26

Полундра пришел в себя рывком. Только что он еще пребывал в отключке, а секунду спустя уже был в полной боевой готовности. Разумеется, полная боевая готовность вовсе не означала, что он попытался вскочить и встать в стойку. Напротив, он не пошевелился, даже дышал в том же темпе. И прислушивался к своим ощущениям.

«Так, первое и главное: я жив, – подумал Полундра. – Память… Память в порядке. Я был под водой, чтобы поднять БЛА, на меня навалились какие-то парни в гидрокостюмах, я попытался бежать. Да, видимо, неудачно попытался, похоже, в меня какой-то дрянью попали. Так, и где же я теперь?»

По-прежнему не открывая глаз, Полундра стал анализировать свои ощущения. Первое – он лежит на спине, под ним что-то твердое. Второе – здесь довольно холодно. Третье – чувствуется легкая вибрация. Четвертое – кроме легкого, на пределе слышимости гула, других звуков нет. Он чуть-чуть приоткрыл глаза. Сперва показалось, что темнота полная, но потом немного привык и стал различать очертания предметов. Так. Помещение небольшое, судя по углу зрения, лежит он прямо на полу. Какие-то здоровенные шкафы… Или не шкафы? Хрен их поймешь, с виду вроде похожи. Вдоль стен толстые разноцветные трубы. Так, а с какой это стати они разноцветные? Ага… Кажется, ясно, где он.

Полундра неплохо разбирался в технике бывшего «вероятного противника», то есть США. Особенно в морской технике. И он понял, что находится в аккумуляторном отсеке на американской подводной лодке класса «касатка». Конечно, субмарина могла и поменять хозяина, но произвели ее в Штатах, определенно.

Оптимизма этот вывод не добавлял. Американцы – те еще волки. Что сцапают, то легко не выпустят. Особенно если им в руки попал такой лакомый кусочек, как Сергей Павлов. Тут тебе и очередная порция информации о русском флоте и подводном спецназе, и ликвидация у противника одного из самых опасных специалистов, да и примитивная месть, пожалуй. Сколько раз Полундра американцам поперек дороги вставал – не перечесть.

«Ну, информацию вы, допустим, хрен у меня получите, – мрачно подумал Полундра. – А вот со всем остальным не поспоришь. Живым я отсюда вряд ли выйду. Тем более что одного из ваших я все-таки достал».

Теперь можно было больше не осторожничать. Ясно, что пока рядом никого нет, но все равно придут. Полундра открыл глаза, попытался встать. Встать не получилось – его правая рука была прикована к переборке наручниками. Он попытался освободиться – его в свое время этому неплохо научили. Но, видимо, тот, кто его приковывал, о возможностях «морских дьяволов» был осведомлен. Браслет был затянут так туго, что все попытки от него избавиться оказались напрасны.

«Да, не лопухи меня взяли, определенно не лопухи», – подумал Полундра. Он еще раз осмотрелся, надеясь отыскать хоть какое-то подобие оружия или инструмента. Настоящий спецназовец даже простой пуговицей может много дел натворить. Но в пределах досягаемости не было вообще ничего. Полундра попробовал на прочность трубы на стенке. Нет, без толку. Он, конечно, мальчик нехилый, но все-таки не Кинг-Конг.

Убедившись в том, что сделать пока ничего не удастся, Полундра замер. Оставалось одно – ждать гостей. Не могли же его просто так бросить, обязательно кто-нибудь явится поговорить. Вот тогда-то и можно будет что-то предпринять. У людей, в отличие от железных труб и наручников, слабые места есть всегда. Главное – суметь их нащупать. А уж это он умеет.

«Не обольщайся, – мысленно одернул себя Полундра. – Ты сам – тоже человек. Со своими слабыми местами. Притом находишься далеко не в самой выгодной позиции. А разговаривать с тобой будут не дилетанты».

