2. Райский круиз

Оля Черепичникова родилась на восемь минут позже сестры. Поэтому имя Элеонора – в честь бабушки – досталось не ей. Впрочем, Оля не переживала. По крайней мере, у нее не было проблем с сокращением. Ну сами посудите, кому же охота ломать язык, величая крошечную козявку полным именем? Сначала сестру называли просто и коротко – Эли. Но когда близняшки пошли в школу, все встало на свои места.

Угадайте с первого раза, как могут дразнить девочку, если ее сестру-близнеца зовут Оля? Ну, конечно, с тех пор как «Королевство кривых зеркал» стало русской народной сказкой, имя Яло ей гарантировано. Со временем даже домашние стали звать Элеонору этим удобным коротким именем.

Учились сестры хорошо, иногда даже отлично. Особенно Яло. Так и школу закончили. Из маленького провинциального городка, где отец девочек занимал скромный пост в аппарате мэра, Оля и Элеонора-Яло отправились в Москву, где поступили в Московский государственный университет. Жили они не в общежитии, а в небольшой квартирке, которую отец купил им по такому случаю.

Сестры были очень похожи внешне, одинаково стриглись и одевались. Различить их можно было только в результате пристального наблюдения. Если читает книгу, то это Оля, а если ту же книгу, но с экрана компьютера, – Яло. Оля тщательно заваривает чай, Яло кидает в кружку пакетик. Кто готовит кофе в турке, а кто разбалтывает в кружке растворимый порошок, и говорить не стоит. Оля могла часами варить кашу из цельнозернового овса, Яло заливала молоком мюсли и через две минуты уже ставила в мойку пустую тарелку. Короче, Оля придерживалась естественного и обстоятельного образа жизни, тогда как Яло просто с ума сходила от современных технологий.

Однажды Оля не выдержала.

– Ну как можно верить этим идиотским рекламам? Ты только послушай: «Кефир «Амалтея» создает микрофлору кишечника и усиливает иммунитет, но его надо употреблять постоянно». А как же твой собственный иммунитет и твоя собственная микрофлора? Получается, один раз попробовал – и свой уже не вырабатывается? И всю жизнь получай иммунитет за денежки от доброй фирмы «Амалтея». Они просто подсаживают тебя на свои препараты!

– Я не пью кефир, я ем мюсли «Амалтея», – заявила Яло и торжественно добавила: – Поздравь меня, я выиграла карибский круиз. В пачке была карточка с условиями конкурса. Я отправила свою анкету и штрих-код с упаковки. И вот – получила ответ! Представляешь, летние каникулы в Карибском море!

Оля посмотрела на сестру с сочувствием:

– С мая по ноябрь в Карибском море сезон ураганов.

Но та расширила глаза от восторга:

– Ураганы? Я всегда мечтала попасть в настоящий тропический ураган. Это круто!

Оля только руками развела. Она не находила аргументов для влияния на сестру. Помощь пришла с неожиданной стороны.

Восточная мудрость гласит: «Не так важно, что говорить, как то – кто говорит». Не прошло и недели, как Оля, придя домой, застала сестру в слезах. Некоторое время та отвечала бессвязными рыданиями и междометиями. Наконец причина расстройства выяснилась.

Яло познакомилась с парнем по имени Игорь. Знакомство оказалось из серии – любовь до гроба. И в ходе непринужденного разговора она вдруг поняла, что герой ее романа на дух не переносит продвинутых технологий, магазинных полуфабрикатов и озабочен сохранением природы. К тому же коллекционирует старые, рассыпающиеся от ветхости журналы. Такой вот любитель старины.

– Конечно, вы не пара, – констатировала Оля. – Зато при такой любви к старине, если вы поженитесь, то с каждым годом вашей совместной жизни он будет любить тебя все больше и крепче.

Яло с подозрением посмотрела на сестру. Не то чтобы она ревновала, но ее насторожило определение «не пара». Конечно, Оля для него – куда более подходящая пара. А если он узнает про круиз от «Амалтеи»… Думать о страшном не хотелось.

– Оль, выручай, – жалобно попросила Яло.

Оля с непониманием посмотрела на сестру. Та определенно не шутила. Втрескалась по уши. Выручить? В своей жизни они не раз подменяли друг друга. Иногда это было очень забавно.

Оля вздохнула:

– Ладно, говори, что ты там придумала.

Яло заговорщицки огляделась, словно кто-то мог их подслушать, и торопливо заговорила:

– Отправляйся в круиз вместо меня. Документы готовы, возьмешь мой паспорт, и вперед. Ну, как?

Оля не ожидала такого предложения. Настолько не ожидала, что даже растерялась. И вместо того чтобы отказаться сразу, решительно и бесповоротно, она задумалась. Конечно, круиз, ураганы – это очень интересно. Но две недели травиться генно-модифицированной гадостью?

Она так и сказала. Сестра замахала руками.

– Ой, перестань! Зато мир посмотришь! Карибские острова – об этом же только мечтать можно! А есть ты можешь что захочешь. Там, помимо обычного ресторана, имеется шведский стол. Будешь брать рыбу – ее, кажется, пока еще не научились модифицировать. И еще что-нибудь натуральное наверняка найдется.

Оля сдалась. За время, оставшееся до вылета в Майами, где ей предстояло взойти на палубу круизного лайнера «Калипсо», она тщательно изучила список продуктов, которые не поддавались генной модификации, и дала себе слово употреблять в пищу только их. Впрочем, на чартерный рейс, организованный фирмой, она не успела. Но организаторы круиза проявили неожиданное внимание и предложили запасной вариант – перелет до Гаваны, куда лайнер зайдет на сутки для пополнения запаса горючего.

Тринадцатичасовой перелет от Москвы до Гаваны показался долгим и утомительным. Впрочем, дорогу скрасил сосед. Это был молодой человек, довольно скромной внешности, но необычной специальности.

– Диджей Воробей, – представился он.

– Кто? – не сразу поняла Оля.

– Диджей, диск-жокей, – пояснил Воробей.

– Жокей? Это который на лошади трясется?

– Нет, диск-жокей трясется над дисками в клубе.

Оля вспомнила. Как-то они с друзьями заглянули в ночной клуб. Там ей ужасно не понравилось. Шум, суета, все стараются держаться подчеркнуто независимо и даже вызывающе. Выряженные как попугаи, с разноцветными волосами и неимоверно накрашенными лицами, они напоминали ярмарку уродов.

Но больше всего доставал лысый бешеный мальчик в напяленной задом наперед бейсболке. Он ставил на проигрыватель большие черные диски виниловых пластинок, но своими суматошными воплями совершенно заглушал музыку. К тому же он зачем-то елозил немытым пальцем по поверхности пластинок, заставляя их дергаться туда-сюда, отчего звук превращался в дикий визг, подобный скрипу ножа по тарелке.

– Понятно, это тот, кто виниловые пластинки портит, – сказала Оля.

