Глава 8

Пришли за Морли через тридцать минут. Тот же самый малаец или индонезиец. «И был он у них на посылках», – перефразировала Нина Пушкина. Она почувствовала, что собралась и готова к холодной рассудительной битве. Хоть физической, хоть моральной.

Морли шел впереди пирата, подталкиваемый стволом автомата. Вели его, судя по всему, в ходовую рубку. Значит, там у них штаб. Морли чувствовал страшную слабость, пот лил с него ручьями. Можно, конечно, собраться, взять себя в руки и двигаться более бодро. Но, помня указания Нины, он не стал сопротивляться своему состоянию, а, наоборот, изображал подавленного страхом человека. Потренировался сделать жалобный и затравленный взгляд, но без зеркала гарантии правдоподобности не было. «Ладно, – решил Морли, – пусть будет такой, какой есть, а он наверняка сейчас у меня вялый и мутный».

Когда Морли втолкнули в рубку и он поднял глаза, то сразу узнал его. Это был Джек. Имя, конечно, у него было другое, даже несколько имен, но он любил, чтобы его называли Джеком. Был он родом из Судана, а в начале девяностых, когда бен Ладен еще базировался в Южном Судане, слыл одним из его ближайших соратников. Потом Джек бросил идейный фундаментализм и занялся исключительно разбоем. Морли в этом, правда, всегда сомневался, считая, что Джек просто зарабатывает деньги для террористов, пребывая в глубокой конспирации. Видать, ошибался.

– Кто ты такой и что делаешь на корабле? – рявкнул с капитанского вертящегося кресла Джек.

– Я Дональд Морли, по контракту с покупателем сопровождаю производственное оборудование в Африку, – начал плести Морли. Он чувствовал, что ему становится все хуже и хуже. «Продержаться бы подольше, – думал он, – может, что и прояснится. Сейчас святые минуты – по первым вопросам можно догадаться кто они такие и от чьего имени действуют. Это уже полдела».

– Ты врешь, американская собака, – заорал Джек, выставив в сторону Дона желтый от табака палец. Его бородатое лицо тряслось от гнева, возможно что и наигранного. Джек был хитер и удачлив в жизни. Наверное, потому, что хитер. – Ты один из тех, кто спрятал здесь ракеты! Ты покажешь мне, где они находятся, или я буду медленно разматывать твои кишки до самого побережья и хохотать, когда ты будешь выть и скулить!

Морли уже основательно знобило, хотелось обхватить себя руками и сжать, но помня наставления Нины, он постарался еще больше расслабиться. В голове зашумело, подступила тошнота. Поняв, что он теряет сознание, Морли опустился на колени.

Джек смотрел, как трясется перед ним американец, и по своей самонадеянности подумал, что это от страха. Он презрительно скривил губы и готов был уже отдать очередной приказ своим головорезам, как американец повалился на колени, затем рухнул на пол, и тело его стало крючить в судорогах. Джек изумленно наблюдал за этими корчами, подозревая в глубине души, что американец симулирует. Но когда руки, ноги и голова Морли стали колотиться об пол, а изо рта появилась пена, то Джек удивился. Он явно никогда не видел эпилептиков.

– Что это с ним?

– Это болезнь, эпилепсия, – хмуро просветил европеец с бритым черепом.

– Так сделайте с ним что-нибудь, он нам еще пригодится! – заорал Джек.

Бритоголовый махнул нескольким пиратам, и они навалились на Морли, прижимая конеч-ности и голову к полу, чтобы он не травмировался. Один из них, с трудом разжав Морли зубы, вставил между ними рукоятку ножа. Когда приступ наконец завершился, пираты отошли от распростертого тела. Джек задумчиво смотрел на американца, думая о чем-то своем. Морли повезло, что Джек страдал такой периодической задумчивостью. Он начал приходить в себя и услышал короткий разговор, который начался в рубке.

– Зря ты, Джек, затеял все это. Скоро уже сутки, как мы здесь торчим. На что ты рассчитываешь?

