Глава 3

Балтика редко бывает спокойной. Волнение в этот день достигало трех баллов, а не прекращающийся уже вторые сутки моросящий дождь наводил уныние и тоску. Пройдя докование в Калининграде на судоремонтном заводе «Преголь» и приняв на борт в Финляндии лес, судно взяло курс на Ла-Манш, чтобы затем Атлантикой идти в Алжир.

– Вячеслав Михайлович, – доложил вахтенный, – прямо по курсу лодка.

Капитан, собравшийся было спуститься из ходовой рубки вниз, остановился и взял из рук вахтенного бинокль. Прямо по курсу, не далее чем в двух кабельтовых, действительно виднелась качающаяся на волнах яркая резиновая спасательная лодка. Видны были и люди, отчаянно махавшие руками.

– Самый малый, – приказал капитан, – взять на борт.

– Есть – самый малый, – ответил вахтенный. – Интересно, что они тут делают? Мы никаких сигналов бедствия не получали. Может, шведские рыбаки, ветром унесло?

Сбавив ход, «Ладога» медленно приближалась к лодке. Люди, просившие помощи, одеты были не как рыбаки. Вполне городские куртки, джинсы. Капитан Бобылев решил, что это все же потерпевшие крушение с какого-нибудь прогулочного судна или действительно унесенные ветром от берега, например, из-за поломки мотора.

«Ладога» на самых малых оборотах подходила к лодке. С борта стали разворачивать и спускать основной трап. Двое моряков спустились на нижнюю площадку и приготовились бросать «конец» потерпевшим, чтобы подтянуть суденышко к борту сухогруза.

Когда восьмерых неизвестных взяли на борт и, зацепив лебедкой, стали поднимать резиновую лодку, моряки засыпали гостей вопросами. Один из спасенных попросил отвести к капитану. Моряки хлопали их по плечам и повели в кают-компанию. Туда же пришел и капитан.

– Ну, рассказывайте, бедолаги, что с вами случилось, – сказал Бобылев, усаживаясь за стол, куда поставили горячий чайник.

– Я могу рассказать только наедине, капитан, – ответил один из спасенных, глядя на Бобылева исподлобья.

– Вы старший? – нахмурившись, спросил его капитан, предполагая какую-то неприятную таинственную историю. – Как вас зовут?

– Пока просто Алексей, – ответил человек.

– Хорошо, пойдемте ко мне, – предложил Бобылев, а затем обратился к своим морякам: – А остальным налейте чего-нибудь покрепче.

В капитанскую каюту шли молча, провожаемые взглядами заинтригованных моряков. Капитан вошел первым, снял и бросил на стол фуражку.

– Садитесь, рассказывайте, – предложил он Алексею, садясь сам за свой стол.

Спасенный не стал ничего рассказывать. Он вытащил из-за спины пистолет, передернул затвор и наставил его на капитана.

– Спокойно, капитан, – холодно сказал человек, назвавшийся Алексеем, глядя в удивленные глаза Бобылева, – вы будете выполнять то, что я вам прикажу, только без паники и глупостей.

– Кто вы такой и что вам нужно? – выпалил Бобылев, не зная, что и пред-положить.

– Странные вопросы, капитан, – так же холодно ответил человек, – я вам все уже сказал. Меня зовут Алексей, а нужно мне, чтобы вы беспрекословно выполняли мои приказания.

– Это что, пиратский захват?

– А какая вам разница, пиратский или какой-нибудь другой? Перестаньте задавать дурацкие вопросы, – с угрозой и нетерпением ответил Алексей. – Сейчас мы поднимемся в ходовую рубку и отключим всю электронику связи и слежения. Если вы или кто-нибудь из экипажа попытается нам помешать или оказать сопротивление, будете убиты. Если все будут соблюдать наши требования, то скоро я освобожу вас от нашего присутствия и судно пойдет дальше своим курсом.

Мысли лихорадочно метались в голове Бобылева. Кто это такие, зачем захватили судно? Судя по словам Алексея, судно им не нужно и выкупов они требовать не собираются. Может быть, они пытаются таким способом скрыться от полиции или Интерпола? Но по-русски этот тип говорит чисто, без акцента. Наверняка русский.

– Поднимайтесь, капитан, – приказал Алексей, – сейчас пойдем на мостик. Пистолет я спрячу, но даже в кармане он будет нацелен на вас. При любой попытке ослушаться или оказать сопротивление я вас убью, не задумываясь. Все мои люди вооружены, и восьмерым перебить экипаж в двенадцать человек ничего не стоит. Имейте это в виду.

Пока Алексей беседовал с капитаном в его каюте, семеро спасенных в кают-компании одновременно достали пистолеты и наставили их на опешивших четверых моряков из экипажа «Ладоги».

