17

Мощные лампы, горевшие под потолком квадратного помещения, освещали столы, на которых покоились тела тех, кого обычно и привозят сюда – в морг. Этот отличался от своих более стандартных собратьев лишь тем, что был специализированным – судебно-медицинским. Именно сюда попадают граждане, умершие насильственной смертью. Как любят говаривать в таких учреждениях: рождаются все похоже, а уж умирают по-разному. Кого-то из здешних клиентов сбила машина, у кого-то в голове оказалась парочка свинцовых пилюль из нарезного оружия. Кто задушен, кто отравлен или обгорел до неузнаваемости, закурив в постели, – короче говоря, у каждого своя история. И в ней надо разобраться, определить, что же конкретно случилось с каждым индивидуумом, оказавшемся в этом прохладном помещении.

Сейчас на столах в центре зала располагались трупы тех негров, которые не так давно напали на Саблина. Надеясь на легкую добычу в виде напившегося туриста-простачка, эти здоровяки, однако, ошиблись. И эта ошибка стоила им жизни. Сейчас они, с бирками на ногах и разным количеством повреждений внешних и внутренних органов, безмолвствовали, являясь объектом для рассмотрения.

В зале морга присутствовали и те, для кого осмотр трупов являлся частью работы – следователь, патологоанатом, эксперт-криминалист и затесавшийся сюда по долгу службы почетный консул Украины – Мельниченко. Последний находился здесь по причине замешанности во всем этом деле еще одного гражданина Украины, за которого он внес залог. О том, что Грицук, он же – Виталий Саблин, птица совсем другого полета, Мельниченко, понятно, никакого представления не имел. Сейчас он чувствовал себя не слишком-то уютно. Нет, за время своей веселой жизни Мельник насмотрелся и насовершал всего столько, что хватило бы на нескольких человек. Но жизнь почетного консула за последние годы несколько расслабила, и сейчас трупы на столе напоминали о тех самых проблемах, которые пять лет тому назад вынудили его покинуть родную Украину.

– …Таким образом, теперь уже точно установлено, что вот этот тип, – указал патологоан-атом на «беднягу», которым в самый опасный для себя момент прикрылся Саблин, использовав противника в роли живого щита, – был застрелен из автомата, бывшего в руках одного из его… товарищей.

– А кто они такие? – поинтересовался консул, брезгливо вглядываясь в нашпигованное пулями тело бандита.

– Нет ничего проще, – довольно хмыкнул следователь, подвинувшись ближе, – личности всех установлены. Вся эта компания – сомалийские пираты. Они уже не раз приезжали отдохнуть на Занзибар. И у злодеев бывает отпуск…

– Поднабраться сил перед новыми геройствами?

– Что-то вроде того. Но им без дела сидеть скучно. Тем более денежки уходят. Наркотики, гулянки, девочки… Вот и решили взять в заложники богатого украинского бизнесмена.

– Ага! А я вам о чем говорил! – взвился Мельниченко. – Я же…

– Погодите-погодите, господин консул, – поднял ладони следователь, – давайте по порядку. Мы ведь сторонники законности и зря человека обвинять не будем. Так что я вам официально заявляю, что в связи с открывшимися обстоятельствами все обвинения с господина Грицука сняты. Ну, и соответственно, залог, господин консул, будет вам возвращен.

– Правда, как говорится, восторжествовала, – самодовольно ухмыльнулся Мельниченко.

На физиономии почетного консула лиловел синяк, полученный им в ресторане. К счастью для консула, тогда под шумок и ему удалось улизнуть из разгромленного заведения. Отвечать пришлось немецким туристам.

– Ну и что же вы не боретесь с этим отребьем? – поинтересовался он у следователя. – Это ж если так дальше пойдет, то туристы сюда вообще перестанут приезжать.

– Это проблема, господин консул, – вздохнул следователь, – большая проблема.

