3
Спецназовцы добрались до порта без приключений.
– Где тут русская яхта? – спросил Марконя по-английски у первого попавшегося черного паренька.
– О, руш! – почему-то обрадовался тот. – Вон она, на рейде посреди гавани! Я могу отвезти.
Спецназовцы погрузились в указанную пареньком лодку, и она отчалила. Плавание на рассохшейся лодке под гигантским дырявым треугольным парусом, который ежеминутно грозил опрокинуть и утопить жалкую посудину, без сомнения, стало для бесстрашных бойцов самой опасной частью путешествия и заставило их понервничать.
Выбравшись из кучи пришвартованных у берега разношерстных плавающих средств, они смогли, наконец, разглядеть намеченную цель. И застыли в недоумении.
– Это не Хрякин, – озадаченно произнес Кэп.
И в самом деле, судно, которое они увидели, не имело ничего общего с комфортабельным теплоходом, арендованным чиновником. Это была небольшая парусно-моторная шхуна. Двухмачтовая, белая и изящная. Корму украшала надпись «Фортуна».
– В кораблях – в машинах для ветра и пара – элемент прекрасного внятно ощутим даже для неразвитого в эстетическом отношении глаза, – неожиданно продекламировал Кэп.
Поручик только головой покачал:
– Мощно задвинул, командир. Внушаить.
– Это не я, – скромно признался Татаринов. – Это Паустовский. Тормози, приплыли.
Борт шхуны вырос над ними.
– Эй! На шхуне, разрешите подняться на борт? – крикнул Кэп по-русски.
Ответ последовал тут же. И тоже по-русски:
– Сделайте одолжение. Рады встретить земляков.
Спецназовцы полезли через борт, рискуя затопить лодку, на которой прибыли. На палубе шхуны их встретил владелец и, по совместительству, капитан. Это был моложавый старик с короткой бородкой. Одет он был в свободную рубашку и длинные шорты. На его голове торчала смятая, в соответствии с флотским шиком, капитанская фуражка.
– Уваров, – коротко представился он.
– А вы случайно не тот самый известный писатель? – поинтересовался у него Поручик.
– Ну какой я писатель, – заскромничал капитан шхуны. – Так, автор сотни-другой популярных книжек. Неужели читали?
– Читал, – ответил Поручик. – Мне особенно понравились «Корсары царя Ивана», «Пираты Каспийского моря» и «Табачный адмирал».
Оказалось, что авантюрные и исторические книги писателя Уварова пользовались у спецназовцев большим успехом. А Марконя читал его детективы и даже осилил роман века «Бурный потоп». Писатель был искренне тронут таким вниманием.
Кэп на правах командира представил ему господ офицеров и мичманов, а затем вкратце изложил свою проблему – как можно быстрее выйти в море и встретить там дрейфующий тральщик «Алатырь». Писатель Уваров отнесся к проблеме земляков с пониманием.
– Немедленно снимаемся с якоря. Есть, правда, небольшая загогулина: моя команда должна была прибыть прямо сюда. Но я свяжусь с ребятами и перенесу точку рандеву куда-нибудь дальше в море. А вам, парни, придется немного побатрачить. Не возражаете?
– Надеюсь, не веслами махать? А под парусом мы всю жизнь мечтали походить, – ответил за всех Дед. – Чур, я за боцмана! Нерадивых, невзирая на чины, обещаю хлестать по мордасам. Командуйте, сэр!
– В таком случае слушай мою команду! – хриплым голосом провозгласил Уваров. – По местам стоять! С якоря сниматься! Марсовые, все наверх паруса ставить!
Малыш с помощью электрического брашпиля стал выбирать якорную цепь, остальные крутили головами, не зная, чем заняться. На шум, поднятый капитаном шхуны, из двери кормовой надстройки появилась женщина. Судя по всему, это была жена капитана. Несмотря на отнюдь не юный возраст, она не утратила очарования и привлекательности.
– Вот, рекомендую, – представил ее спецназовцам писатель, – моя самая лучшая половина.
Поручик решил звякнуть несуществующими шпорами.
– Вы изысканны как… гамадрил! – сообщил он.
– Он хотел сказать мадригал, – подсказал Марконя.
Поручик смутился и даже покраснел, но писатель махнул рукой, а его лучшая половина рассмеялась.
– Не вижу разницы!
Тут писатель обернулся к супруге:
– Ирусик, золотко, ты не поверишь, но эти обормоты с разбойничьими физиономиями – наши соотечественники, военные моряки-герои. Да, кстати, нам представился случай немножко помочь далекой и любимой родине. Ты не против?
– Боже, как трогательно! – не без иронии заметила жена. – Встреча автора с героями его сомнительных творений. Только ты опоздал лет на двести.
– А что может измениться за каких-то двести или триста лет? – беспечно отмахнулся писатель. – Разве что ландшафт местности или политическое устройство государства. Подумаешь, море высохнет или империя развалится. Но люди не меняются. Посмотри сама, они те же самые! Про которых и для которых я пишу! Герои в прямом и переносном смысле.
– Да, и по этому поводу, конечно же, следует выпить, – подвела итог супруга. – Ладно, пойду, соображу что-нибудь перекусить.
Спецназовцы замахали было руками:
– Не нужно, мы прямо из-за стола! Были на дне рождения.
– Там, на берегу? У кого-то из местных? – уточнила супруга писателя-капитана и вздохнула: – Тогда придется делать двойные порции.
Спецназовцы вдруг и в самом деле ощутили, что ели давно и немного. Впрочем, госпожа капитанша, похоже, совершенно проигнорировала их возражения и уже гремела посудой на камбузе.
– А и правда хозяйка у вас – золото, – заметил писателю Дед.
– Уж повезло так повезло, – охотно согласился тот. – Для нашего брата главное в жизни – попасть в хорошие руки. Тогда не пропадешь.
Под палубным тентом был накрыт стол. С парусами возиться не стали, запустили движок. Писатель выставил на стол двухлитровую бутыль, хозяйка поставила тарелки с сыром и вяленым окороком.
– Домашние припасы, – пояснил хозяин.
– Чача? – предположил Марконя. – Гостинцы с Кавказа?
– Нет, кайсиевача, – поправил писатель. – Абрикосовая ракия.
– А это похоже на хамон, – продолжал капитан-лейтенант, указывая на мясо – сыровяленый свиной окорок.
– Да нет же, это пршут – копченный на углях и вяленный на ветру и солнце. Говорю же, все наше, домашнее. Черногорское.
Оказалось, что писатель уже несколько лет как проживает вместе с семейством в Черногории. Не в смысле бросили родину, а вроде как на даче.
– И климат потеплее, и жизнь поспокойнее, – объяснил он.
Жизнь на новом месте задалась. Его семья успешно включилась в местный бизнес; он пописывал книжки, которые, несмотря на кризис, пользовались неплохим спросом как дома, в России, так и за ее пределами.
Но, как оказалось, спокойная жизнь после московской суеты радовала писателя недолго – года два, не больше. Потом он сильно заскучал. Что ж, привычка – вторая натура, от этого никуда не денешься. Пришлось купить небольшую рыболовную шхуну, кое-что переделать. И вот теперь вместе с женой они бороздят моря и океаны в поисках приключений.
– Мы с Ирусиком собираемся жить долго и счастливо, а потом погибнуть в один день, при кораблекрушении, огибая в бурю мыс Горн, – признался Уваров.
– Мыс Горн – это хорошо, – одобрил многоопытный Дед. – Я много смертей повидал, и та, что вы выбрали, достойна зависти. Но только до мыса Горн еще добраться надо. А тут места не самые спокойные. Опасные места.
Писатель в недоумении пожал плечами.
– А что тут бояться? Мы же не в Латвии. Знаете, чего здешние жители у бога просят? «Ама руш, ама роб» – или русских, или дождя. А дождь тут, сами понимаете, на вес золота. В Сомали русских многие вспоминают добром. Ну и знания некоторых обычаев и законов помогают. Вот, например, другое правило аборигенов: убей белого, но будь к нему справедлив.
– Это мы уже слышали, – вздохнул Кэп. – И все же здесь опасно. Сплошные пираты и разбойники.