– Спокойно, парни, – усмехнувшись, сказал один из прибывших, – судно захвачено. Спасибо за водку и чай, но вам придется теперь посидеть здесь одним.

Человек кивнул одному из своих, тот подошел к стене, где висел телефон внутренней связи. Он с корнем выдрал трубку и бросил ее на пол.

– Сейчас мы вас здесь запрем, – снова заговорил человек, – будете пытаться освободиться, станем стрелять. Поняли?

Опешившие моряки молча переглянулись и снова уставились на «спасенных» ими людей. Бандиты спокойно поднялись из-за стола и пошли к выходу. Щелкнул замок, и моряки остались в закрытой кают-компании.

– Вот те раз, – сказал один из них, – вот это мы вляпались.

– Михалыч, – спросил другой помощника капитана, – мы, что же, в заложниках оказались?

– В дерьме мы оказались, – хмуро ответил Михалыч и, покрутив в руках стакан с водкой, который не допил один из спасенных, опрокинул его в рот.

Капитан шел в рубку и чувствовал локоть Алексея у своего бока. Бобылев был в полном смятении и не знал, что предпринять в этой дикой ситуации. Он понимал, что оказывать сопротивление глупо и опасно. Помнил он и о грузе в трюме, который он вез в Африку, помимо финской древесины. Интуиция подсказывала ему, что нападение как-то связано именно с этим грузом. Тогда все вопросы будут решаться с хозяевами, а не с ним – Бобылевым. От этого было уже легче.

Перед трапом, который вел наверх, в ходовую рубку, стояли еще двое «спасенных». Правую руку каждый из них держал за пазухой. Это означало, что они прячут пистолеты до поры до времени. Алексей подтолкнул капитана к трапу, и все трое бандитов последовали за ним.

В рубке они быстро достали оружие и навели их на вахтенного помощника и рулевого.

– Не двигаться! – приказал Алексей. – Судно захвачено. Кто хочет жить, должны выполнять все наши приказы. Понятно? Героев-смертников здесь, надеюсь, нет?

Один из бандитов подошел и начал ловко и со знанием дела отключать навигационно-поисковую систему и связь.

– Курс прежний, – приказал человек, назвавшийся Алексеем.

Новый номер высветился на экране ноутбука. Звонили последнему абоненту, причем звонивший, судя по карте, находился в Балтийском море у берегов Швеции. Несмотря на то что говоривший изъяснялся иносказательно, Горбачев понял, что идет доклад о захваченном судне.

«Вот те раз, – удивился молодой спецназовец, – захват судна в Балтийском море!» Продолжая размышлять обо всем услышанном сегодня, Горбачев вывел на экран сигналы маяков группы. По-прежнему все сигналы находились в одном месте и не смещались. Лишь сигнал маяка Торина продолжал двигаться в сторону северного побережья Суматры. Какое-то смутное подозрение стало формироваться в мозгу Горбачева. Вся цепь событий последнего дня приобретала зловещий вид. О какой угрозе говорилось в телефонном разговоре неизвестного с Родзевичем, какая угроза устранена? Кто куда влез и какой войной это грозило в криминальном мире? Какое судно вышло в море? Какое судно захватили? Может быть, угрозой был СКАТ, который мог помешать или, наоборот, отбить судно и вывести всех на чистую воду? Может, это СКАТ нужно уничтожить, что сейчас, собственно говоря, и происходило? Что означает движение маяка Торина и неподвижность других маяков? На последний вопрос, впрочем, несложно ответить – группа погибла, а Торин захвачен в плен пиратами и его куда-то везут.

Горбачев глубоко вздохнул и постарался успокоиться. Да нет! Все последние операции показали, чего стоит оперативный талант командира, чего стоят боевые качества всей группы. Быть такого не может, чтобы всех запросто перебила кучка пиратов. Нелогично это. С таким чутьем, как у Тори-на, попасться в ловушку просто немысли– мо. Наверняка он имел хоть какие-то крохи информации, почувствовал опасность и спас группу. Не мог Андрей Петрович легко попасть в капкан. А движение его маяка? Оно может объясняться элементарно. Группа отбила нападение, а маяк Торин прикрепил к одному из пиратских катеров, чтобы засечь их базу. Потом останется только нагрянуть туда и разобраться в причинах.

Николай облегченно улыбнулся. Ему показалось, что он нашел самое простое и реальное объяснение происходящему. Как приятно было сознавать, что командир всегда сможет придумать нестандартный ход, а группа в результате снова выйдет победителем из очередной опасной заварушки! Значит, надо просто следовать инструкции – сидеть и ждать приказа. Как это здорово – иметь под рукой подходящую инструкцию, а не ломать голову и паниковать! Какая великая вещь – инструкция! Она позволяет покачиваться на волнах под южным солнышком, даже загорать. А когда поступит команда, следует лишь передвинуть вперед рычаг мотора, и глиссер понесется навстречу товарищам.

