился, словно от лимона кусок откусил.

– Они успели подраться, – успокоил его Чан. – Не знаю, есть ли убитые, но раненых куча.

– Все равно жаль, – сказал Зим. – Интересно, что еще там за миротворцы объявились?

– А ты поднимись на крышу сам и посмотри. Кстати, и его, – боевик кивнул на Чанга, – с собой прихвати. Вдруг он кого узнает.

– А что, правильная мысль. Вставай и пошли! – обратился Зим к Чангу.

Зюнь попытался встать. Самому ему это не удалось, но когда молчаливый охранник немного помог, Чанг почувствовал, что идти сам уже вполне сможет. Бок правда отдавался тупой болью на каждый шаг, но терпеть это было вполне можно. Правда, как он сумеет подняться по лестнице, Чанг не знал. Подозревал, что это у него получится неважно.

Так и оказалось. Но идти по лестнице Чангу все же помогли – иначе подъем на крышу до вечера бы затянулся. Здание, в котором они находились, было четырехэтажным, обзор с крыши открывался вполне приличный.

У самого края, присев на корточки перед парапетом, сидел один из корейских боевиков. Одной рукой он держал у глаз бинокль, в другой у него был автомат.

– Осторожнее, – предупредил Чан. – Пригибайтесь. До них недалеко, могут заметить.

Чангу дико захотелось кинуться вперед, заорать и замахать руками. Но он сдержался. Во-первых, односельчане могут его просто не заметить, ведь долго привлекать к себе внимание ему не позволят. А даже если и заметят… Что тогда? Бросятся на помощь? А с какой стати? Узнать-то его точно не успеют! А даже если и бросятся – их просто покрошат из автоматов, и все на этом. Нет, лучше не рыпаться.

Когда они оказались у парапета, Чан забрал бинокль у своего подчиненного и протянул его Зиму.

– Видишь? Здоровенный мужик у самой стены дома. Это он драку прекратил. Прошелся между ними, как бегемот по камышам, – люди только в стороны разлетались.

Зим молча кивнул. Потом так же молча сунул руку в нагрудный карман и вытащил из него сложенный вдвое фотоснимок. Тот самый, который Полундра подарил корейскому военному атташе.

– Ага… – прошептал Зим, глядя то на снимок, то в бинокль. – Опытный подводник нам нужен. Вот и опытный подводник, лучшего и желать нельзя!

– Знаешь его? – с удивлением в голосе спросил Чан.

– А как же. Этот тот человек, благодаря которому наша операция стала возможной.

– А что он тогда с японцами обсуждает? – Чан, у которого был свой бинокль, тоже смотрел вниз. А там как раз Полундра отошел в сторону с подъехавшим на квадроцикле Савадой Иримато. Со стороны было полное впечатление, что у них какие-то общие дела, которые они не хотят обсуждать при посторонних.

– Не знаю, – ответил Зим. Ему увиденное тоже не нравилось. Этот японец и его экологическая экспедиция были настоящей загадкой. А теперь оказывается, что у него есть какие-то дела с Павловым. Кстати! Интересно, откуда Павлов вообще здесь взялся? Ему сейчас положено спокойно служить у себя на Севере!

– А с кем он прискакал? Ты говорил, они вдвоем на коне приехали. С кем именно вдвоем?

– Вон, видишь, дедок в желтой рубашке? Ну, тот, который рядом с двумя толстопузыми мужиками стоит? Это он.

– Понятно, – кивнул Зим. – Посмотри-ка туда, – с этими словами он передал бинокль Чангу. – Кто этот дед в желтой рубашке?

– Это мой отец, – тихо отозвался Зюнь через несколько секунд. – А это… Это же Серега!

Резким движением Зим вырвал у него из рук бинокль.

– Ну, – сказал он, поворачиваясь к командиру своих боевиков, – теперь тебе ясно, кто в доме его родителей поселился? И куда делся тот, кого ты за картой послал?

Глаза Чана сузились, стали злыми, словно у кота, который увидел конкурента на своей территории.

– Понятно, – прошипел он.

– Знаешь, – негромко сказал Зим. – А я даже рад, что он здесь. Очень может быть, что он – лучший подводник во всем мире. Ну а уж в Европе – совершенно точно. Это суперпрофессионал.

– Но как ты его заставишь с нами сотрудничать? – спросил Чан.

Зим усмехнулся:

– Найдутся способы.