Глава 28
Вцепившись обеими руками в поручни на капитанском мостике, Стасевич мрачно наблюдал, как к его судну подруливает российский сторожевой корабль под сине-голубым Андреевским флагом.
– Пся крэв! – процедил он сквозь зубы. – Принес их сюда нечистый…
Тем временем моряки его судна во главе с капитаном втащили на борт надувную моторную лодку, на которой они гонялись за катером Славки Климковича, выдернули клапан, снимали с нее подвесной мотор, делали вид, что никакой погони не было. Стасевич с хмурым видом наблюдал, как к нему приближается капитан судна, в промокшей насквозь штормовке, с лицом, еще красным от возбуждения, переживания погони.
– Оружие спрятали, тупицы? – издали, не дожидаясь его доклада, крикнул ему Стасевич.
– Я отдал такой приказ, ребята этим заняты, – отвечал, бледнея от бешенства, капитан судна. К такому обращению, несмотря на годы морской службы, он был явно непривычен.
– Почему упустили тот катер? – резко спросил у него Стасевич.
– Тот, кто на нем плавает, не дурак, он задержал нас сетью…
– Какой еще сетью? – заорал Стасевич.
– Он выбросил рыбацкую сеть прямо по нашему курсу, – отвечал капитан судна. – Сеть намоталась на винт…
– Вам угодно мне голову морочить?! – изо рта у Стасевича летела пена. – У вас мощнейший мотор, современнейшая надувная лодка, а вы запутались в какой-то дерьмовой рыбацкой сети!
Капитан побагровел от ярости, но ничего не сказал.
– Почему не стреляли? – продолжал разнос агент Стасевич. – У вас было три карабина на борту!
– Мы стреляли…
– И ни разу не попали? Тупицы! Безмозглые скоты!
– В небольшой надувной лодке сильная качка, в таких условиях невозможно хорошо прицелиться…
– Вы просто все набитое дурачье! – брызгая слюной, орал Стасевич. – Вам нельзя доверить элементарного задания. Вы обязательно все испортите! Вы…
Внезапно багровый от бешенства капитан судна кинулся к агенту СБ и схватил его за глотку. Тот, ошалев от неожиданности, заткнулся, уставился на капитана испуганно.
– Пусть пан агент придержит свой поганый язык! – тихо, но зловеще проговорил капитан. – Мы сделали все, что могли! Если пан такой умный, пусть сам садится в моторную лодку и отправляется в погоню! А я не мог расстреливать безоружный катер на виду у русского сторожевика! Тем более что этот сторожевик направлялся как раз к моему судну! Вон он, уже возле нашего борта!
Вой сирены раздался как раз с русского военного судна, и капитан отпустил горло агента Стасевича. Тот, тяжело дыша и весь красный, потер намятое горло, мстительно глядя на капитана.
А русский сторожевик тем временем спустил на воду вельбот с офицером и двумя матросами на борту. На малом ходу вельбот подошел к водолазному судну. Матросы на нем уже спустили штормтрап для приема группы досмотра.
– С русскими буду разговаривать я сам! – вдруг сказал, не глядя на капитана, агент Стасевич.
– Не выйдет! Капитан здесь я!..
– А главный здесь я! – сквозь зубы проговорил Стасевич. – И вы будете подчиняться мне, черт вас раздери!
Капитан ничего не сказал. В сторону агента Стасевича он старался не смотреть.
– Сейчас вы пойдете в радиорубку, – ледяным тоном продолжал тот, – свяжетесь с теми, кто сейчас находится на глубине, и отдадите им от моего имени приказ пока не подниматься на поверхность…
– Вы сошли с ума! – побледнев от испуга, крикнул капитан. – Русские могут захотеть осматривать судно! Переговоры с ними могут продлиться несколько часов! Все это время невозможно будет находиться под водой…
– Вы сделаете так, как я сказал, капитан, – веско возразил Стасевич. – И передадите мой приказ: русского пленника закрыть в трюме затонувшей баржи. На всякий случай… Чтобы у него было меньше шансов сбежать…
– И меньше шансов выбраться живым на поверхность…
– Послушайте, пан капитан! – рявкнул агент Стасевич. – Я вам очень советую изменить свою манеру поведения! Иначе по инстанциям будет доложено, что во время проведения операции вы выказали неповиновение.