Словно в ответ на эту мысль, за переборкой раздался шум шагов. Полундра сразу определил – идут два человека, причем один из них здоровяк, каких мало. Через секунду противно скрипнула дверь, и в отсеке зажегся неяркий свет. Полундра на мгновение зажмурился – его глаза уже привыкли к темноте. А когда раскрыл их снова, то убедился, что не ошибся. Перед ним стояли два человека. Причем один из них был ему знаком. Сэм Хиггинс, знаменитый Большой Сэм, лучший из всех «морских котиков». Разумеется, вживую с ним Полундра никогда не виделся – а если и виделся, то под водой, при обстоятельствах, исключающих приятную беседу. Но как американские спецы знают русских, так и русские американских. Начиная с определенного момента на каждого высокопрофессионального спецназовца разведслужба страны-противника заводит свою папочку. На первый взгляд – довольно бесполезное дело. Но может пригодиться. Второй из вошедших Полундре был незнаком. Но по каким-то едва уловимым детялям он понял – особист. Ну, не особист, у американцев это иначе называется, но суть от этого не меняется. Или, может быть, не особист, а церэушник или фэбээровец. Одним словом, господин из числа тех, кого честные военные вплоть до Первой мировой войны просто вешали, если в руки попадался, считая для них расстрел слишком почетной казнью.

Полундра не ошибся. Вместе с Большим Сэмом его почтил своим визитом Бернард Гастингс. Именно он и начал разговор.

– Добрый день, господин Павлов, – сладким голосом произнес Гастингс. – Или, может быть, вы предпочитаете обращение «товарищ»? Если да, то не стесняйтесь, мне все равно.

– В вашем языке подходящего аналога нет, – ответил Полундра, глядя церэушнику в глаза. И ведь не выдержал янки, отвел взгляд!

«Плесень», – брезгливо подумал Полундра. С Хиггинсом он таких штучек и пробовать бы не стал – боевой пес, он и есть боевой пес. Психология соответствуюшая.

– Можно перейти на русский, – предложил Гастингс, быстро обретя равновесие, из которого его слегка выбил прямой взгляд пленника.

– Нет, спасибо, – ответил Полундра. – Как-никак это я у вас в гостях. Вот окажетесь вы у нас – тогда и по-русски поговорим.

Лицо церэушника на мгновение исказилось. Полундра угодил ему в болевую точку. Как и всякий занимающийся тайной войной агент, он не был застрахован от того, чтобы попасть в такое же положение. И очень этого боялся. Хиггинс, заметивший эту гримасу, слегка усмехнулся. Ему было приятно, что русский так хорошо держится. Коллеги ведь как-никак. Да, хорошо он этого барсука кольнул.

– Ладно, перейдем к делу, – сказал Гастингс. – Как вы уже наверняка поняли, господин Павлов, вы находитесь на американской подводной лодке. Сразу хочу сказать – не надейтесь, что вас кто-то выручит. Я выяснил, что вас даже искать не пытаются. Ну, собственно говоря, это и некому делать.

Полундра с трудом сдержался – очень хотелось попытаться дотянуться до этого хлыща. Он же явно намекал на гибель Моржа и ребят! Конечно, и так было ясно, что они погибли не сами, но теперь все точки над «i» окончательно расставлены. Но бросаться было бесполезно – янки хорошо рассчитал безопасную дистанцию.

«Кстати, насчет того, что никто не ищет, – верю, – отметил Полундра холодной, рассудочной частью сознания. – Очень похоже на Кохонова. Ну что ж, буду выкарабкиваться исключительно своими силами – не впервой».

Гастингс явно ожидал какого-нибудь ответа. Поняв, что не дождется, продолжил:

– Шанс выйти отсюда живым у вас только один – выполнять соглашение, к которому мы с вами пришли.

На этот раз ему удалось удивить Полундру.

– Что за соглашение? Я ни о чем с вами не договаривался! – Полундра подумал, что американец пишет разговор и старается его скомпрометировать, чтобы потом получить материал для шантажа.

– Договаривались, господин Павлов, – ядовито улыбнулся Гастингс. – Не со мной, правда, а с моим представителем, если можно так выразиться. Он ведь сказал вам, что мы сами вас найдем. Или нет?

– Ах ты, мразь! – Полундра все-таки не удержался, рванулся к американцу. Но, разумеется, не достал, наручники держали крепко. Правда, к его мимолетному удовольствию, Гастингс все равно отпрыгнул, а Большой Сэм шагнул вперед.