Воробей рассмеялся. Ему бы сейчас усы с бородкой и пестрый платок на голову – был бы вылитый герой «Пиратов Карибского моря».

Оказалось, Воробей летит туда же, куда и она. Его наняли вести развлекательное шоу на «Калипсо».

– Одно плохо, – признался он. – У них на борту сухой закон. Предупредили, что если застукают пьяным, то сразу выгонят. Но ты не расстраивайся, я обязательно что-нибудь придумаю. Хоть в надувной спасательный круг налью.

В аэропорту Хосе Марти они расстались. Оля направилась в городской порт, а Воробей поехал на склад получать заказанную для шоу музыкальную аппаратуру.

– Имей в виду, – предупредил он Олю на прощание, – преступность тут нулевая, разве что на улице какой-нибудь негритенок золотую цепочку сдернет. Но развод на бабло иностранных лохов-туристов – национальный вид спорта. Такси до Гаваны – тут километров двадцать – стоит максимум пятнадцать баксов. Ну, до встречи!

И умчался. Оля принялась искать такси. Машин было много. По большей части – наши старые «Жигули» и еще более старые американские линкоры. Проблема оказалась в языке. Оля не знала испанского, а таксисты – никакого, кроме испанского. Но на пальцах и смеси языков заламывали не меньше тридцатки.

Оля в растерянности отошла в сторону и негромко выругалась, впрочем, в литературных рамках Алексея Толстого и Ивана Баркова. Неожиданно стоявший в стороне высокий немолодой кубинец обернулся к ней.

– Ты русская? – спросил он на хорошем русском практически без акцента. – Меня зовут Пабло. Я таксист. Садись, подброшу.

Оказалось, Пабло когда-то жил в Москве, учился в Военной академии Фрунзе. Но карьера не сложилась. Его командиром был генерал Очоа, обвиненный Фиделем в заговоре и наркоторговле. После его расстрела Пабло вынужден был уйти в отставку и занялся частным извозом.

– А сколько возьмете? – осторожно поинтересовалась Оля.

– Пятнадцать долларов. Меньше не могу. Машина много бензина жрет.

Машина была старая и шикарная – «Шевроле Импала». Сделана она была где-то в середине прошлого века и видом напоминала нашу старую «Чайку», разве что покороче, и не черного, а ярко-красного цвета.

Доехали быстро. Город поразил Олю смесью старинной роскоши и запустения. Некоторые дома были тщательно отреставрированы, другие прямо-таки напоминали руины.

– Здесь что, бомбили? – спросила Оля.

Пабло усмехнулся:

– Нет, просто дворцы и соборы реставрируются по программе ЮНЕСКО, а жилые дома у нас никто не ремонтирует. А зачем тебе в гавань?

Оля объяснила, что ей нужно попасть на круизный теплоход. Пабло рассмеялся.

– Так тебе не в городскую гавань надо, а в «Марина Хемингуэй». Там у нас международный и, кстати, крупнейший в мире яхтенный порт. И лайнер там какой-то действительно торчит со вчерашнего дня. Надо поспешить. Но как ты на борт попадешь? – Пабло задумался. – О! Есть идея! Познакомлю тебя с русскими моряками, они что-нибудь придумают.

Он остановил машину в неприметном переулке.

– Вылезай, здесь рядом.

Оля, пугливо озираясь, выбралась из машины. Район был из серии «не грози Южному централу». За каждым полуразваленным домом мерещился негр с очень опасной бритвой.

– Не бойся, – рассмеялся Пабло. – На Кубе преступности нет. Нормальных дорог, впрочем, тоже.

Он пошел вперед по переулку, Оля последовала за ним. Асфальт под ногами сплошь состоял из ям и колдобин. Пройдя метров двадцать, они остановились перед вывеской «Тринидад».

– Русские любят это место. Тут подают хороший местный ром и лобстеров, – пояснил Пабло.

Народу внутри было немного. За угловым столиком сидели трое хорошо поддатых мужчин. Не заглядывая в паспорта, можно было безошибочно определить – наши.

Пабло и Ольга подошли к ним. Из троих один был коренастым крепышом средних лет. Другой, совсем молодой, даже сидя, казался гигантом. Третий с внешностью интеллигента поднял на Олю мутноватый взгляд.

– О, Пабло! Откуда такая красотка? Ты не обижайся, но ваши местные девчонки слишком… своеобразные. Обходятся, конечно, дешево, но уж больно сердито.

– Она не наша, а ваша, – расхохотался таксист. – Прилетела из Москвы. У нее проблема, Марконя, ей требуется ваша помощь.

– Да? – Интеллигент постарался сфокусировать взгляд. – У нас тоже проблема. Друг погиб. Выпьешь с нами?

– Кто? – Пабло перестал смеяться.

– Поручик, – сообщил молодой гигант.

Пабло сильно расстроился. Он сел на стол, взял бутылку рома и сделал большой глоток прямо из горлышка.

Тот, кого водитель назвал Марконей, галантно поклонился Оле и произнес:

– Малыш, предложи даме стул. И, по возможности, не очень жидкий.

Гигант поднялся и, едва не задев низкий потолок, одной рукой пододвинул Оле тяжелый дубовый стул.

– Кормят тут паршиво, – продолжал Марконя. – Разве что лобстеры классные. И почти задаром – десять баксов за тушку. Так в чем проблема?

Оля коротко поведала о своих трудностях. Сидевшие за столом переглянулись.

Марконя кивнул:

– Значит, переправить тебя на «Калипсо»? Говно проблема… Пардон. Сделаем легко. Сейчас вот допьем и тронемся.

– Ты, похоже, уже тронулся, – произнес низкий властный голос у Оли за спиной. – Хватит пить, рота, подъем!

Оле стало ясно, что прибыл начальник. Марконя сразу протрезвел и вкратце изложил командиру Олину просьбу. Тот выслушал и кивнул:

– Сделаем. Но сначала поедим.

Невзирая на возражения Оли, ей пришлось пообедать с компанией новых знакомых. Поданный лобстер действительно оказался великолепным. Правда, вместо белого вина пришлось довольствоваться ромом.

После обеда Олю отвезли в гавань. Здесь ее новых друзей ждал катер. В него погрузились командир, которого все называли Кэпом, молодой гигант по прозвищу Малыш и Марконя, тащивший Олин чемодан и сумку. Они неслись на катере вдоль побережья острова. Набережные выглядели очень красиво. Вскоре показались строения международного порта. Среди леса яхтенных мачт гигантской скалой возвышался белоснежный корпус круизного лайнера.

Кэп смотрел на судно с восторгом.

– Лайнер «Калипсо», двести метров длины, водоизмещение двадцать шесть тысяч тонн, девять пассажирских палуб, пятьсот кают. Максимальная скорость – семнадцать узлов, – произнес он. – Оборудован стабилизатором качки. Вы, Оля, даже не почувствуете, что находитесь на зыбких водах, а не на твердой земле.

Катер подошел к лайнеру, и Кэп вызвал вахтенного. Марконя помог Оле подняться по крутому трапу на борт судна, Малыш доставил следом багаж. Здесь они попрощались.