Но писатель снова не согласился:
– Сомалийцы – нация не пиратов, а поэтов. А писатель поэта всегда поймет. А что касается разбойников, тут по соседству островок есть, Да Гама называется. Вот там разбойники! Цены держат выше, чем в Москве! Рука не поднимается купить что-нибудь. И ведь не то чтобы денег не хватало или было жалко, просто появляется ощущение, что меня держат за дурака. Обидно.
Кэп позволил себе прервать хозяина:
– Скажите, а рация у вас имеется? Нам бы со штабом связаться.
Уваров отвел командира и Марконю в кормовую рубку, где находилась рация, потом вернулся к столу, где хозяйка занимала беседой Деда, Малыша и Поручика. Выпили еще по одной, за хозяйку. Закусили.
Поручик решил поддержать светскую беседу и обратился к Уварову:
– Скажите, а в чем секрет вашего писательского успеха?
Хозяин усмехнулся:
– Быстро пишу. Дневная норма – десять тысяч знаков. Сейчас ведь не обязательно писать хорошо, главное – быстро. Хочешь попробовать? Боевики про подводный спецназ хорошо продаются. Только знаешь, в чем проблема? Я вывел закон некомпетентности в литературе. Звучит он так: чем хуже автор разбирается в том, про что пишет, тем лучше у него получается. Читателей больше, а значит, тиражи выше.
Дед в литературе не разбирался, поэтому спросил прямо на интересующую его тему:
– Вы, наверно, с журналистами общаетесь? Случайно не слышали, американцы тут военных баз не строили?
– Зачем им тут база? – удивился писатель.
– Ну мало ли… с пиратами бороться…
Уваров рассмеялся:
– Нет, ребята, это вам кто-то дезу прогнал. Дезинформацию то есть. Американцам тут делать нечего. – Он немного помолчал. – А база все же имеется.
– Чья? – спецназовцы чуть не подскочили.
Писатель выдержал драматическую паузу. Разлил ракию по рюмкам, заставил всех выпить. Помучил, в общем. Потом положил в рот полоску вяленого окорока и только после этого произнес:
– Вопрос интересный. И прямо в точку. Чья база, спрашиваете? Информация разная. Я тут как раз книжку пишу…
– Про пиратов? – не выдержав, перебил Малыш.
– Нет, не про пиратов. Что про них писать? – Уваров усмехнулся. – Сомалийцы – дети природы, живут простыми инстинктами в соответствии с обычаями предков. С ними и так все ясно. А вот то, что творится вокруг них, намного интереснее. Возьмем, к примеру, частные армии. Когда-то они были частными охранными фирмами, но теперь у них на вооружении имеются танки, вертолеты, корабли. Командуют ими наполовину офицеры, наполовину менеджеры. Я недавно встречался с одним таким. Интересный парень, сам из русских, из спецназовцев. Может быть, вы его даже знаете. Он, ясное дело, не представился, но Ирусик ухитрилась сфотографировать его своим мобильником. Если бы он об этом узнал, то, наверное, сильно бы расстроился. Мне показалось, что он не гоняется за рекламой.
Писатель показал спецназовцам экран дисплея. Человек, изображенный на снимке, и в самом деле был им хорошо знаком.
– Это же Глок, мать его! – воскликнул Дед. – Да, мы его тоже когда-то знали. Только он недавно погиб.
Писатель заметно расстроился:
– Неужели? А ведь я с ним беседовал всего неделю назад.
Дед, Малыш и Поручик переглянулись.
– Как так неделю? Он давно уже мертвый, – промямлил Дед.
– Вы же сказали – недавно, – возразил Уваров.
Дед покрутил пальцами в воздухе.
– Ну, это же относительно…
Малыш тоже не мог прийти в себя от неожиданности.
– Не может быть. Он точно погиб! Ведь был взрыв…
Поручик прищурился:
– А почему не может быть? Это же Глок. В воде не горит, в дерьме не тонет.
– Но я сам видел…
– Что ты видел? Его труп? И контрольный выстрел в голову ему произвел? Нет? То-то и оно. Глока, как вампира, нужно сперва убить, потом расчленить и сжечь. Тогда он, может быть, умрет. Впрочем, это относится и к любому из нас, – добавил Поручик. – Убить подводного спецназовца – дело хлопотное.
Тут с сеанса связи вернулись Кэп и Марконя. Кэп, услышав новость, не выказал ни малейшего удивления.
– Бывает. Один раз мы Глока уже похоронили, но он оказался жив, – напомнил Кэп. – И попортил нам немало крови. Похоже, сейчас история повторилась. Глядишь, у него это в привычку войдет.
Когда-то боевой пловец с позывным «Глок» служил в группе капитана второго ранга Татаринова. Марконя, Поручик и Дед хорошо его знали. Малыш пришел в группу уже после того, как Глок не вернулся с задания. Считалось, что он погиб. Но оказалось, что Глок выжил и дезертировал из состава российского Военно-морского флота. Он создал небольшую частную армию и выполнял заказы не только частных лиц, но и организаций. Среди клиентов его фирмы была даже Организация Объединенных Наций.
Глок принял активное участие в интриге с сухогрузом «Дайана», перевозившим оружие. Он собирался снискать лавры победителя пиратов, а заодно и прибрать к рукам груз «Дайаны». Но стоявшие за пиратами террористы сами втянули его в свою игру. В результате он исчез в момент подводного взрыва, утопившего «Дайану» вместе с ее опасным грузом. Его снова сочли погибшим и, кажется, снова ошиблись. А он собрал остатки своей частной армии и нашел нового хозяина – фирму «Шарк Лайн». И, по непроверенным сведениям, главная база этой частной армии находилась в Лугамбии.
Писатель обвел слушателей внимательным взглядом и добавил:
– Вот еще что. Контрольный пакет акций фирмы «Шарк Лайн» с недавних пор принадлежит Борису Октябриновичу Гореславскому. Странное вложение, не находите? И уж очень много совпадений получается. Особенно, если учесть загадочное исчезновение в здешних водах принадлежавшего «Шарк Лайн» контейнеровоза. Вы, надеюсь, в курсе этой истории? Младший по званию, наливай!
Малыш, потрясенный сообщением писателя, автоматически принялся разливать ракию по рюмкам. Поручик машинально перебирал в пальцах шнурок, на конце которого болтался крокодилий зуб, который он нашел на дне моря. От писателя и это не укрылось.
– Что это? Можно взглянуть? – Он бесцеремонно вытянул находку из пальцев старшего лейтенанта Голицына и обратился к жене: – Ирусик, счастье мое, ты узнаешь эту фиговину?
– Талисман людей-крокодилов? – небрежно бросила супруга. – Конечно. А разве они тоже здесь замешаны? Они ведь где-то в Лугамбии.
– Получается так. – Писатель вернул зуб Поручику. – Ирусик, солнце, это не там недавно исчезла группа экологов?
– Там, – подтвердила супруга. – Они работали в дельте Черного Нила.
– Точно! Говорят, они были убиты и съедены людьми-крокодилами. В Лугамбии это настоящее бедствие. Президент вроде бы с ними борется, но без особого результата. У них там везде свои люди, и все их боятся. – Писатель снова обратился к Поручику: – И откуда у вас эта безделушка?
– Со дна морского. Судя по всему, оставили те, кто угнал тот самый контейнеровоз, о котором вы говорили. Куда они дели судно, мы не знаем, но всю команду отправили на морское дно.
– Да, – вздохнул писатель, обернувшись к жене. – Ты только подумай, Ирусик, как некоторым везет. Пираты, люди-крокодилы… Какая же интересная у людей жизнь!
Кэп сидел с задумчивым видом.
– Что не едите? Черногорская кухня не нравится? – спросила его супруга писателя.
– Нет, что вы, очень нравится. Спасибо. Просто я думаю, что Гореславскому здесь надо? Денег у него – на десять жизней хватит. Чего не хватает?
– Власти, чего же еще. Слышали, наверно, как любит себя сокращенно называть Борис Октябринович? По инициалам – господин БОГ. Никак не может понять, что время, когда он у нас в России президентов назначал, прошло и не вернется. И, поскольку уподобиться господу богу он не может, у него остается альтернатива – стать дьяволом. И это ему вполне по силам. А тут регион взрывоопасный – спичку поднеси, и взорвется. Рядом «Зеленый пояс» – Судан, Сомали, Аравия, Ближний Восток. И порученцев хватает, вроде вашего Глока. Имеются и покруче, во властных структурах, в силовых. Гореславский, когда убегал, много таких оставил. Он их Призраками называет или Зомби, я уже не помню. Склероз проклятый.
