30
Чуть не погибнуть в зубах у аллигатора и снова вернуться в воду в этом же месте – надо было иметь мужество, граничащее с безумием. Особенно если использовать для этих целей не броненосец с десятком крупнокалиберных орудий или хотя бы надежный катер и берданку, а обыкновенную резиновую лодку. Но таковая у бесшабашных студентов имелась. Сев в «двухместку», Юрий навалился на весла. Ноги упирались в прорезиненную ткань днища, под которой упруго колыхалась вода, откуда в любой момент могло еще раз показаться чудовище. Стараясь не думать об этом, парень греб к маячившему вблизи от берега полузатопленному катеру, чтобы зацепить его концом и притянуть к пирсу. Стараться-то он старался, но мысли нет-нет да и соскакивали на болезненную тему крокодильей атаки, заставляя сердце учащенно биться. Вернуться хищнику обратно ничего не стоило, тем более что с первого раза у него ничего не вышло. Юрий заметил, что от напряжения свело все мышцы. Так не пойдет. Мужчина он или заяц? Пару раз вздохнув, он попытался расслабиться, но вышло не очень. Парень не на шутку испугался. Теперь еще и того, что не сможет больше получать наслаждения от дайвинга. А вдруг вообще у него разовьется боязнь глубины?
– Да хрен вам! – выругался он вслух, чтобы самого себя подбодрить. Это помогло. Звук собственного голоса над водой делал происходящее каким-то более обычным. Тогда он начал отсчитывать вслух движения веслами. – И-и раз, и-и два…
Чуть не проскочив мимо своей цели, Юрий подтабанил веслом и уткнул резиновый нос своей посудины в дюралевый борт. Глаза сами собой потянулись вниз, где под толщей прозрачной воды остались оборудование и недоподнятая находка и откуда пришла зубастая рептилия. Муть немного снесло в сторону, чуть ухудшив видимость, но все равно предметы на дне превосходно различались. Видна была даже стайка любопытных мальков, пришедших подкормиться со взбаламученного людьми ила.
– Юр! Что там? – с замиранием сердца с берега прокричала Маша. За одинокого пловца в утлом суденышке посреди озера она волновалась неимоверно. Тем более что тот не торопился вернуться на берег, а явно испытывал судьбу, разглядывая дно. – Цепляй же этот катер и плыви обратно!
Ее голос вывел парня из задумчивости, в которую тот слегка впал, прикидывая, смог бы он сейчас взять акваланг и снова пойти за колоколом или нет. Не за этим он сейчас здесь. Взяв конец, тянущийся из его лодки к самому берегу, он дотянулся рукой до рыма в носовой части катера, который использовали для швартовки, и ловко набросил шлюпочный узел.
– Давай! – громко скомандовал он, заплывая вперед и держась за натянувшийся линь. – Тяните!
Как бурлаки с известной картины, береговая команда разом двинулась назад, потащив катер вместе с резиновой лодкой к пирсу. Рубашников, уже в достаточной степени пришедший в себя, руководил ими.
Поставив двоих самых зорких парней наблюдать за водой, чтобы вовремя предупредить о приближении аллигатора, если тот вдруг решит вернуться, остальные забрели в воду и, поднатужившись, перевернули суденышко. Оставалось лишь вычерпать из него остатки воды. Ведра и чашки застучали по дюралевым бортам.
– Вениамин Михайлович. – Юрий подошел к профессору. – Там ведь гидромонитор остался на дне. Доставать его как будем? И колокол? Может… я нырну?
Телевизионщик, сидевший с унылым видом неподалеку и пытавшийся просушить насквозь промоченную камеру, которую он каким-то чудом не выпустил из рук даже перед лицом грозящей опасности, невесело пошутил:
– Ага, а меня возьмите снова снимать. У меня кадр поедания человека ящером не вышел. Будут дубли?
– Типун вам на язык. – Историк, не отличавшийся ранее особенным суеверием, с опаской покосился на него. А потом решительно замахал седой головой. – Нет, нет и еще раз нет! О чем ты говоришь, Юра? Я чуть не лишился разума, когда ты едва не погиб, а ты снова пытаешься повторить то же самое? Даже и не думай об этом. И не смей.
Парень мрачно улыбнулся. Все-таки он на такую реакцию и рассчитывал, раз почувствовал облегчение при отказе начальника экспедиции от повторных погружений.
