7

Поручик наклонился и подхватил с земли автомат одного из убитых. Из леса выходили вооруженные черные люди. Фалалеев, Толян и Колян тоже взялись за автоматы и заняли позиции для стрельбы. Но тут появился Опунда. Он размахивал руками и кричал:

– Стреляй не надо, это друзья!

Тем не менее, Поручик из осторожности велел всем оставаться на занятых позициях и удвоить бдительность. А сам направился к новым гостям.

У человека, менее привычного к риску и закаленного, вид этих людей вызвал бы приступ безудержной паники. Поручику и то стало немного не по себе. Люди-крокодилы были мрачными, звероватого вида, хмурыми гигантами с остекленевшим взглядом. При общении они смотрели куда-то в сторону собеседника и напоминали Поручику ходячих мертвецов-зомби из голливудского кино.

Вероятно, такая манера должна была означать дружелюбие и братскую любовь. Предводитель людей-крокодилов обратился к Кэпу с приветственной речью:

– Друзья «крокодилов», друзья Бамбуки и Опунды – наши друзья. Вы и мы вместе сражаться против «акул».

«Дались им эти акулы», – с раздражением подумал Поручик.

– Идите! – пригласил главарь.

– Куда?

– Там «акулы»! – он ткнул пальцем в сторону леса. – Там дом «акул», место зла!

Поручик не понял. Он всегда считал, что дом акул – это океан, и находится он в противоположном направлении.

Тут в разговор вмешался Хрякин. Острый ум и интуиция были в числе его достоинств.

– Я думаю, он имел в виду особняк премьер-министра, – предположил он. – Предводитель людей-крокодилов называет «акулами» наемников из частной армии фирмы «Шарк», которые там обосновались, так как у них изображение акулы на рукаве. И на воротах особняка тоже, я видел.

У Поручика уже не осталось сомнений, что они встретились если не с друзьями, то, по крайней мере, с союзниками. Он сделал знак Фалалееву и хрякинским крепышам подойти.

– Мы готовы. Веди, – ответил он предводителю.

Тот махнул своим воинам, и отряд направился в лес. Поручик с товарищами пристроился им в хвост. Они уже привыкли к ходьбе по джунглям, но дорога от этого не стала менее утомительной. Когда лес, наконец, расступился и в прогалине показался особняк премьера, все выглядели крайне усталыми.

– Ничего, в особняке отдохнем, – пообещал Хрякин.

Он сказал это таким уверенным тоном, словно особняк был уже захвачен и осталось лишь войти внутрь и отдохнуть. Поручику такое настроение понравилось. Он любил уверенных в себе людей.

Но сделать это было куда труднее, чем сказать. Голицын ползком подобрался поближе и произвел визуальную разведку. Результат получился неутешительным. Ворота с акулами – насчет них Хрякин не соврал – охранялись очень тщательно. По краям их возвышались две вышки с пулеметами, а в основании ограды, составленной из бетонных блоков, зияли амбразуры. Просто так не подберешься.

Рядом зашуршала трава. К Поручику подполз Толян. Ползал он грамотно – видно, не забыл еще армейской науки.

– Здесь мы не пройдем, все ляжем, – прошептал он. – Там сбоку лазейка есть, мы через нее уходили. Могу показать.

Голицына это известие заинтересовало. Он вернулся в лес, где Фалалеев с трудом удерживал пылавших местью людей-крокодилов от опрометчивого шага броситься на особняк в самоубийственную атаку.

– Останешься за командира, – приказал Фалалееву старший лейтенант. – Я пойду один, а вы пошумите тут, у ворот. Только осторожно. Людей беречь, на рожон не лезть. Постарайся втолковать это нашим черным друзьям.

Инструктор только сокрушенно покрутил головой:

– Ни фига не выйдет: если они в атаку пойдут, их уже не удержишь.

Поручик выругался:

– Ладно, постараюсь успеть до того, как вы начнете. Но запомни – в атаку пойдете ровно через полчаса, не раньше.

– Сделаем, – козырнул Фалалеев.

Голицын посмотрел на него с подозрением:

– Знаешь, не верю я ни фига в твою легенду насчет курортного дайвера.

– А кто же я, по-твоему? – хитро улыбнулся тот.

Поручик пожал плечами:

– Можешь не сознаваться, но подозреваю, что ты гэрэушник. Ладно, удачи, я пошел.

И он бесшумно исчез.

Президент Азикиве совсем освоился в новой ситуации. Наемники-«акулы» выстроили пленных спецназовцев вдоль стены и держали под прицелом. Белый командир «акул» скромно отошел в сторонку, целиком предоставив инициативу его высокопревосходительству президенту. А тот, судя по всему, не смог удержаться от удовольствия перед расстрелом прочитать пленникам лекцию.

– Я рад, – самодовольно и с пренебрежением в голосе стал вещать он, – что даже такие профессионалы, как вы, купились на нашу фальшивку. Это ведь лично я дал согласие на ввоз ядерных отходов в Лугамбию. Сначала я хотел идти официальным путем, но наши соседи – Уганда, Танзания и даже Сомали – подняли слишком большой шум. К ним присоединились шакалы из международных организаций. В результате мне пришлось отказаться от своего плана. Но только формально. С помощью наших американских друзей и фирмы «Шарк», – он кивнул на стоявших против спецназовцев солдат с акулой на рукаве, – мы прокрутили операцию с похищением контейнеровоза «Британик Оушн». В результате получили и деньги, и поддержку Соединенных Штатов.

– Это называется продать родину оптом, – усмехнулся Марконя.

Президент Азикиве вскипел:

– Это гнусная ложь! Все, что я делаю – я делаю на благо моей страны!

– Ну да, – кивнул Кэп. – Превратить страну в ядерную помойку – это большое благо.

Президент Азикиве расплылся в самодовольной ухмылке:

– Так рассуждают только глупцы. Эти отходы совершенно безопасны. Они хранятся в специальных контейнерах и будут захоронены в пустыне на западе страны. Сейчас контейнеры помещены в надежное хранилище…

Кэп с невозмутимым видом перебил его речь:

– Ваше высокопревосходительство, а почему вы так уверены, что контейнеры все еще находятся на складе?

Президент несколько растерялся:

– Что? Как? Я не понимаю…

Теперь Кэп напустил на себя важный презрительный вид. Туземцы таких людей уважают.

