Глава 8

Боцман, Басмач и пара его подручных стояли с поднятыми руками. Русский попытался оценить ситуацию и отыскать вариант выхода из нее. Ничего подходящего не находилось. Повсюду были спецназовцы МГБ, и ни малейшей лазейки для бегства не наблюдалось.

Спецназовский командир приказал направляться к выходу. Четверка с поднятыми руками медленно повернулась и побрела под дулами автоматов в указанное место. Шли они медленно, будто молчаливая похоронная процессия. В воротах маячили фары нескольких машин спецназа и фигуры бойцов. Складывалось впечатление, что сюда бросили целый взвод солдат МГБ и они контролируют здесь буквально каждый клочок территории. В проеме ворот отчетливо просматривался небольшой автозак, готовый принять пассажиров.

Саблин внезапно для себя уловил характерный звук для выпущенной из гранатомета гранаты. В следующее мгновение автозак взорвался и, охваченный пламенем, завалился набок. Тут же началась стрельба, которая велась откуда-то со стороны каналов. Русский немедленно сориентировался в быстро изменившейся ситуации. Едва спецназовцы успели ответить огнем по неизвестным и невидимым стрелкам, Виталий схватил Басмача и рухнул вместе с ним на пол. Пара бандитов оказалась совершенно неготовой к такому повороту событий. Один стал как вкопанный. Другой попытался бежать к воротам. Обе линии поведения оказались ошибочными. Горячий свинец сделал свое дело – подручные Басмача были убиты в считаные секунды.

Спецназовцы спешно перегруппировались, чтобы занять оборонительную позицию. Огонь неизвестных был настолько плотным, что бойцы не имели никакой возможности проверить, живы ли главарь бандитов и русский. В первую очередь нужно было отразить этот по-настоящему дерзкий удар. Это оказалось не таким и простым занятием. Еще во время перегруппировки солдаты МГБ потеряли двух своих товарищей, их скосило пулями неведомого противника. Убитые упали неподалеку от Саблина. Он мгновенно отметил для себя данное обстоятельство и решил завладеть автоматом. Басмач, стараясь не шевелиться, лежал чуть в стороне.

Боцман, пользуясь царившей суматохой, пополз к убитым спецназовцам. Со стороны каналов по-прежнему продолжали палить в два ствола. Огонь велся прицельный. Обстрелу подвергались лишь те секторы, где находились спецназовцы. Это наводило на определенные мысли, однако времени размышлять на эту тему не было. Русский схватил автомат одного из убитых, а также забрал патронный рожок из автомата второго мертвого спецназовца.

Часть бойцов укрылась за автомобилем – тем самым, на котором люди Басмача доставили в эллинг Боцмана. Оттуда они вели ответную стрельбу, все еще не понимая до конца, что происходит. Передняя и правая стороны автомобиля были изрешечены пулями. Фары и стекла дождем из мелких осколков упали на землю. Солдаты были поглощены боем. Кем бы ни являлся неведомый противник, его следовало любой ценой уничтожить, а самому остаться в живых. Впрочем, среди спецназовцев нашелся один, кто уловил передвижение Боцмана в потемках и тут же направил в ту сторону ствол своего автомата и нажал на спусковой крючок.

Автоматная очередь взрыла грунт. Его куски накрыли Виталия. Он был готов к подобному обороту событий и успел укрыться за телами двух убитых бойцов МГБ. Огненный цветок спецназовского автомата стал для него точкой ориентира. Едва автоматная очередь прекратилась, Саблин сам открыл огонь. Пули разбили и сорвали боковое зеркало машины и ударили спецназовца в грудь. Его отбросило в сторону, и он закряхтел. Но не от огнестрельного ранения, а от тупой боли – на бойце был бронежилет, который и остановил пули. Спецназовцы собирались переключиться на другой фланг, чтобы уничтожить неожиданную близкую угрозу. Однако в это самое время мощь огня со стороны канала увеличилась. Загрохотал пулемет. Град пуль просто не давал бойцам МГБ высунуться из-за машины, чтобы прицелиться в русского. Боцман не без удовлетворения отметил для себя данное обстоятельство. Он приподнялся и прошмыгнул к Басмачу.

Многое повидал на своем веку бандитский главарь, но и он был поражен всем тем, что творилось вокруг. Попытка силового задержания, огонь неизвестных, перестрелка с неопределенным финалом его ошарашили. Одно дело руководить разборками или казнями неугодных, другое же дело – самому попасть под пули. Басмач с удовольствием сделал бы отсюда ноги. Но пути к бегству были отрезаны. В воротах спецназ. Канал под контролем неизвестных. Каких-то дополнительных выходов с его стороны в эллинге не было. Ему не оставалось ничего лучшего, как уползти подальше от «поля боя». Боцман нашел его за массивным куском железобетона и протянул каску, снятую с убитого спецназовца. Главарь с благодарностью взял ее. Он хотел спросить у русского о происходящем и о том, чего следовало бы ждать в будущем. Однако ситуация в очередной раз переменилась.

