26

– Какого черта вы мне тут вкручиваете про яхту! – уже не сдерживаясь, орал замминистра.

– Когда рванет, вы убедитесь в том, что мои слова – правда. – Пятаков выглядел куда более спокойным. – Либо мы с вами договариваемся, либо никакой сделки не будет.

Ливиец издал звук, напоминающий рычание тигра. Больше всего ему сейчас хотелось раскроить голову этому Пятакову, и если бы не связанные – в переносном, конечно же, смысле – руки, он ни минуты бы не медлил. Но в том-то и дело, что вот так просто проблему не решить. И где гарантия, что Пятаков, вернее, его людишки не поставили-таки мину, несмотря на тотальный контроль?

– Дайте бумаги!

– Доставьте сначала меня на берег.

– Послушайте, Пятаков, вы понимаете, что целиком в моей власти?

– Как и то, что оружия вам не видать, если вы не образумитесь.

Изматывающие переговоры находились в критической стадии, более того – зашли в самый настоящий тупик. На палубе же ситуация обстояла более разнообразно – к «Киренаике» приближался штатный вертолет.

– Предупреждаю еще раз, обойдемся без глупостей и резких движений, – говорил Саблин мрачному ливийцу, управлявшему вертолетом. – В случае чего и пикнуть не успеешь, как я тебя ликвидирую. Нет, я тебе голову сносить не буду, а просто перережу горло. Вот этим самым ножиком.

В поле видимости пилота на несколько мгновений появилось острое как бритва лезвие. Да и вообще, о чем можно было говорить, если за спиной сидела еще парочка отморозков, готовых на все?

– Да вы поймите, у вас нет никаких шансов, – произнес пилот, вытирая мокрый от пота лоб, – вас расстреляют, как только вы окажетесь на корабле.

То, что ликвидируют его нежданных попутчиков, пилота, понятно, нисколько не заботило. Главный вопрос был по поводу собственной судьбы. А она в любом случае представлялась в крайне печальном свете.

– Ты о нас не беспокойся, – похлопал его по плечу Зиганиди, – уж как-нибудь разберемся. Твоя главная задача – нас на яхту доставить. А там видно будет.

Однако вопрос дальнейших действий, несмотря на браваду, мучил всех. Ситуация складывалась так, что дальнейшее выглядело почти сплошной импровизацией, где приходилось полагаться лишь на собственное умение, опыт да еще неожиданность появления.

Впереди показалась яхта. Шикарное судно словно застыло посреди моря, выглядя издалека так живописно, а главное – мирно. Если не знать, то и мыслей по поводу змеиного гнезда не возникнет. Напряжение у всех достигло предела. Штатный вертолет, садившийся на предназначенную для него же площадку, конечно, давал шансы на то, что в самом начале на него глянут мельком. Боцман окинул взглядом всех. На лбу ливийца выступили крупные капли пота. Можно было дать голову на отсечение, что в жизни пилота это было наиболее волнующим событием. Сидевшие позади Сабурова и Зиганиди превратились в замершие от волнения соляные столбы, сжимавшие в руках автоматы. Виталий понимал, что и сам он сейчас – сгусток энергии и адреналина.

«Так, на палубе поблизости трое… нет, четверо. Вот эти двое смотрят на вертолет… переговариваются, смотрят… опустили головы. Так. Хорошо, машина уже садится на площадку… снова смотрят…»

Вертолет был небольшим, и почти вся кабина просматривалась снаружи, так что спрятаться было особо некуда. Поэтому Саблин с замиранием сердца следил за тем, что происходит внизу. Сейчас вертолет представлял собой настолько легкую мишень, что… И вот, когда машина коснулась шасси покрытия вертолетной площадки, на лицах двух ливийцев, как назло стоявших так близко, Саблин увидел то, чего больше всего опасался. Почти одновременно выражение физиономий начало меняться. Из обычного, будничного становилось непонимающим, затем изумленным. И вот, словно в замедленном кино, один из них, поворачиваясь, заорал:

– Тревога!

– Твою мать! – проревел Николай, вскидывая ствол автомата.

Дальнейшее начало происходить чрезвычайно быстро, сменив темп и ритм. Первым из экипажа вертолета попытался сделать ноги пилот. Этот малый неожиданно резво дернулся, пробуя выскочить из кабины. Правда, неслабый удар в ухо остудил его намерения. Стоявший ближе всех к вертолету ливиец сорвал с плеча автомат, явно намереваясь полоснуть по вертолету очередью.

– Стоять! – крикнул Виталий. – Иначе мы убьем пилота!

На некоторое время это возымело действие. Ливиец в замешательстве оглянулся на своих коллег, но, как выяснилось, в отличие от него, те миндальничать не собирались. Саблин верно истолковал исказившиеся лица и движение стволов. Рванув на себя пилота, он прикрылся им – и правильно сделал. Жалеть своего товарища ливийцы не стали. Очередь, пришедшаяся по вертолетчику, сотрясла его тело, а смерть стала в некотором роде спасением для боевых пловцов. Этих нескольких секунд им хватило, чтобы бросить гранату и выскочить из вертолета, ставшего настоящей ловушкой.

