Глава 13
До того аппаратного помещения, в котором произошел прорыв контура, Полундра, Бойко и их конвоиры добрались быстро. Точнее сказать, не до него самого, а до ближайшего к нему. Само помещение было залито водой – вырывавшийся из трубы пар конденсировался, сейчас помещение было затоплено до самого потолка – мало того, вода из него явно просачивалась дальше, в следующие аппаратные отсеки, которые находились ниже, и в трюм.
– Что, совсем плохо? – спросил Полундра, глядя на вытянувшуюся физиономию эмчеэсовца.
– Да как сказать… – протянул тот. – Конечно, могло быть еще хуже.
– Оптимистично звучит.
– Что ж делать…
– Вы не болтайте, а дело делайте! – прикрикнул на них один из арабов и ткнул Полундру в спину стволом автомата.
– Ой, не надо! Больно же!
Внешне все было очень убедительно. А на самом деле Полундра еле сдержался – очень уж момент был удобный. Небольшой поворот, одной рукой резко рвануть оружие на себя, второй в это время вырвать глотку этому гаду и тут же полоснуть очередью по остальным… Нет, нельзя. Во-первых, реактор еще не заглушили. Пока главное дело не сделано, ввязываться в прямое противоборство с террористами нельзя. И адмирал запретил, да и сам Полундра понимал, что запрет этот не блажь начальника, а результат вполне разумных размышлений. Ну, допустим, сумеет он сейчас эту четверку положить. А потом на него попрут все остальные – и ведь неизвестно, сколько их и чем они вооружены. Что, если у них газовые гранаты есть? Тогда траванут его, как спрятавшегося за плитой таракана. Ведь он лишится главного своего преимущества – мобильности. Придется прикрывать это место, пока Бойко ремонт не закончит – ведь взрыва допустить нельзя. Нет уж, пусть лучше, пока техника не налажена, арабы изображают из себя крутых. Кроме того… Сергей снова смерил быстрым взглядом Фарида, старшего четверки. Здоровенный афганец расположился очень грамотно – между ним и пленниками были три боевика. Наверняка не случайно. Здоровяк учитывает возможность того, что кто-то из русских оружие захватит. И готов среагировать. Полундра мысленно прикинул возможные траектории выстрелов. А ведь, пожалуй, первой очередью он афганца бы не достал. Все пули завязли бы в арабах. А вот выпустить вторую очередь этот здоровяк ему бы, пожалуй, не позволил.
Полундра почувствовал раздражение – и одновременно уважение к врагу. Нет, конечно, когда будет надо, он сумеет подгадать момент, когда афганец лопухнется. Но дергаться без подготовки, рассчитывая только на удачный момент, не стоит. Недооценка врага – одна из самых опасных ошибок.
Все эти мысли пронеслись в голове Сергея за считаные мгновения. Он быстро умел оценивать ситуацию.
– Как тут сделаешь дело… – сказал Бойко. – Видите же, все затопило. Нужен гидрокостюм, желательно с радиационной защитой. Такие должны быть на корабле.
– Где? – коротко спросил Хасан.
– Не знаю, – Бойко пожал плечами. – Я же на нем не работал. Нужно у кого-то из команды спросить. Лучше всего у начальника режима.
Полундра мысленно пожал напарнику руку. Молодец, правильно все делает, не забывает о полученных еще в вертолете инструкциях. Первой же возможностью воспользовался, чтобы про начальника режима спросить. Человек, который занимает эту должность, выполняет на атомных объектах много функций. Но основные две – это начальник охраны и заведующий хозяйственной частью. На больших гражданских объектах эти функции между разными людьми распределены, но на кораблях, где численность команды стараются свести к минимуму, этим кто-то один занимается. Знать, что стало с начальником режима, было для Полундры очень важно. И еще важно было узнать, где держат заложников – сейчас был как раз подходящий момент, чтобы попытаться это выяснить. Похоже, Бойко отлично это понимает. Молодчина!
– У начальника режима не получится, – хмыкнул один из боевиков.
– Почему? – наивно поинтересовался Полундра.