– Тогда зацепить аппарат «кошкой» с катера, – предложил он. – Бросить-то мы его не можем. На балансе ведь стоит.
Рубашников замялся. На сегодня с него уже достаточно было потрясений, и он с удовольствием бросил бы злополучный гидромонитор на дне озера, лишь бы поскорее свернуться и убрать людей подальше от озера. О том, чтобы продолжить поиски, никто и не заикался. Все как-то само собой решилось и не требовало дополнительных разъяснений. А про баланс парень вспомнил верно. Никакой профессорской зарплаты не хватит, чтобы рассчитаться за бесценный аппарат.
– Ну, если только с катера… – пробормотал он. – Только обещай, что сам будешь всем командовать и не станешь делать никаких глупостей! А то я вас, храбрецов, знаю!
Водолаз послушно кивнул и направился к уже почти готовому к работе катеру.
Проходя мимо оператора, он приостановился:
– Собирайтесь, минут через пять отходим от берега.
– Чего? – Глаза оператора округлились.
– Вы же просили зарезервировать за вами место на корме, – как ни в чем не бывало отозвался Юра. – Я не могу вам отказать. Добро пожаловать на борт!
До бородача дошло, что над ним наглым образом издеваются. Не переживи этот кучерявый парень водного происшествия вместе с ним, он непременно счел бы своим долгом крепко обидеться. А так только хохотнул в ответ:
– Нет уж, увольте! Я в ваши дела больше не лезу. Чреваты они слишком. Если желаете, могу отсюда запечатлеть сей торжественный момент. Вот только камеру подсушу маленько.
– Что, накрылась бесповоротно? – уже серьезнее спросил ныряльщик, заглядывая в объектив.
Оператор пожал плечами:
– Батарею я вроде быстро вынул. Вон, валяется дохлая. Подожду, пока вода испарится отовсюду, а там посмотрим. Цифровая вроде… Может, и будет еще работать. Вряд ли в памяти что-то сохранится, хотя кто знает. А кадр на самом деле мог получиться атасный! В метре от меня зверюга выскочила!
Юрий подцепил носком батарею, перевернул ее и изрек:
– Если передумаете – милости прошу.
Маша догнала профессора, который, устало волоча ноги, направлялся к канистрам с питьевой водой.
– Вениамин Михайлович. Вова рассказал мне одну вещь. Когда он вытаскивал колокол на поверхность, успел заметить клеймо на нем.
– И? – Рубашников приложился к металлической кружке, вливая в себя тепловатую жидкость с привкусом железа.
– Там год был выбит. Четко. Вовка даже не сомневается. Восемьсот одиннадцатый.
Профессор чуть не подавился:
– Тысяча девятьсот?
– Ну, да. Извините.
Рубашников сел на пустую канистру.
– Может быть, и так… – начал он рассуждать вслух. – Этот колокол уже может иметь отношение к искомым сокровищам Кремля. А больше он ничего на клейме не разглядел?
– Там не до того было… – начала оправдываться за парня Маша.
– Ну да, ну да. – Рубашников никак не мог смириться со своим невезением. То год не тот, то поднять не удалось. – Над этим кладом словно заклятие какое-то… Но еще раз пытаться поднять находку – рискованно чересчур. Правда?
Девушка с готовностью согласилась. Еще бы. Ее до сих пор трясло от страха за ребят.
– Вениамин Михайлович. Мы же место знаем, где его нашли. Потом, когда все уляжется, можно будет вернуться и достать. И поиски продолжить.
– Вряд ли он долежит до того времени, – вздохнул профессор. – Серых археологов кругом этого озера – тьма. Как только мы отсюда съедем – набегут как тараканы. Но это не повод рисковать ребятами!
Мимо пробегал невысокий студент, держа в руках стальную «кошку» с острыми зазубренными краями.
– Гляди, Маш, какой крючок! Пошли с нами крокодила ловить!
– Ты, что ли, вместо наживки будешь, идиот? – Чувство юмора девушки куда-то улетучилось.
– Ну, чего ты? Что я тебе плохого сделал? – обиделся парень и помчался дальше, к катеру, который уже собирался отчаливать.
Стоя на дюралевой посудине, Юра чувствовал себя несколько увереннее. Тем более что он уже успел освоиться. Остальным парням было явно не по себе. В каждом движении и жесте чувствовалось напряженное ожидание опасности.