Настроение Горбачева настолько улучшилось, что он решил перекусить…

Пока катера неслись по волнам, к Торину никто не приставал с расспросами. Сам же он пытался ориентироваться по солнцу, вычисляя пройденное расстояние. Катера, судя по всему, шли на юго-восток. Вершины гор, которые появились по курсу, по мнению Торина, не могли быть островом Большой Никабор. Скорее всего это горы Суматры, решил он. Куда теперь направятся пираты? В Андаманское море через пролив Грейт-Чаннел или на Суматру? Катера продолжали идти на юго-восток.

«Суматра – это хорошо», – решил про себя Торин. Суматра – это цивилизация. Если удирать, то там будет проще добраться до местных властей. Можно сослаться на полученный сигнал бедствия индонезийским сторожевиком. Вот если на островах высадятся, тогда хуже. С этих заросших кораллами скал убежать некуда. Желательно вообще не убегать, а протянуть резину, пока Доронин не вытащит всех. То, что группа придет за ним, Торин не сомневался.

«Сейчас моя задача номер один – остаться в живых. Это даст возможность получить нужную информацию. Остаться в живых можно, только если постоянно подогревать главаря пиратов своей осведомленностью. Пока он заинтригован, меня не тронут. Значит, надо гнать ему правдоподобную липу. А вот задача номер два – основная задача…» Торин засунул сейчас голову в пасть тигра лишь для того, чтобы получить информацию о тех, кто заказал уничтожение СКАТа. То, что это был заказ, он нисколько уже не сомневался.

Наконец катера пошли круто к берегу. Сквозь полосу прибрежных зарослей Торин разглядел большую проплешину с остатками каких-то строений. У берега застыли полузатопленная нефтеналивная баржа и проржавевший насквозь корпус какого-то баркаса. Торин подумал, что если бы сейчас был в России, то решил бы, что это остатки рыболовецкого хозяйства или какого-то маленького портового сооружения. Грузового, конечно. Рыбные склады, мастерские, еще что-то в этом роде. Перерабатывающий цех, например.

Когда катера сбавили ход, Торин попытался приподняться и посмотреть вокруг, но его грубым ударом ботинка опрокинули на дно катера. Короткие возгласы, команды то ли на малайском, то ли на индонезийском, которых Торин не понял. Несколько катеров подошли к полузатопленной барже, и по железу застучали каблуки ботинок. Торина подняли на ноги и заставили подняться на баржу. Снова заработали моторы, и все катера ушли. С Ториным осталось всего десять человек, включая того главаря, который с ним разговаривал на катере.

Главарь что-то приказал и пошел в сторону берега. С Торина сняли спецназовский жилет, брючный ремень и ботинки. На краю баржи один из пиратов приподнял дощатый люк, к которому и подвели Торина. Он посмотрел вниз на ржавые ступени и стал осторожно спускаться. Пока не захлопнулся люк над головой, Торин попытался осмотреться. Маленькое помещение около десяти квадратных метров. Здесь раньше хранили какие-нибудь канаты, инвентарь или инструменты. Похоже, тут уже содержали заложников – на железном полу лежал тощий матрас, а застоявшийся запах человеческого пота перебивал даже запах ржавчины.

Несколько часов Торин пролежал на вонючем матрасе с закрытыми глазами. Он планировал свое поведение на неизбежных допросах. Если все пойдет не так, то можно попытаться и вырваться отсюда силой. Десять пиратов – не так уж и много для одного бывшего военного разведчика. Другое дело – местная братия сразу поймет, что уничтожена не вся группа, а Торину хотелось некоторое время побыть инкогнито. Пусть враг успокоится и выдаст себя. Вот тогда и надо объявиться с уликами, доказательствами и ответами на вопросы для тех, кто захочет их задать. А задать эти вопросы захотят многие, начиная от Олега Ярославовича и кончая следственными органами. Возникнут, конечно, и спецслужбы, но тут можно прикрыться и Махтаровым, пока идет взаимное сотрудничество.

Наконец по металлу палубы баржи затопали чьи-то ноги, послышался звук отпираемого навесного замка, и деревянный люк откинулся в сторону. В проем просунулось смуглое лицо одного из пиратов.

– Эй, поднимайся наверх! – крикнул он Торину по-английски. – С тобой хотят поговорить.