Оставив капитана судна стоять столбом, агент Стасевич скроил приветливую улыбку и отправился встречать незваных гостей на своем судне.
– Прежде всего я должен заявить, – с приветливой улыбкой на лице агент Стасевич обратился к прибывшим на борт русским морякам по-русски, – что мы подадим жалобу в международный арбитражный суд. Мы мирное польское судно и находимся вблизи польских территориальных вод. Вы не имеете права досматривать наше судно! Вы учиняете акт международного насилия тем, что проникли сюда. Вы поступаете как средневековые корсары!
Русский морской офицер озадаченно поднял брови, удивляясь как русской речи польского гражданина, так и ее смыслу. Пожимая плечами, он спокойно заявил.
– Да, мы находимся вблизи, но не в территориальных водах Польши. Зато вы находитесь в квадрате, где проводятся военно-морские учения. Вы находитесь здесь без санкции и какого бы то ни было предварительного уведомления. Вы капитан?
– Да, конечно!
– Ваш диплом, удостоверяющий право на вождение судна.
– I am a captain! – произнес по-английски настоящий капитан судна.
Русский офицер спокойно кивнул. Беседа продолжалась на английском языке.
– Цель пребывания судна в этом квадрате?
– Поисковые работы…
– Понимаете, пан офицер, – снова по-русски перебил его агент Стасевич, – мы археологи. Мы ищем затонувшее судно, шведский фрегат, он был потоплен в этих водах в семнадцатом веке. Во время Тридцатилетней войны…
– Это все археологи? – не без иронии переспросил русский офицер, кивая на мускулистых, с военной выправкой и обветренными рожами членов команды, столпившихся на палубе. По виду они были похожи на кого угодно: на флибустьеров, на командос, на простых моряков в конце концов, но только не на мирных ученых, интеллектуалов.
– Конечно, пан офицер! – воскликнул агент Стасевич. – Вот, попрошу взглянуть на документы…
Русский офицер внимательно осмотрел предложенные ему документы, однако не нашел, к чему придраться.
Некоторое время осматривался на палубе, потом вдруг спросил:
– Почему у вас работает мотопомпа? Что вы выкачиваете из моря?
– Не выкачиваем, а нагнетаем забортную воду для гидромонитора, – с готовностью отвечал агент Стасевич. – Двое водолазов как раз сейчас работают на глубине. С помощью гидромонитора они расчищают донные наносы. Как вы сами понимаете, с семнадцатого века их образовалось здесь много, работать придется долго, так что мы ни на минуту не останавливаемся, работаем даже по ночам. На дно опускаемся посменно, по два человека…
– Почему же вы не получили официальной санкции на проведение археологических изысканий? – прервал его русский офицер. – Почему своевременно не поставили в известность командование учений о том, что будете присутствовать в этом квадрате? В конце концов речь идет и о вашей собственной безопасности, у нас в числе прочего намечены стрельбы…
– Видите ли, пан офицер, – подобострастно улыбнулся агент Стасевич, – операция планировалась еще задолго до того, как стало известно о готовящихся учениях…
– Однако и о них стало известно достаточно давно, – спокойно возразил русский офицер. – Вы обязаны были найти время сообщить о ваших планах!
Агент заметно смутился, пробормотал немного растерянно:
– Виноваты, пан офицер! Больше такого не повторится…
– А почему вы преследовали морской катер? – вдруг спросил тот строго, глядя в упор на польского агента. – Чем он вам не угодил, что вы за ним на надувной лодке погнались?
