Глава 18
Получив на следующее утро приглашение посетить генеральскую дачу, Полундра был несколько удивлен. На сегодня они запланировали очередное погружение, а тут вдруг ни к селу ни к городу с этим горе-куратором общаться… На какой предмет? Ничего умного тот предложить не сможет уже просто потому, что ни уха ни рыла не смыслит в подводных делах. С другой стороны, отказываться как-то невежливо, потом, опять же, субординация: Берсентьев как ни крути, а генерал-майор, не последний чин в штабе ЗабВО. Пусть и не прямое начальство для Павлова, но все же начальство. Стоит ли гусей дразнить?
Тем более Берсентьев явил новый акт доброй воли: «уазик», на котором подъехал с генеральской дачи посыльный генерала, оставался в их с Никифоровым полном распоряжении до окончания испытаний. Так что и колеса свои появились. За это, конечно, спасибо.
– Пес с ним, Кракен, – обратился Полундра к Никифорову. – От меня не убудет, пойду, послушаю этого кабинетного вояку, даже покиваю вежливо.
– Может, он опять бесплатное представление со взрывами предвкушает, водную феерию? – с иронией отозвался Михаил.
– Тут придется разочаровать, – усмехнулся Павлов. – Не все коту масленица. Цирк окончен, пошла серьезная работа. Мне от него только одно нужно, чтобы не мешал, чтоб под ногами не путался.
– Ага, дожидайся! – Кракен был настроен скептически. – Всей этой штабной братии – хлебом не корми! – дай только пораспоряжаться, вот увидишь: вывалит он на тебя мешок ценных указаний и железных директив.
– Ничего, я привычный, – беззлобно ответил Полундра. – Раз гигантский кальмар не сожрал в Японском море, то куда там сухопутному генерал-майору. Мы с тобой вот как поступим: машину я тебе оставлю, сам пройдусь до дачи пешочком, по берегу, Байкалом полюбуюсь, поразмышляю кой о чем. Тут сколько идти, не больше получаса? Вот и славненько: куда приятнее на полчаса дольше общаться с природой, чем с некоторыми представителями российского генералитета. Пусть подождет. А ты часа через два после моего ухода подъезжай туда, к генералу. И погромче: труба зовет, скорее, пора нырять, а то у «Нерпы» площадь несущих крыльев на глазах падает, миделевое сечение растет, а клиренс с тангажем вообще местами меняются. Только неси всю эту ересь с предельно серьезным видом! Деятель перетрусит, что, пока он мне ЦУ дает и рыбку плавать учит, все испытания того и гляди накроются медным тазом. И отпустит меня, грешного, с миром.
Михаил, весело рассмеявшись, только восхищенно покачал головой: Полундра нравился морскому пехотинцу все больше.
Даже на видавшего виды Сергея генеральская дача произвела впечатление. «Это сколько же надо нахапать, – думал Полундра, неторопливо шагая по садовой дорожке к дому, – чтобы отгрохать такие хоромы? Что-то совсем перестает мне доверие внушать наш куратор… Не послать ли его сразу ко всем морским дьяволам с его ценными указаниями? Я – русский моряк, офицер, ворюг не переношу и дел с ними иметь не желаю!»
– Ой! А папа вас… тебя ждет, Полундра! – радостно встретила его в дверях Леночка Берсентьева.
Сергей невольно улыбнулся: ну до чего милая девушка! Ладно, поссориться с ее папашей мы всегда успеем, не будем ей неприятно делать, послушаем, что этот дачный воин будет нести.
Но генерал, принявший его в холле первого этажа, удивил Полундру: никакой особой чуши он не нес и с ЦУ не приставал. Разговор у них получался какой-то странный, тягучий, что ли… Словно Берсентьев, как крупная рыба вокруг аппетитной наживки, ходил кругами около некой интересующей его темы, но никак не решался заговорить о ней впрямую, без экивоков. Это раздражало хозяина дачи, а срывал он свое раздражение на дочери, которая так и мелькала перед глазами: то заскочит в холл по какой-то вроде надобности, то выскочит… И с Павлова влюбленных глаз не сводит!
