Книга: Пираты государственной безопасности
Назад: Глава третья
Дальше: Часть третья. Бриллианты для Кооперативной Республики

Глава четвертая

Атлантический океан,
борт теплохода «Фурия»
Настоящее время
Следующим утром мы встретились с Тимуром в кают-компании за завтраком. Его опричники, как всегда, топтались у входа и при моем появлении почтительно расступились.
– Чегой-то они? – удивились мои товарищи.
– Последствия разъяснительной беседы на тему «Правила хорошего тона», – проворчал я, вторгаясь в пределы столовой.
Тимур, как ни в чем не бывало, поздоровался и продолжил негромкий разговор с сидящим рядом капитаном. Мои ребята, слышавшие вчера о времени выхода в море, недовольно посматривали на кавказца.
– Спокойнее, граждане, – шепнул я коллегам. – Для него соврать что под водой пописать. Сами говорили о полном недоверии, а теперь удивляетесь…
Между тем Гибралтарский пролив остался далеко за кормой. Атлантика встретила сильным и весьма прохладным ветром. После ласкового и теплого солнца южной Испании в открытом океане показалось неуютно. Впрочем, нам было необязательно торчать на палубе и вкушать сомнительное удовольствие от резко изменившейся погоды.
– Если чайки летают жопами вперед, значит, ветер усиливается, и грядет шторм, – подметил Георгий.
Немного поглазев на скрюченных и замерзших испанских матросов, отчасти напоминавших пленных немцев под Сталинградом, мы разошлись по каютам…
«Фурия» действительно попала в приличный шторм и, сбавив скорость, боролась с высокими волнами, медленно продвигаясь на юго-запад. Мы сидели по каютам, попивали крепкий испанский ром, спали и гадали, в каком районе Атлантики придется спускаться на глубину.
Тимур и его команда не беспокоили и ни разу не появились на нашем небосклоне. Это было неудивительно – куда бы мы делись с корабля в открытом море, да еще во время шторма?
Пару раз в день мы поднимались по заблеванному трапу в кают-компанию и поглощали то, что сумел приготовить в условиях дикой качки местный кок. В общем, валяли дурака, покуда предоставлялась такая возможность…
На шестой день, когда за кормой осталось не менее двух тысяч миль, погода наладилась: ветер утих, небо просветлело, волнение моря улеглось до приемлемых полутора баллов. Улучшилась и видимость – теперь горизонт обозревался миль на пятнадцать-двадцать, что позволило заметить идущее далеко впереди большое гражданское судно. То ли сухогруз, то ли танкер – из-за приличной дистанции мы определить не могли.
– Идет точно нашим курсом, – констатировал Георгий.
– Или мы висим у него на хвосте, – поправил я, поплевывая за борт.
– С какой стати? Думаю, наши курсы до какой-то точки просто совпадают, а дальше разойдемся – каждый в свою сторону…
– Ага, прям как в море корабли! – хохотнул Игорек.
На том наш разговор о шедшем впереди судне закончился. Пора было заняться делом.
Ранее, находясь в командировках на гражданских судах и кораблях ВМФ, мы регулярно осматривали гидрокомбинезоны, толстый многослойный материал которых мог пострадать при резких перепадах температуры. Баллоны со смесью также требовали периодической проверки. Исходя из этой полезной традиции, я отправился к Тимуру за ключом от «склада» с нашей «снарягой»…
У каюты околачивалась парочка его кавказских подельников. Здесь, в открытом море, им не было нужды прятать оружие под полами легких ветровок – рукоятки здоровенных «беретт» вызывающе торчали из-за их ремней.
Увидев меня, они молча посторонились.
Дважды стукнув по косяку, толкнул дверь люксовой каюты. Кавказец явно не ждал гостей и сидел за столом, склонившись над картой.
– Да, – недовольно буркнул он и повернул голову: – А, это ты, Аркадий! Заходи, присаживайся… – Быстрым движением накрыл карту журналом и поднялся навстречу. – Как твои ребята перенесли шторм?
– Нормально. В наш отряд не могли попасть те, кто не переносит качку.
– Да-да, я пока еще забываю, с кем имею дело, – наигранно засмеялся Тимур. – Выпить хочешь?
– Попозже. Надо бы проверить снаряжение.
– Зачем? – удивленно вскинул он густые брови. – У двери стоит круглосуточная охрана – я лично контролирую их несколько раз в день.
Пришлось кратко излагать прописные истины, о сути которых выходец с Кавказа не догадывался.
