Глава 9
Больничная палата была выкрашена в белый цвет. Стены заливало яркое средиземноморское солнце. Медсестра — молодая сирийская женщина — сидела возле кровати и негромко говорила по мобильному телефону.
— Сынок, ты уже пообедал?.. Ну, как же можно? Ты почти взрослый! Еда стоит в холодильнике… Сейчас же разогрей в микроволновке. Поешь сам и покорми младших…
Александра Герман лежала на медицинской кровати с закрытыми глазами, руки поверх простыни, глаза закрыты. Ее пальцы пришли в движение, словно молодая женщина принялась набирать слова на невидимой компьютерной клавиатуре. Медсестра краем глаза уловила это движение, сказала в трубку:
— Сынок, ты должен понимать, я на работе. Сделай так, как я сказала, — и прервала разговор. — Вы слышите меня? — спросила она у пациентки.
Александра не ответила. Медсестра бросила взгляд на экран аппарата, от которого к запястьям Герман тянулись разноцветные проводки. Кривая, показывающая биение сердца, уверенно вырисовывалась. Медсестра уже собралась пойти позвать врача-реаниматолога, как Александра внезапно открыла глаза, несколько раз моргнула и резко села, уставилась на сирийскую женщину.
— Где я? — спросила она по-русски.
Этого языка медсестра не знала, но по интонации поняла, о чем идет речь.
— Вам нельзя подниматься, ложитесь, я сейчас доктора позову, — произнесла она по-арабски.
— Я в больнице? — спросила пациентка, тут же перейдя на арабский.
— Да, ложитесь, ложитесь.
Александра недоуменно огляделась и послушно легла на подушку, прикрыв глаза.
— Я сейчас. — Медсестра поднялась и выскользнула из палаты.
Долговязый охранник, сидевший в коридоре на стуле, тут же поднялся и вопросительно взглянул на взволнованную медсестру.
— В себя пришла, — шепотом произнесла женщина и заспешила по коридору к ординаторской.
Охранник тут же поднес ко рту рацию и принялся кого-то вызывать.
Немолодой реаниматолог сидел перед компьютером с чашкой чая в руке. На одутловатом лице поблескивали очечки с круглыми стеклами.
— Пациентка в себя пришла, — выпалила с порога медсестра.
Врач тут же подхватился и почти побежал по коридору, застегивая на ходу халат. Когда он вошел в палату, Герман уже стояла возле окна и смотрела вдаль. Женщина даже не обернулась, когда дверь открылась. Занавески, подхваченные сквозняком, вытянуло за окно.
— Вам не стоит пока подниматься, — сказал врач.
— Мне? — переспросила Александра. — Почему нельзя? Почему я в больнице?
— Вы еще слабы. Сядьте, пожалуйста, на кровать.
— Зачем?
— Сядьте. Я вас осмотрю.
Александра пожала плечами и села на край кровати. Из одежды на ней была только ночная рубашка. Врач надел стетоскоп, прослушал сердце, оттянул веки, попросил закатить глаза.
Он уже заканчивал осмотр, когда в палату вошли двое в штатском с зеркальными солнцезащитными очками на лицах, отчего казались похожими друг на друга. Только один был чуть повыше.
— Мы можем поговорить с ней? — спросил тот, который был пониже.
Хоть формально и прозвучал вопрос, но по интонации чувствовалось, что это распоряжение — оставить пациентку наедине с представителями спецслужб. Врач хотел возразить, сославшись на то, что пациентка слаба, но прикусил язык. Жестом показал, чтобы медсестра вышла, и сам за ней покинул палату.
— Здравствуйте, — дежурно поприветствовали Александру сирийские спецслужбисты.
— Здравствуйте, — спокойно ответила Александра, заглядывая в удостоверение.
— Мы хотели бы задать вам несколько вопросов. Вы готовы отвечать?
— Я нормально себя чувствую, — ответила Герман. — Ваше лицо мне знакомо, — указала она взглядом на более высокого сирийца.
— Да, мы встречались с вами перед самым выходом из порта.
— Да, да. В Тартусе. Припоминаю.
— Где вы находились, когда раздался взрыв?
— Взрыв? — удивленно подняла брови Герман. — Какой взрыв?
Спецслужбисты не удержались и переглянулись.
