Пролог
Борт дизельной подлодки ВМФ РФ
«Белозерск».
Филиппинское море; в двадцати пяти милях к западу от острова Катандуанес (Филиппины).
Около трех недель назад до описываемых событий
На ярко освещенном Центральном посту — средоточии органов управления всех жизненно важных систем подлодки — располагалась вахта. Командир корабля восседал в кресле, за глаза именуемом «троном». В «конторке» за пультом громкой межотсечной связи сидел вахтенный офицер. На «сейфе живучести» торчал вахтенный механик. На «разножке» перед «иконостасом» круглых шкал глубиномеров, дифферентомеров, аксиомеров крутился боцман. Штурман, как всегда, находился в своей выгородке над подсвеченным выдвижной лампой прокладочным столом.
Пока в ЦП было спокойно: мерно жужжал репитер гирокомпаса, изредка проходили доклады из отсеков, лодка шла малым ходом на приличной глубине…
— Штурман, сколько под нами? — спросил командир.
— Две тысячи сто шестьдесят метров. Подходим к подъему шельфовой плиты.
Развернувшись, командир заглянул в карту.
— Вот наше место, — подсказал штурман, обведя карандашом точку на проложенном маршруте. — До ближайшего мыса острова Катандуанес двадцать четыре мили.
— Понял… А до точки ожидания?
— Около тридцати двух миль. На пяти узлах малошумного хода — шесть часов двадцать минут.
— Что у акустиков?
Вахтенный офицер связался с постом акустиков и доложил:
— Посторонних шумов не слышно. Похоже, оторвались…
Дизельная подводная лодка «Белозерск» была выбрана для ответственного задания по двум причинам. Во-первых, она оказалась ближе других подводных кораблей к месту предстоящей операции — острову Катандуанес. Во-вторых, по счастливому стечению обстоятельств, подлодки проекта 877/636 «Палтус» являлись наименее шумными в российском подводном флоте, что как нельзя лучше соответствовало требованиям повышенной секретности срочного задания.
Командир посмотрел на часы. До встречи с резидентом оставалось около двенадцати часов. Все шло по плану…
* * *
Филиппины; островная провинция Катандуанес; город Вирак. Российское отделение Миссии
Международного комитета Красного Креста
Русская часть миссии Красного Креста была самой скромной из многочисленного отряда врачей, обосновавшихся на филиппинском острове Катандуанес. Британская, немецкая и американская миссии размещались в полноценных благоустроенных домах, похожих на длинные бараки. Русская, французская, итальянская и чешская миссии ютились в небольших сборно-щитовых бунгало под соломенными крышами.
В одном из таких домишек проживали профессор Иванцов и его ассистент — научный сотрудник Евгения Федорова. Каждый из них занимал по комнате; третье помещение — самое просторное — использовалось для приема больных, в качестве лаборатории для научных исследований и как склад медикаментов и расходных материалов. По иронии судьбы, ближайшими соседями двух русских врачей стали британцы, чья представительная делегация состояла из полутора десятков специалистов.
Сегодня у русских врачей выдался сложный день. Не отрываясь от окуляра микроскопа, Евгения спросила:
— А другие версии отравления продуктов смертоносным штаммом E.coli у вас есть?
— Целых две, — неохотно отозвался профессор Иванцов, копаясь в сумке с рыболовными снастями.
— Можно о них услышать?
— Пожалуйста. Первая: штамм каким-то чудом вырвался из неизвестной лаборатории и оказался в продуктах питания непреднамеренно. Вторая: этот страшнейший окробиотик-супербаг, обладающий иммунитетом к восьми классам антибиотиков, возник сам по себе. Самостоятельно. Из ничего. Взял и возник.
— Вы верите в это?
— Экзотика, — усмехнулся Иванцов. — Я предпочитаю реальность, а не фантазии. Штамм E. coli создан искусственно, а потом им преднамеренно заразили продукты. Это очевидно…
Два дня назад местный островитянин Висенте вернулся из джунглей и принес холщовый мешочек, наполненный личинками недавно обнаруженного на Филиппинах нового вида насекомых — палочника Conlephasma enigma. Он долго выбирал подходящий момент, чтобы тайно передать драгоценный трофей. Англичане не спускали глаз с бунгало русских, но тому все же удалось незаметно вручить доктору Иванцову мешочек.