В ответ боевик сделал красноречивый жест – чиркнул себя по горлу большим пальцем. Кстати, в этот момент дуло его автомата вильнуло в сторону. Полундра наверняка успел бы достать его – если бы не остальные, а главное, если бы не афганец.
– Не надо было выпендриваться, – заявил второй боевик. – А то вздумал героя из себя изображать.
– Тогда нужен его заместитель. Или еще кто-то. – Бойко побледнел. Это было хорошо. Вот только бы он по-настоящему сильно не струсил, а то мало ли… И опытные люди иной раз от страха неожиданные и нелепые вещи вытворяют. А он все-таки штатский, хоть и эмчеэсовец. А ведь от него сейчас все зависит, если реактор не заглушит он, то этого не сделает никто.
– Зачем вам этот скафандр? – спросил Фарид, грозно нахмурившись.
– Как зачем? Там же радиация! – воскликнул Полундра, прежде чем его напарник успел сказать хоть слово. Сергею показалось, что он нашел верное решение, нашел способ воздействовать на афганца. Большинство таких здоровяков не слишком умны. А радиация – одно из самых страшных пугал прошедшего и недавно наступившего века. Невидимая смерть, убивающая незаметно, но наверняка. Конечно, реально сюда от реактора опасное излучение почти не доходило – поврежден-то теплонесущий контур, а не защита. Но вряд ли афганец разбирается в таких тонкостях.
– Ничего, обойдетесь, – говорил он решительно, но в глазах его промелькнуло сомнение.
– Да как же вы не понимаете! – Полундра повысил голос почти до визга. – Без такого костюма мы там и двадцати минут не протянем! Там же реактор рядом! – Сергей заметил, как губы афганца чуть дернулись – он нервничал. – А если мы погибнем, кто чинить будет?! – продолжал Полундра еще более истерично. – Там работы-то не на двадцать минут!
Боевики переглянулись. Видно было, что их мучают сомнения.
– Да что вы, в самом-то деле, мужики! – Полундра рванул на груди рубашку. – Не верите?! Не вру я! Ну, сами подумайте, мы же не отказываемся чинить! Просто гибнуть по-идиотски неохота! Мало того, что по-идиотски, так еще и без всякой пользы! А когда мы погибнем, и вам недолго останется! Реактор-то чинить больше некому! Что вам, трудно найти кого-нибудь из команды, кто знает, где защитные костюмы лежат?!
– Ладно, – сказал один из арабов. – Найдем. Только кто-то из вас со мной пойдет, а то я объяснить не сумею, что вам нужно.
– Иди ты, Володя, – сказал Полундра.
– Хорошо, – кивнул эмчеэсовец. – Кстати, а куда идти? Где вы людей держите?
Полундра снова мысленно зааплодировал напарнику. Но террористы проявили бдительность.
– Где надо, там и держим. Пошли.
«Ничего, – подумал Сергей. – Если Бойко побывает у заложников, то запомнит, где они находятся. План-то корабля мы с ним оба помним».
С эмчеэсовцем отправились два человека, а Фарид и еще один боевик остались с Полундрой. Как только дверь за Бойко и его конвоирами закрылась, Полундра начал психическую атаку.
– Хорошо, что вы согласились, парни, – сказал он. – А то в обычных гидрокостюмах нам с Володькой очень бы скоро конец пришел. Здесь и то находиться опасно, а уж там…
– Опасно? Почему опасно? – В голосе Фарида явственно слышалась тревога.
«Плохо тебя психологии учили, – констатировал про себя Полундра. – Боевик ты классный, судя по всему, а вот в остальном лопух. Нельзя с пленником разговаривать не по делу. Особенно вопросы задавать».
– Как почему?! – воскликнул Полундра. – Радиация же!
– А что, она и сюда достает? – Теперь заволновался и напарник афганца, который до сих пор ни слова не проронил.
– Конечно! – закивал Полундра. – Конечно, не так сильно, как вблизи от реактора. Если не очень долго тут находиться, то помереть мы не помрем, но…
– Но что?
– Проблемы со здоровьем могут быть.
– Какие?