– Тебе, дураку, битый час объясняют, что контейнеры давно находятся не на складе, а в тихой заводи возле особняка премьер-министра Оматосо.

Кэп сам только что узнал о местонахождении контейнеров из разговора с Поручиком и Фалалеевым, состоявшегося по рации, но вид у него был такой, будто ему это было известно всю жизнь. Кэп, между тем, продолжал:

– Ваши друзья из компании «Шарк» аккуратно все туда перетащили. Интересно – зачем? Интуиция подсказывает мне только один вариант – взорвать все на хрен и сделать радиоактивной половину Индийского океана. Интересно, как на это отреагируют ваши американские друзья?

Президент впился взглядом в белесые глазки командира «акул».

– Как это понимать? За болвана меня держите?! За моей спиной с исламистами Оматосу в президенты пропихиваете!

Кэп внимательно слушал его гневную тираду.

– А господин Оматосо, значит, «Аль-Каиду» представляет? Хорошая компания подобралась, – пробормотал он себе под нос. И добавил уже громче, обращаясь к президенту: – Нас, кажется, собирались расстрелять?

– И немедленно, – подтвердил Азикиве.

Он хотел добавить еще что-то, но тут в помещение вломились новые действующие лица. Несмотря на то что многие из них носили не военную форму, а гражданскую одежду и выглядели как партизаны, вооружены они были лучше «акул», к тому же превосходили их числом. Через секунду «акулы» лежали носом в пол, раскинув руки и ноги. Когда шум схватки затих, в комнату вошел высокий чернокожий человек в костюме и при галстуке. Это был премьер-министр Лугамбии господин Оматосо.

– Из огня да в полымя, – прокомментировал Дед.

Толян привел Поручика почти к самому забору и указал на едва заметную лазейку между опутывавшей стену колючей проволокой.

– Может быть, мне пойти с тобой? – предложил отставной морпех.

– Не надо, сам справлюсь.

– Тогда прими гостинец. Не все тебе ножиком махать.

Толян размотал камуфляжный чехол, в который был завернут длинный ствол, что висел у него на плече. Это была укороченная снайперская винтовка «СВД-У» с глушителем.

– Держи, – он протянул винтовку Поручику. – Под нормальный винтовочный патрон – «семь-шестьдесят два на пятьдесят три». Все, как ты любишь. Устроит машинка?

Поручик искренне обрадовался подарку:

– Спасибо! Вот это я называю нормальным огнестрельным оружием.

Пригнувшись, он направился к окружавшей особняк стене. Преодолеть препятствие оказалось просто. Он проскользнул между заблаговременно раздвинутых самовольщиками витков колючей проволоки и скрылся по ту сторону забора.

Голицын приземлился на заднем дворе за складскими строениями. В части, где он когда-то служил, посреди такой площадки торчал грибок, а под ним часовой. Здесь, похоже, были другие правила. Но, возможно, командованием был предусмотрен часовой, осуществляющий охрану методом патрулирования. Поэтому Поручик короткими перебежками достиг крайнего строения, за которым открывался вид на особняк.

В старину народ пугали нейтронной бомбой. Это которая все живое истребляет, а ценности сохраняет, как в сберкассе. Так было и здесь. Роскошный дворец, а вокруг никого. Типа – райком закрыт, все ушли на фронт. Но у Поручика создалось впечатление, что на фронт ушли не все.

Он не ошибся. Из-за ближнего угла особняка выбежали трое «акул» с автоматами и четвертый – с гранатометом. Винтовка Голицына, хоть и снабженная глушителем, стреляла далеко не так бесшумно, как хотелось бы. Но тут со стороны ворот послышался шум и раздались выстрелы. Застрочил пулемет. Теперь мог стрелять и Поручик.

Первым он снял того, что с гранатометом, затем – остальных. Бил наповал, из человеколюбия. Пленные ему были не нужны, а отдавать их недобитыми в руки туземцев было бы слишком жестоко.

Все, что он мог сделать для обороняющихся, это убить их быстро и без мучений. Ведь смерть для солдата на войне дело обычное, а люди-крокодилы будут их убивать медленно и мучительно. Такую смерть не пожелаешь и злейшему врагу.

Прихватив гранатомет и умело скрываясь за углами построек, Поручик добрался до ворот незамеченным. Глок и в самом деле увел за собой почти всех способных носить оружие. Оборонять особняк остался караульный наряд и усиленная охрана у ворот. Центром обороны являлся бетонированный бункер, защищавший подступы к воротам. Из его амбразур все пространство перед особняком не только хорошо просматривалось, но и прекрасно простреливалось. Именно оттуда сейчас шли в атаку люди-крокодилы.

Гарнизон особняка допустил только одну ошибку – забыл закрыть дверь. Оно понятно – дверь-то с тылу, а там безопасно. Через нее и подкрепление может подойти, и боеприпасы поднести можно. А при необходимости и воспользоваться ею для отступления.

Тут-то трофейный гранатомет и пригодился. Поручик отправил гранату точно в дверной проем. Внутри бункера полыхнуло и грохнуло, через бойницы плеснуло наружу дымное пламя.

На взрыв со стороны главного здания поспешили четверо бойцов. Поручик сразил их точными выстрелами. Потом заглянул в бункер, поморщился. Открыв ворота, выстрелил в воздух и помахал винтовкой над головой.

– Заходи!

Фалалеев, Толян и Колян опередили в беге лугамбийцев.

– Быстро ты справился, – оценил работу Поручика Толян.

– Ага, – согласился Голицын. – Это было легко, как у детей шоколадку отнять.

Тут в ворота ворвались люди-крокодилы. Они разбежались по двору в поисках живых врагов, но скоро вернулись, не скрывая разочарования. Отыграться на пленных не получилось. Им ничего не оставалось, кроме как обрушить всю свою ярость на трупы. На это Поручику было наплевать – перевоспитание дикарей не входило в его планы. Кроме того, черные союзники имели полное право получить за свою помощь хотя бы частичную моральную компенсацию.

Поручик остановил Фалалеева.

– Тут в подвале заложники сидят. Как бы наши крокодильчики ими не заинтересовались. Надо связаться с Кэпом, чтобы они побыстрее сюда подтянулись.

Фалалеев развел руками:

– Ничего не получится. Рация сломана.

Голицын нахмурился:

– А починить нельзя? Лишние детали выбросить, работающие заменить? Жалко Маркони нет, он бы справился.