– Я ничего зря не затеваю, – ответил Джек. – Я плачу тебе хорошие деньги, Поль, не за вопросы, а за дела. Тебя в твоем Иностранном легионе не научили дисциплине? Товар у нас, а когда они придут за ним, то им придется за него заплатить.

– Они уже заплатили за него, и заплатили неплохо, – продолжал настаивать голос.

– Они заплатили за то, чтобы я захватил судно. А теперь им придется заплатить еще и за то, чтобы я отдал им ракеты.

– Джек, ты не боишься за свою репутацию?

– Я хозяин здесь, я силен здесь, я могу собрать такие силы… уберите эту падаль назад, – приказал Джек, кивнув на Морли.

Послышался топот, Дона схватили за руки и поволокли к выходу. Он подумал, что могли бы волочить и за ноги, а это хуже, и снова впал в забытье.

Звук чего-то волочащегося по полу привлек внимание Нины. Звук прекратился около двери медпункта, повернулся ключ в двери, распахнулась дверь и внутрь заволокли Дона.

– Приведи его в порядок, врач, – приказал один из пиратов, – он еще понадобится хозяину.

Когда пираты вышли, Нина бросилась к Морли. Пульс был слабый, дыхание прерывистое. Нина бросилась за шприцем в надежде, что сильный организм Дона справится с такой дикой нагрузкой.

Часа через два Морли открыл глаза. Все тело болело, в ушах звенело, а перед глазами был сплошной туман. Из этого тумана появилось лицо Нины и стало плавать перед ним. Наконец он сфокусировался на нем и попытался пошевелиться. Попытка сразу же отозвалась усилением звона в ушах.

– Не шевелись, Дон, скоро тебе станет лучше.

– Я живой или гляжу на тебя с небес? – попытался хорохориться Морли таким слабым голосом, что сам испугался.

– Живой, живой, – успокоила его Нина, – только лежи и молчи, ради бога. С тобой все хорошо.

– Нет времени, – продолжал шептать Морли, – запоминай. Судно захвачено по заказу тех, кто знает про ракеты. Заказчик скоро придет за ними. Пираты не нашли ракеты, но хотят шантажировать заказчика и срубить дополнительные деньги. Запомни имена – Джек Сомалиец, Поль Гарден. Я их знаю.

– Поняла, поняла! Помолчи, Дон.

Нина задумалась. Значит, вот так? Наняли людей, а они взбунтовались. Но зачем им сказали про ракеты? Смысл? Захватите судно, мы придем, заплатим – и убирайтесь на все четыре стороны. А мы возьмем то, что нам надо, и тоже уберемся. Все! А что же здесь за накладки? Кто-то узнал про ракеты и подсунул своих людей в качестве потенциальных наемников. Тогда зачем шантаж? Подставил своих людей, они сделали дело – бери товар и вали отсюда. А может, тот, кому нужны ракеты, лично здесь присутствует? Узнал про них, предоставил свою шайку, шайка сделала дело, прилетел сам и теперь и ракеты у него, и несколько лишних миллионов заработать можно. Вот эта ситуация, пожалуй, логичнее. Но тогда он ракеты не отдаст ни в коем случае. Настолько чувствует себя сильным здесь? Наверняка. Значит, ему кто-то продал информацию. За продавцами стоял Мартин Кэрби. Через него изобретатели решили сбыть игрушку. Покупатели были из числа экстремистов Юго-Восточной Азии, этот Джек из Сомали. Значит, между ними нет единства, значит, драка между ними из-за дорогой игрушки. Вряд ли. Скорее всего этот Джек не экстремист, а простой международный уголовный бандит без идеи и веры. Сам по себе. Наверное, так. Ладно, подождем, пока Дон придет в себя, он лучше обо всем этом осведомлен. Нина укрыла Морли и присела рядом с ним в кресло. Нужно хоть немного поспать, а то день может выдастся очень хлопотливым.