Все личинки были так называемого «первого возраста» и достигали в длину одного сантиметра. Именно таких личинок русские врачи и заказывали Висенте. Выполнив трудную миссию, он получил хорошее вознаграждение и поклялся молчать. Иванцов поверил клятве, ибо в противном случае нищий филиппинец лишился бы хорошего приработка. Да и не стал бы этот молчаливый сорокалетний мужчина вести двойную игру. Не было в нем подлости и желания обмануть.
— Не понимаю, — подняла девушка голову. — Зачем создавать бактериальный штамм, устойчивый более чем к десятку антибиотиков и включающий две смертельные генные мутации плюс способность к выработке фермента ESBL, а потом заражать им продукты в крупнейших сетевых магазинах Европы? Зачем?!
— Удивляюсь вам, Евгения, — профессор застегнул сумку и, глянув на часы, принялся обуваться. — Это же классический пример формулы «проблема — реакция — решение».
— Не слышала о такой. Можно подробнее?
— Пожалуйста. Сначала создается ПРОБЛЕМА в виде смертельного штамма в продуктах, потом следует РЕАКЦИЯ испуганного общества в форме протестов, петиций и демонстраций, а в ответ на это проталкивается желаемое РЕШЕНИЕ. В нашем случае решение подразумевает тотальный контроль над поставками продовольствия, объявление вне закона натуральных продуктов и замена их генно-модифицированными организмами. Не забывайте — запуганным обществом легче управлять. А заставить европейцев бояться собственной еды несложно — достаточно нескольких пресс-релизов правительства, сдобренных двумя-тремя интервью какого-нибудь полусумасшедшего санитарного врача. Кстати, мы с вами одного такого знаем…
Позабыв о микроскопе, Евгения внимала каждому слову руководителя российской делегации Красного Креста. Услышав о запрещении натуральных продуктов, она вдруг вспомнила:
— А ведь Европейский союз недавно ввел запрет на лекарственные растения и пищевые добавки!
— Совершенно верно. А если еще заставить людей отказаться от свежих овощей, фруктов, натурального мяса и посадить их на диету из мертвых продуктов, то получаем ожидаемый результат: дегенеративные заболевания населения и как следствие — увеличение доходов фармацевтических гигантов.
— Испания! — вдруг воскликнула девушка.
— Тс-с, — приложил палец к губам профессор. — Я всегда говорил, что вы умница, Женя. Только не забывайте о наших соседях-британцах. Мы с вами некоторым образом стали шпионами-любителями, а в их штате как минимум треть профессиональных разведчиков.
— Да-да, вы правы, — кивнула она, перейдя на шепот. — Но вы же помните, как Испания сопротивлялась введению ГМО в свою агрокультурную систему?
— Разумеется, я читал документы Wikileaks, — улыбнулся Иванцов, — и знаю о тайных угрозах правительства США в адрес Испании за ее несговорчивость…
Девушка вновь обратилась к окуляру микроскопа, а профессор, зашнуровав второй ботинок, принялся проверять фонарь и спиннинг. Сегодня он намеревался выйти в акваторию бухты для рыбалки…
* * *
Борт дизельной подлодки ВМФ РФ «Белозерск». Филиппинское море; в шести милях
к юго-востоку от города Вирак (Филиппины)
— Глубина?
— Тридцать, — доложил мичман на рулях.
— Скорость?
— Два узла.
— Штурман, сколько под нами?
— Пятьдесят пять метров. Подходим к точке ожидания.
— Снизить скорость одного узла, — навис командир над картой.
До точки, обозначенной штурманом, оставалось несколько кабельтовых.
— Машине стоп, — отдал приказ командир. — Дифферент два градуса на нос.
