Репродуктор на стене поперхнулся, всхлипнул и тут же озвучил полутьму подземелья суровыми ритмами:

Артиллеристы! Сталин дал приказ!

Артиллеристы! Зовет Отчизна нас!

Гулкое подвальное эхо смазало последние слова патриотичного куплета. В ушах кольнуло, под черепом возник тонкий комариный звон, и Мать подчеркнуто уважительным жестом попросила сделать звук потише.

Они с Исабелью случайно встретили бывшую заказчицу и зашли к ней.

Взяв с подоконника огромную латунную гильзу стопятидесятидвухмиллиметрового снаряда, Исабель спросила:

– Откуда у вас это?

– Мой папа артиллеристом был! – нынешняя обитательница подвала, бывшая соседка заказанного ею прокурора, горделиво развернула плечи. – Каждый день из пушки стрелял!

– Наверное, по врагам народа? – задумчиво предположила Мать.

– Почему это «по врагам»? – удивилась ветеранша. – Не только! Иногда – и просто в воздух, каждый полдень. Для ленинградцев и гостей колыбели нашей социалистической революции. Его пушка и сейчас в Петропавловке стоит и каждый полдень стреляет. Для этой стрельбы в нашей рабоче-крестьянской армии специальную должность учредили… Мой папа сам из пушки стрелял и меня научил!

И, словно иллюстрируя прочувственный монолог о преемственности поколений, из репродуктора на стене в который уже раз донесся призыв к артиллеристам, которым Сталин дал приказ.

– Значит, мы с вами в чем-то коллеги… – доброжелательно улыбнулась заслуженная киллерша Бандитского Петербурга. – И вы что… до сих пор из пушки стрелять не разучились?

Хозяйка подвала подперла ладонью иссушенную щеку, неожиданно сделавшись похожей на сестрицу Аленушку с картины Васнецова.

– Вот бы хоть раз в жизни из пушечки стрельнуть… По всем этим олигархам! – прочувственно молвила она. – По подлецу Заметалину, например! В Разлив меня отправил, а мою комнату на себя за взятку переоформил!

– Это и есть ваше самое заветное желание? – уточнила Мать и, многозначительно переглянувшись с мулаткой, подвела черту: – Я думаю, что со временем оно вполне может быть исполнено…