Тут с берега подвалил еще один катер. С него на судно стали поднимать какие-то ящики. Руководил погрузкой молодой парень. Когда он начал орать на грузчиков матом, стало ясно, что он тоже русский.

– Осторожнее грузите, гондоны вы штопаные! – кричал парень. – Это же аппаратура, а не мешки с говном! Шевелитесь, черножопые, солнце еще высоко!

Грузчики его не понимали и продолжали свое дело с присущей латиноамериканцам небрежностью.

Спустившись в катер, Марконя с улыбкой обратился к своему командиру, указывая на громаду лайнера:

– Кэп, ты смотришь на эту посудину взглядом пирата, словно прикидываешь, как ее лучше брать на абордаж.

Тот смущенно махнул рукой:

– Что делать, профессиональная деформация. А насчет абордажа, вот Поручик был мастер на борт забираться. Птицей взлетал. Для него это было – говно проблема, как ты любишь говорить.

И с печальным вздохом дал команду отваливать. Марконя тоже загрустил. Они все еще никак не могли смириться с трагической гибелью Поручика.

Поручик все еще не мог четко определить свой статус на траулере – то ли больной, то ли пленный. Он и без всякого оружия легко мог бы уничтожить весь экипаж траулера за пару минут. Бедняги даже испугаться не успели бы. Но он был не только бойцом-диверсантом, но и разведчиком. А в этой истории многое оставалось непонятно. Поэтому он продолжал набираться сил, смотреть и слушать.

Он подозревал, что их замечательную, лучшую в мире группу спецназа только что использовали в качестве подтирочного материала. Развели втемную. А где гарантия, что теперь неизвестный интриган не запланировал избавиться от экстремальных экологов руками Поручика? Нет, торопиться определенно не следовало. Прежде чем действовать, надо сесть и подумать, учил Дед. Называется – комплексный подход. Но для того чтобы подумать, нужно было иметь информацию. А ее пока не хватало.

Поручик имел возможность общаться только с одним человеком – с Игорем. Но общего языка найти не удалось.

– Получается, наш катер заминировали на острове, – горячился старший лейтенант. – Надо идти туда и разобраться!

Но Игорь только пожимал плечами:

– Ничем не могу помочь. Сначала нам надо освободить наших ребят, которых повязали твои друзья.

– Надо было смотреть, на кого прыгаете, – проворчал Поручик. – Ладно, давайте связь. Сейчас позвоню Кэпу. Забирайте своих мудаков, если не поздно.

Игорь подошел к двери кубрика, открыл и негромко что-то сказал. Поручик догадался, что за дверями стоит охрана. Усмехнулся. Наивные ребята, не нужно их разочаровывать.

Дверь в кубрик снова открылась. Вошел парень, постарше Игоря, ровесник Поручика. Было нетрудно догадаться, что он изо всех сил старается походить на Че Гевару.

Уж не тот ли это Че, про которого говорил Игорь? Оказалось – он самый.

– Это Че, – представил его Игорь. – Он у нас старший. Че не возражает, чтобы ты связался со своими.

Они прошли в радиорубку траулера. Поручик набрал код спутниковой связи. Отозвался Марконя. Судя по голосу, был нетрезв и невесел.

– Здорово, Марконя! – ошарашил друга Голицын. – Узнал или богатым буду?

Некоторое время абонент молчал. Потом прорвался фонтаном:

– Поручик, ты? Живой?! А мы тебя уже похоронили, третий день поминки справляем. Кэп говорит – скоро сопьемся…

Похоже, у Маркони отобрали трубку. В наушнике послышался знакомый бас командира:

– Поручик, сукин ты сын! Живой, и молчишь, на связь не выходишь! Встретимся, получишь наряд на службу и сутки ареста! Ну, рассказывай, где ты, как спасся?

– А наши все целы? – осторожно поинтересовался старший лейтенант. Узнав, что все живы, успокоился и рассказал об условиях пиратов.

Кэп расстроился:

– Вот, блин, незадача! Ты бы раньше сказал, я бы их всех отдал. А теперь поздно. Мы всех пленных пиратов передали полиции на Багамах. А те – Штатам. И где они сейчас – неизвестно.

Поручик унывать не стал, но слова Кэпа передал Игорю, а тот Че. Главарь пиратов-экологов покачал головой и неожиданно рассмеялся.

– Что ж, придется поступить так, как ты предлагал.

– Что я предлагал? – не понял Поручик.

– Захватить какой-нибудь пароход, взять пассажиров в заложники и обменять на наших товарищей.

– Я это предлагал?! – Поручик был ошарашен.

Че пожал плечами:

– Игорь мне так передал. Так ты нам поможешь?

Теперь рассмеялся Поручик:

– Я что, похож на пирата? Или на идиота? Нет, не буду я вам помогать.

Че сделал удивленное лицо:

– Нужда заставит – будешь.

Поручик не унимался:

– Но я не пират и не террорист и не собираюсь участвовать в захвате заложников!

– От тебя этого и не потребуется, – заверил его Че, повернулся и вышел.

Когда они вернулись в свой кубрик, на крошечном столике их ждал ноутбук. С выходом в Интернет, как успел заметить старший лейтенант. Игорь уселся к компьютеру и принялся стучать по кнопкам клавиатуры. Поручик задремал на своей койке. Когда он проснулся, Игорь тоже спал, сидя, уронив голову на сложенные на столе локти. Перед ним мерцал экран включенного ноутбука.

Поручик заглянул в экран. Насколько он мог разобраться, перед ним был список пассажиров круизного лайнера «Калипсо». Круиз по островам Карибского моря организовала и оплатила фирма «Амалтея», производящая продукты питания.

Полоска курсора отмечала имя одного из пассажиров. Точнее, одной из пассажирок, это была женщина. Пассажирка оказалась русской, звали ее Элеонорой Черепичниковой.

Когда Оля поднялась на палубу «Калипсо», перед ней вырос высокий блондин, почти седой, в белом смокинге. Он заглянул в список, который держал в руке.

– Я старший менеджер фирмы «Амалтея». Мое имя Монтегю, здесь я занимаюсь вопросами размещения и обслуживания. Если вам у нас хорошо, то это моя заслуга. Шутка. Итак, вы – миссис Элеонора Черепичникофф? – спросил он.

– Мисс Черепичникова, – поправила Оля.

Она прибыла на лайнер по документам сестры.

– Очень хорошо, – вежливо улыбнулся мистер Монтегю. – Мы только вас и ждали.

Оля догадывалась, что ждали не только ее. Мимо как раз тащили какие-то тяжелые ящики. Позади них шагал радостный диджей Воробей. Увидев Олю, он обрадовался.

– Привет, соседка! Успела? Молоток! Подгребай в малый шоу-салон, я там буду вести свою программу с музыкой. Оттянешься так, как нигде на этой лохани, гарантирую!

И поспешил догонять ушедших вперед носильщиков.