Торин, щурясь от солнечного света после многочасового сидения в темноте, стал подниматься по лестнице. Солнце уже клонилось к горизонту, но металл под ногами был все еще горячим. Быстро переступая босыми ногами, чтобы не стоять на месте, Торин двинулся под конвоем двоих охранников на берег. Его привели в какой-то деревянный сарай, в котором мебель заменяли старые дощатые ящики. Главарь сидел в углу и заканчивал трапезу. Душистый запах запеченной на углях рыбы напомнил Торину, что он не ел с самого утра.

– Давай поговорим, спецназовец, – предложил главарь, вытирая руки тряпкой и бросая ее рядом на ящик.

– Мог бы и покормить сначала, – заметил Торин с усмешкой, пытаясь тянуть время при первой же возможности.

– Покормлю, если заслужишь, – с усмешкой ответил главарь, – а то, может быть, и пищу переводить не стоит. Зачем кормить перед смертью?

Двое пиратов за спиной Торина дружно захохотали незамысловатой шутке.

– Тогда спрашивай, – равнодушно предложил Торин.

– А ты, кажется, не боишься? – удивился пират.

– А чего мне бояться? Я человек одинокий, ничем не связанный. Знал, на что иду.

– Смерть бывает разной, – прищурившись, сказал главарь, – иногда ее хочется избежать любой ценой, даже если ничем на этом свете и не дорожишь.

– Значит, разговор у нас пошел о цене?

– О цене? – задумчиво переспросил пират, разглядывая Торина. – Можно и так сказать. Ты готов купить себе жизнь?

– Конечно, – ответил Торин. – Я что, похож на идиота? Любой человек работает на того, кто ему платит, если только это не его собственный бизнес. Я работал на тех, кто мне платил, теперь готов работать на тебя, если ты заплатишь мне моей же жизнью. Но этого мало.

– Мало? – удивился пират. – Тебе мало жизни? Чего же ты хочешь еще?

– Денег, разумеется. Я знаю того, кто продал информацию о предстоящем нападении.

– Ты говоришь неправду, – усмехнулся главарь, – ты не можешь этого знать. Ты специально говоришь так, чтобы набить цену. Чем ты докажешь, что знал о нападении?

– Очень просто докажу, – равнодушно ответил Торин, – достаточно сказать, что тебе приказали не столько напасть на корабль, сколько уничтожить ту группу, которая его охраняет. Твоей целью были мы.

Глаза пирата широко раскрылись. Он некоторое время молча смотрел на Торина, и тот понял, что попал в точку.

– Тогда почему же вы дали себя перебить, если знали, что уничтожить приказано именно вас?

– Кто-то предвидел такую возможность и задержал помощь. По плану через два часа после начала нападения должны были прибыть вертолеты, но они не появились.

Торин развел руками.

– Кто тот человек, который предупредил вас о предстоящем нападении? – спросил главарь, поднимаясь на ноги и подходя к Торину вплотную.

– Двести тысяч.

– Что? – не понял пират.

– Двести тысяч американских долларов за информацию, – объяснил Торин.

Последовавший за этим удар в солнечное сплетение должен был согнуть спецназовца пополам. Но Торин ждал этого, поэтому незаметное, синхронное с ударом движение корпусом назад смягчило удар, хотя изображать боль и то, что у него перехватило дыхание, не требовалось. Торин согнулся, как и положено, пополам и захрипел. Следующий удар пришелся ему коленом в голову. Тут уж пришлось подставить лоб, но направить удар немного вскользь. Торин опрокинулся навзничь. Двое пиратов, стоявших до этого за его спиной, принялись молотить упавшего ногами. Торин крутился на полу, добросовестно вскрикивая и подставляя руки и колени. Все же несколько раз ему чувствительно попали по ребрам и в живот. Вся эта имитация была направлена на то, чтобы сберечь внутренние органы от повреждений, но изображать сильно избитого человека нужно было очень натурально.

Главарь наконец остановил избиение и велел поднять Торина на ноги. Пираты подхватили тело под руки. Торин кряхтел и стонал, изображая, что ноги его не держат.

– Отволоките его в трюм! – приказал главарь своим людям, а затем подошел к Торину, приподнял его голову за подбородок и добавил: – А ты подумай о том, что я могу с тобой сделать, если вздумаешь со мной торговаться. Это еще только разминка.

Когда Торина выводили из сарая, он успел заметить, что главарь достал мобильный телефон. «Заинтересовался, дру– жок, – решил спецназовец. – Звони, звони. Советуйся со своими шефами, а я подожду. Должен же кто-нибудь приехать более значительного ранга, чтобы со мной побеседовать. Какой-нибудь окружной главарь или главарь дружественной шайки, без которого этот тип не будет принимать решений».

Прикончив банку тушенки, Горбачев опустил ее в воду. Достав термос, он стал отвинчивать крышку, когда на экране появилось сообщение, что поступил вызов на телефон Родзевича.

