Глава 20
Светящиеся стрелки циферблата часов неумолимо отсчитывали минуты, с каждой секундой оставляя Полундре все меньше и меньше шансов на спасение. Весь скудный запас кислорода, который был в первом воздушном колоколе, образованном между сводом пещеры и водой, он уже использовал и перебрался ко второму воздушному мешку. Во-первых, поближе к выходу, и если вдруг придет долгожданная помощь, то спасателям не придется искать его, старшего лейтенанта, по всему лабиринту, рискуя опоздать и прийти на выручку спустя несколько минут после того, как Полундра задохнется. А во-вторых… В этом подземелье воздуха больше неоткуда было взять. Если не считать пятиминутного запаса азотно-гелиевой смеси в аквалангах, которую подводник по привычке оставил «на всякий пожарный случай».
С каждым новым вдохом неприятное покалывание в легких усиливалось, что могло означать только одно – под сводами катакомб кислорода становилось все меньше и меньше.
«Минуты на четыре», – мысленно определил для себя запас воздуха Полундра и сделал очередной короткий и экономный вдох.
Думать о том, что с ним будет через восемь-девять минут, – не хотелось. Все-таки десять минут – срок немалый, мало ли что за это время может произойти. Уж кто-кто, а Полундра о таких ситуациях знал не понаслышке. Сколько раз он бывал в подобных ситуациях, и в последний момент ему чудом удавалось выскочить из западни! А потом, если сейчас задергаться и поддаться панике, то жадные до кислорода легкие выкачают воздух из-под купола не за десять, а всего за какие-нибудь полторы-две минуты. Значит, шансы на спасение сразу уменьшатся ровно в три раза, а это делать старшему лейтенанту хотелось меньше всего. Он и так не бился в истеричном припадке у засыпанного входа, пытаясь расковырять ножом обвалившийся грунт. Работа эта, опытный подводник увидел это сразу, была совершенно бесполезная, а при физических усилиях, как известно, кислорода организму требуется гораздо больше. Сергею оставалось только впасть в неподвижное оцепенение, экономя живительный воздушный эликсир.
«Что же это за сволочь такая устроила взрыв? – размышлял Полундра, стараясь обращать как можно меньше внимания на все усиливающееся жжение в легких. – Откуда кто-то мог знать, что сегодня я буду обследовать именно эту пещеру?»
Хотя, в каком именно ответвлении катакомб окажется Сергей, вражины могли и не подозревать. За те час-полтора, что он и Наташа находились под водой, маршрут беспечных аквалангистов вполне можно было незаметно отследить…
Наташа… При одной только мысли о том, что менее опытная, чем он, девушка могла уже быть мертва, у Полундры сжалось сердце. Но сделать он ничего не мог. У самого оставались считаные минуты…
Однако же, как так могло получиться, что о прибытии их группы, которая должна была выполнять сверхсекретное задание, диверсантам было известно заранее? Ведь не сегодня утром они до этого внезапно додумались, а совершенно точно знали, что Полундра, Малиновский и Наташа Стежко совсем не те, за кого себя выдают. Не рыбаки. Откуда такая исчерпывающая информация? Неужели их группа в чем-то прокололась? Или…
Сергей припал к загубнику и сделал глубокий вдох. Кислорода под куполом пещеры больше не было. Оставался только пятиминутный запас в аквалангах, и у старшего лейтенанта неприятно засосало под ложечкой. Он снова попытался вернуться к своим размышлениям, но мысли никак не хотели больше возвращаться на круги своя. И как Полундра ни пытался отвлечься, но страх железной рукой вцепился в его горло, а тем паче – в легкие, не желая отпускать, отсчитывая каждый вдох, каждую прошедшую секунду…
Внезапно его подбородка коснулась волна, поднялась чуть выше носа, оттолкнулась от кварцевой стенки пещеры и снова пощекотала лицо аквалангиста. Сергей сразу даже и не сообразил, что произошло. В полной темноте ничего не было видно, но Полундра, опомнившись, сразу сообразил, что мимо него кто-то проплыл. Всего, может, в каком-то полуметре. Не человек, иначе волна была бы гораздо выше, и не бревно или коряга – от них вообще не было бы почти что никакой вибрации. Кто?
«Может, показалось?» – подумал Сергей, но сидеть и гадать времени у него не было. Воздуха в баллонах оставалось от силы минуты на три, и Полундра, с трудом согнув затекшую от обездвиженности ногу, оттолкнулся от боковой стенки и двинулся вслед невидимому пловцу, стараясь не отстать.