Стюард проводил Олю в ее каюту. Лайнер был не самым большим в своем роде, но Оле он показался настоящим плавучим городом. Ну, по крайней мере, городком. По коридорам и палубам прохаживалось множество пассажиров. Сначала встречные говорили по-английски. Затем стали попадаться люди, говорившие по-французски и, кажется, по-испански. Потом она как бы попала в восточный квартал, не то к корейцам, не то к японцам. И наконец услышала родную речь. Мистер Монтегю заметил ее удивление и пояснил:

– Вы будете жить среди своих. Лайнер разделен на сектора по странам: Соединенные Штаты, страны Европы, Азия, Россия.

Они стали спускаться по лестнице вниз. Оля даже испугалась, что ее могут разместить в темном глухом трюме, но спуск был недолгим. Оказалось, что она будет путешествовать в достаточно комфортабельной двухместной каюте с иллюминатором. Одна из кроватей была занята, другая свободна.

Тут в каюту вошла черноволосая девушка, ровесница Оли. Страшненькая, но с претензиями. Про таких говорят – в тихом омуте черти водятся. Увидев новую соседку, брюнетка смерила ее ревнивым взглядом, но быстро справилась с эмоциями.

– А я-то боялась, что ко мне подселят какую-нибудь старую грымзу, – сообщила она с вызовом. – Меня зовут Лера. А тебя?

Оля назвалась своим собственным именем. Но предусмотрительно добавила:

– Мое полное имя Элеонора, но дома всегда звали Олей. Мне так привычнее. И проще. Не находишь?

Брюнетка Лера согласилась. Оказалось, она работала воспитательницей в детском саду маленького провинциального городка. На лайнере она находилась уже несколько дней и успела познакомиться с крутыми мужиками. Что называется – барышня дорвалась. Один из ухажеров оказался крупным московским торгашом, другой – вообще американцем. Имелись, по ее словам, и иные претенденты, не менее перспективные.

– В общем, народу много, встречаются и интересные экземпляры, – заключила она.

Затем Лера принялась рассказывать о жизни на борту.

– Как тут насчет пожрать? – поинтересовалась Оля.

– Кормят как на убой! – отозвалась Лера.

Оле почему-то эта шутка показалась весьма зловещей. Но она списала свое ощущение на усталость от перелета и предубеждение против организаторов круиза.

Лера тем временем перешла к перечислению блюд, подаваемых в ресторане. Оля задумалась. Она не могла понять причину гнетущего чувства, которое не оставляло ее с тех пор, как она поднялась на палубу «Калипсо». Она пропустила повествование соседки мимо ушей, включилась, только когда та перешла к десерту.

– А десерт! – Лера закатила крошечные глазки, изображая обезьяньим личиком высшую степень восторга, близкую к оргазму. – Он так и называется: «Нектар» – умный десерт». Ничего вкуснее не пробовала! Особенно с зеленой полоской на упаковке.

Оля удивилась.

– Ну, что он вкусный, это понятно. Но почему умный?

– О! – Лера издала ряд междометий, прежде чем обрела дар членораздельной речи. – Это новейшая разработка на основе нанотехнологий и генной модификации. Ты его ешь и от этого худеешь. Понижаются холестерин и сахар, повышается иммунитет. В общем – настоящее чудо. Так бы и ела не переставая! Нет, ты представляешь? Вкусное и полезное в одном флаконе. Настоящая революция в питании.

Но у Оли имелся свой взгляд на вещи.

– А шведский стол здесь имеется?

Лера засмеялась:

– Боишься, тебе не хватит? Не волнуйся, порции просто огромные, а «Умный десерт» вообще ешь сколько хочешь. Даже в каждой каюте в холодильнике стоит. Только, извини, я все уже съела. Но ты не волнуйся, утром снова принесут. Говорю же – кормят как на убой!

И опять эта привычная и безобидная фраза непонятной тревогой резанула слух Оли.

Вопреки советам новой подруги, ужинать Оля направилась в двухэтажный ресторан со шведским столом. Здесь она тщательно выбирала блюда, стараясь брать максимально простые в приготовлении. Как гречка, например. Гречки в меню не оказалось. Был рис, но Оля слышала, что ученые научились и его подвергать генной модификации. Пришлось налечь на морепродукты.

Ужин сопровождался лекцией. Читал ее сам владелец фирмы «Амалтея» мистер Сиракузер, собственной персоной, как он представился публике. Речь в ней шла о пользе генно-модифицированных продуктов и о клеветнических спекуляциях, связанных с их употреблением.

– Судите сами, – предлагал лектор Сиракузер, – если в картофель внедрить ген рыбы, для колорадского жука он станет ядом. Но ведь для человека что картофель, что рыба – это полноценное здоровое питание. В то же время обычные ядохимикаты, которыми предлагают травить колорадского жука наши противники, смертельно опасны не только для вредителя полей, но и для человека. Так что же опаснее для нас – яд или рыба? И что должен предпочесть человек, способный мыслить и делать выводы?

«Очень убедительно, если забыть про рис, скрещенный с человеческой печенью», – отметила про себя Оля, выяснив то, что недавно где-то прочитала, и едва не налетела на стеллажи с «Умным десертом», которые были расставлены вдоль стен. Некоторые упаковки были снабжены широкой зеленой полосой.

Она попятилась от них в испуге, но оказалась в гуще людского потока. Потребители стремились к волшебному продукту как ночные мотыльки на пламя свечи. И сметали его моментально. Впрочем, персонал ресторана тут же заполнял быстро пустеющие площади.

После ужина Оля и Лера снова встретились. Лера потащила новую подругу в кинотеатр. Показывали старый триллер, кажется, он назывался «Подъем с глубины». В нем шла речь о том, как круизный лайнер захватила группа бандитов. Владелец судна был их сообщником и хотел получить страховку. Но тут со дна океана поднялось какое-то чудовище с множеством зубастых щупалец и слопало всех: экипаж, пассажиров и бандитов, кроме героев, разумеется. Фильм был занятный, но Оля после долгого путешествия через половину земного шара просто валилась с ног. После фильма Лера потянула ее на дискотеку.

– Идем, я тебя с моим американцем познакомлю. Настоящий мачо.

– Мачо – это латиноамериканцы.

Лера хотела возразить, но тут на них чуть не натолкнулся диджей Воробей. Он стремительно мчался куда-то по прогулочной палубе. Увидев Олю, он на секунду приостановился.

– Привет! Проходи на мое шоу. А это твоя подружка? Как зовут? Лера? Хорошее имя, главное – редкое. Слушайте, девчонки, вы мне этого волшебного клейстера не подгоните? Хочется попробовать. Странно. Персоналу категорически запрещено жрать то, что подают пассажирам. Получается, мы вроде как второсортные. Ну что, сделаете?

Лера пожала плечами:

– Вообще-то, выносить что-нибудь из ресторана категорически запрещено, но можно взять в холодильнике в каюте.

Воробей расплылся в радостной улыбке.