— Вы не слышали взрыва?
— Не понимаю, о чем вы говорите.
— Был взрыв, от которого судно затонуло.
— Затонуло?
— Да. Вся команда покинула борт. Не могли найти только вас. Вчера турецкие рыбаки подняли вас из воды.
Александра покрутила головой, приложила ладонь ко лбу.
— Я не помню этого.
Прозвучало очень откровенно и убедительно, но представители спецслужбы по долгу службы должны были усомниться в таком ответе. Ведь подозрение в организации диверсии падало в том числе и на Александру. Получалось, что она покинула борт, успев надеть спасательный жилет, чуть ли не одновременно с тем, как сработала мина в машинном отделении. Выходит, она знала о том, что должно произойти?
— Вы не помните, как затонуло судно «Вест Стар»?
— В самом деле. Это странно. Я помню, как мы вышли из порта, как я на палубе говорила со стармехом. А потом… пустота. Словно я сразу же очутилась здесь, в больнице.
— Вам не кажется это странным?
— Конечно, кажется, и я уже говорила об этом. Я в самом деле не помню. Простите.
— Постарайтесь вспомнить.
— Не могу.
— Тогда хотя бы скажите, о чем вы говорили со стармехом.
— Мануэль Кадура? Он пытался ухаживать за мной. Безрезультатно.
— О делах вы не говорили?
— Кажется, нет. Разговор был необязательным. Пара комплиментов и только.
— Хорошо, вы помните, что именно за груз был на борту? Почему вы оказались на судне? Что входило в ваши обязанности?
— Это закрытая информация, не уверена, что могу вам ответить, — тут же среагировала Александра. — Но раз вы спрашиваете, то, скорее всего, знаете точный и развернутый ответ.
— Да, мы в курсе.
— Извините, что ничем не смогла вам помочь, — Александра развела руками. — Я должна связаться с родственниками, сказать, что со мной все в порядке.
— Такая возможность у вас будет, но чуть попозже, — пообещали Герман.
— Почему позже? — насторожилась Александра.
— Мы проверяем всех из команды. Но не волнуйтесь, с вашими родственниками уже связались, они знают, что вас наконец-то нашли.
— Вы хотите сказать, что я ограничена в передвижении и контактах?
— Ваш врач советует вам покой, — расплывчато объяснили Александре.
— Если я что-то вспомню, как вас можно будет найти? — спросила женщина-химик.
— Просто скажите об этом врачу или медсестре, а еще лучше — охраннику.
— Меня охраняют? От кого?
— Мы и сами пытаемся разобраться в этом вопросе.
— Это обнадеживает, — с легкой ехидцей произнесла Герман.
— Отнеситесь с пониманием к ситуации, в какой вы оказались, — посоветовал тот, что был пониже. — Груз на судне был более чем серьезным.
— Вы сказали — был?
— Груз не пострадал, но он до сих пор не поднят. Желаем, чтобы память поскорее вернулась к вам.
— Я сама себе этого искренне желаю.
— До свидания.
— До свидания.
Спецслужбисты покинули палату. Первым делом они отправились в ординаторскую.
— Она говорит, что не помнит момент крушения судна, — это прозвучало как укор врачу.
— Я не специалист, но такое иногда случается с людьми, пережившими сильный стресс. Защитная реакция организма. Мозг как бы стирает нежелательные воспоминания.
— Что значит нежелательные?
— То, что принесло страдания, боль, испуг.
— Хм… Испуг? Меня настораживает, что воспоминания отсутствуют не с момента взрыва, а чуть раньше.
— Я приглашу специалиста, поговорите с ним.
— Непременно, мы подождем в ординаторской.
Когда реаниматолог ушел, один спецслужбист сказал другому:
— Мне все больше не нравится ситуация.
— Имеешь в виду Герман?
— Да. Если бы только провал в памяти. Но у нее сестра замужем за сирийцем. Правда, живут они в Москве.
Вскоре в палате у Александры появился доктор. Закончил осмотр. Назначил обследование после обеда. Оставшись одна, Александра выждала, выглянула в коридор. Охранник с рацией в руке глянул на нее, но ничего не спросил.
— Я просто хотела убедиться, что вы на месте, — сказала Герман.
— Или я, или мой сменщик, — прозвучало в ответ.