Но постепенно тема, интересовавшая генерала Берсентьева, стала проясняться: он все время возвращал разговор ко вчерашней находке Павлова, вертолету в донной яме. Сергей еще раз добросовестно рассказал «куратору» все подробности обнаружения вертолета. Не забыл упомянуть и про странный вид хвостовой части «Ми-26», и про «Урал» с кунгом, лежавшие рядышком.
– Слушай, а вот… Повторно ты его, вертолет то есть, обнаружить сможешь? – очень заинтересованным тоном спросил хозяин дачи.
– Ой, папочка, я думаю, Сергей под водой все что угодно сможет, – прощебетала невесть откуда появившаяся рядом Леночка, услышавшая последнюю фразу отца. – Правда ведь, Полундра?
И без того краснорожий генерал покраснел еще сильнее, прямо как маков цвет.
– Да что ж ты шастаешь здесь, как… Как… – аж слов приличных бедняге не хватало. – Поговорить с человеком не даешь серьезно, у нас дела важные, и чтоб всякая соплюха… Какой он тебе «Полундра»? Где уважение к старшим? Убирайся отсюда, чтоб я тебя не видел!
– А мне Сережа сам разрешил его так называть, – обиженно огрызнулась Леночка, ничуть, впрочем, не испугавшись отцовской вспышки. – И очень надо мне про ваши секреты слушать! Просто я море очень люблю, а Сережа так рассказывает интересно. Не то что ты, от тебя дождешься…
– Подрастающее, мать их дышлом, поколение, – недовольно буркнул Берсентьев, когда дочка скрылась за дверью. – Ни хера старших не уважают! Так что насчет вертолета, можно его снова отыскать? Ты пойми правильно: просто заинтересовала вот меня эта история, у нас же не каждый год вертолеты пропадают.
Павлов не видел никаких причин лукавить, скрывать свои возможности, истинное положение вещей. Тем более ему самому хотелось разобраться в загадке с вертолетом поосновательней. Что ж! Можно слегка подкорректировать план испытаний, опять нырнуть туда же, куда вчера.
– Отчего же, конечно, можно найти. Можно радиобуй поставить, чтобы потом сложностей с ориентировкой не возникало. При желании даже поднять кое-что можно, «Нерпа» позволяет.
– Э, нет! Поднять, эт'мы успеем. Это нам не надо пока! Эт'мы сами! – В голосе генерала прозвучала легкая тревога, удивившая Сергея. – «Нерпа» ж твоя не кран подъемный, еще сломается чего. Да потом, ежели с подъемом со дна возюкаться – так когда другими испытаниями заниматься, правильно я говорю?
Полундра нейтрально кивнул. Была бы честь предложена!
– А вот буй, он бы… Вот это бы хорошо. Ты когда этим заняться сможешь, а?
– Сегодня и займусь, – пожал плечами Полун-дра. – Чего откладывать?
Разговор до приезда Михаила, возвестившего о себе зычным гудком, вяло крутился около потонувших вертолетов и нахальных молодых особ, которые отца родного в грош не ставят. Берсентьев, создавалось такое впечатление, был душевно рад тому, что визит Полундры закончился. Так что не пришлось прессовать генерала виртуальными ужасами про «миделевое сечение».
– А где же дочка ваша? – вежливо поинтересовался Павлов, усаживаясь в «уазик». – Попрощаться с ней хотелось бы, так приятно, что она море любит и мой вчерашний рассказ ее заинтересовал!
– Погулять пошла, – отмахнулся Берсентьев, думая о чем-то своем. – Ты как буй поставишь, мне сообщи. Позвони, значит. Прямо сюда. Вот тебе мой телефон.
…Нет, не пошла Леночка Берсентьева погулять, а поехала. На «Хонде», симпатичном японском мини – мотороллере. Около которого сейчас и стояла на обочине проселка, призывно подняв руку: дескать, помощь нужна! Точно рассчитала все, чертовка, именно здесь как раз имело смысл перехватывать возвращающихся в военную часть североморцев. И от папашиных глаз подальше!