Только вот Сабурова оказалась по одну сторону надстройки, а мужская часть группы – по другую. А дать воссоединиться группе ливийцы не собирались. Как быстро стало ясно, команда для боя подготовлена хорошо, и бой стал отчаянным с первых же минут. Видимо, раскаиваясь до слез, что так преступно дали гостям уйти живыми из вертолета, хозяева сосредоточили на них огонь автоматического оружия по максимуму. Воздух буквально кипел от пуль. Они то свистели, то со звоном шлепали в дерево и металл, беспощадно уродуя чудо-яхту. Да и для боевых пловцов это была работа. Пускай и напряженная, пускай и «адреналиновая», а все же работа, в которой они являлись профессионалами. Любители в таких ситуациях целенаправленно не оказываются.

Пока что оба боевых пловца неплохо сдерживали противника. Коля Зиганиди, укрывшись, время от времени выпускал по противнику скупую очередь. Ливийцы не дремали, подтверждением чему стал рой пуль, влепившихся в нескольких сантиметрах от головы Саблина. Пришлось менять диспозицию, перекатившись в сторону от места, ставшего небезопасным. На некоторое время коллеги оказались опять рядом.

– Нам бы еще человечка три – размолотили бы это гнездо осиное под орех! – высказал мнение Николай. – Как пить дать.

– Ну да, – в тон ему отозвался Боцман. – Или танк.

– А вообще, патронов бы побольше, и все было бы нормально.

Как бы иллюстрируя сказанное, Николай перевел рычажок стрельбы на одиночный огонь – расходовать боеприпасы не стоило. В следующую минуту возможность проявить умение представилась. Неосторожно высунувшийся ливиец остался жив, но пуля вошла в его руку, что вызвало нешуточный рев и мгновенное исчезновение за надстройкой. Зато огонь его товарищей враз погустел.

Осматриваясь вокруг, Зиганиди вдруг ухмыльнулся – некая идея, пришедшая ему в голову, показалась настолько интересной, что он от восторга прикусил губу. Несколько секунд ушло на прикидку и расчеты, а затем Коля поделился мыслью с напарником.

– Отлично, – поддержал его Саблин, – тебе бы в штабе операции рассчитывать. Цены бы не было.

– Да я уж как-нибудь здесь… на свежем воздухе, – хмыкнул Зиганиди, – для здоровья полезней.

Реализовывать идею Николая друзья-товарищи принялись вдвоем. Мысль заключалась в том, чтобы использовать контейнер, закрепленный тросами неподалеку от того места, где располагалась часть ливийцев. В случае удачного исхода этот ящичек мог лечь почти что в гущу противника.

Саблин не забывал о том, чтобы держать экипаж на расстоянии, а Николай, прищурившись, стал одну за одной всаживать пули в тросы, на которые была вся надежда. Некоторое время казалось, что задумка не сработает. Но вот после очередного попадания с устрашающим гудением лопнул первый трос. Сосредоточив огонь на втором, спустя несколько мгновений Николай добился результата. Словно огромная струна, рявкнул и тот. Контейнер, покачнувшись, кувыркнулся вниз с грохотом и шумом.

– Эх, – сокрушенно покачал головой Зиганиди, – эффекта неожиданности все же достичь не удалось. Только двух, похоже, и придавило. Но ничего, главное, держать противника в напряжении.

После такого коварства ливийцы вконец озверели, принявшись лупить по боевым пловцам с утроенной злобой.

– Надо Катерину выручать, – переводя дыхание, произнес Николай, – а то ведь она одна не сдюжит.

– Думаешь, я об этом забыл? – поморщился Саблин. – Но, как ни крути, у нас задание. И мы его должны выполнить. В первую очередь надо взять Пятакова, которого я видел в кают-компании, а тогда уж и Сабуровой поможем.

Зиганиди хотел было заметить, что помощь напарнице стоит на первом месте, но внутренне согласился: приказ есть приказ. Да и поднявший голову противник вынудил снова прижать палец к спусковому крючку.

Парочка ливийцев выскочила из-за надстройки настолько неожиданно и ретиво, что, казалось, остановить их будет трудненько. Но Николай в очередной раз доказал, что нет ничего невозможного. Один из наступавших залег, а второй не отделался так легко. Пуля вошла в плечо, и, нелепо кувыркнувшись, ливиец с криком полетел в воду. Ни Зиганиди, ни Саблин, понятно, не стали прослеживать его дальнейшую судьбу – опасности он уже не представлял.