Кэп недоверчиво прищурился:
– Вы еще скажите, что Гореславский на «Аль-Каиду» работает.
Писатель усмехнулся:
– Может быть, он работает и на бен Ладена. А может быть, бен Ладен работает на него. Но, в любом случае, оба они делают одно большое дело и служат одному хозяину.
– Но как же религиозные и национальные различия?
Уваров только рукой махнул:
– Какие там различия? У них одна религия – собственная гордыня. И поклоняются они дьяволу. Все они на него пашут – и красные, и зеленые, и коричневые, и прочих расцветок.
Кэп вздохнул, потом поднял рюмку с ракией.
– Да, грустная картина. Но верная. Среди всех новостей могу отметить только один положительный момент, – сообщил он. – Племянник адмирала Фалалеева вылетел к нам из Москвы спецрейсом. Но поскольку «Алатырь» выйдет из порта в самое ближайшее время, то он на тральщик никак не успеет и никогда нас не найдет.
– Вот за это и выпьем, – предложил Уваров.
Все с энтузиазмом поддержали его тост.
Уваров поднялся и, в свою очередь, наведался в радиорубку. Возвратившись, он удовлетворенно сообщил:
– Порядок, со своими связался. На полпути перехватил. Они уже взяли курс на Сан-Рафаэл.
В этот момент жена писателя подала горячее – перцы, фаршированные мясом, рисом и всяческими специями. Уваров и тут нашел повод для небольшой лекции.
– Это турецкое блюдо. Турки называют его «долма», – сказал он.
– А я думал, что долма – те же пельмени, только на Кавказе и в виноградных листьях, – немного удивился Марконя.
– Наверное, на Кавказе винограда много, а перцев мало. И с рисом перебои, – предположил Дед.
Тут все замолчали и принялись работать челюстями. Дед и Поручик справились первыми и предложили хозяйке помыть посуду.
– Спасибо, если хотите помочь, лучше займитесь нашим пулеметом. Его надо почистить и смазать. Думаю, вы с этим справитесь лучше, чем я.
Поручик наклонился и за ствол извлек из-под стола пулемет Калашникова. Понюхал дуло.
– Из него, похоже, недавно стреляли, – сообщил он.
Писатель кивнул:
– Да, пару дней назад. Нас какие-то парни неловко пытались взять на абордаж. Пришлось пальнуть.
– Ну вот, а вы говорите – никаких приключений! – урезонил Уварова Дед.
Но писатель в ответ только сокрушенно покачал головой.
– Да какое там приключение! Неудобно получилось. Как раз после разговора с этим вашим Глоком вышли мы в море. Не успели отойти от берега, как догоняют нас какие-то отморозки на катере. Человек шесть-семь, все с автоматами. Заходят с кормы и орут в матюгальник, чтобы мы застопорили мотор.
Кэп заинтересовался:
– Это были пираты? Сомалийцы?
– Нет, – возразил писатель. – Двое из них были негры, остальные белые. Да и катер большой, скоростной. Пираты ведь на лодках ходят. Да, подошли они, значит, метров на двадцать, тут я и дал по ним очередь. А Ирусик достала использованную стреляную трубу от «Мухи» и хотела их напугать.
– Ни фига себе оборудование! – не сдержался Малыш. – Откуда же у вас противотанковые гранатометы?
Уваров слегка смутился:
– Ну, это мне на встрече с читателями подарили. Ваши коллеги, военные моряки, когда наша эскадра в Адриатику заходила. Спросили – что вам подарить на память, ну я и попросил. Так, на всякий случай. Одну трубу мы с Ирусиком опробовали, чтобы понять, как работает, а потом вместо гранаты вставили муляж и разных хулиганов пугали. Ну вот она решила и этих напугать. Достала противотанковый гранатомет, собрала, прицелилась и машинально нажала на спуск. Как учили. Только оказалось, что она второпях перепутала – новый взяла. И стрельнула боевым зарядом. К тому же боцман, который мне это хозяйство отгружал, тоже маленько перепутал и вместо «Мух» презентовал пару «Шмелей». Так что Ирусик выпустила по ним не гранату, а зажигательный заряд. М-м-м, склероз проклятый… термобарический заряд, вот как он называется! В общем, катер полыхнул так, что и мы с ним чуть не сгорели. Когда зрение после вспышки более-менее восстановилось, на воде уже ничего не плавало, только мелкие обломки и мусор. Так что приключения не получилось. В общем, нехорошо вышло. Неудобно. Вы уж никому про это не рассказывайте. Ладно?
Спецназовцы уже перестали удивляться. Все они дружно пообещали, что никому не расскажут. И пулемет почистить пообещали.
– Может, одолжите его нам на время? – попросил Поручик.
– Нет, ребята, пулемета я вам не дам, – с неожиданной серьезностью ответил писатель. – Потому что если дам, то назад не получу.
За столом воцарилась напряженная тишина. Наконец, Кэп слегка улыбнулся, прокашлялся и спросил:
– Вы что, нам не доверяете?
Но Уваров продолжал сохранять мрачную серьезность:
– А вы понимаете, что у вас нет почти ни одного шанса на возвращение?
– Можно поподробнее? – тихо переспросил Кэп.
Писатель кивнул.
– Да, ребята, пулемета я вам не дам, – повторил он. – А совет дам. Давайте ближе к столу. И налейте еще, такие задачки без стакана не решаются.
Все выпили, но прежнего энтузиазма уже не наблюдалось. Атмосфера становилась деловой и тревожной.
Наконец, Уваров начал свой рассказ:
– Как я понял, ваша цель – Лугамбия. Наверняка вы будете там искать пропавший контейнеровоз «Британик Оушн». Ясное дело, высаживаться собираетесь под водой. Улыбаться будете потом, если вернетесь, а сначала послушайте. Я, конечно, не профессионал, но подсказать кое-что смогу. Так вот, береговая линия в Лугамбии протяженная, места вроде бы много. Но выбираться на берег где попало не советую. Слишком уж вы приметные, на пляже вам спрятаться негде будет. Срисуют в пять секунд.
– А ночью?
– Ночью еще хуже. Сейчас лето, сезон кефали. Рыбаки ведут ночной лов, постоянно курсируют вдоль берега, светят прожекторами и факелами. А на берегу их ждут, чтобы принимать улов. Так что у любого, кто вылезет из моря, шансов остаться незамеченным не больше, чем у жирафа в зоопарке.
Поручик и в самом деле поначалу усмехнулся. Но тут сразу посерьезнел.
– Вы нас просто так пугаете или хотите предложить что-то конкретное?
Писатель поморщился:
– Не люблю никого пугать. Когда человек пугается, то потеет. Я уже не говорю про понос. А я не люблю вони. У меня имеются кое-какие соображения. Вы, наверно, знаете, что столица Лугамбии, порт Берриу, находится не на берегу океана, а в дельте Черного Нила. Река в районе порта глубокая, и в нее могут заходить даже большие океанские корабли. Поэтому лучший вариант для высадки – пройти под водой через устье Черного Нила, забраться по руслу реки выше порта и там выбираться. В тех местах наверняка промышленная зона, множество строений. Думаю, там вам легче будет остаться незамеченными. И производить высадку лучше не ночью, а ближе к утру. Тогда и рыбакам будет не до вас, да и с рассветом под водой все-таки не так темно, как ночью. А вас там может подстерегать серьезная опасность, так что хорошая видимость не помешает.
– Опять кефаль или, может, акулы? – скептически спросил Марконя.
– И те, и другие, – кивнул Уваров. – Во время нереста косяки кефали заходят в дельту Черного Нила, а за ними следом – акулы.
– Мы акул не боимся, – самонадеянно возразил Поручик. – Даже белых.
Писатель нахмурился:
– Одной? Двух? А стаю из полутора-двух десятков не хотите? Нет, не белых, конечно. Но бычья акула немногим лучше. Она хоть и небольшая, два-два с половиной метра, но отличается редкой свирепостью, прожорливостью и на редкость подвижна. Но это еще не все. Если вы благополучно проберетесь в устье реки, там вас встретят крокодилы. Они тоже любят полакомиться кефалью и спускаются за ней к морю. Ну и, наконец, другие крокодилы – двуногие. Судя по зубу, который вы мне показали, они принимают в этой игре самое активное участие. Люди-крокодилы – очень серьезный противник. Год назад здешний президент пытался их прижать, но у него ничего не получилось. А народ их просто панически боится.