– Ну… Всякие. Хотя ладно, скажу вам, мне-то уже все равно. Рак может начаться. Особенно опасен рак этого дела, – Полундра похлопал себя ниже пояса.
– Что, правда?
– Эх, мужики… – Полундра почувствовал, что достиг своей цели. Теперь разговор шел не на уровне «террористы – заложник», а просто как между обычными людьми. – Еще какая правда. Вот, посмотрите на меня. Мне тридцать лет. И с этим делом у меня уже очень плохо.
– Что, не встает? – Фарид сделал недвусмысленный жест.
– Встает… Раз в год по обещанию… – Грусть в голосе Полундры звучала натурально. Пожалуй, сложись его жизнь иначе, из Сергея мог бы получиться отличный актер. – Жена от меня еще два года назад ушла. И новой, похоже, уже не найду. Только проститутки и остаются – им-то по фигу…
Теперь на лицах обоих боевиков был написан страх.
– И сколько же времени здесь проторчать надо, чтобы такие проблемы начались? – спросил афганец.
– Да кто же знает… У всех по-разному, – отозвался Полундра. – Если реактор исправный, то довольно долго можно без особых последствий. Но здесь авария произошла. Меня потому сюда и послали, что мне уже терять нечего.
– А второй?
– И у второго такая же фигня.
– Ничего себе…
– Да это еще ладно, вот у Макса Фленкина, который… А, ну все равно вы его не знаете. В общем, у него рак яиц начался. Пришлось удалять. А после этого он жиром оброс, грудь расти начала, как у бабы.
Этого он мог и не объяснять – какие последствия вызывает кастрация, и араб, и афганец прекрасно знали. В их странах не так уж давно евнухи гаремы богатых людей и правителей сторожили. Память о них еще жива. Да что там – поговаривали, будто кое-где евнухи и до сих пор есть. Разумеется, теперь это не рабы, теперь эту операцию себе некоторые люди делали по собственному желанию, чтобы выгодную работу получить. Вот только у обоих боевиков сама мысль о кастрации вызывала дрожь. Они были мужчинами, этим очень гордились. И превратиться в бесполое существо вот так, по дурацкой случайности, из-за того, что именно их сюда отправили этих русских охранять… Это было просто немыслимо!
С другой стороны, бросить русских одних тоже никак нельзя. Хасан аль-Кеир человек суровый. Этот не яйца, а сразу голову отрежет, если его приказа ослушаться!
Полундра с удовольствием наблюдал за результатом своих стараний.
– Вы хоть меняйтесь с другими, – сказал он сочувственным голосом. – Все-таки меньше шансов будет, что заболеете.
– Зачем меняться? – недоуменно спросил араб.
– Ну, как же. Нам с Володей сюда не один раз спускаться придется. Сейчас нырнем, наладим, что сможем, и опять в рубку, приборы регулировать. И снова сюда. Вы хоть договоритесь с вашим шефом, чтобы он вас подменил.
Разумеется, с технической точки зрения Полундра нес полную чушь. Любой мало-мальски грамотный инженер поднял бы его на смех. Но в том-то и было дело, что инженерами боевики не были. Почему бы им не поверить русскому, который по отношению к ним вел себя дружелюбно? Да и совет хороший дал!
– Посмотрим, – неопределенно сказал Фарид. Он понимал, что с такими просьбами к Хасану лучше не обращаться. Но и гнить тут заживо не хотелось!
Еще некоторое время разговор шел примерно в таком же ключе. Полундра рассказывал боевикам страшные байки, те старательно делали вид, что им море по колено. По ходу разговора Сергей подкинул им еще одну мысль – не делиться опасениями с теми двумя товарищами, которые конвоируют Бойко, когда те вернутся. Они же и так отсюда уходили, дозу меньше получили. Значит, при любой следующей возможности хоть ненадолго отсюда уйти ею должны воспользоваться Фарид и его напарник. Но если те двое узнают, в чем дело, то они будут не согласны. Так что лучше им поменьше знать.