– Расслабьтесь, – посоветовал им Юрий. – Вода прозрачная, муть ушла. Если даже он захочет, то подкрасться незаметно у него не получится!
– Ага, – Вовка угрюмо и с опаской глянул за борт. – Раньше ему это не мешало.
– Так раньше мы и не знали о нем. А теперь – начеку. Все будет нормально.
Катер не спеша добрался до места.
– Давайте так. Вы на весла, я – на корму. Будем малым ходом проходить над монитором, я попытаюсь его заякорить. – Кучерявый парень уже колдовал с укосиной. Ребята послушно развернули катер и стали медленно грести. Юрий, держа в руках фал, напряженно вглядывался в воду.
– Стоп! Замерли! – скомандовал он. Железный крюк царапнул по крышке аппарата и, не зацепившись, ушел в сторону. – Нет. Давай малый назад… Стоп! Малый вперед!
На седьмой попытке «кошкой» удалось крепко поддеть увесистый гидромонитор и при помощи лебедки оторвать его от грунта. Полчаса ушло на то, чтобы дотащить его в целости и сохранности до берега. Студенты на веслах и сам рулевой взмокли от напряжения – сорвись аппарат с гака по пути к берегу, где глубина была гораздо большей, чем на отмели, без аквалангов достать его стало бы вообще нереально.
До пирса оставалось с гулькин нос, когда вдруг, ни с того ни с сего, подвела лебедка. Звякнув, трещотка ее звонко запела, сбрасывая с катушки туго натянутый тяжестью трос. Гидромонитор плавно ухнул вниз. Рукоять лебедки стала с бешеным воем вращаться, грозя перебить конечности тому, кто сунется ее поймать. Юрий едва успел убрать ногу.
Тонкий страховочный канат с силой ударил по кормовой доске, натянувшись до звона. Вся масса аппарата легла на него. Основной трос ослаб. Лебедка стала. Не отрывая глаз от тонкого синтетического каната, которым он принайтовал груз, не рассчитав нагрузки, Юрий потянулся к ручке. Длина плетеного фала увеличивалась на глазах. Он «поплыл», указывая на близкий разрыв, и через мгновение, издав мелодичный звук, лопнул, как натянутая гитарная струна.
Гидромонитор снова осел, но лишь на глубину ослабленного основного троса – Юра успел вцепиться в лебедку. Не без труда подтянув груз к поверхности, студент остался сжимать рукоятку до тех пор, пока прибор не ткнулся в берег.
Передав поклажу в заботливые руки технической команды, катер снова вернулся к месту поиска. Оставались еще кое-какие потерянные вещи.
– Вениамин Михайлович, – через некоторое время сообщил Юрий. – Вовкин акваланг не можем найти. Уже все дно «кошкой» проскребли, даже ящик с инструментами достали, а его нет!
– Может, течением унесло? – робко предположил кто-то.
– Да нет там течения, – парировал водолаз.
Рубашников озабоченно потер переносицу. Еще и этого не хватало. Он ведь нес материальную ответственность и за снаряжение.
– Остается одно – его утащила зеленая тварь. Приняла за съедобный кусок и сперла, – уверенно заявил Юрий. – Больше ему деться некуда.
– Да, – вздохнул профессор. – В таком случае мы его никогда не найдем. Гребите к берегу.
Со стороны леса показался кортеж из знакомой уже здесь черной «Волги» и патрульного автомобиля. Топча резиной луговую траву, машины подъехали к самому берегу. Из патрульной выскочили два сержанта. С нарочитой важностью второй раз за день с заднего сиденья служебной «Волги» выбрался Разборов.
– Я кому говорил, что надо уезжать отсюда?! – грозно надвинулся он на Рубашникова. – Не послушались? Теперь помощи просите? Кто пострадал?
Профессор оторвался от писанины, которой он занимался, сидя на раскладном стуле и держа на коленях планшет:
– Собственно, никто. Все живы и здоровы, слава богу.
– Замечательно, – безо всякого восторга буркнул начальник милиции. – А теперь скажите-ка мне, уважаемые, не встречался ли вам вот этот тип? Сержант, покажи ориентировку!
В руки Рубашникова попала бумажка с черно-белой фотографией. Лицо изображенного на ней человека поразительно напоминало нежданного спасителя, прикрывшего собой одного из его студентов. Склонив голову, профессор долго разглядывал фото, все больше утверждаясь в своих догадках.