Спецназовцы недоверчиво переглянулись.
– Да, оперативный анализ на высшем профессиональном уровне, – заметил Кэп и спросил Уварова: – Скажите, вам фамилия Старостин ни о чем не говорит?
Писатель, видимо, забыл, что страдает склерозом, и ответил моментально:
– Нет, впервые слышу. Я вообще с вице-адмиралами не знаком.
Кэп удивленно поднял брови:
– А разве я говорил, что Старостин вице-адмирал?
Уваров нагнулся к его уху и бросил тоном раздраженного зануды:
– Тебе соврать или лучше промолчать? Ты, командир, похоже, человек умный, сообразительный. Так придумай сам что-нибудь. – Тут он повысил голос: – У меня склероз или кто-то и в самом деле обещал почистить пулемет?
* * *
«Фортуна» лежала в дрейфе на траверзе западной оконечности острова Сан-Рафаэл, в четверти кабельтова от тральщика «Алатырь». Писатель и его жена тепло прощались со спецназовцами. Тех у борта шхуны уже ждала шлюпка с тральщика.
– И куда вы теперь? – спросил писателя Кэп.
– Направляемся в Антарктиду. Думаем совершить там кое-какое открытие.
– Так ведь Антарктиду, кажется, уже открыли? – съязвил Марконя.
Писатель рассмеялся:
– Я же сказал не «открыть Антарктиду», а «открыть кое-что в Антарктиде». Наша цель – Новая Швабия. У меня имеются неопровержимые сведения, что пропавшая во время Великой Отечественной войны Янтарная комната находится именно там, на заброшенной нацистской базе. После смерти Юлиана Семенова Янтарную комнату вообще перестали искать. Но мы не сдадимся. Так что дождемся команду, она припасы и снаряжение доставит, и – курс на созвездие Южного Креста. На поиски приключений!
Кэп понизил голос и наклонился к Уварову:
– Я давно хотел вам сказать. Если вас с вашим арсеналом застукают в здешних водах американцы, наши или японцы, то, скорее всего, поймут и отпустят. Но если вдруг надумаете пойти в кругосветку и доберетесь до Индонезии или Филиппин, будьте осторожны. На Филиппинах за любой ствол, найденный полицией на борту, полагается смертная казнь. А в Таиланде за это же самое сгниете в тюрьме.
Писатель сдержанно кивнул:
– Спасибо. Чтобы не оставаться в долгу, дам-ка я вам, на всякий случай, пару адресов в Лугамбии. Запоминайте. Первый – Федор Злобин, бригадир наших шоферов. Они гуманитарную помощь из столицы по всей стране развозят. Второй – премьер-министр Джон Оматосо. Если что-то понадобится, смело обращайтесь к ним. Люди надежные. Пароля не надо, просто скажете, что от меня.
Кэп с недоверием посмотрел на писателя:
– Как же это вам премьера завербовать удалось?
Уваров махнул рукой:
– Бросьте, какое там – завербовать! Я же не в разведке работаю. Федя Злобин – бывший сосед по подъезду, у нас гаражи во дворе рядом стояли. А с Джоном познакомился, когда в милиции опером работал, валютчиков ловил. Однажды выпасли мы сладкую парочку – один наш, другой черный, из студентов. Наш валютчик негра зарядил валютой и заслал в соответствующий магазин. Тот ему видик купил, еще ерунду какую-то. Ну подвесили мы им обоим хомут, допросили, составили протокол. Они оба перепугались, не знали, что покупка в валютном магазине преступлением не является, вполне законная сделка. Так что уголовного дела все равно не получилось бы. Ну я их и отпустил. Потом друзьями стали. Черный, как можно догадаться, и был Оматосо. А вот наш, белый… Знаете, кто это был?
– Не представляю.
– Борис Октябринович Гореславский.
Кэп изумленно свистнул.
– Вот это друг! О таком можно только мечтать.
– Да как сказать, – проговорил писатель. – Я бы предпочел иметь сотню врагов, чем одного такого друга.
С северо-запада послышался ровный гул мотора. Роскошный океанский моторный катер с надписью «СЛ-Проджект» – воплощение благополучия, мощности и комфорта – стремительно рассекал реданом морскую гладь. Он проскочил впритирку с тральщиком и лихо развернулся, заложив вираж. Спустя секунду он уже качался борт о борт со шхуной.
– А вот и наша команда прибыла, – заметил Уваров.
Он окинул подошедший катер неодобрительным взглядом и грустно вздохнул:
– Молодежь, что с нее взять! Ничего не понимает в морской романтике. Парням лишь бы движок помощнее и комфорта побольше.
На носу катера торчал молодой мужчина в новеньком военном камуфляже. У его ног лежал большой мешок, в котором находилось что-то тяжелое: возможно, оружие, возможно, какое-то снаряжение. Внешний вид парня плохо сочетался с элегантным дизайном катера.
– А этот тоже из вашей команды? – спросил Кэп.
Писатель пожал плечами:
– Нет. Этого парня я впервые вижу.
Увидев стоявших на палубе шхуны спецназовцев, парень в камуфляже сразу признал в Кэпе командира, неловко козырнул по-американски, приложив ладонь козырьком к непокрытой голове, и смущенно представился:
– Старший лейтенант Фалалеев. Эдуард. Явился в ваше распоряжение.
Кэп не удержался от унылой, будто уксуса хлебнул, усмешки.
– Умеешь приятно удивить командира и товарищей. Молоток, старлей! Не думали, что успеешь. Только для начала запомни – является черт в ночи, а военнослужащий прибывает. И второе – когда отдают честь, руку к пустой голове не прикладывают. Ладно, забирай вещи, и пошли. Вон наш дом родной на мертвой зыби болтается.
И он ткнул пальцем в сторону «Алатыря». Старший лейтенант легко подхватил с палубы катера увесистый мешок и одним прыжком перемахнул на борт шхуны.
– Я готов, – доложил он.
Тут он заметил Уварова и радостно улыбнулся:
– Здравствуйте! А я вот с вашими ребятами подскочил. Узнал, что вы здесь, и махнул не глядя. Боялся, что тральщик без меня уйдет. Так и получилось. Да, вам привет от дяди. И Старостин кланяться велел.
– И ему поклон, – буркнул Уваров и смущенно посмотрел на Кэпа.
Тот перехватил его взгляд и сам внимательно посмотрел на писателя, но ничего ему не сказал, окликнул Поручика и Марконю, которые увлеченно расшаркивались перед хозяйкой, и дал команду грузиться в шлюпку. Дед и Малыш уже были там. Шлюпка отвалила и направилась к тральщику. Писатель и его жена долго махали им вслед.
Наконец, Уваров громко высморкался и проворчал:
– Ну вот, наконец-то умотали, и я смогу взяться за работу. А то с этими гостями ни строчки не написал. Потомки мне этого не простят.
* * *
Яхта «Экстази», принадлежавшая русскому олигарху Ивану Рабиновичу и арендованная чиновником Хрякиным, была захвачена пиратами Абдуллы за пятнадцать минут. Сопротивления никто не оказал, таков был приказ Хрякина. Правда, некоторые члены экипажа хотели было поиграть мускулами перед многочисленными девчонками, но пираты помахали им противотанковым гранатометом, и пыл героев моментально угас.
Хрякин лично встретил предводителя пиратов на палубе яхты и предложил ему пройти в салон. Тот последовал за чиновником, поигрывая автоматом. В салоне Хрякин сразу взял быка за рога и сделал Абдулле заманчивое предложение:
– Давайте говорить как деловые люди. Вам ведь нужен выкуп? Так сколько вы хотите?
– Десять миллионов в течение недели, – безапелляционно заявил Абдулла.
– Полмиллиона и прямо сейчас, – внес свое предложение Хрякин.
Спиря, который маячил в дверях каюты за спинами телохранителей, едва удержался от возгласа удивления. Он лучше, чем кто бы то ни был, знал жадность шефа. И чтобы тот сам предлагал отдать пол-«лимона» баксов?