– Слушай, генерал, с твоими все кончено, но мне сейчас сообщают, что захватили в плен их старшего.

– Какой плен, они что, с ума сошли! – не сдержался Родзевич и почти перешел на крик. – Скажите им, чтобы немедленно уничтожили.

– Видишь ли, есть подозрение, что он знал о нападении. Очень интересно было бы выяснить, кто ему слил информацию.

– Не мог он знать, он блефует! Вы не представляете способностей этого человека. Он опасен даже пленный и связанный. Передайте, чтобы его немедленно уничтожили.

– Ты чего так разволновался, генерал? – с иронией спросил звонивший человек. – Ты его так боишься?

– Да, боюсь, – согласился Родзевич, – вы себе даже не представляете, что там его группа натворила. Повторяю, что этот человек смертельно опасен. Он может такие вам дела устроить, что целому батальону под силу.

– Ладно, не переживай, – ответил собеседник несколько озадаченным голо-сом, – разберемся…

Горбачев замер с крышкой термоса в руке. Значит, Торина захватили живым. Значит, его там пытают, стараясь выведать какую-то информацию. Почему эти сволочи решили, что Торин знал о планировавшемся уничтожении группы? Нервы Николая стали опять напоминать о себе. Когда же кто-нибудь подаст хоть какой-нибудь сигнал к действию? Может, всех перебили, а он тут на солнышке загорает и консервы жрет! «Спокойно, Коля, – начал Горбачев успокаивать себя. – Наших так просто не возьмешь. Это же морской спецназ, причем не зеленые юнцы, а тертые ребята. Жди сигнала и не дергайся!»

Доронин посмотрел на часы – прошло полтора часа. Вряд ли пираты так долго будут ошиваться возле затонувшего судна, да и экипажу, может быть, уже нужна помощь. Воды в каюту, где укрылись спецназовцы, набралось уже выше колен. Металлическая дверь заметно стала деформироваться в нижней части, и вода поступала быстро.

– Все, ребята, пора за работу, – наконец сказал Доронин. – Затапливаем каюту. Новичкам советую встать по бокам двери, чтобы не снесло потоком. Учтите, если под потолком возникнет воздушная подушка, то все остаются здесь. Я один пойду на разведку. Если затопит полностью…

– Не затопит, – возразил Привалов и показал пальцем на потолок, который был заметно наклонен в сторону двери.

– Если затопит полностью, – продолжал Доронин, проигнорировав замечание, – то без паники опускаетесь к дверному проему и выплываете на поверхность через коридор налево. Всем понятно?

Вопрос относился к Веденеевой и Корнееву, которые не имели такой серьезной подводной подготовки, как бывшие морские спецназовцы. А те не только при выполнении боевых заданий, но даже во время тренировок проходили через такие сложные условия, что без самообладания и железной выдержки можно было легко погибнуть. Группа встала по бокам от входной двери с таким расчетом, чтобы поток бешено ворвавшейся под давлением воды не ударил в них. Этот мощный поток мог легко покалечить человека. Доронин осторожно повернул ключ. Дверь немного подалась, и вода, зашипев, стала поступать в щели почти по всему периметру двери. Взяв заранее подготовленную ременную петлю, Доронин накинул ее на дверную ручку, сделал шаг назад и с силой нажал вниз. Напор воды чуть было не сорвал металлическую дверь с петель. Удар воды в стену напротив был такой силы, что деревянный стул разбило вдребезги. Людей, стоявших у стены по краям дверного проема, мгновенно свалило с ног и закружило в бешено вращающемся пенном водовороте. Когда водная буря в каюте улеглась, то под потолком все же осталась прослойка воздуха толщиной не более тридцати сантиметров. Откашливаясь и отплевываясь, четыре головы торчали под потолком.

– Живы, герои? – бодро спросил До-ронин.

– Живы, – кашляя, ответила Веде-неева.

– Порядок, – поддержал ее Корнеев, блестя мокрой лысиной.

– Тогда ждите здесь, а я – на разведку, – приказал Доронин и скрылся под водой.

Свет пробивался сквозь толщу воды справа и слева, там, где лестницы уходили вверх. Доронину вспомнился фильм «Пираты ХХ века», где вот так же по затопленному коридору судна плыл Николай Еременко. В фильме видимость была идеальной, но на самом деле освещение здесь было очень слабое, и в коридоре царил полумрак. Доронин проплыл мимо кают, где укрылся экипаж, и осмотрел двери. Судя по слабым мелким пузырькам, которые изредка поднимались в местах дверных притворов, воды в каютах оставалось мало. Перебирая руками поручни, Доронин двинулся к лестнице, ведущей наверх.

