Глава 39
Сидя в кают-компании эсминца «Маршал Блюхер», Курочкин и Максаков за обе щеки уплетали обед, совмещенный с ужином, и слушали рассказ Мишель Гудвин. Как истинная журналистка, девушка была в гуще событий, успела опросить нескольких человек, переговорить с еще большим количеством народа, и теперь она полностью владела картиной произошедшего за те несколько часов, пока морские пехотинцы с украинцами и вьетнамцами отсиживались, забаррикадировавшись, в машинном отделении сухогруза «Виктория». Теперь она разворачивала это монументальное полотно перед взорами жующих морских пехотинцев.
Оказывается, что, когда моряки подожгли в трюмном помещении ветошь, не весь дым остался в машинном отделении, иначе ребята просто задохнулись бы. Не малая часть дыма через систему вентиляции расползлась по всему кораблю, заполнив собой каюты, кубрики, служебные помещения, камбуз и все, куда выходили вентиляционные трубы. Решив, что на «Виктории» начался настоящий пожар, пираты не на шутку перепугались.
– Так уж и перепугались, – усмехнулся Пантелей.
– Они мне сами говорили, – девушка обиженно надула губки. – Между прочим, этот их главный бандит, Хиджам Фарух, кажется, первым с сухогруза и сбежал.
– С какой это стати? – Григорий тоже не удержался от вопроса.
– От страха, – пожала плечами представительница Би-би-си. – Забоялся, что вместе с вами рванет и его же взрывчатка, вот и дал деру, – объяснила Мишель. – Ну, а за ним, соответственно, и вся остальная команда.
– Жаль, мы этого не знали, – Максаков расстроенно покачал головой, – могли спокойно избавиться от бомб и тихо уйти по воде. А то глотали дым, как идиоты…
– Ну, мальчики, слушайте дальше, – девушка требовательным голосом попросила внимания и продолжала свой рассказ. – Значит, пираты бросили «Викторию» и в панике побежали на берег. Они дрались за места в спасательных шлюпках, злые, отчаявшиеся бандиты готовы были перегрызть друг другу глотки, словно взбесившиеся собаки…
– Эй, эй, – осадил девушку Максаков, – ты мне эти журналистские штучки брось; рассказывай, давай, нормальным языком, а то сразу аппетит начинает пропадать.
– А что рассказывать? – уязвленная Мишель измерила морских пехотинцев презрительным взглядом. – Рассказывать больше особо и нечего. Да и неохота мне вам ничего рассказывать. Тоже мне, ценители высокого слога.
– Ладно, Волшебник страны Оз, не обижайтесь, пожалуйста, – пошел на мировую Курочкин. – Рассказывайте мне, как можете, мисс Гудвин, а старшему сержанту я уж как-нибудь переведу в том формате, который воспринимается его ухом.
– Хорошо, – нехотя согласилась представительница Би-би-си, хотя на самом деле ее просто-таки распирало от желания поведать морпехам свое журналистское расследование. – Этот пиратский главарь – Хиджам Фарух – рванул из лагеря на моем «Лендровере».
– Куда? – вскочил Пантелей, готовый идти за своим кровным врагом хоть на край света. – Куда этот гад ушел?
– Не знаю, – пожала плечами мисс Гудвин, – и никто уже не узнает, – добавила девушка, – он попал в засаду. Вернее, напоролся на пост контрабандистов, который вы же, мистер Максаков, и выставили недалеко от дороги, – сообщила Мишель. – Видимо, у них был сильный зуб на этого Хиджама Фаруха. Они даже не попытались взять его в плен. Так изрешетили и машину, и его – целого места не осталось. Хорошо, что я не взяла наш служебный джип, а то руководство компании меня со свету бы сжило за испорченный автомобиль. У нас такой жуткий…
– Не отвлекайся, – строго приказал Пантелей. – Рассказывай дальше.
– Да, – спохватилась девушка, – дальше. А дальше, в общем-то, и все.
– Как это – «все»? – спросил Пантелей с таким видом, как будто его лишили самого интересного момента.
– Так, – пожала плечиками Мишель. – Пираты попрятались по своим хижинам, а когда в бухту вошел ваш эсминец, побросали оружие и сдались. Потом ваши моряки спустились в машинное отделение сухогруза «Виктория» и вытащили вас на божий свет, – закончила свой рассказ журналистка.
– Постой, постой, – старший сержант наморщил лоб, – это-то как раз понятно: эсминец, пираты пачками сдаются и все такое прочее. Мне другое непонятно: откуда этот самый эсминец нарисовался? Да еще так вовремя, – недоумевал морской пехотинец. – Не с неба же он упал, в самом деле?
– Конечно же, не с неба, – улыбнулась девушка, – это я его вызвала.
Если бы Максаков в это время жевал, то точно поперхнулся бы, как и Григорий.
– Ты?! – Глаза старшего сержанта округлились от изумления, и он минуты три смотрел на мисс Гудвин, ожидая, пока его подчиненный откашляется и снова сможет переводить.
– Я, – девушка вздыбила брови, – а что тут такого?
– Познакомьтесь – Господь Бог, – просипел Курочкин, откашлявшись, – специалист по вызову эсминцев.
– И совсем не смешно, – обиделась Мишель, – это было очень просто сделать. Когда вы забрали наши документы и камеру, я позвонила по мобильному телефону в штаб нашей военной базы и все рассказала. А те, наверное, сообщили вашему командованию. Все же очень просто, – Мишель удивленно хлопала длинными ресницами, поражаясь наивности и бестолковости русских морских пехотинцев. – Вот за что надо благодарить бога, так это за то, что в джунглях была связь и я смогла дозвониться. А то плохо бы вам пришлось.
– Согласен, – кивнул Максаков. – Но как ты им объяснила, где находится эта пиратская база?
– У меня же была карта, – и Мишель со страдальческой улыбкой положила перед старшим сержантом карту контрабандистов, – тут все указано: и названия, и на квадратики она разбита.
– Ладно, хорошо, – согласился морской пехотинец, – но кто тебя надоумил вызывать сюда военный корабль? И главное – зачем?
Девушка замолчала на несколько секунд, потом посмотрела на Максакова влажными глазами:
– Я испугалась за тебя, – тихо ответила она и добавила по-русски: – Пантелей…
– Спасибо, товарищ старший сержант, я уже покушал, – Григорий встал. – Приятного аппетита, – пожелал подчиненный и быстро вышел из кают-компании…