Торг продолжался более часа. Наконец, высокие договаривающиеся стороны сошлись на полутора миллионах. Еще Абдулла жадными глазами грабителя углядел кинжал из коллекции Хрякина – тот самый кинжал, которым был убит радист Алик. Толян успел воспользоваться суматохой, вытащил раритет шефа из тела и подбросил рядом с ним банальный мясорез. После долгих колебаний Хрякин вынужден был согласиться отдать кинжал.
Абдулла удалился в гостиную, где в ожидании денег позволил себе слегка закусить. Поскольку с ним были только двое верных телохранителей, все трое позволили себе немного бренди.
Тут Спиря осторожно обратился к хозяину:
– Простите, шеф, но полтора миллиона и ножик…
– Ножик! – презрительно фыркнул Хрякин. – Дамасский охотничий кинжал восемнадцатого века! Именно его мне и жалко больше всего. А деньги… Ты ведь помнишь сумму, которую я должен взыскать с черномазого? Это половина от двадцати «лимонов». Десять! Из них два «лимона» полагаются мне. А если нас ограбят пираты, я смогу списать на них все десять! Я думал, придется им два отдать. Десять минус полтора. Или два. Разницу сечешь? Соображаешь?
Спиря смущенно помялся.
– Извините, шеф, я никак не соображу. Сколько же из этих денег перепадет мне, грешному?
Хрякин расхохотался и потрепал помощника по щеке:
– Не трусь, вымогатель, не обижу! Ты мне только кинжал верни. А сейчас открывай сейф.
Помимо цифрового замка, сейф был снабжен литым штурвалом, провернуть который не так-то просто. Спиря с натужным сопением вцепился в полированное стальное колесо. И тут снаружи послышалась очередь. Стреляли не из автомата и даже не из обычного пулемета. Может быть, из крупнокалиберного. Или из легкой автоматической пушки.
Хрякин и Спиря рванулись на палубу. Абдулла с телохранителями уже выбежал из гостиной. На палубе шумели. Со стороны слепящего солнца, с юго-запада подходил небольшой, по современным меркам, метров пятидесяти длиной, ракетный катер. Огонь вела носовая башня. Стреляли по лодкам. В несколько минут с ними было покончено.
Катер не имел ни названия, ни других опознавательных знаков, ни даже флага. Только на антенне болтался вымпел с рыбкой. Силуэтом рыбка напоминала акулу.
Расправившись с пиратскими лодками, катер развернул пушку и открыл огонь по палубе яхты. Пули прошли впритирку над головами тех, кто собрался на верхней палубе. Пассажиры отхлынули от бортов и распластались на палубе. Катер поравнялся с яхтой и сбросил ход. С катера на яхту полезли фигурки в серых комбинезонах, касках и с автоматами. Впереди цепочки атакующих шел гигант, настоящий викинг. Меткими прицельными выстрелами он уложил сначала одного, а следом и другого телохранителя Абдуллы.
Другие бойцы в серых комбинезонах преследовали пиратов и расстреливали их без всякой пощады. Впрочем, делали они это и без ненависти, просто как будничную работу. Карина и Марина застыли, словно парализованные. Возможно, это и спасло их. Многие из пассажиров, которые заметались в панике между стрелками и их целями, попали под пули.
Абдулла затравленно огляделся, оттолкнул Спирю и схватил Хрякина за остатки волос. Он укрылся за его объемистым корпусом, ткнул в висок пистолетом и закричал:
– Если приблизитесь, я его убью!
– Валяй! – рассмеялся гигант.
Абдулла, пятясь, скрылся вместе с Хрякиным в темном коридоре. Гигант шагнул следом. Пассажиры и экипаж яхты в страхе разбежались, хотя им пока вроде бы ничто не угрожало. Вдруг Хрякин охнул и осел. Не то инфаркт, не то просто обморок. Теперь гигант остался с Абдуллой с глазу на глаз.
– Знаешь, почему я не убил тебя сразу? – спросил гигант. – Потому что ты не раскрыл рот. Ты ведь меня узнал?
Абдулла кивнул и облизнул пересохшие губы.
– Узнал. Ты Глок. Но ведь тебя считали погибшим.
Гигант ухмыльнулся:
– Я воскрес. А точнее, превратился в зомби. И мне бы очень хотелось, чтобы меня и дальше продолжали считать погибшим, поэтому придется тебя убить. Прощай, негритенок, жаль, что так получилось. Ты мне всегда нравился.
Хрякин на полу вдруг задергался и засучил ногами. Глок на секунду отвлекся. Воспользовавшись его заминкой, Абдулла нырнул в боковой коридор и камнем слетел вниз по трапу. Глок грязно выругался и рванулся за ним.
– Сгоняйте всех на верхнюю палубу! – крикнул он своим бойцам и помчался дальше.
Трап привел его в трюм. Здесь находились каюты экипажа и обслуживающего персонала. Глок ударом ноги распахнул дверь одной из кают, затем другую, за ней следующую. Что-то темное метнулось в угол каюты. Глок дал короткую очередь и выругался: вместо Абдуллы он пристрелил сладкую парочку. В запертой каюте похотливый судовой стюард трахался с девкой из «группы поддержки» Хрякина. Правду говорят, что грешить вредно для здоровья. А ведь могли бы жить.
Бойцы в серых комбинезонах прочесывали внутренние помещения яхты и вытаскивали отовсюду разбежавшихся было пассажиров и членов экипажа. Их собирали на верхней палубе. Двоих или троих пиратов, обнаруженных в дальних углах судна, пристрелили на месте. Тела убитых также выволокли на палубу.
С ракетного катера на яхту перегружали тяжелые бетонные кубики с вмурованными в них железными арматурными кольцами. Мимо Глока бойцы провели двух молодых женщин – блондинку и брюнетку. Сзади вывели Хрякина и протащили еле живого от страха Спирю.
Глок достал компактную переносную рацию.
– «Акула-Три», на связь! Я – «Акула-Один»! Ответь! Можно отключать блокирование мобильной связи. Доложи, как понял.
К Глоку подбежал боец и принялся что-то говорить ему на ухо тихо и взволнованно. Глок кивнул и направился следом за гонцом. Тот провел его длинным коридором. В радиорубке, куда они пришли, их ждал помощник Глока и малоприятная картина. Возле стола, упав со стула, лежал труп радиста. Рядом с ножом в спине лежал заколотый Абдулла.
– Ты этого искал? – спросил Глока помощник.
– Да. Кто его зарезал? – рявкнул Глок.
– Не знаю, я тут ничего не трогал, – пожал плечами помощник.
Глок в ярости выругался. Помощник не понял.
– Но ты же хотел его убить.
– Да, но только сам. Ты что, не чувствуешь разницы – я убиваю или кто-то неизвестный? Теперь я не знаю, что и кому он успел разболтать перед смертью. И, чтобы это выяснить, мне надо, как минимум, найти его убийцу и основательно выпотрошить.
Глок еще раз выругался. Сейчас ему предстояло заняться захваченными пленниками.
* * *
«Алатырь» все еще лежал в дрейфе. Кэп ждал приказа. На палубе тральщика группа спецназовцев знакомилась с новым товарищем.
– Где погружались, инструктор?
С новыми, а тем более неприятными сотрудниками Кэп держался исключительно на «вы».
Старший лейтенант Фалалеев вытянулся, как он полагал, по стойке «смирно».
– В разных местах. В тропиках, в полярных широтах. Но я не столько инструктор, сколько технарь, главным образом, занимался кейв-дайвингом.
– Это что такое? – не понял Кэп.
– Пещерный дайвинг, – перевел Марконя. – Так ты экстремал?
Фалалеев только молча руками развел.
– А на чем погорел? – задал Дед интересующий всех вопрос.
Фалалеев помрачнел и приступил к краткому докладу:
– Мы в Австралии на две сотни погружались. Озеро – колодец. Нас двое было – я и бадди.
– Иностранец, что ли? – не понял Дед.
– Нет, так на их жаргоне напарник называется, – просветил его Марконя.
– Навьючили на горб снарягу, – продолжил Фалалеев, – по сотне кило газовых смесей на рыло – и пошли вниз. На ста пятидесяти у напарника легочник заклинил. И октопус – дополнительный регулятор – почему-то не сработал. Он запаниковал, рванул наверх. В результате – блэк-аут и летальный исход. Я пытался помочь, но не смог.
