– Убьешь? – подполковник сплевывал кровь. – Послушай, Стас, для тебя единственный шанс выжить – отпустить меня. Там, – он кивнул на дверь, – профессионалы, они никого не выпустят. Что ты сделаешь с пистолетом? Один? Обещаю, уйдешь отсюда – мне такие люди нужны, будем вместе работать…

– Пасть закрой! – Стас курил, оценивая со всех сторон положение. – Веры нет тебе на слово. Лучше завалю, чтобы в ад не скучно лететь было.

– Кто ж ты такой, Хабаров? – пленник смотрел с искренним удивлением. – Откуда взялся? Всех убил, во все дела нос сунул… На кой черт? Чего тебе дома-то не сиделось?

– Люблю приключения.

– Нашел с избытком… – Старостин криво улыбнулся. – И как? Доволен?

– Не особо, – Стас поднял пистолет, – но вот что мне интересно: как ты связан с похищением Ольги Трофимовой, Кареном, Прохором и этой вонючей папкой? Как вы, падлы, так умудрились переплестись, что сам черт ногу сломит?

– Ничего не знаю, что ты несешь! Это все Прохор затеял.

– Что затеял? – «Пуговица» лежала на столе, Стас незаметно повернул ободок.

– Все, – подполковник пожал плечами, – план у него был: спровоцировать итальянцев на агрессию, под шумок завалить Трофимова и прибрать к рукам империю… Идиотский, надо сказать, план – мал еще Прохор… был воевать с волками.

– И как хотел спровоцировать? – Стас внимательно слушал.

– Деньги же он обналичивал. Положил фальшивки вместо настоящих! Думал, обнаружат, поднимут хай – а тут снайперок «сработает», и все! Правда, там что-то не так пошло – Трофимов вообще сумку не отдал, «закопытил», Прохор, идиот, ударился в панику и ликвидировал Котову, чтобы списать «мокрое» на шефа…

– Дальше!

– Дальше он не нашел папки… Без нее план ничего не стоил – Прохор даже близко не мог подойти к противостоянию за свой кусок – вернее, тогда еще кусок Трофимова. И он пришел ко мне.

– Почему?

– Знал, что я… интересуюсь многими аспектами бизнеса его шефа, – Старостин устроился поудобнее, – предложил разделить империю. Я согласился – до тех пор, пока я не владел информацией обо всех направлениях их деятельности, Прохор был нужен. К тому же меня заинтересовала папка…

– Откуда Прохор вообще узнал о ее существовании? Трофимов говорил, что никто не знает о ней.

– Сказал, что какой-то человек вроде как предложил ее за услугу… Темнил страшно, ни в какую не кололся, я так и не понял сути. Но часть папки у него была – показал ее мне – там два листочка стоят года работы!

– Зачем было убивать Котову? Как списать «мокрое», если Трофимов вообще не подозревал об интриге?

– Сдали нервы. Когда Трофимов не отдал деньги, Прохор решил, что все – босс обо всем знает и теперь непременно найдет концы… Послал своего человека – он уладил дело, благо Вейгнера «повязали» и дочери пришлось жить в дешевой квартире, без охраны и прочего, чтобы «мусора» не докопались до истинного положения вещей.

Неожиданно раздался глухой дробный стук. Оба посмотрели в направлении шума – мертвый охранник стучал по полу рукой.

– Че-чего это он? – Старостин побледнел.

– Посмертное сокращение мышц. – Хабаров удивлялся собственному спокойствию. – Не отвлекайся, идем дальше: зачем в поселок приезжала «пятнашка»?

– Установили камеры и микрофоны направленного действия. Я решил, что раз уж затеяли канитель с Трофимовым, следует заиметь пару козырей…

– И никого они не увозили? Ольгу Трофимову?

– Нет, зачем? – подполковник удивился. – Я вообще не понимаю, что тебе далась дочь Трофимова: никакого отношения к нашим делам она не имела!

– Имела, выходит… Ладно, зачем ты их тогда убил?

Старостин молчал.

– Говори, падла! – Хабаров подошел и с силой пнул его в лицо. – Пока не расскажешь все, я отсюда не уйду – соответственно, ты тоже!

– Они решили заработать, – подполковник выплюнул зуб, – продать Трофимову информацию о камерах, обо мне…

– И ты этого не допустил! «Списал» трех человек.

– Не я, так Трофимов бы разобрался: пешки. Они не стоили потраченных усилий.

– Гондон ты, подполковник… – Хабаров устало сел на стол. – Три человека! Три! У них остались матери, жены, дети – и они не стоили твоих усилий?

– Так получилось, – Старостин отполз подальше. – Без жертв ни одна война не обходится!

– Ну да, кто жалеет пехоту… Где Прохор?

– Нет его, решил я этот вопрос… Все, что нужно, он рассказал – зачем оставлять свидетеля? Стас, послушай, – подполковник доверительно понизил голос, – теперь в городе нет хозяина! Можно брать голыми руками! Твои навыки – мои связи – и все: мы короли. Будем работать вместе – правильных людей не найти, ты тот, кто мне нужен. Соглашайся – и триста «кусков» через месяц покажутся тебе копейками, не достойными внимания!

– Что-то часто мне стали предлагать трон – править, править… Карен, покойничек, тоже перед смертью блеял – давай, миллионы дам, власть дам… – Хабаров страшно улыбнулся. – Что ж вы за суки-то такие кругом, откуда повылазили? Делите, воюете, убиваете… ради чего? Денег? Так неужели мало до этого украли? Вон у тебя дом какой, машина, поди, не «ВАЗ» задроченный, счет в банке… Куда еще засунуть можно?

Старостин глядел с ненавистью:

– Тебе не понять, твой удел – работа на таких, как я! И дети твои будут мыть машины моим, дочь твоя сосать будет за зеленую «сотку»…

Зря сказал, только сообразить этого не успел: Хабаров пинал долго, с удовольствием, пока нога практически не отнялась. Старостин не шевелился. Стас проверил пульс – едва заметный, но есть. Снова сел.

Все, конечная станция – единственную дверь держат на мушках охранники, пленник практически умер – или умер? Да и хрен с ним… Окно забрано толстой решеткой… Бежать некуда. Телефон – и тот отобрали, а сюда не проведен. И кому звонить? Ментам? Не успеют – сюда езды часа два, к тому же он не смог бы ясно сказать, где находится. Дочери, жене… им, конечно, хотелось бы услышать напоследок, но…

Хабаров тряхнул головой, отгоняя непрошеные мысли: что мечтать о телефоне, которого нет. Или… Он пробежал взглядом по полу и нашел трубку, оброненную Старостиным. Подбежал, взял…

– Алло… – Связь плохая: голос Поспелова слышно будто издалека. – Кто?

– Ромка! Ромка, слышишь? – Руки тряслись, голос срывался: Стасу хотелось верить, что это спасение. – Алло, Ромка?!

– Стас, ты? Слушай… я… мы тут…

Пиликнув, телефон отключился: села батарея. Хабаров, громко смеясь, разбил ненужную трубку об пол, передернул затвор и пошел к двери.

Он протянул руку к замку, когда во дворе бухнул взрыв и донеслись крики.

– ОМОН! Все на землю!