– Тут ни Маркони, ни Эдисон не справились бы, – возразил Фалалеев. – Рация разбита вдребезги. Удар нанесен, как говорится, тупым тяжелым предметом, возможно – головой. А ведь я ее только на пять минут оставил!

– Ладно, не переживай, – успокоил его Поручик. – Сами справимся.

И пошел встречать арьергард в лице Хрякина, Спири и барышень.

Премьер-министр Лугамбии Джон Оматосо громко выругался по-русски, но его поняли. Столпившиеся в комнате партизаны вернули спецназовцам оружие. Оматосо крепко пожал руку Кэпу, а затем и всем остальным. Только бригадир Злобин немного смутился.

– Привет от писателя Уварова, – снова по-русски сказал Оматосо.

Затем он перешел на местное наречие. По его приказу арестованных «акул» вывели в коридор. Через секунду оттуда послышалась стрельба из автомата. Затем наступила очередь президента Азикиве. Тот был сильно перепуган и выглядел подавленным.

– Что с ним делать? – спросил у премьера один из помощников.

Оматосо указал на улицу.

– Туда его! Президента Азикиве будет судить народ.

Четверо партизан тут же подхватили толстяка за руки за ноги и без раскачки выкинули в окно. К величайшему изумлению спецназовцев и самого премьера Оматосо.

Он болезненно скривился и озадаченно промямлил:

– Вы меня неправильно поняли. Я же не имел в виду так буквально…

Но тут же справился с растерянностью и жестом предложил спецназовцам пройти в кабинет президента. Там он приблизился к большому шкафу и раскрыл дверцы. Внутри находился бар. Оматосо достал бутылку виски, наполнил стаканы и предложил совершенно по-русски:

– Давайте расслабимся, мужики.

Никто не отказался. Оматосо сделал большой глоток виски и потер лоб.

– Чувствую себя как выжатый грейпфрут. Еле стою на ногах.

– Это еще ничего, – заметил Кэп. – Мы слышали, что вы ноги вообще протянули. По радио сказали, будто вы погибли.

Оматосо махнул рукой:

– Сегодня по радио только про меня и говорят. И все время неправду. Сначала наврали, что я захватил власть, потом – что меня убили. Кстати, о том, что я захватил власть в стране, я узнал из этой самой передачи, когда пил утренний кофе. Вероятно, я был последним, кому это стало известно. И удивился, наверное, больше всех. Президент Азикиве и его банда устроили эту провокацию, чтобы свалить на меня свои грехи. Но этот жирный упырь и его хозяева перехитрили сами себя. Когда они объявили, что Азикиве якобы свергли, а вместо него страной руковожу я, не только народ, но и армия восприняли это с радостью и перешли на мою сторону. Хотя, повторяю, я об этом ничего не знал и никого не просил. Но деваться было некуда. И мне пришлось возглавить противников Азикиве, которые вдруг стали моими сторонниками.

– Но ведь ваш особняк стал базой «акул», – напомнил Кэп.

Оматосо покрутил головой:

– Да это не мой особняк! Это они его так прозвали, опять-таки чтобы людям голову заморочить. Меня туда приглашали пару раз. Я разговаривал с каким-то здоровым мужиком по кличке Глок. Он очень опасен. Сейчас он со своей частной армией «акул» ловит в джунглях ваших друзей и русского министра Хрякина.

– Хрякин не министр, – поправил Кэп. – Но это дела не меняет. Я получил от них сообщение. Они сейчас направляются в этот самый особняк.

Премьер Оматосо не на шутку забеспокоился:

– Нет! Им ни в коем случае нельзя идти в этот дом. Там ловушка! Кстати, когда Уваров говорил про Хрякина, он упомянул какого-то Призрака. Я не понял, о ком идет речь, тут связь прервалась.

Кэп озадаченно переглянулся с товарищами. События принимали нешуточный оборот.

Хрякин, за ним Спиря и девушки не без опаски вошли в ворота особняка. За последнее время им пришлось пережить немало ужасов, но все равно привыкнуть к разбросанным мертвым телам было невозможно. Тем более что люди-крокодилы успели поработать над трупами врагов. В общем и целом картина удовольствия не доставляла.

– Проходите в дом! – крикнул пришедшим Поручик и велел Фалалееву: – Побудь с ними, мне так будет спокойнее.

Инструктор повиновался и направился в особняк, чтобы проверить – нет ли там врагов. Марина с вызовом обратилась к Голицыну:

– В подвале заложники, их надо освободить.

– Зачем? – возразил тот. – Чтобы подставить под пули? В подвале им будет безопаснее. Боюсь, главная опасность еще впереди. К тому же сейчас у меня важное дело. Мне нужно на берег реки.

– Мы все пойдем, – решительно заявил Хрякин. – Откровенно говоря, я боюсь этого особняка. Рядом с вами нам будет безопаснее всего. А мы хоть в бою и бесполезны, но несколько пар лишних глаз вам не повредят.

Поручик согласился и позвал Фалалеева. К ним присоединились и Толян с Коляном. Они прошли на пирс, возле которого качались несколько катеров и лодок. Пиратский корабль с акулой на флаге ушел – то ли отправился в очередной пиратский рейд, то ли вернулся на свою основную базу.

Рядом с пирсом возвышался небольшой домик, в каком обычно хранят баллоны со сжатым воздухом и газом. Значит, может храниться водолазное оборудование. Какое – без разницы, лишь бы не на задержке дыхания погружаться.

Предположения подтвердились: Поручик обнаружил в домике несколько комплектов для подводного плавания. На правах самого сильного он распределил роли:

– Толян и Колян – контролируйте берег. По моим расчетам, нас вот-вот должны побеспокоить. Инструктор – ты будешь меня страховать. Господин Хрякин, вам с вашим помощником и барышнями придется самое трудное – болеть за меня, а если кто умеет, то и молиться. Если у меня там внизу что-то пойдет не так, вы об этом сразу догадаетесь.

Фалалеев помог Поручику надеть акваланг, потом Поручик помог ему. Неожиданно Карина предложила:

– Я пару раз погружалась с аквалангом в Шарм-эль-Шейхе. Я могу плыть рядом и, если вдруг что-то случится, сгонять наверх за помощью.