– Заранее спасибо. У меня тоже найдется, чем вас угостить. – Он понизил голос до шепота и заговорщицки подмигнул. – Я в коробках с аппаратурой три ящика гаванского рома на борт протащил. А их сухой закон я на одном месте вертел. Тоже мне, сектанты. Без них разберусь, что и когда мне пить. У меня тут спецзаказ намечается. Один наш бабай своей мочалке хочет справить днюху, день рождения то есть. Меня пригласил праздник организовать, ну и программу вести. Бабла обещал – немерено. Придете?

Оля пообещала – лишь бы отвязался. С дискотеки она ушла, не дождавшись появления знойного кавалера соседки. Сил едва хватило добраться до каюты. Она упала на кровать и отключилась, несмотря на нервное напряжение, смену часовых поясов и прочие мелочи. Если бы в эту ночь «Калипсо» налетел на айсберг или подвергся артиллерийскому обстрелу, Оля ничего бы не заметила.

Лера появилась в каюте только под утро. Выглядела страшненькая брюнетка усталой, но удовлетворенной. Увидев, что соседка проснулась, она обратилась к ней:

– Слушай, Оль, я могу тебя попросить?

Оля зевнула:

– Валяй. Попросить можешь, получить вряд ли. Шучу, говори.

– Если мой американец ко мне в гости придет. Понимаешь? Ну, ты не могла бы в кино сходить или на танцы?

Оля снова закрыла глаза:

– Я все могу, только сначала мне надо отоспаться. Договорились?

И опять заснула сном хорошо потрудившегося богатыря, только что истребившего несметные полчища поганых басурман.

Капитан круизного лайнера «Калипсо» Эндрю Флинт ненавидел судно, которым управлял. Все началось еще в прошлом рейсе. Погрузка на лайнер задержалась по техническим причинам, и пассажирам десять часов пришлось провести в терминале без воды и пищи. Дальше пошло еще хуже. Не работали лифты, телефоны и телевизоры в номерах. Вышло из строя и кухонное оборудование, поэтому еду в ресторанах подавали холодной.

Разъяренные клиенты забросали компанию судебными исками. «Калипсо» сняли с рейса, решено было отправить лайнер на ремонт. Капитан Флинт расстроился. Его планы летели ко всем морским чертям. Капитана ждали в Европе, и он давно бы там оказался, если бы не это плавучее недоразумение.

Лето и осень в Карибском море – сезон сокрушительных ураганов. Они сметают все на своем пути, разрушают дома, смывают в море острова и топят корабли. Поэтому в мае почти все круизные лайнеры отправляются от американских берегов на восток, пересекая Атлантику.

Здесь они совершают круизы по Средиземному морю, скандинавским фьордам и прочим европейским водоемам, пока в конце ноября не заканчивается курортный сезон. Тогда лайнеры ложатся на обратный курс, чтобы в декабре снова начать курсировать по Карибскому бассейну. И так до мая.

Но в этот раз все смешалось. Сначала судовладелец заявил, что «Калипсо» не пойдет в Средиземноморье, так как нуждается в срочном ремонте. А буквально через неделю капитан Флинт узнал, что ему придется вести свой лайнер в незапланированный круиз. И не по Средиземному, а по Карибскому морю. Ну что же, он полагал, судовладелец знает, что делает. И, устранив на скорую руку наиболее вопиющие неисправности, вышел в море. И вот опять.

– Где этот чертов радист, разрази его гром?! – рычал капитан Флинт. – Куда он пропал? Дожили! На круизном лайнере среди бела дня, при полном штиле, пропадают члены экипажа! Как вам это нравится! У нас что, корабль-призрак? «Летучий голландец»?

Старший помощник капитана мистер Сильвер осторожно покашлял:

– Не волнуйтесь, сэр. Радиста нашли. Сейчас его принесут.

Капитан Флинт удивился:

– Как принесут? Почему? Он что, мертв?

Старший помощник Сильвер смущенно потупил взор:

– Почти, сэр. Он мертвецки пьян.

Капитан Флинт выругался:

– Но на судно запрещено проносить алкоголь!

Старпом Сильвер развел руками:

– Боюсь, во всем виноват русский диджей мистер Воробей. Эти русские способны превращать в вино все, к чему прикасаются. Свидетели утверждают, что он и радист уединились в каюте и долго оттуда не выходили. Я не доверяю русским. Мой дед сидел у них в лагере, в Сибири.

Капитан Флинт передал вахту мистеру Сильверу и отправился отдыхать в свою каюту. Больше всего ему хотелось сейчас взять за шиворот этого русского Воробья и вытрясти из него бутылку-другую его контрабандной выпивки. Сам капитан не осмелился нарушить строжайший запрет, наложенный на алкоголь фирмой – заказчиком круиза.

Тут капитан снова выругался. Навстречу по коридору двигался особенно ненавистный ему сейчас владелец фирмы-заказчика «Амалтея» господин Сиракузер. За ним следовал его старший менеджер по работе с клиентами седой блондин Монтегю.

Увидев капитана, господин Сиракузер придал своему лицу высокомерное и недовольное выражение.

– Господин капитан, – обратился он к Флинту. – От клиентов моей фирмы поступает много жалоб. Мистер Монтегю тщательно их записывает. Трое застряли в лифтах, у половины не работают телевизоры и почти ни у кого не работает телефон, даже в делюксах и сьютах. Неслыханное безобразие! И не надо говорить мне, что пассажиры будут молчать, потому что круиз для них бесплатный. Вам заплатила моя фирма, «Амалтея».

– Ваша фирма зафрахтовала эту дырявую посудину по дешевке, – невозмутимо ответил капитан Флинт. – Поэтому скажите спасибо, если мы вообще вернемся живыми.

И с достоинством удалился.

– Черт знает что! – выругался господин Сиракузер, вытер лысину платком и обратился к своему помощнику: – Послушай, Монтегю, что это за десерт с зеленой полосой? Его оказалось чуть ли не треть от общего количества «Нектара».

Монтегю склонил голову к уху шефа:

– По документам он проходит как «Супернектар». Публика от него просто тащится. Мне трудно судить, нам же запрещено употреблять продукты, предназначенные для участников конкурса.

Господин Сиракузер надулся от важности.

– Вот именно, Монтегю, запрещено. Это распоряжение дирекции фирмы-поставщика. Не забывайте об этом.

По правде говоря, он и сам не понимал сути этого запрета. Но господин Сиракузер добрался до столь высокого положения в обществе именно потому, что привык исполнять приказы и не задавать неудобных вопросов. И превыше всего ставил интересы фирмы «Амалтея».

В тесном кубрике Поручик дождался, когда Игорь проснется, потом задал вопрос:

– Что такое «Амалтея»?

Тот усмехнулся, протер глаза, затем приступил к рассказу.