Выслушав мои доводы, он согласился:
– Пойдем, я провожу…
Мы спустились на жилую палубу, прошли извилистыми коридорами к «складу», где он отодвинул в сторону сменного охранника, открыл замок и, запуская меня внутрь, спросил:
– Сколько тебе нужно времени?
– Минут десять-пятнадцать.
– Хорошо, я подожду. Приступай…
Провозившись четверть часа с проверкой снаряжения, я не переставал удивляться атмосфере подозрительности и недоверию, в которую нам довелось вляпаться…
Покончив с рутинной работой, я распрощался с поднадоевшим типом и завалился в каюту Устюжанина, где с ходу опрокинул в себя бокал коньяка.
– Не иначе, узнал, в каком месте Мирового океана спрятано золото Роммеля, – смерил меня укоризненным взглядом товарищ.
– Нет, просто понял одну вещь.
– Какую, если не секрет?
– Наше бытие на «Фурии» мало отличается от будней в следственном изоляторе.
– А-а, ты об этом! Ну, данный факт нам известен давно. Наливай…
Приняв на грудь пару бокалов крепкого алкоголя, мы вышли проветриться на верхнюю палубу. Однако, не успев перекинуться парой фраз, одновременно заметили то же самое гражданское судно. Оно по-прежнему находилось впереди и шло нашим курсом, за исключением одного момента – дистанция до него стала существенно меньше.
– Немудрено, – почесал затылок Устюжанин, – наше корыто дает узлов двадцать пять.
Он был прав – покинув зону шторма, «Фурия» выжимала из машины максимум и уже несколько часов кряду шла довольно приличным ходом.
– Дорого бы я отдал, чтобы узнать, где мы находимся, – проворчал Георгий.
– Могу сообщить примерные координаты всего за полбутылки хорошего коньяка. – хмуро изрек я.
– Откуда знаешь? – искренне удивился он.
– Случайно узрел на столе Тимура карту с проложенным курсом.
– Ого! Тебе, дружище, с такой наблюдательностью пора перебираться в разведку.
– Да, я работаю над собой, Жора. Когда трезвый…
– Ладно, шантажист, выкладывай, чего узрел.
– Мы идем к берегам Гайаны и находимся примерно в ста пятидесяти милях к северо-востоку от Джорджтауна. По крайней мере, эту точку на проложенном маршруте усердно изучал Тимур.
– В этих краях мы с тобой еще не бывали! – Георгий даже икнул от удивления.
– Знаешь, – с тяжелым вздохом ответил я, – лучше бы побывать здесь в законном отпуске, а не по воле аферистов с Северного Кавказа…
– Действительно, какого черта им тут надо?..
Еще через пару часов «Фурия» приблизилась к шедшему впереди судну до дистанции в пять-шесть миль. И вот тут-то я заметил странный интерес, проявляемый Тимуром и капитаном к попутчику – оба постоянно торчали на мостике и практически не опускали мощных морских биноклей, разглядывая корму и надстройки незнакомого судна. К тому же в руке кавказца поблескивала глянцем миниатюрная радиостанция, которую он изредка подносил к губам и с кем-то переговаривался.
– Интересно, с кем он базарит? – крутил я головой в поисках вооруженных опричников.
– Чего они на него пялятся? – тоже насторожился Георгий.
– Да уж… рассматривают так, будто на корме в разгаре эротическое шоу «Мисс Экватор».
– Наверное, удивлены тем фактом, что наши курсы совпадают до градуса.
Объяснение показалось мне неубедительным.
– Вряд ли. Что удивительного в этом совпадении?
– Ты рассуждаешь с точки зрения опытного моряка, а Тимур, полагаю, до двадцати лет, кроме гор и баранов, ничего не видел.
– Насчет Тимура согласен, но рядом с ним на судно глазеет опытный капитан…
За этим спором мы не сразу обратили внимание на облачко черного дыма, вспухавшее над шедшим впереди кораблем, и заметили его лишь тогда, когда Тимур радостно всплеснул руками и что-то крикнул.
Облако разрасталось, приобретая форму ядовитого гриба, а судно дало левый крен и, отклонившись от курса, стало забирать вправо.
– Вот это номер! – изумленно прошептал Георгий.
– Кажется, у них пожар, – направился я к трапу.
Проскочив два пролета, мы взлетели на мостик.
– Что с ними? – коротко поинтересовался я, кивнув в сторону неизвестного судна.
Капитан промолчал, а кавказец криво усмехнулся:
– Все нормально.
– Что значит «нормально»?! Они же горят!
– Вижу. И не только горят, но и тонут.