Поручик хотел отказать, но прикинул: если случится то, чего он опасается, ее накроет и на берегу. По крайней мере, под водой она умрет быстро и без мучений. И он согласился:

– Хорошо, только слушать меня и ничего руками не трогать.

Они с Фалалеевым помогли облачиться Карине. После этого Поручик и девушка пошли на погружение. Вода была прозрачной и по причине глубины казалась черной, благодаря чему река и получила свое название Черный Нил. Поручик сразу понял, где нужно искать: за пирсом, немного выше по течению, берег был выложен бетонными плитами. Сверху возвышался подъемный кран – небольшой, но вполне способный поднимать и опускать морские контейнеры.

Поручик направился туда. И не ошибся. Здесь течением реки вымыло громадную котловину. И все дно котловины в несколько ярусов было уставлено пропавшими контейнерами. Поручик знаком приказал Карине остановиться, а сам поплыл вдоль металлической пирамиды. Он действовал не задумываясь. Глок прошел ту же школу, что и он. Поэтому, если бы Голицын сам собирался заложить мину, то оставил бы небольшое пространство в форме арки. Так оно и оказалось. И мина была на том месте, куда он установил бы ее сам. Поручик быстро осмотрел находку, потом махнул рукой Карине и стал подниматься. Через минуту они уже выбирались из воды.

Фалалеев сидел на настиле пирса спиной к воде и что-то доказывал Марине. Хорошо страхует. Поручик обдал его пригоршней воды. Обернувшись, Инструктор смутился и замолчал. Поручик отозвал его в сторону.

– Контейнеры на дне, заминированы. Мина неизвлекаемая, снабжена радиовзрывателем. Плюс таймер. Запал является частью конструкции. Так что рвануть может в любой момент. И тогда – катастрофа. А ты, я смотрю, даром времени не терял…

Фалалеев неожиданно покраснел.

– Да это так… общих знакомых нашли. Пашка, младший брат моего друга. А ты что, предпочитаешь блондинок?

Поручик замялся:

– Да не так, чтобы… Нет, конечно, эта Карина тоже ничего. И под водой держится уверенно, не скажешь, что всего пару раз погружалась. Или она – просто гений дайвинга.

Голицын задумался. В конце концов, у людей его профессии война никогда не кончается. Не пора ли и о себе подумать? Он хотел что-то добавить, но тут со стороны ворот раздался взрыв, а следом послышалась частая стрельба.

– Ну вот, началось, – вздохнул Поручик и принялся поспешно стягивать с себя гидрокостюм.

– Что-то случилось? – встревожился Хрякин.

– Все нормально, – заверил его Поручик. – Мы окружены. Это бывает.

К особняку подтягивались главные силы «акул». Спецназовцы, хрякинцы и люди-крокодилы были в ловушке.

Поручик, Фалалеев и Толян с Коляном бросились к воротам, Хрякин и сопровождающие его лица укрылись в особняке.

«Крокодилов» не нужно было учить тому, как и в кого стрелять. Они заняли бункер у ворот, не обращая внимания на валявшиеся тут же изуродованные трупы. Поручик выглянул в амбразуру. «Акулы» попытались было атаковать особняк в лоб, но неожиданно наткнулись на плотный огонь и залегли.

Когда группа Поручика и отряд людей-крокодилов начали штурмовать особняк, его защитники отправили Глоку сообщение по рации. Тот дал указания насчет обороны и приказал постоянно докладывать о ходе боя. Но гарнизон вдруг замолчал. Глок выждал немного, потом решил, что в особняке он сейчас нужнее, и развернул свое войско. Его худшие опасения оправдались. Первая попытка ворваться в особняк не увенчалась успехом. Сумбурная атака «акул» захлебнулась.

Глок приостановил наступление. Его бойцы залегли в ожидании подкрепления. Из леса выдвинулись бронетранспортеры и открыли по амбразурам бункера ураганный огонь из крупнокалиберных пулеметов. От стен огневой точки посыпалась бетонная крошка, но стрелять оттуда не перестали. Ни одна, ни другая сторона не испытывали недостатка в боеприпасах, поэтому бой обещал быть затяжным.

Глок растянул фронт своих бойцов, чтобы окружить особняк или хотя бы прижать противника к реке. Он пожалел, что раньше времени отпустил ракетный катер, на котором ходил в пиратские набеги. Но и без катера техническое превосходство «акул» было подавляющим. Кроме бронетранспортеров, в распоряжении Глока имелся настоящий танк. И этот аргумент был подавляющим.

Поручик распределил «крокодилов» по огневым точкам. Взяв Опунду, он отправился взламывать оружейный склад. То, что он там нашел, поразило его количеством и ассортиментом. Он велел Опунде привести несколько соратников и заняться отправкой боеприпасов на позиции. Особенно порадовали его противотанковые гранатометы. Опунда сгреб в охапку несколько труб и потащил к воротам. Голицын не удержался от того, чтобы самому поучаствовать в бою. И вовремя.

По широкому полю, примыкавшему к особняку с фронта, наступали четыре бронетранспортера – по два с каждого фланга. В центре на позицию выдвигался танк. Еще не выкатившись из леса, он приостановился и выстрелил. От стен бункера брызнули осколки бетона. Трое «крокодилов» погибли, многие оказались ранены. Поручик понял, что еще один такой выстрел, и его армия скроется в реке, подобно своим хвостатым сородичам.

Поручик взял трубу и привел гранатомет в боевое положение. За каждым его движением с интересом и волнением следили не на шутку перепуганные союзники. Он прицелился. Башня танка еще не успела развернуться в сторону Поручика. Перед старшим лейтенантом встал непростой выбор – стрелять в более уязвимый борт, рискуя промахнуться, или ждать, когда танк подойдет ближе. Но тогда придется бить в лоб башни, где броня толще. К тому же за это время танк успеет сделать один или два выстрела.

Думал Поручик долго, с полсекунды, – и решился. Прицелившись, он пустил гранату в ходовую часть танка, тут же подхватил другой гранатомет, привел его в боевое положение и выстрелил гранату под башню, в место, не прикрытое плитками динамической брони. Обе гранаты попали точно в цель. Танк загорелся и замер. Его пушка бессильно свесилась к земле.

Но бронетранспортеры упорно продолжали двигаться вперед. За ними короткими перебежками в рассыпном строю наступали «акулы». Но теперь «крокодилы», устыдившись недавнего страха и набравшись опыта, расхватали трубы гранатометов и открыли по броневикам огонь. После нескольких промахов выстрелы стали удачнее, и вскоре одна за другой бронированные машины остановились и зачадили.