– А лицензию за что отобрали? – спросил Поручик.
– Документы на погружение не оформил. Страховки, разрешения и прочие юридические детали. Небрежность с отягчающими последствиями.
Кэп замотал головой, как больная лошадь.
– Мало было мне одного небрежного, – он кивнул в сторону Поручика, – теперь двое будет. Конец группе!
– Нам и так скоро конец, – проговорил Марконя. – Все равно группу разгонят рано или поздно.
– Пусть лучше поздно разгонят, – отрезал Дед. – Может, к тому времени мы все уже на пенсии будем.
Кэп встал и подвел итог:
– Ладно, готовьтесь к пробному погружению. Поручик, окунешься с ним, оценишь уровень подготовки. Если что не так, товарищ старший лейтенант Фалалеев, мы с вами расстанемся. Невзирая, так сказать… Мне приготовишники не нужны.
Перед тем как натянуть гидрокостюм, Поручик обратил внимание на три длинных шрама, которые пересекали плечо новичка и уходили под майку на спину.
– Откуда такая красота?
Фалалеев небрежно отмахнулся:
– Да, было дело, погружался как-то под лед. Попал в течение, сдуру запаниковал и майну потерял. Прорубь то есть. Искал-искал, гляжу – воздух кончается. Наконец, углядел наверху дырку. Вынырнул – а там в засаде умка сидит, медведь белый. Он тюленя караулил, а дождался меня. Ну и махнул лапой. Чтобы я не мешал. Если бы он меня задрать хотел, нырнул бы следом, и тут уж у меня шансов спастись не было бы.
Поручик согласился. Драться под водой для него дело привычное, но вот иметь противником белого медведя ему еще не приходилось.
– «Мишку на севере» я тебе не обещаю, но с крокодилом Геной, возможно, придется повстречаться.
Оба закончили облачаться и направились к трапу, ведущему в воду.
– Ты здесь когда-нибудь погружался? – спросил Поручик.
– Нет, только в Красном море.
– Имей в виду, тут вода не такая соленая. И волны океанские, даже на глубине десяти метров прилично болтает, – предупредил Голицын.
Когда оба скрылись под водой, страховавшие их Дед и Малыш переглянулись.
– А что, Дед, похоже, племяш-то адмиральский – нормальный пацан, – ухмыльнулся Малыш.
Дед в ответ по привычке проворчал:
– Ты при Кэпе такое не скажи. А насчет Фалалеева-младшего судить пока рано. Он еще только нырнул. Вот вынырнет, тогда будет видно. Дайвер – он и есть дайвер. Инструктор, блин!
И он принялся бросать в воду мелкий табачный мусор, накопившийся на дне кармана. Так, с легкой руки Деда, за Фалалеевым закрепилось прозвище «Инструктор».
К вящему разочарованию Кэпа, Поручик по возвращении отрекомендовал новичка самым лучшим образом. Профессионал, без склонности к авантюризму. Под водой ведет себя спокойно, физические и психические показатели в норме. Не дрейфит, но и на рожон не лезет. В общем, как бы Кэпу ни хотелось избавиться от адмиральского племянничка, на данном этапе это не представлялось возможным.
Командир приказал Марконе связаться со штабом и доложить о благополучном прибытии старшего лейтенанта Фалалеева. Сообщение, которое в ответ Марконя получил от руководства, судя по всему, было из ряда вон выходящим. Во всяком случае, капитан-лейтенант не так часто застывал с открытым ртом. Вот как сейчас.
Он не сразу отошел от услышанного. Наконец, сорвав наушники, Марконя уставился на Татаринова.
– Где-то поблизости наша яхта исчезла. Российская. Опять с концами и без следа.
– Писатель? – встревоженно переспросил Кэп.
Неужели Уваров нашел на одно место приключение? Но Марконя успокоил:
– Нет, не писатель, бог миловал. Хрякин пропал. Со всей своей компанией. Не вышли на связь, маячок не работает, спутник их не видит.
– Хрякин-то кому понадобился? – Кэп выругался, что позволял себе нечасто. – Да еще со своей кучей дармоедов. Их в заложниках держать невыгодно. Нажрут и пропьют втрое больше, чем за них можно получить даже в самый базарный день.
Марконя с ожиданием взглянул на командира:
– И что теперь делать?
Тот пожал плечами:
– Собирай наших. Думать будем.
Через пять минут группа в полном составе собралась на полубаке тральщика. Кэп вкратце изложил последние новости, потом обвел личный состав требовательным взглядом.
– Какие будут по этому поводу соображения? Что думаете?
Дед, по обыкновению, отделался ворчанием:
– Нам жалованье платят не за то, чтобы мы думали. Это уже работа по совместительству получается.
Марконя поддержал старшего по возрасту и младшего по званию коллегу:
– Я бы постарался расслабиться, получить удовольствие и ждал ценных указаний сверху. А то, в случае чего, нам же за инициативу и по шее дадут.
Малыш развел руками.
– Мой номер вообще первый сзади. Сделаем так, как родина прикажет.
Кэп одобрил:
– Хорошая позиция. Сильная. А ты, Поручик, что посоветуешь?
Откровенно говоря, Кэп сильно рассчитывал на оригинальное и несколько парадоксальное мышление старшего лейтенанта Голицына. И не ошибся.
Поручик с равнодушным видом потер кончик носа.
– Не вижу причин для волнений, – заявил он. – Если нашего чинушу со всей компанией похитили без следа, то это, скорее всего, те же люди, которые захватили сухогруз «Британик Оушн». Мы и так собирались идти по их следам. Ну, так пошли.
– На «Британике» они уничтожили весь экипаж, – напомнил Кэп. – Возможно, здесь они поступят так же.
– В этом случае мы уже ничем не поможем, – ответил Голицын. – Разве что отомстим жестоко. Собственно, ведь наша задача не спасать мирных жителей, а уничтожать противника. Мы не МЧС, а диверсанты. Так что сделаем, как планировали раньше. Я не прав?
Кэп снова внимательно оглядел группу.
– У кого-то есть возражение? Нет? Тогда предложение старшего лейтенанта Голицына принимаем как руководство к действию. Я к командиру тральщика. Снимаемся с якоря и идем в Лугамбию. А вы готовьтесь к высадке. Если ничего не стрясется, скоро будем на месте.
* * *
Тральщик застопорил машины на границе территориальных вод Лугамбии. План операции был простым. Дождавшись ночи, судно на максимальной скорости приблизится к побережью и высадит водолазов. После этого корабль так же быстро вернется в нейтральные воды, а диверсионная группа в подводном положении самостоятельно доберется до берега.
Перед высадкой спецназовцы долго и тщательно изучали карту города Берриу, его окрестностей и побережья.
– Писатель был прав, – произнес, наконец, Кэп. – Лучшее место для высадки – район доков. Для этого нам придется войти в устье Черного Нила и подняться немного вверх по течению. В промышленной зоне легче было оборудовать тайник для снаряжения и временную лежку.
В целях соблюдения конспирации вместо штатных дыхательных аппаратов решено было использовать английские, фирмы «Оксимакс». Нестандартным было и вооружение. Для самообороны каждого из спецназовцев снабдили пистолетом системы «глок», который мог стрелять как под водой, так и в воздушной среде. А двое боевых пловцов – Дед и Поручик – получили новое оружие. Это были специальные подводные автоматы. Стреляли они разрывными капсулами. Оболочка капсулы после контакта с целью и взрыва растворялась в морской воде без следа. Оба автомата были снабжены механизмом самоуничтожения.
Поскольку стволы предназначены были исключительно для подводной стрельбы, Кэп отдал категорический приказ избавиться от секретного оружия непосредственно перед выходом из воды. Дед, конечно, покряхтел на предмет разбазаривания ценного имущества, но служба давно научила его, что иногда лучше, чтобы оружие было, а иногда – чтобы его не было.
После полуночи «Алатырь» без суеты направился к африканскому берегу. Двенадцать морских миль – территориальные воды Лугамбии – часа полтора-два неторопливого хода с крейсерской скоростью туда, чтобы потом полным ходом, за час, успеть уйти обратно. Но командир тральщика вызвал спецназовцев гораздо раньше.