«Только бы не потерять», – билась в голове Сергея лихорадочная мысль. В том, что кто-то уверенно рассекает воду впереди него, Полундра уже не сомневался. Остаточные завихрения воды хоть и слабо, но все-таки давали подводнику ориентир движения. Еще не зная для чего, Сергей сделал несколько мощных взмахов ластами, пытаясь догнать и схватить невидимого пловца.
«Может, пока я отсиживался и мысленно хоронил себя в воздушном колоколе, пришла подмога? – предположил Полундра, все еще надеясь на чудо. – Тогда почему спасатели плывут без света? Или это диверсанты решили посмотреть на дело рук своих?»
Однако размышлять старшему лейтенанту особо было некогда. Невидимый пловец, по всей вероятности, почувствовал желание Сергея настичь его и несколькими короткими движениями легко ушел от преследования, оставив Полундру далеко позади.
«Рыбина какая-то, что ли? Что еще за выкрутасы?» – с удивлением подумал старший лейтенант, еще раз убедившись, что ни остаточные завихрения воды, ни тем более та легкость и скорость, с которой ушел от его преследования невидимый пловец, человеку не присущи. Но ни размышлять, ни тем более предпринимать что-то, кроме погони, времени у Александра не было. Назад, к воздушному колоколу, вернуться он уже не мог. Да и зачем? Заваленный выход так и оставался нетронутым. Значит, помощи ждать было неоткуда. Если уж Полундра почувствовал эти едва заметные колебания воды, то людская толкотня возле обвала никак не смогла бы пройти мимо его внимания. Оставалось только бездумно плыть за невидимкой, полагаясь на случай, удачу или вообще невесть на что.
Колебания воды исчезли так же внезапно, как и появились. Сергей замер, но различить уже ничего не мог, как ни старался: сзади аквалангиста нагнала его собственная волна, и разобрать слабые завихрения воды от следа убегающего стало невозможно. В баллонах неприятно хрюкнуло, словно из высокого стакана через соломинку высосали всю жидкость. Звук этот мог означать только одно: кислорода у Полундры в запасе осталось ровно столько, сколько помещали его легкие.
В отчаянии Сергей стал ощупывать стены и потолок пещеры, пытаясь найти хоть малейший намек на щель, в которую скрылся от преследования невидимый пловец. Есть! И как можно было раньше не заметить? Наверное, потому, что обследовал Полундра боковые стены, а задрать голову вверх не догадался. В кромешной темноте под самым сводом невысокой галереи руки старшего лейтенанта нащупали пролом, в который вполне можно было протиснуться. Размышлять было некогда. Следовало как можно быстрее освободиться от громоздких баллонов. С ними протолкнуться в узкий лаз было невозможно.
Перед глазами Сергея уже поплыли красно-желтые круги, а в легких заполыхал жгучий огонь костра, когда он освободился от акваланга, протолкнулся в пролом и тренированным усилием воли бросил свое тело вперед, отчаянно, из последних сил работая ногами.
Когда голова Полундры появилась над поверхностью воды, его глотка издала даже не вздох, а крик, направленный внутрь обезумевших легких. Он добрых секунд тридцать хватал ртом воздух и осмотрелся только тогда, когда вволю насытился кислородом.
Пролом оказался небольшим провалом – чуть больше метра в ширину и метра два высотой. Но это был не очередной воздушный колокол, а самый настоящий провал – вверху отливало синевой такое родное, такое желанное небо, полное воздуха!
Сергей стащил с лица маску и подслеповато уставился вверх. После кромешной пещерной темноты смотреть на небо было больно, но всего через несколько секунд глаза привыкли к неяркому свету, и на фоне наступающих сумерек старший лейтенант рассмотрел своего невидимого пловца, своего невольного спасителя. Сверху на Полундру с любопытством взирала мордочка бобра.
– Ах ты, мой хороший, – произнес Сергей с такой щемящей нежностью, с какой, наверное, в глубоком детстве обращалась к нему мама. – Спасибо тебе, воротничок! – поблагодарил коричневого спасителя старший лейтенант и стал примеряться к бобровому лазу. Выбраться, в общем-то, особого труда не составляло. Проход, правда, был достаточно узким, но шел наверх с небольшим уклоном. К тому же на поясе у Полундры болтался нож, а расковырять в мягком песчанике несколько ступенек-углублений – пара пустяков. Вот только с ластами придется расстаться. Но это – не велика потеря. Сергей нервно хохотнул, все еще удивляясь своему невероятному спасению, сорвал с ног мешающие ласты, для удобства работы зажег и воткнул в грунт фальшфейер, с облегчением пробормотал: «Живой. Слава тебе господи! Живой!» – и с усилием вонзил лезвие ножа в податливый грунт.