Так все и получилось. Когда Бойко и его конвоиры вернулись, охранники Полундры о происходившем без них разговоре и словом не обмолвились. В общем, все шло, как надо. А когда Бойко, улучив момент, незаметно шепнул Сергею на ухо слово «столовая», Полундра совсем повеселел – разумеется, никак не проявляя этого внешне. Теперь он знал, где содержат основную часть заложников. Что ж, вполне логично. Столовая, пожалуй, одно из немногих подходящих для содержания большого количества людей помещений на корабле – большое и не загроможденное. Отлично. Теперь он знает одно из наиболее уязвимых мест обороны террористов. Наверняка охраняют заложников не так много боевиков – кстати, нужно уточнить у Бойко, сколько именно. Но это лучше сделать под водой, там точно никто не подслушает и ничего не заподозрит.
Облачившись в принесенные Бойко и арабами скафандры высокой защиты, Полундра и эмчеэсовец погрузились в воду.
* * *
Первое погружение в затопленные отсеки оказалось долгим. Правда, уже через несколько минут выяснилось, что повреждения, к счастью, не так уж велики и устранить их можно. В стандартный набор снаряжения тяжелых антирадиационных гидрокостюмов входили в том числе блокноты с пластиковыми страницами и маркеры, которыми можно было писать под водой, – они были предназначены для того, чтобы работающие под водой люди могли хоть как-то общаться друг с другом. С помощью этих письменных принадлежностей Бойко и объяснил Полундре ситуацию. Контур разгерметизирован. Но, к счастью, трубы не прорваны, а просто открыт один из кранов. Если удастся добраться до него и закрыть, то герметичность восстановится, в контур можно будет запустить новую воду, и она охладит реактор. Тогда удастся взять ядерный процесс под относительный контроль и уж во всяком случае предотвратить взрыв, охлаждая реактор.
«Когда вылезем, не говори гадам, что дело сделано», – написал в своем блокноте Полундра.
Бойко кивнул.
«На обратном пути бить их собираешься?» – спросил он.
«Да, – написал Полундра. – Если, конечно, реактор будет уже безопасен».
«Будет».
Затем эмчеэсовец еще некоторое время объяснял Сергею ситуацию. А ситуация была не такой уж плохой. Дело в том, что даже из командирской рубки, с пульта управления, вызвать взрыв реактора невозможно. Конструкторы просто не планировали такой возможности. Наоборот – существовало множество систем безопасности, предохраняющих реактор от взрыва, в том числе и автоматических, совершенно не зависящих от того, кто сидит за пультом управления. Конечно, опытный оператор, возможно, и сумел бы эти системы обмануть или отключить, а потом, гоняя реактор на критических режимах, добиться катастрофы. Но шансы на то, что это сумеет сделать непрофессионал, равнялись нулю. Атомный реактор все же не граната, и чтобы его взорвать, нужно многое знать и уметь. Получалось, что после завершения ремонтных работ руки у Полундры будут развязаны. Разумеется, основная система электроснабжения после этого не заработает, ее починкой нужно заниматься отдельно. Но это Сергея не очень-то и волновало. Главное – чтобы атомного взрыва не было.
Пользуясь тем, что помешать им сейчас никто не мог, Полундра выяснил у Бойко все, что тот узнал о заложниках. Оказалось, держат моряков в столовой. Там их около тридцати человек, под охраной пяти боевиков. По крайней мере, он пятерых видел. Полундра расспросил Бойко о том, кто где стоит и кто как вооружен. Ответы его удовлетворили. Он был уверен, что, когда дело дойдет до освобождения заложников, он с боевиками справится.
«Все ясно. Давай теперь за дело», – написал Сергей в своем блокноте.
И они взялись за дело. Правда, устранить последствия аварии было не просто. Первым препятствием оказалась температура воды. Чем ближе они подплывали к месту, где герметичность контура была нарушена, тем вода была горячее. Естественно – ведь в контуре был перегретый пар, и он продолжал выходить наружу. Хорошо хоть, что вода около трубы успела остыть и охладить трубу. Но все равно, находиться возле открытого крана больше нескольких секунд было невозможно, несмотря даже на гидрокостюмы высшей степени защиты. Полундра мимолетно подумал, что уж какая только смерть ему до сих пор ни угрожала, но вот с опасностью свариться заживо он сталкивается в первый раз. После нескольких попыток они с Бойко выяснили, что приближаться к крану можно только сбоку. Но завернуть его им не удавалось – просто не хватало сил. И даже не сил, а веса – ведь опереться было не на что. Но Полундра нашел выход. В очередной раз подплыв к крану, он вытянулся вдоль трубы, уперся ногами в другой кран и надавил что есть силы. Силы у Сергея было немало – и кран поддался. Струя кипятка, которая шла из него наружу, ослабела, и дальше все было уже проще.