Да, теперь все стало ясно. Выходит, арабы устроили ту провокацию в гостинице не по собственной инициативе, а с подачи янки. А у тех какие-то свои планы! И, похоже, сейчас он узнает, какие именно.

– Вижу, вы все поняли, – кивнул Гастингс.

– Что вам от меня нужно? – прорычал Полундра.

– Вот это уже деловой разговор! Ерунда от тебя нужна. Сущая безделица. Ты должен сделать для нас то, что собирался сделать для своего командования. То есть поднять ваш БЛА.

– Да пошел ты… – дальше Полундра довольно точно указал маршрут, по которому церэушнику предлагалось отправиться. Благо американский вариант английского языка, в отличие от британского, дает широкий простор для такого рода словесных экспериментов. Во многом даже русскому не уступает.

– Ты хорошо подумал? – хмыкнул Гастингс. – Мы ведь можем с тобой сделать что угодно. Просто пристукнуть и вышвырнуть в море. Или воспользоваться твоими подвигами в гостинице. Пойми, тебя списали! Для своих ты труп! А если сделаешь, что я прошу, получишь американское гражданство и деньги. Не миллионы, конечно, столько ты не стоишь, но двести тысяч я тебе гарантирую. И неплохое место работы – например, консультантом по вашему флоту.

– То есть ты предлагаешь мне стать предателем. Не дождешься! Среди «морских дьяволов» предателей не было. И не будет!

Гастингс слегка растерялся. Он не ожидал такого решительного отказа, рассчитывал, что пленник начнет торговаться, требовать гарантии, в общем, сломается. А тут и признаков надлома не видно – как тигр из клетки зыркает!

– Пойми, ты не герой фильма! – сказал он мягким, уговаривающим голосом. – Аплодисментов не дождешься! Парень, жизнь дается один раз! А тебя даже посмертно героем не объявят, в моей власти и на могилу тебе грязи плеснуть! В конце концов, что от тебя просят? Поднять БЛА! Всего лишь! Это же не атомная бомба. У нас есть аналогичные аппараты, а ваши спецы еще один сделают. Ну, соглашайся! Ведь сдохнешь, если откажешься!

«Интересно, зачем им именно я понадобился? – хладнокровно думал Полундра, слушая проникновенную речь американца. – Они прекрасно могут поднять БЛА сами. Хиггинс профессионал не хуже меня. А ведь он здесь не один, а с группой. За два часа справились бы, а то и меньше – даже если ради скрытности ночью работать».

– Я соглашусь, – сказал Павлов вслух. – Но с одним условием. Ты объяснишь мне, почему не поручил это его ребятам, – Полундра кивнул на Хиггинса.

– Это уже не твое дело! Странный ты человек – получил возможность жизнь спасти, а вместо того, чтобы ею воспользоваться, дурацкие вопросы задаешь.

– Не будет ответа – не будет и сотрудничества.

– Да я тебе… – и Гастингс по второму кругу принялся расписывать все ужасы, которые он может Полундре обеспечить. Спецназовец слушал вполуха – он уже принял решение.

– Ну ладно, – зло выдохнул церэушник, поняв, что его усилия тщетны. – У меня к тебе нет ничего личного, но Большой Сэм – другое дело. Одного из его парней ты убил. Так что пойду-ка я кофе попью. А вы здесь пока поговорите по душам.

После этого Гастингс кивнул своему спутнику и вышел.

– Значит, так, Сергей, – веско сказал Хиггинс, подойдя к Полундре поближе. – Сразу хочу сказать: что бы эта крыса ни говорила, никаких обид на тебя у меня нет. Мы солдаты, и ты солдат. Мы делали свое дело, ты свое. Джимми не официантом работал, сам виноват, что лопухнулся. Кстати, честно тебе скажу – я тобой просто восхищен. Без серьезного оружия с двумя моими парнями справиться, да еще меня самого чуть вокруг пальца не обвести… Это круто. Рассказали бы мне, что есть человек, который на это способен, – не поверил бы. Жалко, что ты не со мной работаешь. Но, понимаешь, какое дело – мне приказали добиться от тебя сотрудничества. Что такое приказ, ты знаешь. Так что извини. На моем месте ты то же самое делал бы.