Тема, поднятая собеседниками, уже давно была головной болью для многих держав. С начала девяностых Сомали фактически перестало существовать как централизованное государство. Прежде единая держава теперь представляла собой конгломерат отдельных регионов, подчиненных местным властям, где сколько-нибудь централизованные экономика и финансовая система уже не действовали. Вот на выручку брошенным на произвол сульбы местным жителям и явилось такое «ремесло», как пиратство. Теперь оно стало основным источником заработка населения. Учитывая бесконечные военные действия в стране, насыщенной оружием, не составляло большого труда организовать хорошо оснащенные рейдерские группы.

– …чтобы бороться с ними, нужны скоординированные и последовательные действия буквально всего мира. И я не преувеличиваю. Ведь эта проблема имеет свойство расползаться. Подобно раковой опухоли, – говорил следователь.

– Ну да, ну да, – кивал Мельниченко, поглядывая на двери шкафов, в которых находились очередные клиенты на криминальные исследования.

– В последнее время их атаки становятся все более дерзкими. А вооружение все более мощным, – поморщился следователь, вдыхая специфический запах. – С начала года в сопредельных водах совершено более сотни нападений на транспортные суда…

Затем разговор снова перешел на конкретные личности, лежавшие на столах. Мельниченко, которому все это уже наскучило, завел беседу со вторым патологоанатомом, угостив того сигарой. Они отступили в сторону.

– И как это вам в голову пришло заняться такой вот работенкой? – спросил консул.

– Каждому свое, – улыбнулся патолого-анатом, поглядывая на «хозяйство» и думая о том, что рабочий день только начинается.

– Это ж с ума сойти можно, – рассуждал Мельник. – Я уже сейчас охренел и понимаю, что без трехсот грамм не обойтись, а ты тут целыми днями кантуешься.

– Юмор спасает. У всех медиков он гораздо… обостреннее, чем у обычного человека. Медики шутят над тем, над чем другие обычно не смеются. А уж мы – тем более, – патологоанатом хлопнул консула по плечу и поведал анекдот на тему, естественно, морга, но оказавшийся очень смешным.

– Ха-ха-ха! – взорвался смехом Мельниченко. Раскаты хохота гулко разлетались по мрачным коридорам. – Да, веселитесь вы тут от души…

Тем временем ситуация была окончательно прояснена. Участники «совещания» распрощались.

– Да, блин, давненько я не бывал в таких заведениях, – бормотал консул, выбираясь наружу и проходя по длинным коридорам, – и лучше не бывать…

Навстречу ему двигался санитар, кативший очередного клиента в шкаф. Тело, накрытое простыней, выделялось разве что своими габаритами – похоже, при жизни обладатель его любил покушать. Как настоящий профессионал, санитар нисколько не переживал по поводу груза. Судя по ритмичным движениям головы, музыка, звучавшая в наушниках мед-работника, была заводной. Напевая в такт, он скрылся за поворотом.

Выйдя на улицу, дипломат с облегчением вздохнул, порадовавшись свежему воздуху, солнцу и приятно ласкающему лицо ветерку. На ходу извлек из карман телефон. Проведя несложные манипуляции, набрал номер.

– Але, привет! – хрипловато произнес он. – Да, ты не ошибся, это я. Ну, как там у вас в Донецке, тишь да гладь? А-а, ну да. У меня все под контролем, как всегда… А вот прилетай, тогда и решим.

Он открыл дверцу машины и, отдуваясь, плюхнулся на сиденье.

– Слушай, я что хотел узнать у тебя: как бы мне на Грицука выйти. Мы тут с ним пересеклись… С кичи я его вытащил, ага… залог внес, а теперь вот вчистую отмазал, только мы с ним контакт потеряли. А вот надо же братана порадовать. Чего-о?

Мельниченко замолчал, напряженно слушая. Судя по тому, что говорил ему собеседник из далекого Донецка, информация для дипломата оказалась совсем уж неожиданной.

– Что-то я не пойму, – медленно проговорил он. – Как это в Киеве… и, говоришь, даже не собирался на Занзибар?…