— Есть стоп машине, дифферент два градуса на нос…
Еле слышимый гул электродвигателя экономического хода стих. Несколько минут субмарина двигалась по инерции.
— Над точкой, — доложил штурман.
— Принять балласт. Ложимся на дно.
— Есть принять балласт…
Вскоре лодка мягко коснулась грунта.
Штурман подсказал:
— В точке. Глубина пятьдесят один метр. До встречи пять часов тридцать минут.
— Всему экипажу, кроме вахты и пловцов, — отдыхать, — приказал командир и направился в соседний отсек. Подойдя к переборочной двери, напомнил: — Помощник, пловцы должны быть в носовом отсеке за полтора часа до встречи. В полной готовности.
— Понял, командир…
* * *
Филиппины; островная провинция Катандуанес; город Вирак
Российское отделение Миссии Международного комитета Красного Креста
На улице смеркалось. Переодевшись в простенькую одежду для рыбалки, Иванцов поглядел на часы и негромко поторопил:
— Женя, в нашем распоряжении осталось полтора часа.
— Да-да, я заканчиваю, — девушка выключила центрифугу и извлекла из нее несколько пробирок. Последним этапом сложного приготовления сыворотки была ее консервация.
— Вы знаете, я вспомнила одну символичную вещь, — проговорила девушка, и ее симпатичное лицо озарилось улыбкой.
— Какую же?
— Именно здесь, на Филиппинах, доктор Абелардо Агуилар открыл антибиотик эритромицин.
— Хм, верно, — удивленно вскинул брови Иванцов. — Действительно символично. Ведь и нам с вами посчастливилось сделать неординарное научное открытие.
Женя подняла одну из пробирок и посмотрела сквозь прозрачную вакцину на яркую лампу. В глазах загорелись радостные огоньки.
— Да, мы сделали почти невозможное: в ужасных условиях и за несколько тысяч бюджетных рублей открыли вакцину против страшнейшего штамма…
Покончив с подготовкой к ночной рыбалке, профессор подошел вплотную к ассистентке, взял ее за плечи и прошептал:
— Женя, я поручил вам спрятать журнал с описанием нашей методики. Он в надежном месте?
Та с многозначительным видом кивнула.
Несколько часов назад, когда повторный эксперимент с полученной сывороткой дал положительный результат и окончательно убедил Иванцова в победе над смертоносным штаммом, он заполнил шесть страниц журнала убористым почерком. Специальный журнал казался большим и тяжелым, зато был удобен в работе. Его нижняя обложка была сделана из тонкого алюминия, позволяя производить записи даже «на коленке». Затем профессор переписал тот же текст на страницы тонкого блокнота. Тщательно упаковав журнал в многослойный целлофан, он передал его девушке, попросив спрятать подальше и понадежнее. Увы, на острове Катандуанес практически не было связи с внешним миром. На контрольно-диспетчерской вышке аэропорта имелась радиостанция для переговоров с экипажами воздушных судов, мэрия городка Вирак обходилась допотопным телефоном, а единственный телефон спутниковой связи был только в распоряжении сотрудников британской миссии Красного Креста, и воспользоваться им не было никакой возможности.
Понимая огромную ценность сделанных Иванцовым записей, Евгения засунула журнал в щель между деревянной балкой и соломенной крышей. Вряд ли кому-то придет в голову искать его в узком пространстве душного чердака.
— Знаете что… — задумчиво сказал профессор, — принесите журнал мне.
— Зачем?! Он действительно хорошо спрятан.
— Вот этого я и боюсь.
Девушка не понимала его опасений и не спешила выполнять просьбу.
— Евгения, поймите, я не могу подставлять вас под удар. Я лучше отдам его человеку, о существовании которого британцы не догадываются.
— Вы имеете в виду Висенте?
Иванцов кивнул.
Вздохнув, она поднялась по лестнице под крышу бунгало. Через минуту вернулась и протянула туго перевязанный пакет из нескольких слоев прочного целлофана.
Профессор сунул его за пазуху и глянул на часы.
— Висенте уже на берегу. Вы закончили?