– Нет, – твердо заявил он, протягивая листок обратно. – Я никогда не видел этого человека.
Маша, стоявшая за его спиной, хотела что-то сказать, но застыла, прикрыв рот ладошкой. Это ее движение не укрылось от подозрительных глаз Разборова. Качнув тучным телом, он шагнул к девушке и уставился на нее в упор:
– Что-то хотела сказать? Или мне показалось? Видела этого парня? Где? Когда?
Мария беспомощно переводила взгляд с него на профессора и обратно. Она, несомненно, узнала человека с листовки, и Вениамин Михайлович его не мог не узнать. Но он это отрицал. И она хотела поступить так же, но врать никогда не умела. Щеки ее стали пунцовыми. Юрий взял из рук историка лист и громко хмыкнул:
– Э, да по описанию он выше меня на голову и с вот такими здоровенными плечами должен быть. Такого невозможно не заметить. Это факт. Только вот здесь он не пробегал, товарищ майор! Правда, Маша? Если бы он здесь появился, мы бы его увидели непременно. И тут же бы вам сообщили.
Девушка согласно закивала головой.
– А я не тебя спрашиваю! Пока! – развернулся к нему всей тушей главный мент района. – Все внимательно посмотрели сюда! Никто не видел этого преступника? Это тот самый, который размозжил голову своему дружку и чуть не убил следователя. Ну? Я жду ответа!
Поисковики дружно мотали головами.
– Ах так? Ладно.
– Что поделать – не повезло нам, не пробегал он тут, – заявил Юра, делая невинные глаза. – Вернее, наоборот – повезло. Листочек ваш возьмите.
– Оставьте себе, – рыкнул Разборов, обводя столпившийся лагерь грозным взглядом. – Если вдруг встретите – дай вам бог выжить и успеть позвонить нам.
Рубашников закончил писать и поднялся со своего места.
– Товарищ майор, простите, не знаю вашего имени-отчества, – обратился он к милицейскому начальнику. – Подпишите, пожалуйста, акт о пропаже имущества.
– Чего?
– Акваланг у нас пропал. Целый комплект. Ну, когда крокодил лодку перевернул, он из нее выпал, и найти мы его не смогли. Здесь я все подробно описал. Дыхательный аппарат на мне «висит», чтобы списать его – акт нужен…
– Что за бред? – Разборов побагровел. – Какой крокодил? Вы что, меня за дурака держите?
– Мы же вас по этому поводу вызывали, – терпеливо объяснил профессор. – На водолазов наших напал крокодил. Перевернул лодку, утопил оборудование, утащил акваланг. Все остальное мы нашли, а вот дыхательного аппарата нет. А он денег стоит больших. Вот, прочитайте, здесь все написано.
– Ну вы наглый народ – ученые! Дорогостоящее снаряжение пропили, а теперь списать хотите? Ничего лучше не придумали, как на крокодила все свалить? По радио услыхали и решили – вот он, шанс. А майор Разборов, по-вашему, совсем безмозглый, и это дерьмо проглотит и не подавится? Вот что я вам скажу, голубчики! Ошибочка вышла. Нет никакого аллигатора в озере! И не было никогда! Не растут они здесь почему-то. А тот, что якобы из цирка сбежал, уже давно со своими циркачами бабло сшибает по другим районам!
Лишившись камеры, журналист не утратил своей напористости. Услышав такие обвинения во лжи, он поддержал начальника поискового отряда:
– Как это нет крокодила? А кто тогда чуть оператора моего не сожрал? Акула? Да мы его ближе, чем вас, видели! Даже на камеру сняли, только она намокла!
– Пить меньше надо, пресса! – Разборов выдернул из рук историка листки акта. – Тогда крокодилы не будут мерещиться!
– Да все его видели! – не унимался телевизионщик. – Свидетелей – куча!
– Ну, вот что! Хватит! – рассвирепел глава милиции. – Поваляли дурака уже! Это все вы, журналюги, выдумали историю с крокодилами! Я сначала даже сам поверил! Дурачите народ, а он вам верит! Не буду я никаких актов подписывать!
С этими словами он разорвал результаты кропотливого труда профессора, разбросал обрывки и тяжелой поступью отправился к автомобилю. Уже у дверей обернулся:
– И чтобы духу вашего здесь не было! Вон!