– Впереди прожектора. Рыбаки вышли на ночной лов, – сообщил он. – Дальше идти нельзя. Готовьтесь к высадке.
Кэп нахмурился. Бойцы его поняли. Вспомнили рассуждения писателя – где рыбаки, там кефаль, а где кефаль, там акулы. И, возможно, крокодилы. Ближайшее будущее рисовалось в мрачноватых тонах.
– А нельзя как в Сомали? На шлюпке со свистом, – с тоской в голосе протянул Малыш.
– Как в Сомали не получится, – отрезал Поручик. – Там мы в гости ходили, а тут война. Будем резать, будем бить.
Кэп помрачнел.
– Думаешь, без войны не обойдется?
Поручик развел руками:
– Командир, ты же знаешь, для тебя все, что угодно. Но тут – никак. Слишком много тухлятины. Мертвечиной воняет, а у меня на нее нюх.
К берегу решили идти на двух мощных буксировщиках – по трое на аппарат. К ним же прицепили контейнеры с оружием и снаряжением. Буксировщики тоже были импортные, японского производства.
Тральщик остановился, и группа кавторанга Татаринова пошла на погружение. Огни рыбацких судов локализовались к северу. Там, можно было предполагать, находился и косяк рыбы. Поэтому спецназовцы решили обойти место лова с южной стороны. Это означало приличный крюк и потерю времени, но являлось необходимой мерой предосторожности.
Впрочем, как любил говаривать Дед, – уберегались-уберегались, да не убереглись. Рассвело, и видимость под водой увеличилась метров до двадцати. Неожиданно вдали в свете прожекторов появилось пятно ярко блестящее. Прямо на водолазов шел косяк рыбы. И, что самое неприятное, рыбу эту кто-то определенно гнал. То ли люди, то ли акулы.
По сигналу Кэпа группа перестроилась. Все еще небоеспособный после кабацкой поножовщины Марконя под охраной Малыша повел вперед один из буксировщиков, Кэп взял под опеку другой аппарат, а заодно и новичка. Поручик и Дед, на всякий случай, изготовили для стрельбы свои суперавтоматы и заняли места со стороны возможной опасности.
Опасность не заставила себя ждать. Косяк рыбы испугался водолазов и резко изменил направление движения. Тут и показались акулы, которые преследовали добычу.
Бычья акула, как и говорил писатель, не самая крупная, но одна из самых свирепых и отвратительных на вид. Ее тупая круглая морда с утолщениями над глазами действительно напоминает уродливую бычью голову. Бычьи акулы не боятся пресной воды и любят появляться у берега, в тихих бухточках. Иногда они собираются в большие стаи. Вот и сейчас количество хищниц явно превышало полтора десятка.
Поручик не соврал, акул он не испугался. В жизни он боялся только глупых некомпетентных начальников и умных, обученных убивать боевых дельфинов. Он оперативно сориентировался и одновременно с Дедом открыл огонь по атакующим. Эффект от нового оружия превзошел ожидания. Стрельба велась одиночными, но частыми выстрелами. Капсулы, попадая в головы и тела акул, взрывались, нанося ужасные рваные раны.
Только теперь спецназовцы сумели по-настоящему оценить совет писателя. Если бы высадку проводили ночью, им пришлось бы совсем туго. Акулы прекрасно ориентируются в темноте, и в ночной схватке у хищников было бы огромное преимущество.
Первое правило подводного боя – ныряй глубже. Кто оказался снизу, тот и победил. Это и акул касается. Спецназовцы заняли позицию возле самого дна и отчетливо различали силуэты нападающих. Интенсивным огнем им удавалось сдерживать напор голодных хищниц. Но стоило на секунду отвлечься, и риск становился смертельным.
Поручик краем глаза определил со стороны берега какое-то движение. Это возвращался косяк кефали. С чего бы это вдруг? Поручик мысленно выругался. Новый враг? Он не ошибся – кефаль спугнули крокодилы. Их было не меньше, чем акул. Они стремительно приближались со стороны берега и агрессивностью ничуть не уступали конкурентам.
Дед зазевался на долю секунды, и тут же был наказан. Одна из акул атаковала его своим тупым рылом. Поручик успел всадить ей разрывную капсулу под жабры, но мощный удар хвоста отшвырнул Деда в сторону. Акула ударила хвостом прямо ему в лицо. Поручик успел заметить, что стекло его маски раскололось.
Но товарищи были начеку. Кэп успел подхватить Деда и на своем буксировщике потащил подальше от места сражения. Кто-то из своих перехватил грозное оружие. В два ствола спецназовцы продолжали поливать акулью стаю разрывными капсулами. Между сближающимися стаями акул и крокодилов оставалось небольшое пространство, и Кэп направил группу туда. Буксировщики заработали на полную мощность.
Тем временем обе стаи хищников столкнулись с пугающей яростью. Это было понятно – и акулы, и крокодилы считали прибрежные воды речной дельты своими охотничьими угодьями и боролись за них с неверо-ятным ожесточением. При этом новые хищники совершенно проигнорировали людей.
Отстреливая взбесившихся акул, водолазы с беспокойством поглядывали на крокодилов. Руки чесались подсократить и их численность, но приходилось экономить боеприпасы. Впрочем, в этом не было никакой необходимости. Вся крокодилья ярость сосредоточилась на акулах. Поручик когда-то читал, что крокодилы обладают развитым мозгом, почти интеллектом. Команды выполняют, на клички отзываются. А один крокодил, говорят, даже на гармошке играл и песни пел про день рождения и голубой вагон.
Клубки сражающихся тел сплетались и расплетались, окрашенная кровью вода вокруг них буквально кипела. К этому моменту спецназовцы почти израсходовали свой боезапас. Но группа уже успела удалиться на приличное, вполне безопасное расстояние от места чудовищной схватки, и Поручик с напарником пустились догонять товарищей.
Вода помутнела и потемнела, значит, они вошли в устье реки. Только сейчас Поручик получил возможность присмотреться к напарнику, вместе с которым прикрывал отход группы. Кто бы это мог быть? Дед и Марконя ранены, для Малыша он мелковат размерами. Может, это Кэп? Но Кэп тащил Деда. Неужели дайвер Фалалеев? Ай да Инструктор! Нормально вписался.
Поручик хлопнул напарника по плечу и прибавил ходу. Кэп тем временем притормозил и подвсплыл, определяя место выхода группы из воды. По его сигналу группа направилась в указанном направлении.
Голицын и Фалалеев осторожно всплыли последними. Где-то далеко позади вспучились и глухо, еле слышно за портовым шумом, булькнули два воздушных пузыря. Это сработала система самоуничтожения секретных автоматов.
Фалалеев вынул изо рта загубник и кивнул Голицыну:
– Так ты и есть тот старлей, который адмиралам морды бьет? Дядька мне про тебя рассказывал. Он тебя сильно уважает, если тебе это интересно.
Поручик тоже избавился от загубника.
– Неужели? – с сомнением переспросил он. – И из уважения в старлеях держит? А к старости, того гляди, в юнги разжалует. Вот будет романтика! Но вообще-то я на него не обижаюсь. Так и передай, если ему это интересно. Другой бы меня с флота в три шеи выгнал или под трибунал отдал… Ладно, поплыли. Ты тоже молодец, если тебе это интересно.
И они мощными гребками пустились догонять ушедших вперед товарищей.
* * *
Группа выбралась из воды в очень удачном месте – между большим заброшенным доком и такими же заброшенными и полуразрушенными складскими корпусами. Шумный порт, когда-то крупнейший в регионе, остался в стороне. Дед уже полностью пришел в себя и восстановился после контузии. Он и занялся созданием тайника. В него заложили буксировщики, дыхательные аппараты и гидрокостюмы. Спецназовцы успели переодеться в джинсы и рубашки – обычную одежду белых в этих краях. Кэп раздал бойцам деньги и документы.
– Что за ксивы? – поинтересовался Марконя. – Мы кто, туристы?
Кэп поправил:
– Нет, мы специалисты из международного фонда по борьбе с чумой. Чтобы меньше приставали.
