Глава 41
На войне мелочей не бывает. Именно поэтому спецназовцы сначала изъяли у китайца оружие, потом тщательно обыскали пленника, освобождая его карманы от мобильного телефона и прочего хлама. Пока Троянов возился с часовым, засовывая ему в рот какую–то тряпку, Орехов с Катковым занимались снятием оков и шнуровкой своих ботинок подручными материалами.
– Старик сказал, что здесь у них гнездо, а я нашел только двоих часовых, – озабоченно осмотрелся мичман, – и мне это не нравится. Где остальные? И где искать Ковалева?
– А вот сейчас у этого гаврика и спросим. – Скат опустился перед пленником на корточки и сильно ударил китайца по щеке – и раз, и другой. Глаза часового медленно открылись и тут же вновь испуганно захлопнулись в наивной попытке вернуться в спасительное беспамятство. Старлей еще раз хлестнул китайца по щеке и спросил по–английски: – Где все остальные? Где твой босс и где содержат пленников? Я кляп сейчас вытащу, но если вякнешь – получишь нож в глотку, понял?
Китаец тут же начал испуганно и быстро кивать, но уже через минуту выяснилось, что по–английски он не понимает ни единого слова.
– Тьфу ты! – с досадой сплюнул Скат, растерянно почесывая в затылке. – Ладно, попробуем по–другому… Меченый где? Босс, Ван Ли? – Вячеслав пальцем попытался изобразить на своем лице шрам. Китаец снова быстро затряс головой – понял, мол. – Тогда веди!
Часовой покорно и довольно шустро вышагивал впереди, ведя группу по новым темным переходам. Скат с Ореховым, внимательно поглядывая по сторонам, сообразили, что пленник ведет их в какой–то соседний склад – очень скоро выяснилось, что в тот самый, где недавно проводился памятный для майора бой… Китаец наконец–то остановился перед неприметной дверью и знаками показал – это то, что вы ищете.
…Ван Ли не успел даже обернуться, не то что открыть ящик стола и достать из него свой пистолет. Скат мгновенно оказался за спиной босса и недвусмысленно приподнял клинком ножа его подбородок.
– Ну, ты–то у нас по–английски неплохо лопочешь, – вкрадчиво начал старлей, потихоньку усиливая давление острого лезвия на шею Меченого. – Поднимайся, родной, и веди–ка ты нас к пленному русскому – ты знаешь, о ком я говорю.
– Зря вы это затеяли, – попытался улыбнуться босс, вжимаясь в спинку кресла в наивной попытке хотя бы чуть–чуть ослабить давление ножа на свое горло. – Живыми вам отсюда не уйти. Здесь полсотни моих людей…
– Что–то мы их не видим, – скептически усмехнулся Скат. – Тебе–то что до наших жизней? Ты все равно сдохнешь первым. Если прямо сейчас не поумнеешь.
Ван Ли все–таки предпочел поумнеть, и вскоре спецназовцы оказались перед другой железной дверью, за которой сначала был слышен чей–то невнятный говор, а затем раздался визгливо–жуткий и долгий вскрик…
Так называемый начальник контрразведки банды самодовольно усмехнулся, хищно раздувая узкие ноздри и покручивая в худеньких пальцах, казалось бы, вполне безобидные бамбуковые палочки. Всмотрелся в белое как рисовая бумага лицо русского наемника. Крепкий парень, но ему сейчас было очень больно. Но это еще не боль… Что этот мальчик может знать о настоящей боли? А вот сейчас мы ему все покажем, и он расскажет даже то, что давным–давно забыл! Берем самые обычные две палочки из сухого бамбука и…
Дверь за спиной неожиданно скрипнула, отворяясь, и палач недовольно обернулся, недоумевая, кого же принесло в эту камеру в столь поздний час. Сначала увидел он на пороге своего меченого босса, затем рассмотрел за его спиной лицо одного из русских, и брови его удивленно поползли вверх – это еще что за гости? Разобраться в ситуации бандиту не удалось, потому что в следующее мгновение из–за спины босса вылетела рука с ножом и выверенным коротким взмахом полоснула китайца по горлу…
Практически одновременно с ударом Ската где–то в отдалении коротко рявкнула сирена. Раз, другой – и затем уже завыла на одной длинной ноте.
– Что это за музыка? – дернул головой старлей, хотя уже все понял и без всяких объяснений. В кабинете босса они оставили оглушенного и связанного часового, чтобы не ходить по коридорам склада разросшейся до неприличных размеров толпой, – и, похоже, поступили опрометчиво. Видимо, китаец умудрился освободиться и нажал какую–то кнопку тревоги.
– Я же говорил, что вам не выбраться отсюда, – победно улыбнулся Ван Ли, пожимая плечами. – Сейчас прибегут мои люди, и, клянусь, ни один из вас не увидит завтрашний день. Если мы, конечно, сейчас не договоримся и вы не сдадитесь…
– Ага, счас! Уже руки поднимаем, – краем глаза наблюдая, как спецназовцы освобождают Ковалева, совершенно обалдевшего от непонятных ему событий последних дней, ядовито заявил Меченому Катков. – Я тоже слово свое держать умею. Если ты сейчас же не выйдешь к своим и не скажешь, чтобы они все убирались в свои норы, я тебя прирежу. Итак?
– Хорошо, я скажу, – как–то разом помрачнел и осунулся китаец, – но они могут и не послушаться меня.
– Что ж ты тогда за босс, а? – зло выругался старлей, буквально всей кожей ощущая, что они сейчас непозволительно тратят на пустые разговоры минуты и секунды, которых им может ох как не хватить… – Так, вон они уже орут где–то рядом. Выходишь и приказываешь беспрепятственно пропустить нас к выходу из порта! Или получаешь нож в печень. Выбирай!