Выбравшись из коридора, Доронин, придерживаясь за дверь, стал осматривать снизу поверхность воды. Вода была прозрачной, а солнечный день делал видимость просто превосходной. Убедившись, что поблизости не видно теней от корпусов пиратских катеров, Доронин стал медленно всплывать возле мачты антенны, верхушка которой торчала над водой. Всплыл он без всяких всплесков. Восстанавливая дыхание, Доронин стал осматриваться по сторонам. Пиратов не было. Насколько он видел на уровне поверхности воды, до самого горизонта всё чисто. Повернувшись в сторону скал, спецназовец убедился, что до суши, если так можно назвать возвышающиеся над водой метра на два-три камни, не так уж и далеко – около ста метров. «Нет резона заставлять измученную команду плыть туда самим», – решил Доронин. Он хотел попробовать освободить укрепленные на палубе два спасательных надувных плота. К тому же, насколько он знал, в плотах находился НЗ: вода, пища и, возможно, коротковолновая рация. Все это должно было быть упаковано герметично.

Восстановив дыхание, Доронин снова нырнул и поплыл к тому месту на палубе затопленного судна, где крепились спасательные плоты. Опустившись, он ухватился рукой за веревки, которые удерживали один из плотов, затянутый сверху брезентом. Где-то должен быть замок, позволяющий быстро освободить плавсредство. Но не зная его устройства, можно провозиться очень долго. Доронин решил использовать универсальный метод и просто перерезать веревки ножом. Осмотрев, как плоты крепились к палубе, и наметив себе порядок их освобождения с помощью ножа, Доронин снова всплыл на поверхность, чтобы набрать в легкие воздух.

Нырять пришлось дважды. В первый раз он неудачно перерезал веревку, и плот, толкнув его весьма ощутимо, встал боком на палубе. Только со второго раза Доронину удалось освободить спасательный плот, и тот стремительно унесся вверх. Поднявшись на поверхность следом, спецназовец с удовлетворением убедился, что значительный кусок веревки все же остался на носу плота. Доронин догнал его, ухватился за борт и закрепил веревку. Затем сильными гребками стал тянуть его к мачте, чтобы надежно привязать. Волны легко могли унести надувной плот, а без НЗ морякам долго не продержаться. Особенно если учесть состояние раненых.

Теперь Доронин решил поднимать на поверхность свою группу. Нужно быстро освободить и второй плот. Набрав воздуха, он снова нырнул. Вновь пройдя коридором, Доронин опять на мгновение остановился около кают, где укрылся экипаж. Пузырьки воздуха выходили через притвор дверей уже значительно выше. «Надо спешить», – решил спецназовец и двинулся к своим.

– Как вы здесь? – вынырнув и отплевываясь, спросил Доронин.

– Мы в норме, а как наверху? – поинтересовался Привалов.

– Пираты ушли. Я поднял на поверхность один спасательный плот и привязал к мачте. На палубе есть еще один, но мне кажется, что надо срочно доставать экипаж.

– Тогда всплываем, – согласился Привалов и спросил Веденееву и Корнеева: – Вы как, ребята, осилите?

– А что, есть другой выход из положения? – с сомнением заметил Корнеев.

– Другого нет, – ответил Доронин, не склонный в этот момент шутить и балагурить, – идем в следующем порядке: сначала я с Сергеичем, через три минуты ты, Володя, с Ирой.

Доронин посмотрел в глаза Корнееву, пытаясь понять степень его готовности и отсутствие паники. Весь подъем займет секунд тридцать-сорок, если вести себя спокойно. Но не всякий неподготовленный человек в состоянии даже дома, сидя на стуле, задержать дыхание на это время. Тут же ощущалось давление воды, и еще приходилось грести руками и ногами. Да и сознание того, что иного выхода, как только добраться до поверхности, нет, может заставить человека паниковать. Тогда задерживать дыхание будет очень трудно. Правда, нельзя сказать, что Веденеева и Корнеев были совсем не подготовлен– ными, но все же…

Дмитрий Сергеевич сделал несколько глубоких вдохов, насыщая организм кислородом. Затем кивнул Доронину, что готов.

– Пошли, – коротко сказал Доронин и скрылся под водой.

Корнеев нырнул следом и увидел Доронина, который, держась одной рукой за дверь, ждал его под водой в проеме. Дмитрий Сергеевич двинулся к двери. Доронин выплыл в коридор и показал дальнейшее направление. Корнеев поплыл, перебирая руками по поручням. Доронин плыл следом, слегка подталкивая Дмитрия Сергеевича сзади. Когда они добрались до лестницы, ведущей наверх, Доронин уперся ногами в пол и подтолкнул Корнеева вверх, чтобы тот всплывал с большей скоростью. Дмитрий Сергеевич стал быстрее загребать руками. Вот еще одна дверь, ведущая на палубу и к открытой воде. Доронин быстро догнал Корнеева и снова толкнул его к поверхности. Через несколько секунд оба были наверху.