Разбудили Нину металлический стук, крики на палубе и где-то внутри, наверное в грузовых трюмах. Нина посмотрела на Морли. Тот спал, и лицо его было гораздо розовее, чем раньше. «Покормить бы парня, – подумала Нина, – да нечем. Он сейчас как выжатый лимон. Прости, Дон, надеюсь, ты не успеешь привыкнуть к наркотикам, больше мне поддержать твои силы нечем». Нина встала и отправилась за инъекцией. Остановили ее топот за дверью и ругань. Через несколько секунд в медпункт втолкнули шестерых моряков в окровавленных повязках. Следом внесли четыре бидона с водой, мешок хлеба и консервы. Бритоголовый пират, которого называли Полем, поманил Нину пальцем.

– Они все будут здесь, можешь оказать помощь. А этого, – он показал на Морли, – приведи в нормальное состояние. Через час он будет нужен хозяину. И скажи еще, доктор, как попал на судно человек, страдающий эпилепсией?

– Я побеседовала с ним, сэр, – начала импровизировать Нина, зная, что Морли ее слышит, – это у него первый приступ. Несколько месяцев назад он получил черепно-мозговую травму. Это может развиться в эпилепсию, если вы это имеете в виду.

Нина знала, что у Морли действительно был шрам на голове, правда не было такой опасной травмы, но надо быть медиком, чтобы поймать их на лжи. Пират, видимо удовлетворенный ответом, ушел, а Нина занялась перевязкой раненых. Ранения были пулевые. Среди моряков оказался и Макхар, пуля задела мягкие ткани плеча.

– Макарчик, – спросила Нина, бережно перевязывая рану маленького индуса, – расскажи, что ты видел. Наверное, есть и тяжелораненые?

– Нет, – угрюмо покачал головой Макхар, – тех, раненых, кто не мог передвигаться, они пристрелили и выбросили за борт. А видел я мало. Они устроили такую стрельбу, что на палубу было не высунуться. Капитана убили точно, я видел его тело.

– А что им надо?

– Не знаю. Может, наш груз, а может, наш корабль.

Наконец пришли за Морли. Он чувствовал себя уже значительно лучше. Тем более что удалось все-таки поесть. Удивительно, но Нину забрали тоже. Сначала у нее родилось подозрение, что вскрылась ее принадлежность к спецслужбам, но, когда ей велели взять медицинскую сумку, она успокоилась.

Пираты потрошили груз. Главари резонно полагали, что ракеты могли быть разобраны на части, и определить, что имеет отношение к горному оборудованию, а что к ракетам будет трудно. Более того, документация могла быть помещена куда угодно – в мешки с гранулятом, в упаковку с буровыми насадками или еще куда. Нине показали на одного из пиратов, которому здорово ободрало ногу какими-то железками, выпавшими из контейнера. Пока Нина занималась пиратом, бритоголовый француз, которого называли Полем – очевидно, это и был наемник Поль Гарден, о котором говорил Дон, – подозвал к себе Морли.

– Ну-ка, мистер инженер, объясните мне, что это такое, – попросил француз, показывая на развороченную груду промасленной бумаги, где блестели какие-то металлические детали.

– Очевидно, это буровые насадки для машин горизонтальной проходки, – уверенно начал Морли.

– Что значит «очевидно»? Вы не знаете, какое оборудование везете? – удивился француз, и глаза его сощурились. – Как же вы будете проводить пуско-наладочные работы?

– Меня посадили на судно в авральном порядке. Тот инженер, который должен был сопровождать груз, попал в автомобильную катастрофу. Но я хорошо знаю производимое нами оборудование и прекрасно смогу справиться с этим заданием вместо него.

– Да? – с сомнением проговорил Гарден. – И чем же вот эти буры отличаются от этих?

– Эти буровые насадки предназначены для прохождения скальных пород высокой твердости, а эти для более мягких пород…

– Что же, бур, который может сверлить твердую скалу, не в состоянии пройти более мягкую породу? – с прежним сомнением допытывался француз.

– Видите ли, – на ходу импровизировал Морли, – они отличаются сплавом насадки, углом расположения режущих частей для… как бы это вам объяснить? Ну, вы представляете шуруп для металла и шуруп для древесины. У шурупа по металлу резьба частая, а у шурупа по дереву – редкая и более глубокая. Если после прохождения твердых скальных пород продолжать бурить этой же насадкой более мягкие породы, то теряется эффективность работы. Бур для мягких пород быстрее входит, дает больший объем выработанного отвала, значительно увеличивает скорость проходки.