Александра вернулась в палату, оставив дверь приоткрытой, постояла у окна, потерла виски. Она в самом деле ничего не помнила о крушении судна.
— Они сказали, что меня подобрали турецкие рыбаки, — тихо проговорила она, словно пыталась убедить себя в этом факте.
Александра стала проверять свою память. Без труда всплыли в мозгу сложные химические формулы, специальная терминология. Она в деталях вспомнила разговор со стармехом Мануэлем Кадурой. Даже помнила, как тот поспешно ретировался. Последнее, что она помнила, это китель, оставшийся на шезлонге. А потом память словно выключилась тумблером. Воспоминания оборвались, хотя внутреннее чувство подсказывало, что потом произошло что-то сильно испугавшее ее.
— Но что именно? Что именно? — твердила себе Александра и терла виски.
Ответа не было. И тут из-за приоткрытой двери послышалось пощелкивание рации охранника, зазвучал его голос.
— Да, пришла в себя… хорошо, сменимся на час позже… потом за меня подежуришь…
Еще раз хрипом из динамика отозвалась и замолкла рация.
— Рация, рация… — наморщила лоб Александра. — Потом была рация? Или я придумываю то, чего не было на самом деле? Нет, нет. Рация была. Я слышала точно такой же хрип.
Складки на лбу расправились. В глазах появилось понимание.
— Может, все-таки показалось, — шевельнулись губы Герман.
Александра заглянула в санузел. Унитаз, биде, душевая кабинка. На вешалке белел банный халат. Она надела его, запахнула и туго завязала пояс, вышла в коридор. Охранник поднялся.
— Вы собрались куда-то?
— Да. Захотелось пройтись.
— Далеко?
— Прогуляться во дворе.
— Я обязан вас сопровождать.
— Я не против. Только не слишком навязчиво. Держитесь в отдалении. Меня просили кое-что вспомнить. Может, прогулка поможет сосредоточиться.
Охранник отнесся к просьбе с пониманием. Он только спустился в лифте вместе с Александрой, а потом поотстал, стараясь не попадаться на глаза. Женщине предложили внизу каталку с аккумулятором, но она отказалась.
— Я хорошо себя чувствую.
Двор в больнице был просторным и густо засаженным зеленью. Покачивали большими листами на ветру пальмы. Густо пахли глицинии. В воздухе чувствовалась близость моря. Александра шла по аллейке. На перекрестке двух дорожек возвышался небольшой столик и две металлические лавочки по обе стороны от него. Рядом в каталке сидела молодая сирийка с загипсованной ногой и читала журнал.
— Извините, — обратилась к ней Александра. — Вы не против, если я присяду рядом с вами?
— Пожалуйста. — Девушка даже слегка откатила каталку, чтобы освободить для Герман проход.
— Не беспокойтесь, места хватает.
Александра присела на скамейку, положила скрещенные руки на стол.
— Еще раз извините, — обратилась она к соседке. — Случилась неприятность, я попала в больницу без телефона. А мне нужно позвонить. Могу я воспользоваться вашей трубкой?
— Конечно, звоните. — Девушка положила перед Александрой мобильник.
Герман поблагодарила, постаралась тут же накрыть телефон ладонью, сгребла его и спросила:
— Не подскажете, как набрать справку? Я забыла номер.
Соседка подсказала. Герман тыкала кнопки, держа телефон под столом. Охранник маячил на соседней аллейке и, кажется, пока не замечал, что она делает. Александра, пряча небольшой дамский мобильник в ладони, поднесла его к уху.
— Справочная служба?.. Подскажите, пожалуйста, номер российской консульской службы… Да, спасибо…
Но не успела она набрать номер, как рядом с ней возник охранник.
— Кому вы звоните?
— Знакомым.
— Вам нельзя никому звонить, — вкрадчиво произнес мужчина.
— Причина?
— Я не могу ее объяснить. Я лишь охраняю вас, у меня приказ.
— Что ж, — сказала Александра, возвращая трубку насторожившейся соседке. — Нельзя так нельзя.
Герман поднялась и пошла по аллейке. Теперь она не была уверена даже в том, что о ее спасении, а возможно, даже и о пропаже, сообщили родственникам.
— Вот же, черт, — пробормотала она. — Неужели они всерьез меня подозревают?