– Плывите к плоту, – велел Доронин, переводя дыхание, а я подстрахую ребят.

Он снова скрылся под водой, а Корнеев не спеша двинулся в сторону спасательного плота, который покачивался метрах в трех от него. Веденееву Доронин встретил, когда она уже появилась в дверном проеме. Он перехватил ее рукой вокруг талии и сильными гребками стал помогать подниматься к поверхности. Снизу их догонял Привалов.

– Слушай, – отдышавшись, сказал он Доронину, когда Ирина отправилась к плоту, – ты помнишь, как нас шибануло напором воды, когда мы дверь открыли?

– Ну?

– Я думаю, что в каютах рядом, которые затапливались постепенно, тоже под потолком образовались воздушные подушки. Боюсь, что наших моряков может шибануть, а мы всех поднять быстро не успем.

– Предлагаешь их сначала перевести в соседние помещения, чтобы отдышались, а потом постепенно поднимать? – догадался Доронин.

– Конечно. Если их шибанет напором, то им и отдышаться негде будет, а тут еще длительный подъем выдержать надо.

– Ладно, давай проверим, – согласился Доронин. – Ты готов?

– Готов.

Спецназовцы снова нырнули и поплыли внутрь корабля. В каютах напротив тех, в которых укрывался экипаж, действительно под потолком оставалась незатопленная часть помещений.

– Ну вот сюда можно часть людей перевести, – с удовлетворением заметил Привалов, вынырнув под потолком каюты. – Сейчас я еще в соседней погляжу.

Спецназовец исчез под водой, но через несколько секунд появился снова. Выплюнув воду, он молча поднял большой палец руки.

– Хорошо, пошли вызволять экипаж, – сказал Доронин, – только не рвись сразу внутрь, а то они тебя с перепугу могут утопить.

– Знаю, – небрежно ответил Привалов.

Глубоко подышав полной грудью и насытив легкие кислородом, спецназовцы снова нырнули и поплыли к первой каюте. Оба крепко взялись за поручни в коридоре, чтобы их не унесло потоком в каюту. Постучав условным стуком, Доронин дождался ответного стука. Они не слышали под водой звуков, но дверь шевельнулась. Мощным потоком вырвался воздух, и тела пловцов потянуло к двери. Доронин и Привалов крепче ухватились за поручни. Наконец дверь распахнулась, и вода ринулась в помещение. Каюта оказалась затопленной больше чем наполовину. Когда улеглось бешеное вращение пузырящейся воды, спецназовцы вплыли внутрь. Они сразу увидели барахтающиеся ноги наверху под потолком. Опытный глаз смог определить, что люди на плаву и под потолком есть воздух. Два тела медленно опускались к полу каюты. Спецназовцы тут же схватили их и стали выталкивать наверх. Когда они вынырнули, то оказались среди кашляющих и отплевывающихся моряков. Двоих пострадавших молча и деловито, насколько позволяли условия, стали приводить в сознание. К счастью, они оказались лишь оглушенными потоком воды, который ворвался в помещение. Оба быстро пришли в себя и стали неистово кашлять.

– Ну что, порядок? – спросил Доронин у моряков.

Вразнобой отвечавшие люди явно чувствовали себя намного увереннее, чем до этого. Теперь появилась надежда на спасение.

– Запасной вариант с соседней каютой не понадобился, давай начинать, – предложил Привалов, а затем обратился к морякам: – Кто из вас хороший пловец?

Трое отозвались, сославшись на опыт и спортивное прошлое.

– Тогда берете по одному человеку, – стал объяснять Доронин, – и помогаете ему плыть к выходу. Один из нас пойдет первым и покажет дорогу.

Первую группу из пяти человек удалось поднять относительно быстро. Правда, один из пострадавших во время прорыва воды запаниковал и чуть было не утопил Привалова. Спецназовец вовремя оторвал от себя руки моряка и успел вытолкнуть его на поверхность.

Оставалось вытащить еще четверых вместе с капитаном из другой каюты. Эта операция была сложнее, потому что там находились двое раненных во время обстрела пиратами судна. Ослабленные моряки не смогли преодолеть длительный подъем из затопленного судна. Оба потеряли сознание, начав захлебываться. Их подняли на поверхность и затащили на спасательный плот. К счастью, обоих удалось вовремя с помощью искусственного дыхания вернуть к жизни.

Спасенные моряки плавали вокруг плота, держась за него руками.

– Дмитрий Сергеевич, ваша связь не подмокла? – спросил Доронин Корнеева, помня, что тот перед затоплением упаковывал передатчик в полиэтилен.

– Вроде сухая.