– С «Амалтеей» мы столкнулись случайно. Знали только, что эта фирма производит продукты питания. Но как-то раз прошла информация, что на одной из принадлежавших «Амалтее» фабрик, расположенной в горах Румынии, проводят смертельно опасные опыты на мартышках. Группа наших товарищей собралась провести акцию протеста. Я тогда сломал ногу и не смог поехать с ними. Так вот, они приковали себя наручниками к воротам фабрики. Ночью их всех убили, а тела сожгли и закопали. Уже много позже мы узнали, что хозяева фирмы проводили опыты вовсе не на мартышках, а на людях, из которых не выжил никто. И эти хозяева ни перед чем не остановятся. Они подсаживают потребителя на свою продукцию как наркоторговцы на героин. Система безопасности на «Амалтее» – как на секретном военном производстве.

Поручик задумался. События разрастались как снежный ком.

– И куда мы сейчас направляемся? – поинтересовался он.

Игорь ответил не сразу:

– Это небольшой островок, его называют Скалой. На нем расположена наша карибская штаб-квартира. Там же находится техническая база. Думаю, через несколько часов мы будем на месте.

Через четыре часа Поручик почувствовал, что траулер сбросил скорость. Ну вот, приплыли. В сопровождении Игоря он поднялся на палубу. Здесь уже стояли Че и с ним несколько вооруженных соратников, одетых в черное, как воины-ниндзя. Че в бинокль изучал полоску недалекого берега.

– Почему не причаливаем? – спросил Игорь.

– У нас были гости, – коротко бросил Че. – Посмотри сам.

Игорь взял бинокль. Он пару минут всматривался в береговые постройки. Над некоторыми из них поднимался подозрительный дымок. Поручик и без бинокля разглядел на острове следы боя и разрушений.

– Я не согласен насчет того, что гости были, – сказал он. – Они и сейчас там.

– С чего ты взял?

– Ты не говорил, что у вас есть вертолет.

Игорь и Че переглянулись.

– Вертолет? Какой вертолет? Мы же не миллионеры!

Поручик забрал у Игоря бинокль. Через секунду вернул.

– Я так и думал. Вертолет транспортный, два винта продольной схемы. Думаю – «Чинук». В стандартной комплектации полезная нагрузка – пара пулеметов и человек сорок десантников.

– Вот зараза! – выругался Игорь. – А я его и не заметил…

– А ты и не должен был, – успокоил его Поручик. – На нем не пацаны на тусовку прилетели, а убийцы, они в маскировке разбираются. Но не сильно. Будем надеяться, воюют они так же. Соразмерно посредственно.

– Негодяи! Они же перебили всех наших… – Че посмотрел на старшего лейтенанта в упор. – Ты с нами?

– А это смотря что вы собираетесь делать.

– Они убили наших товарищей. Мы убьем их.

Поручик был тронут такой решимостью.

– Или они вас, – заметил он. – Ладно, постараюсь вам помочь. Ваши планы?

Че нахмурился:

– План один, и простой. Мы высадимся на берег и примем бой.

Поручик спрятал улыбку:

– У тебя пистолет есть?

– Есть, а что?

– Тогда возьми его и застрелись. Так будет еще проще.

Че вспыхнул было, но сдержался.

– А что ты можешь предложить?

Поручик пожал плечами:

– Да ничего особенного. Вы здесь, на безопасном расстоянии от берега, немного постреляйте, поваляйте дурака. В общем, отвлеките их внимание на себя, а я сплаваю туда и погляжу. Потом вернусь, и мы вместе что-нибудь придумаем.

Че с пренебрежением усмехнулся:

– Я думал, ты профессионал…

– Профессионалы не думают, а работают, – подколол его Голицын. – Если у тебя нет лучшего предложения, верни ножик.

Когда Поручика подняли из воды, единственным оружием, которое при нем нашли, был нож «Катран» в ножнах на голени. Его, разумеется, изъяли.

Че, все еще не решивший, как поступить, тем не менее кивнул своим бойцам. Один из них с видимым разочарованием протянул Поручику его оружие. Вероятно, нож понравился ему самому. Но спорить с командиром не приходилось.

– Это все? – с недоверием поинтересовался у Поручика Че.

– Ну, не поплыву же я с автоматом, – отшутился тот. – Найду на берегу. Если их там действительно человек сорок, я наверняка сумею подобрать себе что-нибудь приличное. Самое главное, не подходи близко к берегу, береги людей. И стреляйте только в воздух. Не хватает, чтобы кто-нибудь случайно попал в меня. Запомните: если на острове перестанут стрелять, это означает одно из двух: либо меня убили, либо я закончил.

Поручик сунул нож в ножны, закрепил застежку и подошел к противоположному, невидимому с берега, борту. Здесь он легко перескочил через леерное ограждение и без всплеска ушел под воду. Че и Игорь переглянулись.

– Начинаем шуметь, – предложил Игорь.

Че покачал головой:

– Как думаешь, он справится?

– Боюсь, что да.

– Боишься? Чего? – не понял Че.

– Того, что он мог бы с нами сделать, – пояснил Игорь. – Но, видно, не захотел.

Он взял автомат и дал очередь по берегу. Че посмотрел на него удивленно.

– Он же просил стрелять в воздух.

– Это для правдоподобия, – сказал Игорь. – Не думаю, что он уже добрался до берега.

С берега в ответ ударили очереди и одиночные выстрелы. Если у кого-то еще оставались сомнения в том, что на берегу засел враг, то сейчас они окончательно рассеялись. На траулере бойцы в черном разбирали оружие и готовились к бою.

Поручик нырнул неглубоко и перешел в горизонтальное плавание. Изредка он всплывал, чтобы глотнуть воздуха. Небольшие волны маскировали его голову. К тому же новые товарищи на траулере открыли стрельбу по берегу, чем должны были отвлечь на себя внимание засевших на острове вражеских десантников.

В этот момент с ним произошла привычная профессиональная перемена. Там, где сознание смыкается с подсознанием, в его мозгу сработал маленький тумблер. И если в обычной жизни старший лейтенант Голицын был добрым, порядочным, ироничным и немного стеснительным, то, переходя в оптимальное боевое состояние, превращался в отлаженный механизм по уничтожению боевой силы противника.

Сначала Поручик плыл параллельно береговой линии, не приближаясь к острову. Он просто старался уйти как можно дальше от траулера. Постепенно направление его движения изменилось. По большой дуге он достиг острова и незаметно выбрался на берег. Место казалось пустынным, но Поручик знал, как обманчиво это впечатление.

Слева от него располагалась кучка построек. Видимо, там и находилась штаб-квартира экологов-экстремистов. Там же стоял укрытый камуфляжной сетью вертолет. Во всех остальных направлениях остров покрывала густая растительность. Оттуда, из глубины, время от времени доносились крики и отдельные выстрелы. Как на охоте. Похоже, там и в самом деле охотились. Скорее всего, патрули десантников гоняли и достреливали по джунглям последних защитников природы.