Эта атака также закончилась ничем. Глок остановил бесполезное наступление и приказал своим «акулам» отойти. Он перебрал в уме разные варианты действий и вспомнил о лазейке, через которую бежали пленники. Стоило попробовать. Оставив заместителя руководить обстрелом ворот, Глок принялся отбирать профессионалов для диверсионной акции. Таких опытных бойцов он отобрал два десятка. Сам проверил оружие и снаряжение. Чтобы не брякнуло и не звякнуло. И сам повел группу.

Получив небольшую передышку, Поручик пробежался по боевым позициям. «Крокодилы» понесли ощутимые потери, погибло более трети от их первоначального числа. Но ярость оставшихся в живых нисколько не утихла. Они по-прежнему рвались в бой.

Затем он вернулся в особняк, где организовал нечто вроде штаба. Здесь собрались Фалалеев, Хрякин, Спиря, девушки и Толян с Коляном.

– Глок знает про дырку, через которую вы сбежали? – спросил Поручик.

– Может, знает, а может, и нет, – пожал плечами Толян.

Поручик доверился интуиции.

– Будем считать, что знает. Тогда он поступит так же, как и мы. Значит, нужно пойти туда и устроить засаду. Думаю, нас четверых хватит. Их не может быть больше двух-трех десятков. Справимся.

Малая площадь места предстоящей схватки исключала применение гранат. Лучшим выходом показались ручные пулеметы. Ради пулемета Поручик даже отказался от своей укороченной снайперской винтовки.

Они заняли удобные позиции поблизости от прохода и затаились. Ждать пришлось недолго. Сначала снаружи, со стороны ворот, вновь послышались взрывы и стрельба. И почти сразу же, под шумок, Глок предпринял дерзкую попытку проникнуть в особняк.

Как только последний боец диверсионного отряда «акул» перебрался через забор, Поручик взял его на прицел. Глока он тоже увидел, но стрелять в него не стал, решив при случае взять его в плен.

Четыре ручных пулемета вгрызлись в пятачок земли между забором и соседним зданием. Пули прошли по непрошеным гостям как волна града по зарослям лопуха, выкосив половину из них. Остальные попытались рвануть обратно, но были расстреляны в спину.

Глок и тут не растерялся и бросился не со всеми, а в противоположном направлении, к складу. За ним последовали двое из его отряда. Верность командиру спасла им жизнь, по крайней мере, на какое-то время. Им удалось достичь склада, выбить двери и скрыться внутри.

В ту же секунду из дверей и окон склада полетели гранаты и ударили автоматные очереди. «Акулы» огрызались не по-детски. Пришлось залечь. Засада превращалась в затяжную позиционную войну. В то же время стрельба у ворот усилилась. Поручик приподнялся, но едва не поплатился за неосторожность – пуля просвистела возле самого виска. Время поджимало, да и боеприпасы кончались.

Сзади за Голицыным кто-то засопел. Он резко обернулся. Из-за соседнего угла высовывался Опунда.

– Принеси патроны! – крикнул ему старший лейтенант.

Но Опунда вроде не расслышал или не понял. Он вытащил гранатомет. Поручик понял, что он сейчас сделает, и постарался, хотя и без особой надежды, спасти его молодую жизнь. Он принялся, не щадя боезапаса, поливать огнем окна и дверь склада, в котором укрылись противники. Убить или ранить кого-нибудь из них он даже не надеялся, просто старался не дать им высунуться и произвести прицельный выстрел.

Опунда тем временем преспокойно вышел из-за своего угла, навел гранатомет на одно из окон склада и шарахнул по нему. Внутри склада громыхнуло, из окон повалил густой дым. Поручик сделал рывок. Следом подскочили товарищи. В помещении клубилась пыль, но сквозь нее можно было увидеть троих лежащих на полу. Двое плавали в лужах собственной крови, третьего придавило упавшим стеллажом. Он пытался выбраться из-под тяжеленной конструкции, грязно и цинично ругался, но, видимо, все еще находился в состоянии шока. Поручик подошел к нему, потрогал ногой.

– Ну что, Глок, опять тебе не повезло? Гляди – пацаны твои уже отмучились, а ты все страдаешь. Сам выберешься или помочь?

Толян и Колян помогли оттащить рухнувший стеллаж в сторону, а Фалалеев нагнулся, чтобы помочь раненому подняться. Поручик не успел его предупредить. Глок нанес коварный удар прямо с пола, не поднимаясь. Но Фалалеев с неожиданной ловкостью уклонился и сам нанес ответный удар. Глок отключился.

– Нехорошо раненых бить, – съязвил Голицын.

– Он не раненый, а контуженый, – уточнил Фалалеев. – Надо бы его заковать покрепче, а то такой кабан и двое наручников порвет, как Тузик грелку.

Толян и Колян притащили бухту каната и принялись связывать гиганта по рукам и ногам. В дверь осторожно сунул голову Опунда.

– А ты зачем пришел? – спросил его Поручик. – Там же твои товарищи сражаются.

– Нет, – покрутил головой Опунда. – Товарищи нет. Все умирать. Опунда один.

Поручик аж подскочил.

– Так что же ты молчал? Все к воротам! Вперед!

Не успели они выскочить на улицу, как со стороны ворот послышался новый шквал взрывов и выстрелов.

«Опоздали! – это была первая мысль Поручика, но на смену ей тут же пришла другая. – А в кого они стреляют, если все «крокодилы» мертвы»?

Добежав до разрушенных ворот, Поручик осторожно выглянул в пролом. На поле перед особняком догорали бронетранспортеры и танк. По полю суетливо бегали «акулы». У Поручика создалось впечатление, что они, вместо того чтобы торжествовать победу, вдруг поддались панике. Он не ошибся.

Из леса показались солдаты в черных беретах – бойцы президентской гвардии. Впереди бежали знакомые фигуры. Поручик узнал Кэпа, хромающего Марконю, Деда и Малыша.

– Наши, – выдохнул он и сел.

Тут над его головой свистнула шальная пуля и ударила как раз против того места, где секунду назад находился его лоб.

Сначала друзья крепко обнялись. Поручик радовался как ребенок, Дед смахнул скупую мужскую слезу, Кэп просто светился от счастья.