– Свяжитесь с Горбачевым и вызовите его сюда, а мы с Володей пока попробуем достать второй плот.

Кивнув Привалову, Доронин ушел в глубину. Когда Привалов присоединился к нему около закрепленного спасательного плота на палубе затонувшего судна, спецназовец показал ему, где нужно перерезать веревку. Вдвоем они быстрее справились с этой задачей. Привалов не удержался, чтобы не попижонить. Он ухватился за плот и как пробка выскочил вместе с ним на поверхность. Доронин поднялся следом и помог подтянуть второй плот к первому. Подождав, пока все моряки выберутся из воды, спецназовцы забрались следом и повалились отдыхать.

Корнеев тем временем вызвал Горбачева и передал ему приказ следовать к месту гибели судна. Моряки распаковали НЗ и жадно набросились на пресную воду. Почти у всех горло горело от соленой воды, но капитан предостерег, что помощь может и задержаться. НЗ, особенно пресную воду, придется экономить, потому что на скале, куда моряки собирались высадиться, кроме птичьего помета, ничего не было.

– Капитан, – позвал Доронин Бойко, – кто у вас радист?

– Вот он, – ответил капитан, кивнув на молодого парня, отжимавшего одежду и выливавшего воду из кроссовок.

– Посмотри рацию, браток, – посоветовал Доронин, – если работает, то лучше связаться с индонезийским сторожевиком, который шел на помощь, и объяснить ситуацию.

Радист подтянул к себе контейнер с рацией и стал его распаковывать. Плоты, подгоняемые веслами моряков, тем временем ткнулись в берег. Неожиданно капитан приподнялся и повернулся в сторону моря.

– Мотор, – объяснил он встревоженно.

– Это наш катер, – успокоил его Корнеев, который на слух не мог спутать ни с каким другим мотором звуки, издаваемые родной машиной.

– Слушайте, ребята, – неожиданно подсел к спецназовцам Бойко, – там ведь трое наших убитых плавает. Надо бы их достать.

– Конечно, Владимир Никандрович, – успокоил капитана Доронин, – только не стоит веслами махать. Через пять минут подойдет катер, вот на моторе и сходим, привезем.

Радисту наконец удалось связаться с индонезийцами, и он протянул микрофон капитану. Пока капитан разговаривал с военными, подошел катер с Горбачевым. Вид у парня был радостный и удрученный одновременно. Радуясь спасению товарищей, он беспокоился о судьбе командира, о котором те еще ничего не знали. Доронин не хотел говорить о своих делах при моряках и перебрался с Горбачевым на катер.

– Рассказывай, Коля, что тебе известно.

– Маяк Торина двигался вот до этой точки на побережье Суматры, – показал Николай на карте, – больше ничего не было. Последнее задание командира – прослушать телефоны, которые он мне дал. Мне удалось пеленговать их местонахождение во время разговоров и записать.

– И что же? – насторожился Доронин.

– По-моему, Торин подозревал, что эта операция с «Охотском» была ловушкой для нас. Кажется, я получил подтверждение, что так все и есть.

– И какая же сволочь за этим может стоять?

– Родзевич.

– Твою мать! – не сдержался Доро– нин. – Продал, сука, за тридцать среб-реников.

– Боюсь, что не за тридцать, и не сребреников, – покачал головой Горбачев, – там делишки гораздо серьезнее. Он связался с криминальным бизнесом. Сейчас в Питере пошли разборки по этому поводу среди бандитов. И еще какая-то история с захватом судна в Балтийском море. Кажется, наш Родзевич и к этому имеет отношение. Только вот непонятно, то ли к контрабандному грузу, то ли к самому захвату.

– Ладно, разберемся, – зло остановил его Доронин, – сейчас я тебе посажу пару моряков с сухогруза. Пройди с ними вон туда и подбери тела троих убитых. Привезешь сюда, а потом двинемся на выручку шефа.

Когда катер ушел подбирать тела погибших, Доронин отозвал в сторону капитана Бойко.

– Вы вот что, Владимир Никандрович… Военным ничего про нас и бой на судне не говорите, чтобы не возникло множества лишних международных вопросов. Вообще никому не говорите, что у вас на борту был кто-то, кроме экипажа. Мы сейчас отправимся Торина выручать, а уж потом будем в Питере разбираться, кто за все это понесет ответственность. Самое главное – вы молчите о подробностях захвата и гибели «Охотска».

– А что, это нападение не случайное? – спросил Бойко, но, увидев удивленное лицо Доронина, поправился: – Конечно, не случайное, если вас прислали на охрану судна. Я хочу сказать, что в этом нападении есть что-то необычное?

– Есть. Продал нас кто-то из нашего питерского офиса пиратам с потрохами. Но вы молчите до поры до времени. Хорошо?