Громкий хлопок раздался в стороне канала. Затем последовала череда выстрелов. Обстрел машины, за которой скрывались спецназовцы, прекратился. Неизвестные явно были вынуждены отвлечься на пресечение угрозы, неожиданно последовавшей с тыла. Именно там, возле канала, вспыхнула новая перестрелка. Это давало спецназовцам шанс изменить диспозицию и не зависеть исключительно от скрывавшего их автомобиля. Двое двинулись в сторону железобетонного укрытия, стремясь уничтожить «беглецов». Один из них вел стрельбу одиночными выстрелами, не позволяя «беглецам» поднять головы. Другой шел рядом, держа автомат наготове. По прибытии на место он должен был убить Басмача и русского.

Приближение пары спецназовцев Боцман заметил сразу. Он не колебался ни секунды – отполз в темную часть эллинга вне вероятной зоны обстрела, встал и под покровом мрака обошел укрытие Басмача. Сделал он это таким образом, чтобы железобетонный кусок оставался с боку от него. У канала продолжался бой. Спецназовцы у изрешеченной машины готовились к броску в сторону канала. Пара бойцов неспешно приближалась к укрытию. Виталий подпустил их ближе и уложил на землю двумя прицельными выстрелами. Оставшиеся спецназовцы без промедления повернули свои стволы в его сторону и открыли беспорядочный огонь. Однако все это было бесполезной тратой патронов. Русский успел отступить и спрятаться за какой-то ржавой громадой. Пули ударялись в нее, вызывая шум, весьма отдаленно напоминавший колокольный звон.

С горем пополам зрение Саблина привыкло к полумраку. В поржавевшей конструкции, за которой он стоял, удалось заметить некий выступ. На нем находился мешок. То ли с песком, то ли с цементом. Идея пришла в голову мгновенно. Изо всех сил русский швырнул этот мешок на землю и заорал благим матом: «А-а-а-а! Суки! Что же вы наделали?!» Со стороны спецназовцев ситуация выглядела так, что один из беглецов ранен, грохнулся на землю и орет, испытывая болевой шок.

На всякий случай бойцы МГБ дали по нескольку очередей. Русский не отозвался. Пятерка солдат двинулась удостовериться, что их пули достигли своих целей. Басмач, приняв спектакль русского за чистую монету, напряженно ожидал развязки. Оружия у него не было, если не считать длинного кривого гвоздя, который случайно попался ему под руку.

Боцман слышал, как разворачивался бой у канала. Не было ясно, на чьей стороне оказался там перевес. И оказался ли вообще. Выстрелы в той стороне никак не утихали. Правда, в те секунды Виталия больше заботило приближение к нему спецназовцев. Ведь это он их заманил, сымитировав свое ранение и смерть. Бойцы, ощетинившись стволами, шли и шли дальше. Русский едва заметно выглянул из-за конструкции. Он отметил для себя рост каждого из приближавшихся солдат. Ведь через несколько секунд он собирался выйти из укрытия и одиночными выстрелами завалить каждого из них, отправив пули в узкий отрезок плоти между бронежилетом и каской. Казалось, что ситуация весьма близка к условиям усложненных стрельб по ростовым мишеням в темное время суток. Уж что-что, а подобного рода стрельбы были Саблину не просто знакомы. Он в них был виртуозом.

Затаив дыхание, русский мысленно досчитал до трех и на счет три вынырнул из-за своего укрытия. Однако ржавая конструкция, за которой он прятался, оказалась коварной. Вместе с его движением внутри конструкции что-то свалилось, создавая невероятный грохот. Пятерка бойцов молниеносно отреагировала на громкий звук. Спецназовцы тут же начали стрелять в направлении Боцмана. Он, несмотря на неприятный сюрприз, времени не терял. Едва стало понятно, что свалившаяся железяка разрушила его замысел, он резко отстранился назад и упал на землю. Вражеские пули снова забарабанили дождем по ржавой металлической конструкции. Однако она была по-прежнему прочна, и ни одной пуле не удалось пробить ее.

Ситуация для Боцмана была не очень благоприятной. Однако он принял решение не уклоняться от боя с противником и открыл огонь. Он старался экономить патроны и, как ранее, стрелял одиночными. Прицеливаться было очень опасно, поэтому русский в большей степени стрелял на звук вражеских автоматов. Пятерка спецназовцев, так же как и Саблин, лежала на земле. Однако у них не было возможности за чем-либо укрыться. Пули отстреливающегося то и дело пролетали в считаных миллиметрах от них. Это заставляло бойцов сильнее прижиматься к земле. Посовещавшись, спецназовцы сменили в автоматах патронные рожки и, стреляя длинными очередями из всех стволов, двинулись к ржавой конструкции, оставив убитым одного из своих товарищей.