«Теперь что?» – спросил Сергей у эмчеэсовца с помощью того же блокнота.
«Возвращаться надо и подавать в контур воду. Это можно сделать только из рубки», – ответил тот.
Полундра кивнул, снова взялся за фломастер: «После этого реактор будет безопасен?»
Бойко кивнул.
«Хорошо, но помни, что я тебе сказал», – написал Полундра.
Когда они вынырнули и сняли гидрокостюмы, Полундра с удовольствием отметил, что те два боевика, с которыми он побеседовал, ведут себя куда беспокойней, суетливей, чем их товарищи. Это говорило о двух вещах – во-первых, они испугались всерьез. И во-вторых – другой паре они ничего не рассказали. Что ж, лучшего и желать нельзя!
– Ну, что там у вас? – спросил Фарид.
– Кое-что сделали, – ответил Сергей. – Теперь нужно в рубку вернуться, там поработать.
– Так пошли скорей! Что вы возитесь!
Боевики помогли русским справиться со снаряжением, больше всего суетились Фарид и его молчаливый напарник. Вскоре они покинули аппаратную.
В рубке Полундре и Бойко пришлось подвергнуться более серьезному допросу. Хасан был умен и явно перед тем, как приступать к операции по захвату ледокола, позаботился о том, чтобы немного узнать об атомных реакторах. Но, разумеется, многое понять он не смог – это не та область знания, в которой успеха можно за пару недель добиться. Так, нахватался вершков. Бойко, который с подобной техникой уже который год работал, сумел запутать его играючи. Собственно говоря, эмчеэсовец почти не врал – он просто не говорил всей правды. Он описал то, что уже было сделано, сказал, что собирается сейчас пустить воду в охлаждающий реактор контур, но что это далеко не все, что необходимо сделать, чтобы устранить последствия аварии. Когда Хасан попытался выяснить, что же еще нужно сделать, Бойко углубился в такие подробности, что буквально уши вяли. Полундра, который молча слушал Бойко, почувствовал невольно уважение к людям, которые всю эту технику придумали.
– Ладно, пускайте воду, – кивнул Хасан, окончательно запутавшись в объяснениях русского. – Но смотрите, без глупостей, если вам жизнь еще не надоела! Помните, о чем я вас предупреждал!
– Мы помним, – кивнул Бойко. И уселся за пульт управления. Полундра, помня полученные под водой инструкции, тоже не сидел сложа руки. Он подошел к пульту управления шлюзами и внутренними перегородками, стал возиться с ним. Толку с того не было ни малейшего, поскольку основной контур электроснабжения не работал. Но и вреда тоже не было. А главное, у террористов не возникало вопросов, почему один из специалистов работает, а второй бездельничает.
– Готово, вода пошла! – сказал Бойко, испытывая искреннее облегчение. Полундра тоже почувствовал, как у него словно камень с души свалился – все, они выполнили первую часть задания. Теперь у него развязаны руки и можно приступать ко второй. Сергей исподтишка окинул взглядом присутствующих в рубке боевиков. Нет, не сейчас. Их слишком много. И к тому же здесь два самых опасных – сам Хасан и этот громила-афганец. Лучше довести до конца тот план, который он начал реализовывать, рассказывая боевикам про радиацию.
– У меня еще не все, – заявил Полундра, старательно щелкая какими-то тумблерами и нажимая кнопки.
– Долго еще? – спросил Бойко.
– Думаю, нет. Ага… Вот так… – Полундра повозился еще с минуту, потом разогнулся и шумно выдохнул. – Все! Теперь нужно снова в аппаратную спускаться.