– Что?

– Сам понимаешь. Если не захочешь сотрудничать по-хорошему, то придется с тобой поработать активно.

– То есть попинать слегка? – криво усмехнулся Полундра.

– Ну да, – кивнул «котик».

– А уверен, что получится?

– Уверен.

– Ну, тогда вперед, Сэм. Только одно тебе скажу – я бы на твоем месте не оказался.

– Да ну? Не верю, Сергей, прости уж, но не верю. Начальники везде одинаковы. Приказали бы тебе, и все.

– Мой начальник не приказал бы. – Полундра подумал о адмирале Сорокине, для которого офицерская честь не была пустым звуком.

– У тебя же не один командир.

На это ответить было нечего. Адмирал Кохонов в самом деле такой приказ отдать вполне бы мог.

– Если бы мне такое приказали, я бы сперва тебе руки освободил, – сказал Полундра.

– Нет, парень, на это не надейся. Не такой я дурак, чтобы на такие дешевые подначки попадаться, – сказал Хиггинс. – Так что, по-хорошему не согласен?

– Нет.

– Ну, тогда сам виноват.

Американец резко шагнул вперед и пнул Полундру по почкам. Вернее, целился он в почки. Павлов успел извернуться, и удар пришелся в бедро. Хиггинс отскочил. Сделал пару шагов влево, так, чтобы оказаться у Полундры со стороны прикованной руки. И снова пошел вперед, на этот раз ударил несколько раз – в живот, в бок, по голени, снова в живот. От двух ударов Полундра ушел, один погасил накачанным прессом, но вот по голени Большой Сэм ему попал как следует.

– Ну? Может, хватит упрямиться? – спросил американец, отступив. Голос у него оставался спокойным, чувствовалось, что никакой он не садист, а действительно просто выполняет приказ.

– Нет, – коротко ответил Полундра, готовясь к отражению новой атаки и прикидывая свои шансы. Шансы были откровенно хреновые. Даже если бы он не был прикован, исход схватки с этим здоровяком был бы неопределенным. А так… Шансов нет. Но ведь не сдаваться же!

– Все равно рано или поздно не выдержишь.

– Товарищ Сухов говорил, что лучше сначала помучиться, – с веселой злостью ответил Полундра.

– Кто?

– Ты не поймешь. Это только русские понимают.

– Ну, не пойму так не пойму.

И Хиггинс снова прыгнул вперед. Но на этот раз Полундра хорошо подготовился к нападению. Он прижал колени к животу и уперся спиной в стенку, делая вид, что защищает спину и пах. Когда американец оказался в шаге от него, Полундра мгновенно распрямился, как отпущенная пружина. Он угодил обеими ногами Хиггинсу в грудь, американец охнул и отлетел в угол. Павлов рванулся к нему, ухватил за ногу, дернул…

Если бы у него были свободны обе руки, возможно, он и поймал бы Хиггинса на болевой прием. Но с одной левой шансов не было. Американец легко вырвался и снова кинулся вперед. На этот раз он явно был всерьез разозлен. Удары посыпались на Полундру градом. Какую-то часть он блокировал, от каких-то уходил, пару раз даже сумел довольно удачно ответить, но, конечно, это было несерьезно. После очередного попадания по ключице у него отнялась свободная рука, а в следующую секунду Хиггинс угодил ему носком высокого армейского ботинка прямо в солнечное сплетение, вышибая дыхание. Потом еще два раза пнул в бок, добавил по голове.

Полундра скорчился на полу, не в силах пошевелиться.

– Ну? Теперь что скажешь? – спросил Хиггинс, грозно нависая над ним. – Будешь сотрудничать?

– Идите в задницу и ты, и твой начальник, – с трудом выдавил Полундра, глядя на ботинки, стоящие на полу рядом с его головой. И тут же увидел, что один ботинок пропал.

«На замах пошел», – подумал Полундра. И отключился, еще раз получив по голове.