Боцман мгновенно уловил новый тактический ход противника. Ему попросту не давали высунуться и произвести очередной выстрел. Он лихорадочно соображал, что делать. Оставлять Басмача одного и уходить не стоило. Тогда бы в одночасье рушился весь план действий, связанный с освобождением моряков «Астрахани». Следовало продолжать бой и каким-то образом спасать наркодельца.

Спецназовцы были все ближе и ближе. Русский, чтобы не выдавать свое точное присутствие, прекратил стрельбу – неэффективную из-за отсутствия возможности прицелиться. Он отпрянул назад и осмотрелся в полумраке. На первый взгляд рядом не было ничего подходящего для того, чтобы переломить или хотя бы скорректировать ситуацию не в пользу наступавшего противника. Вдруг в сторонке Саблин заметил какой-то ящик. Без надежды на то, что находка окажется полезной, он двинулся к ней. Эта была картонная коробка, полная тряпья. Оно пахло машинным маслом и топливом. Идея в голове Боцмана возникла молниеносно. Он подтащил коробку к своему укрытию, щелкнул зажигалкой и поджег тряпье. Оно тут же вспыхнуло ярким пламенем. Виталий быстренько поднял коробку и, не высовываясь из-за укрытия, одной рукой метнул ее в сторону наступающих спецназовцев.

Бойцы, увидев «огненный шар», вскочили с земли. Никто из них не понял, с чем они имеют дело. Поэтому они поспешили отступить. Однако в ту самую секунду место их нахождения озарилось осветительной гранатой. В ее свете и в свете пламени сгорающего тряпья бойцы были словно на ладони. Боцман воспользовался положением и открыл огонь. Синхронно с ним огонь по спецназовцам начал вести и еще кто-то, кто незаметно передвинулся сюда со стороны канала. Судьба бойцов МГБ была предрешена. Несколькими прицельными очередями их скосило с ног. Они упали замертво. В помещении установилась зловещая тишина, которую нарушало лишь потрескивание угасающего огня.

Боцман прижался к ржавой конструкции и хотел крикнуть, окликая неизвестных стрелков. Однако в ту же самую секунду он услышал знакомый голос Коли Зиганиди:

– Есть кто живой?

– Эх, черти! Это вы? – обрадовался Виталий.

– Мы. Решили тебя подстраховать, – усмехаясь, ответил напарник.

Саблин вышел из-за укрытия и подался к товарищам. Екатерина Сабурова стояла рядом с Николаем.

– Спасибо, что так вовремя. А то на этой рокаде моим фигурам туговато пришлось, – Саблин не преминул вклинить в свою речь шахматный термин.

– Рокада? Это что-то со слонами связано? – поинтересовался Зиганиди.

– С ладьями. Вертикаль, открытая для маневров ладьи.

– Хм. По мне они все гориллы. Но такой шахматной фигуры нет, – заметила напарница и тут же с озабоченным видом задала вопрос: – А где наш клиент? Жив?

– Должно быть, жив, – предположил Боцман, направился к куску железобетона, где прятался Басмач, и крикнул в полумрак: – Все кончено. Спецназовцы мертвы.

Бандит нехотя поднялся и, оглядываясь по сторонам, присоединился к русскому. В это время из темноты вынырнул спецназовец – единственный оставшийся в живых из всей группы захвата. Он набросился с ножом на Виталия со спины. Боевой пловец отреагировал без промедления. Твердой хваткой он взялся за запястье нападавшего, опустил его вооруженную руку вниз и отвел ее назад. То ли от неожиданности, то ли от отсутствия силы спецназовец не смог сопротивляться. Лезвие ножа вонзилось ему в живот. Затем Боцман оттолкнул его от себя, развернулся и дал автоматную очередь. Последний спецназовец бездыханным рухнул на землю.

Изумленный Басмач смотрел то на «посланника русской наркомафии», то на людей, подбежавших к ним. Зиганиди и Сабурова спрятали свои лица за повязками.

– Все обошлось, – промолвил Виталий, обращаясь к присутствующим.

– Не будем рисковать, – не своим голосом проговорил Коля и вместе с напарницей двинулся прочесывать помещение, освещая его двумя мощными фонарями.

– Это кто? – все еще находясь под впечатлением от произошедшего, поинтересовался Басмач.

– Это мои друзья, – как ни в чем не бывало бросил Боцман и сразу уточнил: – Мы работаем на одного человека. Того самого, который обратился к вам за помощью.

– Да будет помощь! Будет! – стал заверять бандит. – У нас тут всякое бывало. Но чтобы воевать со спецназом МГБ – никогда! Вы сделали невозможное. Я-то ведь подумал, что нас сцапают с концами. Но когда взорвался автозак и завязалась перестрелка, моему удивлению не было предела.

– Мы хорошо натренированы. Кое-какой опыт имеется, – не пришлось врать Саблину.

– Я у вас в долгу. Обязательно отблагодарю. Считайте, что освобождение ваших друзей с «Астрахани» для меня является первоочередной задачей, – вполне серьезно заявил Басмач, глядя на русского. Тот удовлетворенно улыбался.