Говоря это, он пристально смотрел на Фарида. Глаза у афганца забегали. Эх, как бы их вожака подтолкнуть, чтобы он всех четверых с ними не посылал?
Подталкивать не пришлось. Хасан, убедившись, что русские делают дело, сам решил, что тратить на охрану двух человек четверых боевиков многовато.
– Так, с ними двое пойдут. Фарид и…
– Командир, мне лучше к заложникам, – сказал афганец.
– Почему? – К мнению лучшего из своих боевиков Хасан прислушивался.
– Мало там наших. Здесь двое, а там сколько… – Полундра отметил, что точного числа афганец не назвал. Соображает.
– Лучше мне быть с заложниками, – закончил Фарид. – И Мамика я с собой возьму, – он кивнул на араба, который вместе с ним слушал страшные байки Полундры. Ясно, почему он так сказал – иначе этот Мамик мог обо всем Хасану рассказать. А так он доволен – ему тоже в опасное место не идти. Значит, промолчит.
– Хорошо, – сказал Хасан, немного подумав. – Идите. Там действительно мало наших. Мало ли что русские могут выкинуть.
Фарид кивнул и с напарником вышел из рубки.
«Отлично! – подумал Полундра. – Теперь, когда самый опасный из боевиков отсутствует, по пути к аппаратной можно будет двух других и обидеть слегка». Сергей равнодушно выслушал очередную серию угроз и обещаний – пока Хасан говорил, он думал о двух боевиках, которые должны были их вести теперь. Одного из них звали Закир. Это был высокий, худой тип с вытянутым лицом. Автомат он не опускал ни на секунду, но иногда отводил ствол от русских – особенно когда на что-то отвлекался. Особой ненависти к пленникам Закир, по-видимому, не испытывал. Выражение лица у него было равнодушно-скучающим. Надо полагать, эта операция у него далеко не первая. Для него боевые операции уже не священная война, а просто работа. А работа имеет обыкновение надоедать. И тогда внимание ослабляется, а реакция снижается. Правда, с другой стороны, на него работает опыт, он профессионал. Второй боевик, помоложе и пониже ростом, таким профессионалом явно не был. Вот он как раз, похоже, русских искренне ненавидел – новичок еще, надо полагать. Он не упускал случая ткнуть Полундру или Бойко автоматом, толкнуть или ударить. Своей агрессивностью он и был опасен – для него русские были настоящими врагами. Таких, как он, серьезные дяди, читавшие Полундре и его сослуживцам лекции по психологии террористов, называли «бешеными». С одной стороны, бешеные были опаснее – они относились к каждому делу не просто как к работе, а как к священному долгу. Но с другой стороны, как правило, им не хватало умения. Сейчас Полундра обратил внимание на одну важную деталь. У этого парнишки был не «калаш», а американский «АЗ». Вообще-то в Штатах этот автомат уже давно снят с производства, но осталось таких трещоток в мире немало. И вооружены ими не армии и спецслужбы, а бандиты и террористы, которых и старое оружие вполне устраивает. Но важно не это, а то, что у «АЗ» закрытая крышка затворной коробки работает как предохранитель. Она механически стопорит затвор – и выстрел сделать невозможно, сколько ни дави на спусковой крючок. Так вот, у этого парня крышка была как раз закрыта. То ли специально на предохранитель оружие поставил, то ли просто не знал об этой его особенности. Главное, что прежде чем сделать выстрел, ему понадобится как минимум полторы-две секунды, чтобы крышку открыть. А в бою это очень много времени.
«Короче, первым валю Закира, а вторым этого парня, – подумал Полундра. – Только сначала надо подальше от рубки отойти, чтобы остальные ничего не услышали. А если и услышали, не успели бы на помощь своим прийти».
Однако отойти подальше от рубки не получилось. За первым же поворотом они услышали шаги. А еще через пару секунд увидели двух окровавленных моряков, еле волочивших ноги, и троих сопровождавших их арабов с автоматами. Кстати, рожа одного из арабов тоже здорово напоминала отбивную.
«Мать вашу так! Как не вовремя! – пронеслось в голове у Полундры. – Ну хоть бы на пару минут позже! Это же капитан!»