– И для того чтобы вовремя менять насадки, нужен инженер? – вскинул брови пират.

– Нет, не для этого, – убежденно заявил Морли. Нина в ужасе слушала Дона, понимая, что тот скорее всего несет такую околесицу, что любой мало-мальски знакомый с горным делом человек его быстро раскусит. – Пуско-наладки требует гидравлика и автоматика самой установки. Машина реагирует на плотность пород и подает сигнал для смены буровой насадки. Если после мягких пород пойдут твердые, то насадка мгновенно выйдет из строя.

Морли еще некоторое время распространялся про какое-то алмазное напыление, технологию выращивания технических алмазов, высокоуглеродистые сплавы, технология производства которых является коммерческой тайной предприятия, про какие-то коэффициенты, про давление на квадратный дюйм и прочее.

– Ладно, мистер, – прервал Морли пират, – что еще находится в контейнерах?

– Ну, точно я сказать не могу. Мне нужно посмотреть погрузочные документы, тогда я смогу сказать, где какое оборудование и как оно выглядит.

– Что-то мне не нравится эта ситуация, мистер припадочный инженер, – хмуро заявил Гарден, – и вы мне тоже не нравитесь. Хон, – окликнул он одного из пиратов, – возьми этого американца и перетряси со своими ребятами все контейнеры.

Пираты с помощью остатков экипажа приступили к осмотру груза. Морли не знал, на что они рассчитывали, ведь эта работа могла продолжаться неделю, учитывая количество контейнеров и тоннаж каучукового гранулята. Это или от безысходности, или у них времени много. А может, что-то знают и надеются найти быстро. В любом случае им с Ниной эта заминка на руку. Чем дольше копаются пираты, тем ближе военные корабли. Но неужели главарь не учитывает такую возможность? Не думает о том, что на борту может быть сотрудник спецслужб, способный вызвать помощь? Глупо и самонадеянно. Может, надеется быстро уйти?

Перевалило за полдень, а никаких следов ракет найдено не было. Неожиданно до кого-то из главарей дошло, что судовой врач бесцельно торчит на палубе, и Нину срочно отконвоировали в медпункт. Проверяя состояние раненых моряков, Нина размышляла над создавшейся ситуацией. Кое-что она увидела, когда была на палубе. На восточных скалах мелькнула фигура человека, а это означает, что пираты наблюдают за горизонтом. Если они ждут гостей с материка, то наверняка наблюдают и за другой частью океана, откуда могут пожаловать гости нежданные и нежеланные. Как они поступят, если увидят приближение кораблей ВМФ? Как обычно. У пиратов достаточно заложников, чтобы диктовать условия. Значит, развязка еще далека, а что будет, когда прибудут гости с материка? Хорошо, если договорятся и разойдутся с миром, а если не договорятся?

– Макарчик, – позвала Нина маленького моряка.

– Что, мисс Нина?

– Пойдем со мной, поможешь мне.

Нина повела индуса за собой в смежное помещение маленького медицинского изолятора. Из изолятора дверь вела в ее каюту, которая была заперта изнутри. Пираты перевернули вверх дном все внутренние помещения, но почему-то еще не добрались до медицинских.

– Сядь, Макарчик, – предложила Нина, – мне нужно с тобой поговорить. Ты не знаешь, что пираты ищут на нашем судне?

– Не-ет, – удивленно протянул Макхар. Судовой врач его уже об этом спрашивала недавно.

– А я, Макарчик, знаю и расскажу тебе. На корабле спрятаны несколько небольших секретных ракет и документация к ним. Это новая разработка, которую продали террористам. Террористы наняли пиратов, чтобы те захватили корабль в море, и скоро придут за ракетами. Этого нельзя допустить. А еще скоро сюда придут военные корабли, которым успели передать сигнал бедствия.

– Откуда вы все это знаете? – очень удивился индус.

– Слышала, Макхар. Это очень страшные ракеты, и нельзя, чтобы они достались террористам.