– Все живы? И Инструктор? Не может быть!

Поручик заговорщицки прищурил глаз:

– А у меня для вас сюрприз – Глок. Живой и как будто здоровый. Средней упитанности.

Все тут же пошли смотреть на ценный трофей. К ним присоединились и остальные – Фалалеев, Хрякин со Спирей, крепыши и девушки. Но тут их ждало разочарование. Склад оказался пуст. Кроме трупов двух «акул», здесь никого не было. Только веревки валялись.

– Здоровый мужик, – заметил Малыш. – Неужели порвал?

– Нет, их ему кто-то разрезал, – Поручик продемонстрировал аккуратные обрезки. – Нашелся добрый самаритянин.

– Глока ловить надо.

Поручик пожал плечами:

– Зачем? Зомби – и есть зомби. Он сейчас уже далеко. А вот помощник его где-то рядом.

Кэп потер подбородок:

– Я давно хотел тебе это сказать: у вас казачок засланный работает. Зовут Призраком. Это человечек Гореславского, оставлен им, так сказать, на подпольной работе в ожидании лучших времен. Он всю эту кашу и замутил.

– Заварил, – уточнил начитанный Марконя. – А разве Зомби и Призрак не одно лицо? Я думал, что это Глок.

– Нет, – возразил Кэп. – Это совсем другой фрукт. И теперь пора заняться его разоблачением. Как говорится – каждому по труду! Не хотите нам ничего поведать, господин Хрякин?

Он повернулся к чиновнику. Поручик был удивлен:

– Неужели он?

– Разве я так сказал? – воздел брови Кэп. – Нет, что вы, вдова Цезаря вне подозрений.

– Жена, – поправил Марконя.

– Именно, – кивнул Кэп. – Так вот, господин Хрякин, где ваш верный секретарь и помощник?

– Спиря? – удивился Хрякин.

– Он самый. Не сомневайтесь, сведения точные, получены прямо из штаба интриганов. Голова не знает, что творит правая рука.

Дробная чечетка подсказала, в каком направлении убегает по коридору правая рука господина Хрякина. По странному стечению обстоятельств, Дед оказался как раз там, на пути секретаря. До ветру, что ли, выходил? Через секунду он предстал перед собранием, придерживая шпиона за шиворот.

Хрякин смерил верного помощника уничтожающим взглядом. Прямо-таки испепелил.

– На кого работаешь, Спиря? На «Аль-Каиду» или на Гореславского?

Толян негромко кашлянул в кулак.

– Не волнуйтесь, шеф, я сам им займусь. Давно имею желание прижать эту глисту в тихом углу. Мне он все расскажет, как попу на исповеди.

Спиря сник. А Кэп принял позу, изображая то ли Шерлока Холмса, то ли Эркюля Пуаро, и принялся излагать аудитории, «как все было на самом деле».

– Кто из них на кого работал – Гореславский на «Аль-Каиду» или наоборот, – не столь уж и важно, – начал он не без пафоса. – Главное то, что они задумали ужасное преступление – решили устроить конец света. И приступили к реализации своего плана. Гореславский убедил президента Азикиве забрать накопившиеся у американцев ядерные отходы. Это устраивало всех: американцев, президента Азикиве и самих преступников. Отходы погрузили на «Британик Оушн» и для отвода глаз повозили по Мировому океану, показывая тем самым, что их якобы нигде не принимают. За это судно даже получило прозвище «Летучий голландец». И вдруг оно исчезло. Перевозку, а также похищение, осуществляла одна и та же фирма – «Шарк Лайн», принадлежавшая Гореславскому. Его люди, которыми командовал Глок, в соответствии с секретным договором с президентом Азикиве доставили груз в Лугамбию, но вместо того, чтобы складировать его на полигоне, перевезли сюда и спрятали в реке, потом заминировали и стали ждать подходящего момента, чтобы взорвать. Сначала опасность заметили люди-крокодилы, их тут же объявили вне закона. Потом обратили внимание на повышенную радиацию речной воды экологи. Их пришлось убрать, исчезновение же списали на людей-крокодилов, убив таким образом одним выстрелом двух зайцев. Но затем наше появление заставило их поторопиться и наделать ошибок. И вот результат.

Поручик озадаченно потер затылок. Так он думал.

– Я только не понимаю, почему они до сих пор не взорвали контейнеры, – сказал он.

Кэп ответил:

– Не успели, ты помешал. Ну и мы вовремя подсуетились. А теперь тем более не смогут. Вот, гляди.

Он продемонстрировал Поручику портативный прибор в футляре, похожем на небольшой чемоданчик, и пояснил:

– Это «радиоколпак», генератор электромагнитных помех. Когда он включен, в радиусе километра никакие радиоприборы не работают. В том числе и радиовзрыватели. Аккумулятора на сутки хватит, а за сутки Малыш справится. Он ведь что угодно может разминировать и заминировать. Да и я еще не всю науку забыл, помогу.

Поручик покачал головой:

– Понимаешь, командир, там, на взрывателе, я видел дополнительный таймер. Если его запустить, то и радиовзрыватель не понадобится.

– Но Спиря-то у нас…

– А почему ты считаешь, что он один трудился, без помощника? Думаешь, деньги экономил? Придется допрашивать не по-детски.

Кэп с сомнением посмотрел на нахохлившегося в углу вредителя.

– Не будем терять время, сейчас сами в пять секунд помощника вычислим. Пойдем логическим путем.

Хрякин обернулся к Толяну:

– Анатолий, тебе я полностью доверяю. А вот насчет Николая… Когда ты его пригласил к нам, он еще служил в армии?

Толян помрачнел:

– Нет, он работал в охране Гореславского. Но я за Коляна ручаюсь!

Хрякин жестом остановил его:

– Если хочешь, чтобы я и дальше тебе доверял, не продолжай. От ошибок никто не застрахован, а вот тупое упрямство – это грех.

Кэп сразу понял ход его мыслей.

– Так, все ищем второго телохранителя. Только повнимательнее – он ведь вооружен.

При выходе Поручик оказался рядом с Дедом.

– Где вас так долго носило? – поинтересовался тот. – Я уж беспокоиться начал.

Поручик усмехнулся:

– Да вот, хотели тебе подружку привести. Сам знаешь, где тут в лесу приличных белых девчонок найдешь? Но мы тебе отыскали, сразу двух. На выбор.

