Глава 44

Тонкий и слабый лучик небольшого карманного фонарика терялся, не в силах осветить огромное пространство вырубленного в гранитной скале подземелья, принадлежащего заброшенному ныне секретному заводу по ремонту субмарин. Дорофеев, сидя на бетонном бортике на корточках, небрежно сплюнул в темную и неподвижную, точно стекло, воду и вполголоса выругался:

– Зараза. Курить хочется.

– Не накурился, что ли, за свою жизнь? – Сидящий рядом с ним Рябинин то и дело посматривал на часы.

– Сейчас, во время ожидания, самый бы раз затянуться, – неохотно отозвался Дорофеев. – И какого хрена ты, командир, не разрешил мне взять с собой сигареты? Кому бы они тут помешали?

– Потерпишь и без курева пару часов. Не помрешь.

– Да, командир, тебе хорошо так говорить, – пробурчал Дорофеев. – Ты-то некурящий.

Нелепый и бесполезный разговор угас, Рябинин напряженно посматривал то на стрелки своих часов, то на поверхность черной как смола и ровной как стекло воды возле решетки, закрывающей вход в галерею 16-С.

– Все, прошли два часа, как он кран на своем баллоне открыл, – сказал Рябинин, не отрывая взгляда от своих часов. – Ну, и где же наш североморец?

Он с надеждой некоторое время всматривался в воду, но она была совершенно спокойна, ни малейшего волнения, ни ряби от всплывающих из глубины воздушных пузырьков, что могло бы свидетельствовать о приближении аквалангиста, не было на ней видно.

– Ну, значит, все, кранты ему, – констатировал Дорофеев. – В баллонах воздуха на два часа, а в галерее ему дышать нечем, она вся ниже уровня моря и полностью затоплена.

– Значит, погиб, – согласился с ним Рябинин. – Вот хреновина-то…

– Может, он сбежал с аквалангом?

– Говорю тебе, там тупик!

– А ты что, туда лазил?

– Нет, слава богу. – Рябинин вздохнул. – Но ты посмотри, что на плане. И потом, там дальше глухая скала, материк начинается. Эти зэки не могли же до самого Азовского моря галерею продолбить, правильно?

Дорофеев пожал плечами, как бы сомневаясь в выкладках Рябинина. Вслух он, однако, сказал:

– Тогда, значит, крышка нашему североморцу.

– Это уже четвертый, – вполголоса проговорил Рябинин. – И специалист высочайшей квалификации, лучше не бывает.

– Что ж там такое, в этой галерее, что уже четвертый оттуда не возвращается? – словно сам себя спросил Дорофеев.

– Ловушка какая-нибудь, наверное, – отозвался Рябинин. – Такие иногда ставились на наших секретных заводах.

– Наверное, – согласился Дорофеев. – Тогда бесполезно кого-то и посылать туда. Все равно живыми оттуда не вернутся.

– А что, каплей. – Глаза Рябинина иронически блеснули в полусумраке подземной галереи. – Слабо самому спуститься туда, на выручку товарищу? Вон, второй акваланг имеется.

– Я? – Дорофеев в ужасе даже привстал на корточках. – Ты что, каперанг, спятил? Да я туда ни за какие тыщи не полезу!

– Даже за миллион баксов?

Дорофеев осекся.

– При чем здесь миллион баксов?

– Да так, к слову. – Рябинин продолжал смотреть на своего бывшего подчиненного насмешливо. – Да ты не бойся, сядь! Никто тебя в эту галерею не посылает. Это я так, шучу.

– Веселый ты человек, командир, – усаживаясь на прежнее место, проговорил Дорофеев. – У нас заработок накрылся, а ты все шутишь. Как ты перед своим турком за аванс отчитываться собираешься?

– Не знаю, – беспечно пожал плечами Рябинин. – Плевал я на этого Абу Али, если уж честно.

Он вздохнул и поднялся на ноги. Подошел к ржавой стальной трубе, конец которой скрывался где-то под водой, приложил к ней ухо. Долго вслушивался в тихий плеск волн и неясный, отдаленный шум моря, потом покачал головой.

– Нет, ничего не слышно, – со вздохом констатировал он. – Погиб наш североморец, одним словом. Погиб, как и те трое.

Его напарник ничего не ответил, продолжал задумчиво глядеть на ровную и неподвижную, как зеркало, воду в галерее.