– И что же нам делать? – загорелся моряк жаждой деятельности.

– Пираты не могут их найти, а на судне есть только один человек, который знает, где все это спрятано.

– Кто?

– Это ваш старпом. Я знаю это совершенно точно. Его уже допрашивали, но он пока ничего не сказал. Когда сюда придут его хозяева, то, боюсь, начнется большая стрельба. Поэтому нам всем угрожает опасность. Я думаю, что пираты не уверены, что именно старпом что-то знает. Подумай, Макарчик, хорошенько подумай, где старпом мог все это спрятать.

– Вот так дела, – задумался Макхар, – теперь понятно, что за история была с маркировкой груза, вот почему боцмана убили. Надо подумать, мисс Нина.

– И еще вот над чем подумай, Макарчик. Вдруг вся эта путаница с маркировкой груза была для отвода глаз? Вдруг ракеты и техническая документация спрятаны совсем не в грузе? Тогда где это можно спрятать? Учти, что пираты обыскали все жилые и служебные помещения.

Морли добросовестно помогал пиратам в поисках. Хотя найти ракеты быстро было не в его интересах. Пока экипаж не знает, что ищут пираты, он в безопасности. Но стоит кому-то оказаться посвященным в эту тайну – человек обречен. Морли боялся, что ему скажут, что искать. Как только найдут, то инженера сразу же уберут. А так у него еще был шанс выбраться из этой передряги живым.

Неожиданно у Гардена заработала в руке коротковолновая рация. Он откликнулся и некоторое время слушал доклад кого-то из своих людей. Потом отдал приказ наблюдать внимательнее и повернулся к шефу.

– Джек, с материка к нам приближается гидросамолет.

– Значит, не успели, – с сожалением отозвался главарь. – Жаль, что нам не удалось получить этот козырь. Загони экипаж в каюты и рассредоточь своих людей, Поль, на случай несговорчивости наших гостей.

Морли и нескольких моряков, которых заставили участвовать в осмотре груза, погнали вниз, в каюты.

Самолет шел уверенным курсом к скалам на высоте около двухсот метров. Море было не очень гладким, и на подходе к цели пилот долго искал место для посадки на более спокойную воду. Однако причина была не только в этом. Кэрби приказал покружить еще и с целью осмотреться. Он хорошо видел сухогруз, который чудом загнали в узкий пролив между скалами, видел наблюдателей с ручным пулеметом. Людей около судна не было.

– Кларк, – крикнул Кэрби, обернувшись в салон самолета.

В кабину протиснулся человек, одетый в гидрокостюм. Кэрби показал ему на наблюдателей, которые устроили свой пост в скалах на восточной части острова. Кларк кивнул и вернулся в салон, где сидел вооруженный отряд. Махнув рукой одному из них, тоже одетому в гидрокостюм, он проверил, как закреплены ножны на бедре, и повесил через плечо короткоствольный автомат. Самолет пошел на снижение и понесся, едва не касаясь поплавками волн. Сделав разворот и снизив скорость до предела, пилот повел машину на посадку. Открылась дверь, и в воду с высоты нескольких метров скользнули две черные фигуры. Прикрытые выступом скалы, они остались незамеченными для наблюдателей с берега и быстро поплыли к берегу.

Когда самолет остановился в нескольких метрах от берега на мелководье, Кэрби и еще четверо вооруженных людей спрыгнули и по пояс в воде направились к берегу. Кэрби примерно представлял себе возможное развитие событий, поэтому пошел ва-банк. Двое бывших «морских котиков» должны были снять наблюдателей со скалы, чтобы дать возможность неожиданно появиться катеру с большей частью отряда. Низкое быстроходное судно сейчас дрейфовало в тридцати минутах хода от острова. В самолете Кэрби до поры до времени оставил еще шестерых бойцов. Когда «котики» снимут пост пиратов, эти шестеро незаметно по скалам подберутся к сухогрузу и прикроют Кэрби в случае необходимости. Что такая необходимость возникнет, он почти не сомневался.