«Уазик», скрипнув тормозами, остановился рядом с чудом японской техники и его хозяйкой.
– Вот: мопед сломался, – грустный голос генеральской дочки разительно не соответствовал счастливому выражению ее физиономии. – Помоги починить, Полундра!
– Не мопед, а мотороллер, – Сергей полез в мотор «Хонды».
С первого же взгляда он понял, что над мотором только что не слишком умело поколдовали отверткой. Хмыкнул про себя: влюбленность этой очаровательной девчушки льстила, чего греха таить, его мужскому самолюбию.
– Сломался, говоришь? А может, враги сломали? – по-доброму усмехнулся он. – Ничего, это мы скоренько.
– Да ты не торопись, Полундра! – девушка отчаянно покраснела. – У нас дома так редко новые люди бывают, даже поговорить не с кем.
Она щебетала, как веселая таежная птичка, не закрывая рта и не сводя с Павлова сияющих влюбленных глаз. Михаил так и не вылез из машины, сидел за рулем, индифферентно покуривая, так что импровизированное свидание удалось подстроившей его Леночке на славу: вроде и наедине с Полун-дрой! Он давно закончил «починку» мотороллера и теперь просто слушал журчание ее речи, изредка вставляя пару слов.
– Я в Новосибирский мединститут провалилась в прошлом году, но не очень жалею. С моим, – очаровательно смутилась Леночка, – очень, ну просто очень средним образованием… Это родители хотят, чтобы я врачом стала, а мне даже вовсе это не надо. В этом году? Не решила еще. Отец требует, дескать, опять поступай туда же, я, мол, нужных людей нашел… Нет, я бы лучше в столицу поехала или в Питер. Или вообще в Англию, я хорошо язык знаю, вот бы где поучиться! Хочешь, я тебе что-нибудь по-английски скажу? Даже спеть могу. Так хочется заграницу посмотреть! А то сидишь тут сиднем, в бурятской глуши… Ты за границей бывал, Полундра?
– Хм-м, да как тебе сказать… – Павлов вспомнил, как именно он бывал за границей и чем там занимался. – Так, в турпоездку выбирался как-то… В Польшу.
С водительского сиденья «уазика» отчетливо хмыкнул Никифоров. Наслышан был спецназовец про «турпоездки» Полундры!
– Нет, здесь тоже здорово, Байкал и все такое, – продолжала Леночка, – но уж больно примелькались все. Школьные друзья поразъехались кто куда, мне скучно, одна все время. Я да родители. Я так рада, что ты отцу понравился, может, почаще к нам в гости заходить будешь, пока вы здесь. А то к нам никто не заходит. Только китаец толстый, у них с отцом дела, лишь про них и говорят.
– Это какой такой китаец? – насторожился Павлов. – Его, случаем, не Чжоу Фан Линь зовут?
И Полундра достаточно подробно описал вчерашнего миротворца.
– Точно, он, – удивилась девушка. – А ты с ним познакомиться уже успел? Где? Мне этот Чжоу Фан Линь не нравится, скользкий он какой-то. Только про деньги с папой говорит. То про огороды свои, что, мол, весь военный округ овощами дешевыми завалит, то про какие-то строительные подряды… Я никак не пойму, что в нем отец находит. Странная какая-то у них дружба. А на меня он, Чжоу Фан Линь, нехорошо смотрит, как будто купить хочет.
Слушать ее чириканье было и приятно, и забавно, однако их ждали дела. Пора было расставаться, хорош на сегодня романтических впечатлений.
– Ну вот, Леночка, «Хонда» твоя в порядке. Езжай домой. А то отец волноваться будет. Когда встретимся? Да как-нибудь на днях. До свиданья!
Вот бы удивился Полундра, если бы каким-то чудом мог наперед знать, какой странной она будет, их следующая встреча!