Поручик решил начать с этих самых патрулей. Во-первых, охотники, увлекаясь, незаметно для себя сами превращаются в легкую добычу. Во-вторых, их пропажу заметят не скоро. И в-третьих, Поручику вовсе не хотелось нападать на главные силы противника, оставляя у себя в тылу этих горластых коммандос. Вдруг они стреляют лучше, чем думают?

Где пригибаясь, а где и ползком, Поручик неторопливо двигался в том направлении, где раздавались крики и выстрелы. Неожиданно из-за кустов выскочил человек. Его преследовали двое в камуфляже. Беглец не был вооружен, тогда как оба его преследователя сжимали в руках автоматы. Они прицелились в бегущего и выстрелили практически одновременно. Беглец упал. Десантники осторожно приблизились, чтобы добить жертву. Лучшего момента для нападения и придумать было нельзя.

Поручик приподнялся и стремительно атаковал автоматчиков со спины. Одного из них он из-за плеча полоснул ножом по горлу. Второй еще оборачивался, когда получил острием ножа в печень. Впрочем, тот, кого они преследовали, уже не дышал. Одна из пуль попала в спину, точно в сердце. Неужели ребята так хорошо стреляют? Или просто повезло?

Поручик пригляделся к жертве. Куртка, джинсы, бейсболка. Оказалось – это не парень, а девчонка. Совсем молодая, лет восемнадцати. Паршиво, могла бы жить. Он двинулся дальше. Следующее тело он нашел за ближайшими кустами. Это был пацан. Тоже лет восемнадцати, не старше. Он был убит выстрелом в лоб. Экстремисты, блин, сопливые.

Если бы это зависело от старшего лейтенанта Голицына, он велел бы их выпороть. А может быть, выпорол бы их сам. От души, так, чтобы мало не показалось. Чтобы на всю жизнь запомнили, что есть игры, в которые играть опасно. А так вот, стрелять в спину, в лоб… Беспредел.

Поручик стиснул зубы и пополз быстрее. Может быть, сумеет кого-то спасти. Следующую пару охотников он встретил на опушке. Вышел прямо на них. Они пристально изучали следы, их внимание было целиком направлено под ноги. Парни явно не ждали, что им здесь что-то может угрожать.

Первого Поручик ударил ножом в сердце. Попытался вырвать клинок обратно – не получилось. Второго патрульного пришлось убивать руками. Его автомат отлетел в сторону, хрустнула подъязычная кость, тело мешком завалилось в кусты. После этого старший лейтенант смог наконец вернуть свой нож, который плотно застрял между ребрами первого противника.

Третья пара следопытов-карателей, притомившись от трудов «праведных», предавалась заслуженному отдыху. Они сидели на стволе поваленного дерева и потягивали из фляги не то ром, не то текилу. Рядом лежали три тела, три загнанных ими трофея. Мертвые и безоружные.

Поручик уже догадался, что десантники застали обитателей острова врасплох и те не успели ни вооружиться, ни толком подготовиться. Два удара ножом – и фляга с металлическим звоном упала на труп в камуфляже. Сверху упал второй десантник. Поручик бил молниеносно, как кобра. И бил наповал.

Он прислушался. Кажется, больше звуков из леса не доносилось. Конечно, может быть, там осталась еще пара-другая десантников, но Голицын не мог себе позволить болтаться за ними по всему острову. Он направился к прибрежному поселку экстремальных экологов. Туда, где стоял вертолет и дислоцировались главные силы противника.

Вертолет охраняли трое. Они откровенно скучали и зевали. Поэтому не сразу увидели, как из леса, согнувшись, вышел человек в форме десантника. Кто именно, понять было невозможно – большой козырек форменной кепки закрывал половину лица. К тому же он шагал, сильно наклонившись, так как на спине тащил другого десантника, не то раненого, не то убитого.

Шагах в пятидесяти от караульных он покачнулся, выронил свою ношу и упал лицом вниз. Оба тела остались лежать неподвижно. Только сейчас охранники разглядели, что камуфляж у обоих испачкан в крови. Забыв о своих обязанностях, караульные бросились к упавшим.

Боевое братство и взаимная выручка – дело святое. Поручику было стыдно за то, что он поймал десантников на такую примитивную, но в то же время безотказную приманку. Но стыдно совсем немного, потому что перед глазами у него еще стояли молодые ребята, убитые в лесу. Впрочем, если бы этих тел и не было, он сделал бы то же самое. Но тогда ему было бы очень стыдно.

Когда все трое приблизились и склонились к упавшим, Поручик, не поднимаясь с земли, ударами ног сбил двоих, а третьего полоснул лезвием по животу. Потом вскочил одним прыжком и прикончил обоих упавших одного за другим. Следом добил третьего, недорезанного, чтобы не мучился.

В кабине вертолета Поручик задержался недолго, только для того, чтобы вырвать электрические провода и разбить приборы. Под педаль заложил гранату со снятой чекой. Затем прошел в грузовой отсек. Здесь, как и ожидал, он нашел небольшой склад оружия. Оружие по большей части было знакомое, наше. Маде ин «Юкрейн» и «Джорджия». На одно плечо повесил ручной пулемет, на другое – трубу одноразового реактивного огнемета «Шмель». Пора было переходить от первой, тихой, ко второй, шумной и громкой части Марлезонского балета.

На берегу царило оживление. Все внимание десантников сосредоточилось на морской акватории, где выписывал круги траулер. С борта судна постреливали, впрочем, без результата. Десантники в ответ тоже вели огонь, но скорее предупредительный, чем на поражение. Слишком велико было расстояние до цели.

Поручик не стал им мешать. Объектом для первого визита он выбрал стоявший на отшибе дом, массивное старинное строение. Можно было рассчитывать, что выстрелы внутри его не очень побеспокоят тех, кто собрался на берегу.

Надежды оправдались. Внутри Поручик обнаружил четверых (видимо, офицеров или по меньшей мере сержантов). Четыре короткие очереди положили их наповал. Когда Поручик вышел наружу, то увидел, что там ничего не изменилось. Если выстрелы кто-то и слышал, то не обратил внимания. Решили, что постреливают свои.

Без предупреждения и предисловий Поручик короткими очередями в несколько секунд ополовинил численность собравшихся на берегу. Оставшиеся, хоть и не сразу, залегли и принялись отстреливаться. В то же время стрельба с траулера в тылу их нервировала. Десантники потихоньку, кто ползком, а кто и перебежками, стали отходить к кирпичному строению, возведенному много лет назад для защиты гавани. При их отступлении Поручику удалось точными выстрелами снять еще троих.

Поручик стрелял очень метко. В школе, где он в детстве учился, в классе начальной военной подготовки висел большой портрет Пушкина. Военрук был знатоком и ценителем творчества великого русского поэта. Маленького Дениску Голицына он тоже ценил за его успехи в стрельбе. Бывало, посмотрит мишени, пробитые его пулями – ни одной девятки, сплошные десятки и все по центру, – переведет взгляд на портрет Александра Сергеевича да произнесет задумчиво:

– Ах, если бы Пушкин так стрелял! Сколько бы еще написать успел!