Рухнув в море, раненый ливиец в какой-то горячке, несмотря на боль в плече, все же вскарабкался в стоявшую рядом штатную моторку. То ли у него от страха и ранения в голове помутилось, то ли еще что, но бедолага, оказавшись в плавсредстве, завел мотор, и лодка рванула от «Киренаики» в сторону берега. Задрав нос, подпрыгивая на волнах, она летела в направлении Занзибара, подальше от судна, где каждую секунду можно было оказаться в числе покойников. А на палубе продолжали трещать выстрелы. Они то сливались в сплошной шум, то на первый план выходила чья-то отдельная «партия» …

– Я тебя, тварь, на куски порежу! – взорвался Джамаль, которого несговорчивость Пятакова вкупе с контругрозами уже окончательно вывела из себя.

Но вдруг к стрекоту вернувшегося вертолета добавился звук длинной автоматной очереди, почти мгновенно переросшей в беспорядочную, а главное, насыщенную стрельбу.

– Что такое? – вскочил ливиец.

В каюту, не соблюдая никакой субординации, ворвалось пятеро человек из его охраны. От прежней «камерности» не осталось и следа.

– Шеф, у нас гости, – с порога заорал здоровяк с пышными усами, – на нашем вертолете прилетели! Мы локализовали их.

– Сколько?

– Трое.

– Ладно, будем после разбираться… – Лицо замминистра озарила ухмылка, не обещавшая ничего хорошего. – Начинаем действовать.

Отвлекшись на эти несколько секунд, он повернулся к Пятакову, но того уже не было в кресле.

– Где он?

Присутствующие стали озираться.

– Да был же здесь только что… странно.

– Куда он мог деться? Ищите его, – выкрикнул ливиец.

Но разорвавшаяся в этот момент за окном граната выбила двери, и поиски пропавшего дельца резко потеряли свою актуальность. Теперь нужно было думать о собственной безопасности.

Зиганиди бросил гранату и сразу же после взрыва ринулся вперед, справедливо считая, что драгоценное время терять не стоит. В таких случаях надо действовать без промедления, пользуясь созданным эффектом. И в самом деле – эффект получился хорошим, качественным. Впереди громыхнуло так, что несколько человек из лагеря врагов по этой причине расстались с жизнью. Прикрывая друг друга, напарники рванулись вперед.

Гибель товарищей деморализовала оставшихся ливийцев, и те ломанулись в кают-компанию, распространяя панику на пребывавших там. А разрыв еще одной гранаты переломил ситуацию, хоть и временно. Напарники ворвались в каюту. Топот ног свидетельствовал о том, что Джамаль с «товарищами» перегруппироваться не успел и посчитал за лучшее бежать на палубу. Здесь, правда, остался-таки один субъект, то ли не успевший бежать, то ли оставшийся в качестве прикрытия.

Ливиец, вздернув ствол, произвел выстрел по Зиганиди. К счастью, пуля лишь прошила рубашку Николая, не причинив никакого вреда. А следом за этим, буквально в следующее мгновение, ответный выстрел пришелся как раз по назначению. Свинцовый комочек, попав в область сердца, причинил ливийцу ущерб, несовместимый с жизнью. Сверкавшая оскаленными зубами физиономия резко потеряла живость, и отброшенный к стене работник замминистра уже съезжал на пол, потеряв интерес ко всему происходившему.

Громкие крики снаружи свидетельствовали о том, что паника у противника еще действует и немножко времени в запасе у боевых пловцов имеется. А то, что временем надо воспользоваться по максимуму, каждому из этой пары объяснять было ни к чему. Хруст под ногами Саблина заставил его присмотреться к тому, что лежит под ногами.

– Смотри, Коля, они даже брюлики захватить не успели! – прокомментировал он увиденное.

– Да уж, богатства-то привалило… Я даже во сне не мечтал о том, что буду ходить по бриллиантам, – ухмыльнулся Зиганиди. – Сбывается все, даже то, о чем и не думаешь.

Не забывая контролировать ситуацию, напарники пробежались по помещению в поисках гражданина Пятакова. Но его нигде не было.

– Я лично среди отступавших его не наблюдал, – вздохнул Боцман, – а ты?

– Аналогично, – пожал плечами Зиганиди.

– Я тоже его не вижу, – прозвучал из рации голос Сабуровой. – Среди отступивших его точно нет.

Рация, которой пользовались боевые пловцы, была не совсем обычной. Нагибин, старавшийся сделать все, чтобы его группа могла работать как можно результативнее, отличился и в этом смысле. Он снабдил подчиненных ультрасовременной разработкой, как выразился сам, «с пылу, с жару». Суперминиатюрная рация у каждого крепилась за ухом и постороннему глазу была незаметна. Во всяком случае, если специально не искать – не увидишь. Звуковые колебания передавались сразу на кость черепа, поэтому звук слышал только ее обладатель. Правда, и радиус действия у рации был невелик – пара миль. Но вот для действий на ограниченном пространстве она подходила как нельзя лучше.

– Ну, как ты там, Катерина? – не без волнения спрашивал Саблин. – Что жива, так в этом мы уже убедились, а обстановка?

– Пока держусь, – ответила Сабурова, – но хотелось бы изменить положение.

– Попробуем, – хрипло сказал Виталик, пока, правда, еще не очень представляя, как это осуществить.