40

Неподалеку от пирса в тени пальмы стояла черная «Волга». В ее салоне сидели Павлов и Галеев. Старшему лейтенанту было любопытно узнать о реальной подоплеке сочинских диверсий. Обезвредив террористов, он так и не знал целей, которые те преследовали. Адмирал не без удовольствия стал посвящать своего помощника в хитросплетения мотивов и замыслов Хазерленда.

– Начнем с того, что мистер Крис Хазерленд являлся весьма преуспевающим бизнесменом, – стал рассказывать Владимир Денисович. – В этом деле он разыгрывал хорошо продуманную многоходовую комбинацию.

– Он своей комбинацией сплел столько петель, что сложно оказалось не угодить в них самому, – не сдержался от эмоционального комментария Сергей. – Чем ему Олимпиада в Сочи могла помешать?

– Мысль о Сочи как месте для диверсий возникла у Хазерленда спонтанно. Однажды утром он проснулся и понял, что срыв Олимпийских игр в Сочи жизненно важен для процветания его бизнеса.

– Вы шутите? Каким это образом? – удивился Полундра.

– Никаких шуток. Этот господин вложил огромные деньги в развитие гостиничного дела у себя на родине. То есть в Канаде. А если быть еще более точным, то конкретно в городе Ванкувере. А Ванкувер ведь сейчас город непростой. Я напомню тебе, что он объявлен столицей зимней Олимпиады 2010 года. Естественно, что еще задолго до начала Олимпийских игр там развернулось довольно масштабное строительство. Государство предложило частным фирмам поучаствовать в нем. Был объявлен тендер. Кто оказался проворным и смекалистым, тот получил многое. А наш «герой» просто прозевал этот конкурс. Это произошло по целому ряду причин. Но главными стали две. Во-первых, отъезд Криса в археологическую экспедицию к берегам Индии. Во-вторых, нерадивый секретарь, не сообщивший хозяину о наличии выгодного предложения для инвестиций. Получилось так, что Хазерленд успел лишь к шапочному разбору, когда ловить уже было нечего. Он пробовал давать взятки, воздействовать через знакомых на нужных людей. Но все его старания оказались напрасными. Госструктуры, проводившие конкурс, его результаты пересматривать не стали. Бизнесмен не смог получить ни одного заказа на участие в строительстве новых отелей. Это означало, что он с ходу лишился весьма приличного, даже огромного куша.

– Представляю, как он после всего этого разозлился, – предположил Павлов. – И что же он предпринял дальше?

– Разозлился – это слабо сказано. Он пришел в дикую ярость. Секретаря, который оплошал перед ним, нашли через пару недель висящим в петле. Следствие склонилось к версии о самоубийстве. Но ты сам понимаешь, какое там могло быть на самом деле самоубийство. Стройки в Ванкувере стали для Хазерленда навязчивой идеей. Он буквально бредил ею. Особенно подшофе. Тем более что стал выпивать больше обычного. И вот так сгоряча у него родилась мысль, которая показалась спасительной. Крис вложил капиталы в последующее использование гостиничных сооружений Ванкувера. Вот так, Сережа, и бывает в серьезном бизнесе. Казалось бы, весьма крупные бизнесмены, а принимают решения с кондачка.

– Да, а потом кусают себе локти, – подчеркнул лейтенант, – так как обратного хода сделкам без явных финансовых потерь практически никогда нет.

– Что-то вроде того, – подтвердил адмирал. – По крайней мере, данный случай является одним из ярких тому примеров. Что конкретно сделал Хазерленд? Он взял и выкупил право продажи номеров и аренды спортивных сооружений в Ванкувере на несколько послеолимпиадных лет. А точнее, начиная с 2013-го и заканчивая 2015 годом. Если правильно рассудить, то его вложения через некоторое время окупились бы. А затем бы пошла и чистая прибыль. Крис это понимал. Однако с упорным постоянством он возвращался к мыслям о прибылях, которые получали бы инвесторы-счастливцы во время Олимпийских игр. Их предполагаемая сумма оказывалась фантастической. Прибыль Хазерленда просто меркла на их фоне.

– Я слышал, что последующее использование олимпийских «деревень» представляет собой настоящую проблему. Для государств-хозяев они превращаются в источник долговременной головной боли. Логика проста, как кирпич. Проходит каких-то пять лет, и оборудование устаревает. А гостиничные номера перестают отвечать высоким стандартам. Наш «герой» явно это осознавал. Он наверняка сильно изводил себя, когда силился сбыть такой сомнительный кусок своего бизнеса.

– Изводил! Да еще как! – подтвердил догадку старшего лейтенанта Галеев. – Не менее пяти раз он пытался этот кусок перепродать. Проводил массу переговоров. Организовывал какие-то аукционы. Выступал на инвестиционных форумах. Но все закачивалось безрезультатно. Дураков, принимающих решение с кондачка, не нашлось. Для Криса это стало очередной неудачей. Из-за нее он даже впал в полугодовую эмоциональную депрессию. Ему пришлось обращаться к психологам. Курс психологической реабилитации возымел свой эффект. Депрессия постепенно его отпустила. Однако желание быть в выигрыше никуда не исчезло. Он постарался подойти к проблеме чуть иначе, чем обычно. В итоге Хазерленд пришел к парадоксальному выводу. Если огромные прибыли от вложенных им средств возможны только во время проведения Олимпиады, то необходимо эту самую Олимпиаду организовать. Причем организовать любой ценой.