Самому Кэрби сейчас идти на встречу с пиратами не рекомендовалось, а точнее запрещалось. Но он понимал, как много поставлено на карту. Слишком сложная и тонкая шла игра, слишком много ложных следов в этой операции, за которую он отвечал лично. Сейчас был риск, что план нарушится и могут открыться все так тщательно спланированные и организованные хитросплетения. Интуиция бывшего полковника ЦРУ, уже десять лет числившегося погибшим в горах Афганистана, чью могилу ежегодно посещают его соратники и коллеги, еще не подводила. Он остро и тонко чувствовал ситуацию, опираясь лишь на анализ крох информации и намеков на возможное развитие событий. Он был еще жив до сих пор только потому, что в таких делах был не только незаменим, но и еще потому, что не ошибался. Сейчас верить никому было нельзя, а Кэрби нужна была только стопроцентная уверенность. Он привык завершать свои дела, он привык делать свое дело так, как на это рассчитывали его хозяева. Он догадывался, что сейчас работает далеко не на правительство США. Те люди, которые ему платят, опираются не на одну страну. Они правят этим миром и теми процессами, которые в нем происходят. Именно они определяют позиции тех или иных правящих кругов, за ними стоят настоящие капиталы, за ними стоят энергоресурсы, они определяют, как развиваться ситуации в той или иной горячей точке, быть ей или не быть. Только дилетанты от политики и обыватели верят, что очень трудно противостоять экстремизму, что массовое пиратство в Юго-Восточной Азии очень сложно победить, что невозможно найти бен Ладена. Когда надо, то целые страны в мгновение ока ложатся под ноги этим финансовым кругам. Вся мощь современного оружия, разведки в состоянии погасить любой костер, угрожающий этим людям. Вопрос лишь в том – нужно ли это?

Кэрби шагал по камням и ждал. Если пираты пришлют катер, то это шанс благополучного для него исхода, если не пришлют – значит, тянут время, значит, надеются найти ракеты. Но у него есть свой агент на борту, и только Мария знает, где они. Вычислят пираты агента или не вычислят?

Катера не было, и вооруженная группа не спеша двигалась в сторону стоянки «Хоупа». В это время две темные фигуры неслышно карабкались по скалам с двух сторон к наблюдательному посту пиратов. Наконец Кларк занял удобную для себя позицию и теперь ждал своего напарника. Сигналом готовности должен быть загоревшийся светодиод на циферблате его подводных часов. Кларк тихо снял со спины автомат и достал из ножен морской кинжал с толстой ручкой. В этой ручке находился всего один заряд с пистолетной пулей, и выстреливался он тише, чем вылетает пробка из бутылки шампанского. Напарник Кларка наконец нажал кнопку на своих часах. Кларк ответил ему таким же нажатием. Сейчас за камнями напротив поднимется рукоятка такого же морского кинжала, только из рукоятки вылетит не пуля, а оперенная игла с сильнодействующим парализующим средством.

Пираты сидели на верхушке скалы. Один из них с рацией на шее рассматривал гидросамолет, покачивающийся внизу на волнах. Пять человек выбрались из него и отправились к якорной стоянке. Больше никого не было видно. Второй пират, привалившись боком к камням, тоже смотрел на самолет, положив руку на приклад пулемета. Неожиданно рядом с ним на камни упал бинокль, стекла разлетелись. Пират удивленно повернулся к своему напарнику, собираясь обложить его последними словами за разбитый и единственный на этом посту бинокль, который им здесь был необходим. Но с напарником было что-то не так. Глаза его закатились, губы начали синеть, и он повалился прямо на пулемет. Пират успел увидеть торчащую из спины короткую стрелку с оперением, но раздался слабый хлопок, и сильный удар в голову опрокинул его на камни.

Кларк выбежал из-за камней и вытащил стрелу из спины пирата. Пока он проверял пульс у второго застреленного им наблюдателя, напарник Кларка уже доставал из герметичного кармана на рукаве шприц с нейтрализатором. Если его ввести в течение десяти секунд пораженному, то его безболезненно можно привести в чувство. Вскоре пират начал подавать признаки жизни. Он открыл глаза и увидел склонившихся над ним людей в гидрокостюмах. Острый кинжал упирался в его горло.