И смахнет с гладко выбритой щеки скупую мужскую слезу.

Десантники тем временем отошли к каменному дому и заперлись в нем. Теперь выкурить их оттуда становилось непросто. В этом укрепленном строении они могли обороняться, пока голод и жажда не подскажут других вариантов. Или пока не подойдет подкрепление. Поручик не собирался ждать так долго.

Он сбросил с плеча трубу реактивного огнемета и привел прибор в боевое положение. «Шмель» ничем не напоминал огнемет старого типа, который, подобно огнедышащему дракону, поливает округу струей жидкой горючей смеси. Здесь специальный термобарический заряд был заключен в капсулу, похожую на большую игрушечную ракету.

Направить эту ракету в узкую амбразуру строения было серьезной задачей для любого стрелка. Но не для Поручика. «Говно проблема», – как говаривал Марконя.

Реактивная капсула точно вошла в тесное отверстие и разорвалась внутри. Тут Поручик невольно поморщился. Если взрыв термобарического заряда происходит в закрытом помещении, оно превращается в геенну огненную. Все живое и мертвое горит и плавится, словно в доменной печи. Впрочем, человек в таких условиях сгорает быстро, не успев даже толком помучиться.

С врагами как будто было покончено. Поручик не ошибся: вояками они оказались плоховатыми. Кажется, наемники величают себя «дикими гусями». Что ж, гуси и есть. Гуси-гуси – га-га-га!

Поручик выждал еще немного, потом вышел на берег, чтобы его было видно с траулера, дал очередь вверх и помахал пулеметом. На траулере поняли. Прекратив кружиться, судно легло на курс по направлению к острову.

Поручик не стал ждать их прихода с цветами, а прошелся по местам боев в поисках недобитых подранков. Один из них ждал его возле вертолета. Тот, кому он располосовал живот. Несчастный лежал в луже крови и куче собственных внутренностей. Будь здесь циничный Марконя, он непременно сострил бы на тему: как превратить начинку в подливку. Поручик не любил мучить ближних без необходимости. Не чуждо было ему и искреннее сострадание.

– Я могу добить тебя, – предложил он. – Но сначала скажи, что творится на Сарагосе?

Раненый собрался с силами.

– На Сарагосе лаборатория… Мне про нее ничего не известно… Там творится что-то страшное… Мой брат служил там, он погиб…

И затих. Поручик, как обещал, выстрелил ему в голову. На выстрел со стороны берега уже спешили экологи. Впереди бежали Игорь и Че.

Поручика обступили со всех сторон. На него смотрели со страхом и восхищением, как жители Крита на Геракла, который избавил их от чудовищного быка.

Игорь крепко пожал ему руку и спросил.

– Ну, теперь ты понял, насколько все серьезно?

– Более или менее. – Поручик отвел его немного в сторону и понизил голос: – А теперь растолкуй мне, что такое «Калипсо» и кто такая Элеонора Черепичникова.

Игорь немного помедлил и начал рассказывать.

Оля проспала в каюте почти сутки, до следующего ужина. А когда наконец проснулась, то вместе с ней пробудился зверский аппетит. На этот раз в ресторане она осуществляла выбор блюд уже не так тщательно. От «умного десерта» все же воздержалась, но потихоньку сунула две упаковки десерта в карман переброшенной через руку куртки.

После ужина Оля встретилась с Лерой.

– Ну что, подруга, я готова на подвиг во имя нашей дружбы. Тащи своего америкоса. Только одно условие – не трахаться на моей постели.

– Не беспокойся, чистоту постельного белья гарантирую! – заверила ее Лера.

И Оля пошла по лайнеру искать развлечений. Людей на прогулочной палубе было как китайцев на площади Тяньаньмэнь. Особенно много народу толпилось возле многочисленных магазинов беспошлинной торговли. Казалось, здесь проводятся бесконечные рождественские распродажи. Оля сразу вспомнила рассказы родителей о том, как когда-то в Советском Союзе покупатели гонялись за так называемым «дефицитом».

Она направилась в кинозал. Теперь там крутили фильм «Посейдон». Про то, как круизный лайнер, покрупнее, чем «Калипсо», был опрокинут ударом гигантской волны и затонул. Ее немного удивил подбор кинокартин. Вероятно, следующим можно было ожидать «Титаник» Камерона. Не досмотрев фильм, Оля вышла из кинозала и направилась на корму судна, где находился зал для проведения ночных шоу. Здесь она и нашла своего знакомого диджея Воробья.

Отозвав Воробья в сторону, Оля украдкой протянула ему упаковку.

– Что? Только одна? – разочарованно протянул он.

Оля ехидно усмехнулась и протянула ему другую. Воробей обрадовался, но виду не показал.

– Две? Ну ладно. И на том спасибо. Можно подумать, ты их за бабки купила. Махнешь со мной соточку?

Оля пить ром отказалась и пошла гулять по лайнеру дальше. Его корма, кроме люксовых кают с балконами, была занята ресторанами, барами, музыкальными и танцевальными залами. Вместо спиртного все они предлагали «умные» и полезные коктейли, десерты и прочие удовольствия. Здесь же Оля отметила интернет-кафе, откуда можно было пообщаться с сестрой.

Центральную часть занимали магазины дьюти-фри, громадное казино и, как ни странно, большая библиотека. От пассажирской палубы вниз и вверх уходило грандиозное пространство атриума, прорезавшего все девять пассажирских палуб. Вверх и вниз по всей высоте атриума сновали прозрачные, похожие на стаканы лифты.

В носовой части, помимо капитанского мостика и органов управления судном, были расположены спортивно-тренировочные залы, спа-салон и салон красоты, а также большой концертный зал. В отличие от магазинов и точек общественного питания, народу здесь было значительно меньше.

Затем Оля поднялась на самую верхнюю палубу и через нее вышла на крышу. Здесь находились просто бассейны, бассейны с джакузи и целый аквапарк со спиральной водной горкой. Но людей здесь было еще меньше. Как будто на лайнере началась эпидемия водобоязни. Оля подошла к самому краю и оперлась на перила. Из темного ночного пространства океана повеяло свежестью. Неожиданно темная даль вспыхнула, осветив низкие тучи. Где-то там, за горизонтом, бушевал ураган.

«Вот и наступил сезон штормов», – отметила про себя Оля.

Она посмотрела на часы. Лера просила не возвращаться раньше полуночи. Сейчас было десять минут первого. Пора было побеспокоить воркующих голубков. Хотя бы для того, чтобы жизнь медом не казалась. И вообще благотворительность разлагает, это Оля знала по себе.

Возле двери своей каюты она остановилась и постучала. Ответом была тишина. Оля осторожно приоткрыла дверь каюты. Внутри было темно. Неужели еще не закончили?

– Лер, это я! – предупредила Оля. – Не рано? Ты тут как?

Она включила свет. Ей было неудобно.

Но каюта оказалась совершенно пуста. Ни Леры, ни американского ухажера в ней не было.