– Ничего себе повороты сознания у мужика! У него там точно именно депрессия была? – высказал недоверие Полундра. – Его поведение мне больше напоминает параноидальную шизофрению. Практически в чистом виде. Вы не находите?

– Чисто формально такая характеристика возможна. Однако не следует забывать о результатах недавнего медицинского освидетельствования Криса. Его проводили наши доктора. И факта параноидальной шизофрении они не подтвердили. Он не сумасшедший. Он просто до сумасшествия любит сумасшедшие деньги, – с улыбкой скаламбурил адмирал. – Именно эта роковая любовь и подвигла его к страшной затее. Он решил сорвать Олимпиаду в Сочи. Его расчет заключался в нескольких простых суждениях. Во-первых, неожиданная отмена Олимпиады должна была поставить вопрос о новом месте проведения игр. Во-вторых, ни одна страна не успела бы спроектировать и возвести в срок все необходимые сооружения да еще и в соответствии с новейшими требованиями. В-третьих, коррупцию никто не отменял…

– Получается, что Хазерленд готов был выложить кругленькую сумму на подкуп чиновников МОК, чтобы те приняли нужное ему решение?

– Да, Сережа. Именно это он и планировал сделать в самое ближайшее время. На допросах мы поднимали данную тему. Он не отказался назвать точную сумму взятки, за которую собирался купить нужное ему постановление МОК. Это колоссальные деньги! Впрочем, деньги деньгами, но Крис планировал еще сделать акцент на целесообразности проведения Олимпиады именно в Ванкувере. Мол, только там имеются самые современные спортивные и гостиничные сооружения. Это вполне могло сработать. Вот если бы он вместо Ванкувера предложил Сараево или Зальцбург, то никакие взятки не помогли бы.

– Я полагаю, что, если бы игры в Сочи оказались сорваны и переназначены в Ванкувер, этот делец просто сказочно озолотился бы, – задумчиво заметил Полундра.

– По его прикидкам, ожидался подъем стоимости гостиничных номеров в несколько тысяч процентов, – сообщил адмирал. – Однако для осуществления всех мечтаний о сверхприбылях следовало для начала разобраться с проблемой Сочи. Какой способ для этого был выбран, нам с тобой хорошо известно…

– Но почему Хазерленд так старательно подсовывал нам фальшивую версию о «грузинском следе» терактов? – поинтересовался Павлов.

– Ему и его приспешнику нужно было каким-то образом замести собственные следы. Наиболее целесообразным он посчитал использовать для этого российско-грузинские противоречия. В расчет он брал актуальность данных противоречий. И в целом не ошибся, если вспомнить недавнее мнение нашего руководства насчет «грузинского следа». Хазерленд прекрасно понял, что эта рана у многих из нас еще болит. Поэтому соль туда и посыпалась. Если бы более актуальной была чеченская проблема, он без зазрения совести насаждал бы «чеченский след». По крайней мере, на допросах он неоднократно это в разных выражениях подчеркивал. В теперешних условиях легче всего было свалить все на происки Тбилиси.

– Ох уж эта чертова целесообразность, – вздохнул старлей. – Может быть, мне тоже кое-что не нравится в политике сегодняшней Грузии. Но это никак не затуманивает мне разум. Если в кафе мне плохо заварили грузинский чай, я никогда не стану усматривать в этом козни спецслужб Грузии. Да и вообще, мы ведь соседи. От этого факта никуда не деться: ни нам, ни им. Поэтому лучше искать пути для налаживания хороших отношений. Если уж не чисто дружеских, то хотя бы добрососедских. Нам нужно жить в мире. Ссориться и воевать легче всего… Кстати, а откуда у Хазерленда номера средств вооружений, поставленных Соединенными Штатами в Грузию?

– Ответ на твой вопрос очень прост. К сожалению, у нас в стране, как и повсюду в мире, находятся предатели. Эти сукины сыны готовы за деньги передать любые секреты каким угодно мерзавцам, – с горечью пояснил адмирал. – Еще какие-либо вопросы имеются?

– Никак нет. Разрешите идти, товарищ адмирал?

Галеев посмотрел в окно и улыбнулся, заметив на пирсе Юлию Баскалову. Она сидела на лавочке и терпеливо ожидала кого-то.

– Конечно, она бы ждала тебя и два часа, – не удержался от комментария Владимир Денисович. – Но ведь нельзя же заставлять женщину так долго ждать. А если она еще и мировая знаменитость, то тем более… Иди, Сергей. Еще раз спасибо тебе за службу.

Полундра вышел из «Волги» и направился к Юле. Завидев его, она встала со скамейки и двинулась навстречу Павлову. Они обнялись и обменялись несколькими поцелуями. Затем, взявшись за руки, спустились с пирса.

Через пять минут в море вышел катер. Им управлял Сергей. Катер тянул за собой на фале Юлю, мчавшуюся по воде на широкой монолыже. Судно разрезало бирюзовую морскую гладь, несясь вдоль сочинского побережья с пляжами, виллами и новостройками будущей Олимпиады. Девушка выделывала немыслимые пируэты. Ее друг то и дело оборачивался, чтобы взглянуть на Юлю.

Контр-адмирал Галеев некоторое время наблюдал за парой, стоя на пирсе. Его не оставляли хорошее настроение и бодрость духа. «За одну олимпийскую золотую медаль для России я уверен на сто двадцать процентов», – сказал он сам себе и вернулся в машину. Черная «Волга» тронулась с места и, свернув с променада, направилась в город.