Пистолеты оставили при себе и спрятали под рубашками. После этого осторожно двинулись в сторону города. Прямо за доком располагался большой затон. По всей видимости, он отличался не только обширными размерами, но и приличной глубиной. Благодаря этому здесь на якоре отстаивались несколько больших морских судов. Одно из них сразу привлекло общее внимание.
– Смотрите-ка, – заметил первым Малыш. – Вон тот сухогруз – часом не «Британик Оушн»? Название, правда, другое… А вон там, подальше, на «Экстази» похоже.
С ним согласились.
– Может быть, это они и есть, – кивнул Кэп. – А название замазать недолго.
– Не, ну это просто наглость, – возмутился Дед.
– А чем нахальнее, тем проще, – пожал плечами Кэп.
Бойцы на скорую руку позавтракали консервами. Дед пустил по кругу фляжку со спиртом.
– Это для конспирации, – пояснил он. – Чтобы маленько перегаром шибало.
Подкрепившись, группа отправилась выполнять свое непростое задание – пойти незнамо куда и найти там неведомо что. Протиснувшись между двумя заборами, разведчики выбрались на пыльную дорогу. Возможно, это была улица. По ней они двинулись в сторону, которая показалась им более оживленной. Встречные аборигены не обращали на них никакого внимания – видимо, белые были здесь нередкими гостями. Именно гостями, ибо своих бледнолицых, как Поручик помнил из рассказа начальника полиции, они либо выгнали, либо вырезали.
Впереди показалась небольшая толпа негров. Они бодро топали по пыльной дороге, размахивая плакатами и выкрикивая непонятные лозунги. То ли протестовали, то ли, наоборот, бурно радовались. На плакатах были изображены портреты двоих черных мужиков – президента и премьер-министра.
– Смесь первомайской демонстрации и свадебной гулянки, – ворчливо заметил Дед. – Вам не кажется, что они какие-то слишком уж бодрые? Словно напоказ. Или накурились.
– Вероятно, и то, и другое, – заключил Поручик.
Он вышел на дорогу и тормознул большой грузовик с изображением акулы на контейнере и белым водителем. Перебросившись с ним парой фраз, Поручик вернулся к своим.
– Наши недалеко. Автобаза от нас в паре километров. Через полчаса пехом доберемся.
Так и получилось. Солнце еще не начало как следует припекать, когда они остановились у ворот, в которые то и дело проезжали большегрузные фуры. Двигались они колоннами, под охраной бронетранспортеров. Ворота охраняли негры в военной форме и зеленых беретах, с автоматами. Поручик минут десять пытался втолковать старшему охраны, что ему нужен русский бригадир. Наконец, он догадался сунуть черному стражнику десять долларов. Тот глянул на спецназовца сверху вниз и махнул – иди и ищи сам.
Что Голицын и сделал. Ориентироваться в незнакомой местности входило в круг его многочисленных навыков и умений. За каких-нибудь десять минут он выяснил, где находится контора русских, и еще через пять минут уже входил в затянутую сеткой дверь.
– Живой кто-нибудь есть?! – громко спросил он по-русски.
– Кого там черти принесли? – нелюбезно и также по-русски отозвался сидевший за колченогим столом человек. Был он средних лет, бритую голову прикрывал выцветшей бейсболкой.
– Мне бы Федора Злобина повидать, – обратился к нему Поручик.
– Любуйся, – буркнул лысый в бейсболке. – Сегодня бесплатно.
– Привет тебе от Уварова, – вместо пароля бросил Поручик.
Лысый оживился, даже улыбнулся:
– От писателя? Где он, как?
Поручик пожал плечами:
– Пару дней назад был в норме. Когда мы с ним расставались, он направлялся вместе с супругой к Южному полюсу. И сказал, что при необходимости на тебя можно рассчитывать.
Теперь лысый бригадир Злобин смотрел на Поручика более дружелюбно.
– Что от меня требуется? Друг Уварова – мой друг.
Поручик усмехнулся:
– Хорошая компания. Бригадир шоферов, знаменитый русский писатель, премьер-министр африканской страны и мелкий авантюрист – это я про себя.
– А премьер-министр – это кто?
– Оматосо.
Тут Злобин удивленно поднял брови на лоб, под козырек бейсболки.
– Я что-то не врубаюсь. Какой же Оматосо друг? Он связан с людьми-крокодилами, это все знают. По слухам, в его особняке содержат заложников. Мы в те края гуманитарку в контейнерах возим. Кстати, завтра утром и выезжаем. Так что ты хотел?
«Люди-крокодилы, заложники, особняк и склад контейнеров – все в одном месте. Любопытно было бы туда заглянуть», – подумал Поручик и моментально сориентировался.
– Меня можешь взять? Только я не один, нас шестеро.
Бригадир на секунду задумался.
– Попробую. Вы с оружием обращаться умеете?
– Приходилось.
– Тогда оформлю вас охранниками. А то приходится местных мартышек нанимать, а я им не доверяю.
Поручик прищурился:
– Мартышек? Я смотрю, ты их не сильно любишь.
Злобин отмахнулся:
– Поживешь тут с мое, так вообще возненавидишь. Ладно, тащи своих друзей, устрою вас на ночь в нашей общаге. И забери у черномазого на воротах свои десять баксов. Я их таксу знаю.
* * *
В пятидесяти километрах от устья вверх по течению Черного Нила река разливалась широким безбрежным озером. На высоком берегу реки возвышался роскошный особняк, скорее даже дворец. Принадлежал он премьер-министру Лугамбии господину Джону Оматосо. Особняк был окружен высоким бетонным забором, колючей проволокой и проволокой под током. По углам забора торчали вышки с прожекторами. На вышках дежурили вооруженные автоматами люди.
К воде от особняка спускалась широкая лестница, она упиралась в просторный причал. Здесь река все еще была проходимой для морских судов. Пять или шесть их стояло сейчас у причала. Одно сильно напоминало пропавшую яхту олигарха Рабиновича. Рядом покачивался на речной волне ракетный катер без названия и опознавательных знаков. Палубы судов были затянуты камуфляжной сетью.
В главном зале дворца перед мраморным камином, который в здешнем климате выглядел на редкость нелепо, сидели Джон Оматосо и Глок. Они пили виски и разговаривали о делах.
– Наш президент становится опасен и неуправляем, – тихо, но твердо проговорил Оматосо. – С ним надо что-то делать.
Глок сначала, не торопясь, сделал глоток виски, потом ответил:
– Не вижу проблем. Но мне необходимо получить добро на проведение акции.
Премьер-министр засопел, потер подбородок и с видимой неохотой дал свое согласие.
– Хорошо, действуйте. Но прошу соблюдать полную секретность. Оставайтесь здесь, мне же придется вылететь в Берриу, встретиться с президентом Азикиве. Не нужно, чтобы он что-нибудь заподозрил раньше времени.
Сказав это, он вышел. Глок встал и подошел к окну, выходящему на взлетную площадку. Премьер сел в свой вертолет, который сразу же оторвался от земли. Глок проводил взглядом скрывшуюся за горизонтом винтокрылую машину. Затем он достал из кармана мобильный телефон и набрал номер.
– Как у вас дела? – спросил Глок требовательно. – Автоколонна из Берриу вышла?.. Очень хорошо. Готовьтесь перехватить. Мне понадобится весь груз… Да, обязательно задействуй людей-крокодилов. Все понял? О’кей, действуй. Возможно, я и сам подъеду к финалу.
Потом по рации он вызвал старшего из прибывших с ним бойцов. В армии тот носил бы звание унтер-офицера, в частной армии Глока числился младшим менеджером. Боец вошел и щелкнул каблуками высоких армейских ботинок.
– Мистер Джонс, – приказал ему Глок, – отправляйтесь на наш корабль и переведите захваченных нами пленных в подвал. Здесь замечательные подвалы – прохладные, надежные…
Он не смог сдержать издевательской усмешки. Младший менеджер Джонс бегом отправился исполнять приказ. Его не могло обмануть кажущееся добродушие командира. Многие из людей Глока уже успели поплатиться за свою наивность. За несвоевременное исполнение своих приказов шеф наказывал очень строго, а за неисполнение мог и убить.
Когда торопливые шаги младшего менеджера затихли в глубине коридора, Глок долил в стакан виски и уселся в кресло. Сделав большой глоток, он блаженно вытянул ноги. Кажется, дело сдвинулось с мертвой точки. Можно было докладывать боссу.