– Если хочешь пережить сегодняшний день, то будешь делать и говорить то, что я скажу, – проговорил один из людей и протянул пирату рацию. Тот охотно закивал головой.

– Рыбак, я Баклан, – раздалось из рации в руке Кэрби. – «Орлы» в гнезде, яйца готовы к обеду.

– Баклан, я Рыбак, – ответил Кэрби, – понял, яйца готовы. Дельфину готовность номер один.

– Понял, Рыбак, Дельфину номер один.

Из гидросамолета в воду упал большой сверток. С шипением он начал разворачиваться и наполняться воздухом. Десантная лодка закачалась около поплавков самолета. Из люка выпрыгнули двое и спустили на поплавок небольшой подвесной мотор. Еще четверо спустились вниз, заурчал мотор, и лодка с шестью вооруженными людьми пошла от самолета к скалам.

Путь вдоль берега к якорной стоянке «Хоупа» занял у Кэрби почти час. Около судна было пусто. Вся банда пиратов наверняка была на судне. Но несколько человек должны были бы прятаться среди камней и на скалах. Разумно было бы снабдить их и оружием с оптикой. Но около судна, как оказалось, было не совсем пусто. Из-за камней поднялся бритоголовый мужчина с европейским лицом и направился к Кэрби. В этот же миг над бортами сухогруза появились стволы десятка автоматов, направленных в сторону гостей. Кэрби и его спутники не отреагировали на эту показуху. Они просто остановились и стали ждать бритоголового.

– Кто вы такие и что вам здесь нужно? – спросил бритоголовый, быстрым цепким взглядом бегая по одежде и оружию пришедших.

– Мы договаривались здесь о встрече. На этом судне есть кое-что для нас.

– Доказательство при вас?

– При мне.

– Хорошо. – Бритоголовый махнул рукой, и из-за носа судна вышла шлюпка, а с борта спустился трап. – На борт поднимется только один, кто располагает доказательствами.

– Странные предосторожности в таком пустынном месте, – спокойно и немного ворчливо ответил Кэрби. Он кивнул своим людям и направился к шлюпке.

Никто из четверки, сопровождавшей Кэрби от самолета, не повел даже бровью. Как бы невзначай все четверо медленно разошлись по берегу в разные стороны. Оружие, которое до этого у кого-то висело на плече, а у кого-то было в опущенной руке, теперь лениво легло на сгиб левой руки. Все это произошло без суеты, практически незаметно. А вблизи можно было увидеть, что взгляды всех четверых постоянно перебегали с места на место, обшаривая все вокруг.

Один из пиратов натянул трап, и Кэрби стал подниматься на судно. Наверху его встретил одноглазый индонезиец и молча показал рукой на ходовую рубку. Кэрби усмехнулся. Оперетта, дешевый детектив! Вот канитель затеяли, кретины! Получили аванс, сделали дело, получили расчет – и гуляй до следующего заказа. Нет, им обязательно нужно нарваться на неприятности. Ни репутация их не беспокоит, ни чувства разумного риска у них нет. Кэрби потянул ручку и открыл дверь.

Главарь сидел в капитанском кресле и курил толстую сигару. «Боже, – подумал Кэрби, – сколько у людей комплексов! Ни раньше, ни позже он покурить не может. Обязательно надо смалить дорогущую сигару в момент ответственной встречи с людьми крутыми и богатыми, которые наняли тебя за бешеные деньги. Теперь тебе надо перед их представителем демонстрировать, как ты сам себя уважаешь. Дерьмо на креслице!» Кэрби, конечно, готов был отвесить моральный пинок. Достаточно было оглядеться и потом наивно спросить, а кто здесь главный. Но учитывая намерения пиратов, обострять ситуацию не стоило. Двое пиратов подошли к Кэрби и деловито обыскали его с ног до головы. Оружия при нем не было, да и не могло быть. Пистолет в кармане не решал ничего, скорее даже мешал. В случае чего Кэрби мог прекрасно обойтись и без него.