У нас с Георгием на мгновение перехватило дыхание. Придя в себя, я тряхнул капитана за локоть:
– Скорректируйте курс! Объявите тревогу для боцманской и спасательной команд!
Капитан посмотрел в сторону Тимура, преспокойно доставшего из пачки сигарету, ледяным голосом изрек:
– Старший на борту подобных распоряжений не давал, – и исчез в ходовой рубке. Точнее, не исчез, а спрятался, не желая продолжать дискуссию.
– Эй, старший! – рывком развернул я кавказца лицом к себе. – Ты какого хрена не даешь команде исполнять свой долг?!
Ухмылка с его лица исчезла. Глазки беспокойно забегали в поисках вооруженных охранников, однако голос оставался спокойным и уверенным:
– Долг наемной команды – точно исполнять приказы своих хозяев.
Кажется, он хотел добавить еще какой-то «серьезный» аргумент, но вместо членораздельного звука охнул, получив хороший боковой в печень. Вторым ударом в челюсть я окончательно уложил его на деревянный настил мостика.
Покончив с Тимуром, мы попытались вломиться в рубку, но не тут-то было – напуганный нашим решительным видом капитан успел запереть изнутри дверцу.
– Открой, сука! – дергали мы за ручку.
Капитан не реагировал.
Внутри рубки помимо капитана находился мой сосед по каюте – рулевой матрос Хосе. Он стоял у штурвала и видел происходящее снаружи: и тонущее судно впереди по курсу, и нашу потасовку на мостике. Видел и отлично понимал суть. Во всяком случае, когда я постучал по стеклу и обратился именно к нему с просьбой открыть дверь, он сделал это, не промедлив ни секунды.
Капитан смерил его презрительным взглядом и лишь затем подчинился нашему приказу. Сняв с кронштейна микрофон корабельной трансляции, он прохрипел:
– Спасательной команде – тревога! Боцману приготовить к спуску катер!
Хосе вернулся на рабочее место и крутанул штурвал вправо. «Фурия» начала плавный разворот, а на палубе наметилось некое движение: несколько матросов пробежали в направлении убранного трапа и висящего на поворотных шлюпбалках катера…
Терпящее бедствие судно потеряло ход, и «Фурия» довольно быстро преодолела разделяющие нас мили. Судно продолжало гореть – исходящим от него дымом заволокло половину неба. Более того, Георгий, осматривавший его в оптику морского бинокля, тихо выругался и доложил:
– Не успеем. Судно принимает воду и быстро заваливается на левый борт.
Трап уже болтался вдоль борта нашего судна, а матросы из боцманской команды никак не могли ровно опустить на поверхность воды спасательный катер. Видимо, сказывалось отсутствие слаженности в действиях набранной в спешке команды.
Все это время бледный, как потолок сельской больнички, капитан «Фурии» стоял неподалеку от нас и молча глядел на задымленное небо. Тимур ползал на четвереньках по мостику и размазывал по лицу кровавые сопли, сопровождая каждое движение протяжным стоном и ругательствами на своем родном диалекте. Мы с Георгием не обращали на него внимания. Не обращали до тех пор, пока этот гад не вытащил откуда-то пистолет и не шмальнул через толстое стекло прямоугольного иллюминатора.
Пуля пропела над моим ухом и, сухо щелкнув по металлу, покатилась по полу рубки.
Я рефлекторно шарахнулся в сторону. Жора в тот же миг метнулся к выходу на мостик, и оттуда послышались глухие звуки ударов – кажется, мой друг вновь учил Тимура хорошим манерам. Я не мог наблюдать за уроком, зато хорошо слышал диалог преподавателя и ученика.
– Видишь эту штуковину?! – вероятно, тряс он перед рожей кавказца отобранным оружием.
– Вижу, – лепетал тот.
– Лежи не дергайся, а то выпущу всю обойму! Ведь для твоей башки одного патрона не хватит.
– Для любой головы хватит одного патрона.
– Хренушки! В твой мозг еще попасть надо!..
К сожалению, дослушать диалог не получилось – что-то твердое резко и с силой опустилось на мой затылок. Из глаз брызнули искры, сознание затуманилось, а горизонт стремительно завалился набок.
Без сознания я провалялся недолго – секунд десять или пятнадцать. За этот короткий срок расклад сил существенно не изменился: на шум и эволюции судна в ходовую рубку прибежали наши товарищи – Жук с Фурцевым, а Георгий вторично вырубил кавказца. Зато чертов капитан (кажется, это он «приласкал» меня по затылку) успел вызвать подкрепление – по трапам торопливо взбирались вооруженные пистолетами и автоматами абреки.