— Почти…
Подготовка к операции завершалась. Евгения поместила вакцину в транспортировочный противоударный термос и упаковала его в резиновый мешок. Туда же она поместила блокнот с дубликатом описания технологии получения вакцины. Туго перетянув горловину мешка резиновым жгутом, девушка подала его профессору.
— Отлично, — проговорил он и спрятал его в сумку. — Ну, пожелайте мне удачной рыбалки.
Женя многозначительно улыбнулась:
— Желаю повстречать самую крупную рыбу.
— Спасибо. Идемте к машине…
— А фонарь? — девушка метнулась к шкафчику в кухонном боксе.
— Вот черт, чуть не забыл, — пробормотал профессор, пряча в карман фонарь с красным светофильтром. — Что бы я без вас делал, милая Евгения…
* * *
Борт дизельной подлодки ВМФ РФ «Белозерск». Филиппинское море; в шести милях
к юго-востоку от города Вирак (Филиппины)
В носовом отсеке заканчивалась подготовка к выходу через торпедные аппараты двух боевых пловцов: старшего лейтенанта и мичмана. Руководил подготовкой капитан-лейтенант — старший группы пловцов-диверсантов. Командир корабля молча сидел в сторонке и, наблюдая за проверкой снаряжения, вспоминал последние сутки боевого похода…
Район патрулирования «Белозерска» западной части Тихого океана, называвшейся Филиппинским морем, был определен штабом флота за несколько дней до выхода субмарины в боевой поход. Патрулирование не преподнесло сюрпризов; отмотав тридцать пять суток дежурства, экипаж подумывал о возвращении на базу, когда во время очередного сеанса связи на борт поступило срочное распоряжение подойти к точке вблизи города Вирак и забрать на борт доктора Иванцова — представителя русского отделения Миссии Международного комитета Красного Креста. К распоряжению прилагались координаты точки и время контакта. Пришлось вносить коррективы в размеренную работу экипажа, рассчитывать новый маршрут, экономить рацион питания… И вот «Белозерск» лежит на грунте на глубине пятидесяти одного метра. До контакта остается ровно восемьдесят минут.
— Товарищ командир, группа пловцов к выходу готова, — доложил капитан-лейтенант.
Капитан второго ранга поднялся, осмотрел снаряжение.
— Аккумуляторы проверили? — кивнул он на два автономных подводных буксировщика.
— Так точно. Полный заряд — на три часа работы.
— Третий ребризер в порядке?
— В полном.
— Инструкцию по опознанию резидента запомнили?
Старший лейтенант кивнул:
— Так точно. Резидент будет рыбачить в легкой лодке приблизительно в километре от берега.
— Если рыбацких лодок будет несколько?
— Лодку резидента мы опознаем по закрепленному на баке фонарю с красным светофильтром.
— Все правильно. Теперь последнее. В радиограмме сказано, что резидент может выразить нежелание покидать Филиппины. В этом случае вы обязаны сказать ему следующее…
* * *
Филиппины; островная провинция Катандуанес.
Морское побережье близ города Вирак
Покинув бунгало, русские врачи быстро уселись в машину. Иванцов запустил двигатель, нажал на газ и погнал автомобиль по проселочной дороге…
В последние недели несколько сотрудников британской миссии следили за каждым их шагом, буквально не давая проходу. Не ожидая подобной выходки, британцы запоздали, что дало Иванцову возможность оторваться почти на километр. На крутом повороте машина затормозила. Схватив сумку и спиннинг, Иванцов выскочил, а Женя быстро пересела за руль и рванула дальше. Автомобиль британцев проскочил мимо спрятавшегося за кусты профессора. Выждав для верности минуту, он поднялся и побежал к берегу моря, до которого оставалось не более пятисот метров. Там уже поджидал на легкой лодке местный островитянин Висенте…
Все началось с того злополучного дня, когда Иванцов с Евгенией впервые получили положительный результат в эксперименте с вакциной, в основе которой была сыворотка из личинок палочника Conlephasma enigma. Результат настолько поразил Иванцова, что он, не дожидаясь повторного эксперимента, помчался на катере на соседний остров и отправил по электронной почте в головной институт краткий отчет об эксперименте. Эйфория была так велика, что выстроить логическую цепочку и представить последствия он не сумел.