Относительная тишина на борту сменилась топотом ног по палубе и криками команд. Слов Нина не разобрала, но, выглянув в иллюминатор, увидела, как трое пиратов убегали за камни на берегу и ложились, занимая позиции для стрельбы. Что-то происходило. В коридоре, куда выходили двери медпункта, тоже раздался топот и кто-то приказал всем подняться наверх. Затем шаги стихли. До этого караульные топтались, переговаривались в коридоре, теперь там царила мертвая тишина. Нина стояла, прижавшись ухом к двери, но не могла уловить и шороха.

– Мисс Нина, я знаю, где можно посмотреть, – зашептал Макхар. – Может, я попробую выйти?

– Давай, – решилась Нина. Она плавно, без щелчка повернула ключ в двери и медленно приоткрыла ее. В щель был виден один конец коридора. Он был пуст. Нина глубоко вздохнула, очень медленно высунула голову из-за двери и посмотрела в другой конец коридора. Никого. Она кивнула индусу и выпустила его из каюты. Макхар босиком пробежал до трапа, который вел к задней части палубной надстройки судна. Нина прикрыла дверь и стала ждать. Боковым зрением она уловила движение на острове и подошла к иллюминатору. По острову шли пятеро вооруженных людей. Спокойно и уверенно. И шли они с той стороны, откуда заводили судно. «Ну вот, кажется, и дождались, – подумала Нина, – прибыли заказчики. Сейчас все будет или очень хорошо, или очень плохо. Где же Дон? На палубе его держат или в каюте заперли?» Теперь один из пришедших разговаривал на берегу с бритоголовым французом. Интересно, четверых оставили на берегу, а один направился к судну. Странно.

Нина вздрогнула от шороха за спиной. Обернувшись, она увидела улыбающуюся смуглую мордашку маленького индуса. Он был в кирпичной пыли, песке, но в руках держал толстый пакет, плотно упакованный в полиэтилен.

– Я их нашел, мисс Нина, – и ракеты, и документы! Вот. Это они?

– Господи, Макарчик! Как же ты сообразил, где это было? – захлебываясь от радости, Нина начала распечатывать пакет.

– На каждом корабле, мисс Нина, обязательно есть металлические части, которые принято все время драить до блеска. И судовой колокол, и поручни, и еще много чего другого, – довольный, что помог обожаемой женщине-врачу, шептал Макхар.

– И это в двадцать первом веке? В эпоху суперкрасок и пленочных синтетических покрытий? – искренне удивилась далекая от морского дела Нина. – Какая дикость.

– Морские традиции, – пожал плечами улыбающийся Макхар.

Нина быстро просмотрела содержимое пакета. Все очень важно. А что, если все вернуть назад, а забрать только маленькую часть, которая позволила бы оценить это изобретение? Ту часть, по которой специалисты смогут сделать выводы. Тогда и пираты хватятся пропажи только где-нибудь на африканском побережье через несколько дней.

– Макарчик, сможешь вернуть это назад, чтобы никто не догадался, что мы это брали?

– Но зачем? – удивился Макхар.

– Я возьму только некоторые документы, чтобы специалисты разобрались во всем этом. А пираты не догадаются, что здесь не все, и уплывут.

– Хорошо, мисс Нина, я сделаю, – закивал Макхар, которому очень понравилась эта идея умной американки.

Нина старательно упаковала документы. Отдавая пакет Макхару, она, не удержавшись, крепко чмокнула индуса в щеку.

– Большое спасибо тебе, Макарчик! Ты даже не знаешь, какой ты молодец!

У Макхара от восторга даже слезы выступили на глазах. Он смутился, махнул рукой и исчез за дверью. «Теперь нужно спрятать документы. Но куда? Корабль могут увести, могут потопить, могут сжечь. Нет, они должны быть со мной, или они не нужны совсем», – думала Нина. Открыв стеклянный шкафчик, Нина достала два рулончика медицинского пластыря, нашла в столе полиэтиленовый пакет и, задрав на себе футболку, приложила пакет с документами к спине и стала приматывать пластырем. На всякий случай она накинула легкую летнюю курточку. Порядок. Футболка скрывала пластырь, а куртка прикрывала оттопыривающийся сзади пакет.