Одним словом, на «Фурии» назревала большая битва.
Капитан сидел, привалившись спиной к переборке, его руки и ноги были связаны найденным в рубке куском электрического провода, из-под разорванного ворота рубашки выглядывал полосатый тельник. Стоявший на руле Хосе был прилично напуган и послушно выполнял наши команды.
Обе металлические дверцы в ходовую рубку мы заперли изнутри, поэтому ломившиеся снаружи кавказцы большой угрозы для нас не представляли. Стрелять через окна они побаивались: во-первых, в рубке находился капитан, во-вторых, Тимур головой отвечал перед Баталовым за жизнь каждого из боевых пловцов.
В самый пик штурма, когда абреки попытались открыть дверцу с помощью пожарного топора, Георгий произвел предупредительный выстрел в верхнюю часть одного из окон. После этого запал у штурмующих поугас – они галдели на мостике, словно перепуганные воробьи на церковном заборе, и не знали, что делать.
Собственно говоря, не знали этого и мы. Терпящее бедствие судно как-то быстро и незаметно исчезло под водой. «Фурия» подошла к месту его гибели, застопорила ход, но вокруг, кроме масляных пятен, обломков такелажа и безжизненных тел, не было ничего. Не могу сказать точно: показалось мне или нет, но, осматривая поверхность океана, я будто приметил махавшего руками человека. Впрочем, довольно скоро я отвлекся и потерял его из виду.
– Каков дальнейший план? – не поворачивая головы, спросил Жора.
Молодые коллеги молча воззрились на меня в ожидании решения.
Я размышлял в поисках выхода…
Наличие в заложниках капитана, равно как и трофейного пистолета, не давало никаких шансов – разъяренные кавказцы снаружи были хорошо вооружены, и, стоило покинуть временный бастион, как ситуация могла выйти из-под контроля. Терять своих парней мне отчаянно не хотелось!
Так что же делать? Отсиживаться здесь до прибытия в порт назначения? Заставить кавказцев выстрелами отойти, спуститься и забаррикадироваться в каютах? Или захватить спасательный бот и свалить с этой чертовой посудины?..
Последний вариант мне нравился больше других. До берега Гайаны, по моим расчетам, оставалось не более восьмидесяти миль – десять часов ходу. На борту катера есть небольшой запас пресной воды и даже аварийная радиостанция, как-нибудь доберемся. Однако в этом плане смущала одна деталь – маленькая скорость оранжевой скорлупки, называемой «спасательным ботом». Стоит озверевшему Тимуру дать соответствующую команду преданному (а точнее, купленному с потрохами) капитану, и «Фурия» через час-полтора настигнет бот. Затем нас либо расстреляют, как куропаток на опушке, либо, пожалев патроны, подомнут форштевнем.
Пока я размышлял о вариантах спасения, снаружи что-то изменилось. Перекошенная физиономия Тимура вновь появилась в прямоугольнике иллюминатора.
– Шо там это тело вещает? – спросил Георгий, считая оставшиеся в магазине патроны.
– Радуется и показывает пальцем в небо, – пояснил Фурцев.
– А чего он там увидал? Архангела?
– Вертолет, – доложил Миша Жук, вглядываясь в прозрачную синеву.
– Вертолет? – оживился я.
– Точно вертолет!
– Опознавательных знаков не видно?
– Далековато…
Я подошел поближе к сплошному ряду окон. В паре километров действительно двигалось темное пятно, похожее на вертолет.
– Интересно, чему так бурно радуется этот идиот? – посмотрел я на окровавленную рожу Тимура.
– Тому, что на этом вертолете летит наш хозяин, – впервые подал голос связанный капитан.
– Кто? – хором переспросили мы.
– Хозяин «Фурии». Баталов Заурбек Адамович. Слыхали о таком?
– Врет, как дышит, – шепнул молодой Фурцев.
– Не знаю… Возможно, и не врет, – пристально наблюдал я за маневрами маленькой винтокрылой машины. – Ведь для чего-то сварганили над кормой вертолетную площадку…
– Гляди-ка, заходит на посадку, – тихо прокомментировал Устюжанин.
«Вертушка» и в самом деле выполнила расчетный разворот и стала снижаться строго против ветра. Я смотрел на нее и раздумывал, чем чревато для нас внезапное появление Баталова…

 

Назад: Глава третья
Дальше: Часть третья. Бриллианты для Кооперативной Республики