У Стасевича против его воли отвисла нижняя челюсть, чуть заметно задрожали губы.
– Пан русский офицер ошибается! – подобострастно залепетал он. – Наша надувная лодка ни за кем не гналась!
– Значит, нам показалось, что ваша надувная моторная лодка следовала за ним и пыталась его догнать? – не без иронии переспросил русский офицер.
– Это чистое совпадение, пан офицер! Мы спускали нашу лодку совсем для других надобностей.
– Для каких?
– Пану офицеру уже объяснили: поисковые работы.
– В чем именно заключались ваши поисковые работы, что для этого понадобилось спускать надувную лодку и мчаться по воде так, что нос у нее задрался к небу?
– Да, но… – агент Стасевич в полнейшей растерянности стал оглядываться вокруг.
– Сожалею, офицер, но мы не можем объяснить это вам, – вместо него сказал капитан судна ледяным тоном. – Наши поисковые работы содержат ноу-хау, мы не вправе разглашать его.
– И это ноу-хау включает как обязательный пункт стрельбу из карабинов по безоружному судну?
Капитан судна на этот раз ничего не ответил, его лицо казалось бесстрастным, только рука с силой сжала поручень.
– Мы требуем осмотреть судно на предмет наличия на нем оружия! – сказал русский офицер.
– Вы не имеете права! – испуганно залепетал Стасевич. – Это нарушение Морского кодекса.
– Я уже объяснил вам, что это не является нарушением Морского кодекса! – жестко заявил русский офицер.
Он сделал знак находившимся в вельботе матросам, и те в одно мгновение поднялись на борт польского судна, свои автоматы Калашникова они держали на изготовку. Русский сторожевой катер также нацелил свои крупнокалиберные пулеметы на польское судно. Стало очень тихо, только плескалась за бортом бирюзовая гладь Балтики, да изредка кричали носившиеся над водой чайки.
– Покажите нам ваше судно! – строго по-английски повторил русский офицер.
– Пожалуйста! – пролепетал Стасевич. Вид у него был совершенно уничтоженный, глаза испуганно бегали, лицо побледнело. – Прошу пана офицера следовать, куда ему угодно!
Осмотр судна продолжался около получаса. Русский офицер зашел в ходовую рубку, спустился на нижние палубы, заглянул в каюты и в трюм. Через полчаса он с несколько разочарованным видом поднялся на верхнюю палубу, козырнул капитану. Сделал знак матросам спускаться в вельбот, потом прыгнул туда сам. Вельбот с русскими моряками отправился к своему судну. Стоявший на верхней палубе и нервно барабанивший пальцами по леерным тросам Стасевич молча наблюдал, как взбираются русские моряки на свое судно, как поднимают вельбот на его борт, как сторожевик разворачивается и удаляется прочь от них.
Стасевич машинально оглянулся, когда к нему присоединился капитан судна. Но только когда русское судно стало скрываться вдали, агент службы бязьпеки осмелился заговорить.
– Куда делись карабины? – спросил он.
– Я приказал выбросить их за борт, – невозмутимо отвечал тот.
Мгновение агент СБ Стасевич ошалело смотрел на капитана. Потом вдруг кинулся на него, схватил за грудки, принялся орать, брызгая слюною и задыхаясь от бешенства:
– Эти карабины собственность Польской Республики! Я вычту их стоимость из вашего жалованья!..
Капитан судна как кутенка отшвырнул Стасевича прочь от себя.
– Осмелюсь доложить, пан агент, – спокойно, чуть насмешливо заговорил капитан, – что на борту судна имеются ваши водолазы. Так что если очень приспичит, карабины всегда можно поднять обратно. Только я своих людей этим делом заниматься не заставлю, не нужно мне это дерьмо здесь на судне. Мороки с ним вон сколько, а практической пользы ни на грош…