– А где они? – закрутил головой Дед.

Поручик пожал плечами:

– Вроде только что тут крутились. Сейчас найдем.

И он отправился на поиски.

Черный Нил тихо нес свои воды к океану. Среди привязанных у причала моторок не хватало одной. Похоже, на ней ушел Глок. Часто оглядываясь, девушки торопливо шли к реке.

Когда Карина ступила на настил речного причала, Марина, наконец, спросила ее:

– Слушай, подруга, куда ты меня тащишь?

Карина сделала страшные глаза:

– Нам надо срочно уходить. Спиря ведь не один старался, наверняка у него помощник был. И на фига нам эти разборки? Возьмем моторку, доберемся до столицы, а там остальных подождем. Пусть они без нас своих вредителей найдут и обезвредят.

Она толкнула дверь будки, где хранились ключи от моторок и водолазное оборудование. Марина вошла за ней.

– А как ты думаешь, кто из наших на Спирю работал?

Карина фыркнула:

– Колян, кто же еще? Я его давно раскусила, просто сказать боялась.

Дверь распахнулась, на пороге стоял Николай. В руке он сжимал пистолет Глока.

– Что, мочалки, свалить хотели? – с иронией заметил он. – Не получится. Разговор есть.

Карина сделала вид, что появление крепыша ничуть ее не встревожило.

– Убери пушку, тогда будем разговаривать.

Колян усмехнулся:

– Щасс! Ты вообще заткнись, у меня к твоей подружке вопрос. Когда мы еще в море были, я в радиорубке у Алика несколько раз слышал, как капитан с «Британик Оушн» Марину вызывал. А потом «Британик» исчез. Случайно, это не ты у «акул» наводчицей была?..

Он не успел договорить. Сильный удар в затылок заставил его выронить пистолет. Колян мешком свалился на пороге. За его спиной скалил белые зубы Опунда.

– Плохой люди, – сказал он радостно.

Карина наклонилась и подхватила пистолет.

– Молодец, Опунда! – похвалила она его и дважды выстрелила ему в голову.

Опунду отбросило назад, он рухнул в воду, успев выговорить лишь одно слово:

– Маджи…

– Что это он? – ошарашенно спросила Марина.

– Не знаю, ругается, наверно, – буркнула Карина.

– А за что ты его?

Карина подобрала пистолет.

– Слушай, подруга, ты меня достала. За что того, за что этого? Конечно, вы, блондинки, тупые как курицы, но не до такой же степени! Подумаешь, одним больше, одним меньше! Давай, помогай! Бери акваланг и тащи в лодку, ты мне еще понадобишься.

Марина подняла на нее полные ужаса глаза:

– Так, значит, остальных тоже ты?..

Карина презрительно расхохоталась.

– А кого остальных-то? Алика-радиста, пиратского главаря, эколога… Да всех разве упомнишь? Но я же не сама, мне Спиря приказывал. А я наивная, доверчивая все выполняла. Это у меня от избытка романтики. Тебе вот кто из трех мушкетеров больше нравился? Зуб даю – Атос. Или Арамис. А мне – Миледи. Я во всем с нее пример брала. Вот только злило меня, что я не блондинка. Но перекрашиваться из принципа не хотела. Ненавижу вас, блондинок! А краситься в блондинку – это все равно что перед вами унижаться. Слушай, а рыжий капитан «Британика» на тебя капитально запал. Я от твоего имени с ним общалась. Но ты-то хороша! Ведь догадывалась, для чего тебя везут – в гарем к толстопузому негритосу. Нет, уши развесила, ахи-охи! Хорош валяться, поднимайся! На лодочке кататься поедем. И скажи спасибо, что ты мне еще нужна, а то отправилась бы следом за этими крокодилов кормить.

Подгоняемая Кариной, Марина потащила акваланг, погрузила в одну из моторок, она оттолкнула лодку от берега и велела подруге:

– Берись за весла, мотор запускать не будем, шум нам сейчас ни к чему. Кран на берегу видишь? К нему и греби.

Пока Марина справлялась с веслами, Карина надела акваланг и взяла маску. Пистолет она держала под рукой. С аквалангом девушка управлялась уверенно, если не сказать – профессионально.

– Я сейчас нырну, а ты, если жить хочешь, жди меня в лодке. Имей в виду, это «глок», – она помахала перед носом Марины пистолетом. – Он и под водой стреляет. А я не промахнусь.

По ее глазам Марина поняла, что та все равно ее убьет. Но что было делать? Отобрать пистолет?

В это время на причал выбежали Поручик и Фалалеев. Одного взгляда Голицыну было достаточно для того, чтобы правильно оценить ситуацию и понять, что Колян не тот, кого они искали.

– Стой, дура! – не сдержавшись, крикнул он Карине.

– Может, и дура, но только вы, умные, таких денег, какие мне платят, за всю жизнь не заработаете! Имейте в виду, если кто-нибудь дернется, я этой сучке башку вдребезги разнесу.

Тем временем Карина ухватила Марину за шею и вместе с ней перевалилась через борт лодки. Пистолет она направила в висок заложнице.

– Но так ты ее утопишь! – возмутился Фалалеев.

– Может, и утоплю, а может, и нет!

Не выпуская из захвата шею Марины, она ткнула в рот загубник и вместе с девушкой ушла под воду. Поручик, а за ним и Фалалеев без звука и всплеска нырнули с причала в воду. Видимость в глубине была отвратительной. Карина погружалась, продолжая держать пистолет у головы подруги.

Поручик стремительной тенью скользнул к ней и мощным ударом снизу вверх выбил пистолет. В тот же момент Фалалеев подхватил потерявшую сознание Марину и устремился с ней наверх.

Но Карина не собиралась сдаваться. Она выхватила нож и довольно сноровисто полоснула Поручика по руке. И даже достала. Облачко крови расплылось в воде. Это могло привлечь хищников. Карина сделала обманный выпад ножом, Голицын едва успел отпрянуть. Барышня демонстрировала высокий класс диверсионной подготовки.

Неожиданно темная вода за ее спиной собралась в плотный сгусток. Он превратился в быстро движущуюся тень. По ее очертаниям Поручик скорее угадал, чем увидел, крокодила. Тот казался громадным, боевому пловцу никогда не приходилось видеть таких гигантов. Крокодил возник как призрак из водной тьмы, схватил Карину поперек туловища и так же молниеносно исчез в толще воды.