Уже позже Иванцов сокрушался:
— Какого черта я не догадался сразу отправить полное описание технологии получения вакцины?! Ведь мне это ровным счетом ничего не стоило.
Вероятно, кто-то прознал об исследованиях или перехватил отправленное электронной почтой сообщение, и после возвращения Иванцова на Катандуанес начались неприятности.
Британская миссия тут же пополнилась мутными личностями, даже не скрывавшими слежки за своими соседями. Катер, на котором Иванцов мотался на соседний остров, неожиданно затонул. В бунгало русской миссии периодически кто-то наведывался и рылся в вещах и документах. На стареньком автомобиле, закрепленном за русской миссией, кто-то часто прокалывал шины. Рыбаки все как один отказывались вывезти русских врачей с острова даже за хорошее вознаграждение, а те островитяне, что помогали искать в джунглях личинок редчайших насекомых, куда-то исчезли. Либо их поубивали, либо запугали так, что они были вынуждены покинуть родной остров.
Оставаясь под пристальным наблюдением, без связи с внешним миром и без возможности продолжить исследования, Иванцов понял всю важность своего открытия и величину той опасности, которой подверг себя и молодую ассистентку. От неминуемой смерти их спасала неуверенность сотрудников британской разведки в положительном исходе экспериментов. А вырваться из информационной блокады помог его величество Случай.
В русскую миссию доставили тяжелобольного островитянина по имени Висенте. Иванцов провозился с ним несколько дней и ночей и поднял на ноги, чем заслужил величайшее доверие и благодарность родственников и самого Висенте.
Доктор воспользовался расположением островитянина и попросил тайно доставить на соседний остров письмо. Обычное письмо в самом обычном бумажном конверте, адресованное послу Российской Федерации в Маниле. Необычным было лишь его содержание, в котором он указал координаты места и время передачи готовой вакцины с подробным описанием технологии ее получения.
Однако в Москве, поняв степень нависшей над Иванцовым опасности, решили перестраховаться и вместе с вакциной эвакуировать самого профессора.
* * *
Акватория бухты близ города Вирак (Филиппины).
Борт дизельной подлодки ВМФ РФ «Белозерск»
С помощью автономных буксировщиков боевые пловцы быстро преодолели дистанцию до нужной точки. С поиском лодки тоже проблем не возникло: светящуюся красную точку они заметили на горизонте сразу, стоило только высунуть головы из-под воды.
Увидев пловцов, Иванцов радостно замахал руками:
— Сюда! Я здесь!
— Назовите вашу фамилию, — потребовал старший группы, подплыв ближе.
— Иванцов. Профессор Иванцов.
— Здравствуйте. Нам приказано забрать вас с собой.
— Меня?! — изумился ученый. — Нет-нет, вы что-то путаете! Я должен передать в Москву посылку!
— Нет, профессор, руководство головного института решило эвакуировать вас. Это приказ самого Позднякова.
— Позднякова? — с сомнением переспросил тот. — Но позвольте… тут же останется моя ассистентка. Я не могу ее бросить.
— О ней побеспокоятся сотрудники российского посольства. Пожалуйста, профессор, поторопитесь — у нас мало времени.
— Да-да, держите, — выудил он из сумки резиновый мешок. — Здесь термос с готовой вакциной и подробное описание ее получения. Только прошу вас быть аккуратнее — не замочите страницы водой.
— Не беспокойтесь, — проговорил один из пловцов, проверяя надежность упаковки. — По-моему, мешок герметичен.
Другой подал ребризер:
— Наденьте так, чтобы аппарат был на груди.
Иванцов накинул лямки дыхательного аппарата, застегнул их и робко признался:
— Сожалею, но я не умею им пользоваться.
— Мы поможем. Главное, не паниковать, дышать ровно, держаться возле нас и четко выполнять подаваемые команды. Вы готовы?