Тут Голицын почувствовал, что пора сделать вдох, и постарался как можно быстрее покинуть место трагедии.

Президентский вертолет подлетал к столице. В его салоне летели Хрякин, спецназовцы и Марина. Связанный Спиря сопел в углу.

Когда вертолет приземлился и все спустились на бетонку, к ним подошел офицер в форме военного советника с майорскими звездами на погонах. Он сообщил:

– Принята радиограмма от адмирала Фалалеева. Приказано отозвать старшего лейтенанта Фалалеева для дальнейшего продолжения службы в Катманду. Хорошее название – Катманда. На «йош твою медь» похоже. Слушай, старлей, а ты адмиралу не родственник?

– Однофамилец, – отозвался Фалалеев.

Дед усмехнулся:

– Слышь, Инструктор, а что же ты нам шнуровал – дайвер, курортник?

– Это для конспирации, – отшутился тот. – Тебя это огорчает?

Дед покачал головой:

– Нет, почему же? Я ведь сразу понял, что твоя история про курортного дайвера белыми нитками шита. Ладно, может, еще когда свидимся…

– Почему бы и нет? Шарик-то – он круглый и маленький. Давай, до встречи.

Спецназовцы простились с Фалалеевым. Неожиданно он махнул рукой Марине:

– Ну что, идем?

Та как ни в чем не бывало подхватила с земли свою сумку и взяла Инструктора под руку.

– Мы на самолет, – смущенно пояснил парень. – Прихватим недельку на Да Гаме. Тут недалеко.

Хрякин насупился:

– Ну, как хотите. А то можно было у меня на яхте. С комфортом… Такой красавец-теплоход – и пустой!

– А как же ваши гости? Которые в заложниках оставались? – удивился Кэп.

Хрякин досадливо махнул рукой:

– А, их еще тут долго мариновать будут. Пока в столицу привезут, пока допросят… По этому делу международный трибунал собирают. Они же теперь не то свидетели, не то потерпевшие. Так что я их потом заберу.

Фалалеев и Марина ушли. Поручик с сожалением смотрел им вслед.

– Губы подбери, – посоветовал ему Марконя. – А то наступишь, упадешь.

– А я что? Я ничего, – вяло отозвался Голицын.

Хрякин обернулся к Кэпу:

– Ну, а вы, надеюсь, со мной?

Тот в ответ развел руками:

– К сожалению, сегодняшний вечер у нас занят. Обещали Злобину с его шоферами отвальную отметить. Так что нам сейчас на базу надо, в общежитие. Но утром как штык у вас на борту. С утра пораньше.

– Ну глядите, только не опаздывайте, а то без вас уйду, – проворчал Хрякин. – Знаю я эти отвальные.

И Поручик готов был поклясться, что всесильный чиновник сейчас им завидовал.

Ранним утром спецназовцы простились с бригадиром Злобиным и по холодку – всего-то тридцать девять тепла – отправились в порт. Война на улицах кончилась, но было много патрульных. Возле ворот порта околачивался босой парень с длинной ржавой винтовкой за плечами. Кого и от чего он тут охранял – можно было только гадать.

– Где здесь русская яхта? – спросил у него Поручик.

Тот неопределенно махнул рукой:

– Вон там стоит.

Они пошли в указанном направлении и остановились на пирсе в легком недоумении. Вместо массивного теплохода господина Хрякина на воде качалась изящная шхуна писателя Уварова. Совсем как в прошлый раз, в Сомали.

Писатель и его жена обрадовались им как старым друзьям.

– Какими судьбами? Вот это встреча! И все живы? Это замечательно!

Супруга писателя тут же отправилась «сообразить перекусить чего-нибудь домашнего, нашего, черногорского», а он все не унимался:

– Проходите, рассказывайте скорее, чем ваша эпопея закончилась. И как вы тут оказались?

Кэп пожал плечами:

– Да вот, господин Хрякин в гости пригласил, а тут вместо его лайнера ваша шхуна стоит.

Уваров озадаченно почесал затылок:

– Линкор Хрякина я вчера вечером встретил, когда в порт входил. Мы с ним чуть не столкнулись, он летел навстречу как ошпаренный. Вы не поверите, пришлось правыми бортами разойтись! Интересно, куда это он так торопился?

В разговор вмешалась жена писателя. В одной руке у нее была большая бутылка красного вина, в другой – радиоприемник.

– Вы только послушайте, что творится!

– «Тело российского чиновника Хрякина найдено сегодня утром в городском порту с кинжалом в спине, – сообщил диктор. – Старинный охотничий кинжал из дамасской стали, которым он был убит, украден из его же собственной коллекции холодного оружия».

Кэп и Поручик переглянулись. Ай да Спиря-спирохета! Сбежал все-таки, мерзавец! И Хрякину отомстил. Что ж, шарик круглый и маленький, где-нибудь с этой сволочью еще судьба сведет, пути пересекутся.

Голицын неловко улыбнулся, чтобы скрыть смущение, и спросил Уварова:

– А вы как, неужели уже нашли свою антарктическую Швабию? Быстро, однако, управились! И как приключение?

Тот только рукой махнул:

– Да какое там приключение? Не до них теперь. Другое развлечение подвернулось, поинтереснее. Правнук у нас родился. Ну, конечно, пока он читать не научится, мне с ним говорить не о чем, а вот Ирусик очень хочет посмотреть на далекого потомка. Так что мы сюда только за водой заскочили и – полный вперед, домой.

– В Черногорию?

– Зачем? В Москву, конечно! Если нам по пути, можем вас захватить. Скажем, до Новороссийска. Заодно все и расскажете. Я ведь по глазам вижу – с вами произошло что-то невероятно интересное. Короче – располагайтесь как в гостях. Кто на камбуз, кто в машинное отделение, кто на палубу – драить. Милости просим! И – отдать концы! Отходим.

– Есть, быть как в гостях! – первым козырнул Поручик и принялся засучивать рукава. – Чур, я – за палубного матроса!

Он логично рассудил, что палуба на шхуне невелика и драить ее на свежем воздухе будет куда приятнее, чем, скажем, задыхаться на камбузе или пачкаться в моторе.

Они вышли в открытый океан. Дул свежий ветер. Солнце поднималось все выше, и настроение у Поручика было лучше некуда.