— Почти, — Иванцов перелез через единственную лавку в центре утлого суденышка и крепко пожал руку Висенте. — Прощайте, дружище. Спасибо за помощь. Возвращайтесь на берег — рыбалка сегодня не задалась…
Обратный путь к субмарине занял немного больше времени. Во-первых, аккумуляторы буксировщиков потеряли половину емкости, во-вторых, на один из аппаратов пришлась двойная нагрузка.
Тем не менее троица благополучно достигла лежащего на дне «Белозерска». Старший лейтенант вытащил нож и четырежды ударил по крышке торпедного аппарата. Через несколько секунд она бесшумно отъехала в сторону. Первым в трубу залез мичман, за ним старлей затолкал Иванцова и два буксировщика. Сам исчез в чреве последним.
Три удара по внутренней стенке аппарата. Крышка закрылась, через сработавший клапан начал поступать воздух, выталкивая наружу воду. Давление выровнялось, открывалась внутренняя крышка. Команда носового отсека помогла уставшим пловцам выбраться из узкой трубы. Сняв маску, старший лейтенант подал командиру экипажа резиновый мешок и доложил об успешном выполнении операции.
— Молодцы. Можете отдыхать, — похвалил он и, шагнув к Иванцову, помог ему освободиться от дыхательного аппарата: — Профессор, рад приветствовать на борту «Белозерска» вашу персону. Сейчас я провожу вас в каюту.
— Спасибо, — пролепетал в ответ ученый, находившийся под впечатлением подводного путешествия.
Проходя с ученым через центральный пост, командир привычно отдал несколько команд:
— Отдать балласт. Уходим. Штурману рассчитать курс на базу…
Через полторы минуты «Белозерск» плавно оторвался от заиленного дна и, медленно увеличивая скорость, стал поворачивать в сторону открытого моря.
А спустя двадцать минут из акустического поста поступил тревожный сигнал.
— Командир, акустики снова слышат в кормовом секторе посторонние шумы, — продублировал доклад вахтенный офицер.
— Лево руль. Курс — один-три-ноль, — отдавал приказы командир. — Скорость два узла. Экипажу соблюдать полную тишину. Акустикам классифицировать шумы…
* * *
В НАТО за высокую скрытность подлодки типа «Палтус» получили уважительное прозвище «черная дыра». И все же натовские специалисты тоже не сидели сложа руки. Распознав в восьмидесятых годах исходящую угрозу от новейших российских неатомных субмарин, они ускорили разработку гидроакустической станции нового поколения и оснастили ею несколько десятков американских и британских субмарин. Теперь «спрятаться» под горизонтом скачка скорости звука или в зоне «тени» наши «Палтусы» не могли. Эффективная цифровая обработка сигнала позволяла противнику максимально отстроиться от реверберации и обнаруживать крадущиеся подлодки на дистанции до двадцати миль. Дальность обнаружения новых гидроакустических станций стала соизмерима с дальностью хода современных торпед.
Пытаясь маневрировать на мелководье шельфовой плиты, «Белозерск» уходил от преследования около пятидесяти минут. Не получалось. Из акустического поста через каждые четыре-пять минут приходили доклады об устойчивом контакте. Подлодка вероятного противника прочно сидела на хвосте и подбиралась на дистанцию уверенного поражения цели торпедой.
Подводники молча поглядывали на капитана второго ранга. В реальную атаку невидимого врага никто не верил — ни он, ни его экипаж. Ведь тактику слежения друг за другом потенциальные противники отрабатывали и практиковали десятилетиями. Все обходилось, за исключением нескольких случайных трагедий, когда субмарины, маневрируя, допускали столкновения.
Никто не верил в реальную атаку. И все-таки она произошла. Из поста акустиков поступил очередной доклад. Побледнев, вахтенный офицер продублировал:
— Акустики классифицировали пуск двух торпед.
— Дистанция пуска?
— Две мили.
— Лево руль! Курс — ноль-пять-ноль. Полный вперед!..
