Глава 1
1
Им повезло сразу. В этом южном солнечном городке он уверенно провел ее по частному сектору и у первого понравившегося двухэтажного особняка остановился.
Хозяйка жилища оценивающе оглядела будущих квартирантов – представительного мужчину и миловидную женщину, которые на первый взгляд походили либо на молодоженов, либо на любовников, – отметила, что у них нет на пальцах обручальных колец, и решила, что вторая версия ближе к истине. Впрочем, ей было все равно, любовники это были или молодожены. Главное, чтобы соблюдали порядок и платили.
– Сейчас у меня свободен весь дом. Только что съехали прошлые жильцы, – повела приезжих по дому женщина. – Так что можете выбирать любую комнату. Оплата – десять долларов. С двоих. Надеюсь, это вас устроит?
– Нам нужен весь дом, – веско сказал он. – Чтобы в нем были только мы.
Женщина пожала плечами. За последнее время она повидала всяких людей. И «новых русских» с их причудами в том числе. Пусть берут весь дом. Если хватит денег. И ей хорошо. Не надо искать других отдыхающих.
Деньги у него были.
– Это за две недели, – отсчитал он. – Если мы задержимся, то продлим.
– Сколько угодно, – хозяйка пересчитала купюры, сунула их в карман сарафана. А потом проводила взглядом странных жильцов. В руках у мужчины был только один чемоданчик. Таких отдыхающих с легкой поклажей она еще не встречала. Правда, подумала, что остальные вещи на время поиска жилища они могли оставить в камере хранения.
Сделав такое заключение, женщина спокойно отправилась к себе – во второй дом, в котором жила вместе со своей семьей.
2
Хозяйка жилья ошиблась. Эти двое не были ни любовниками, ни молодоженами. Не было у них и другого багажа.
– Ты будешь жить на втором этаже, я на первом, – едва не в приказном тоне заявил он.
– Боишься за свою девственность?
– Чего уж о ней говорить. Ты вытаскивала из моего тела свинец, значит, меня оглядела всего.
– Не надейся, – фыркнула Лера. – Мне было не до того. Да, думаю, и ничего особенного у тебя не увидела бы.
– Вопрос спорный, – ухмыльнулся он. – Но тем не менее. У нас с тобой чисто деловые отношения. У тебя из-за меня неприятности. И я собираюсь возместить тебе стоимость мастерской.
– Сейчас?
– Боюсь, что не так скоро. Ты уж извини. Придется подождать.
– Мои вещи в твоем чемодане, – бросила она.
Он положил чемодан на стол, открыл его и достал целлофановый пакет, который и протянул Лере.
– Отдыхай, – сказал он. – Я сейчас распакуюсь и поднимусь к тебе.
– Может, лучше я спущусь?
– Как знаешь, – не стал спорить он.
Девушка двинулась к лестнице, ведущей на второй этаж, а он переключил внимание на чемодан.
Добирались они до этого города на поезде. Он посчитал, что так будет надежнее. Вычислить его, едущего на поезде, шансов было меньше, чем если бы он летел на самолете.
Прежде чем сесть на этот самый поезд, он заскочил на дачу. Свою дачу. О которой мало кто знал. То, что он прятал на приусадебном участке, имело смысл взять с собой. И он это взял.
И это теперь лежало в чемодане. Небольшое взрывное устройство. Он начал устанавливать адскую машинку под кровать, а провода от нее отвел прямо к телефону.
За этим занятием его и застала Лера.
– Ты что тут делаешь? – спросила она.
– Этому меня один человек научил, – продолжая возиться с телефоном, ответил он. – Хорошая штука. Звонишь сюда. Тут поднимают трубку и тотчас же замыкают контакты на мине – пятнадцать секунд и… бух!
– Ты с ума сошел, – она опустилась на кровать. – А если я захочу позвонить?
– Лучше не надо, – предостерег он. – Да и куда тебе звонить?
– Ну, скажем, родителям.
– Это плохая мысль. Забыла, после чего нам пришлось уезжать из столицы? Придется потерпеть. Для здоровья полезно.
– А если придет хозяйка и решит позвонить отсюда?
– Не придет. Две недели ее здесь не будет.
– Все равно не понимаю, – упрямо повела плечами Лера. – Думаешь, нас могут вычислить? И заявиться сюда?
– С некоторых пор я стараюсь подстраховаться. Во всем. Это касается и данного момента.
Он осторожно отодвинул телефон на угол тумбочки и расслабленно вздохнул.
– Ну вот и все, – заключил он. – К аппарату не притрагивайся. И вообще… Отправляйся наверх. И сиди там.
– Не поняла, – Лера едва не подпрыгнула на кровати от возмущения.
– Мне нужно уйти. А ты меня будешь ждать. Если хочешь получить то, что я тебе обещал.
– Тут даже поесть нечего, – вспыхнула она. – Так что ты уж извини. На добровольное заточение я не соглашалась.
– Придется соглашаться задним числом, – он призадумался, а затем все же пошел на попятную. – Но поесть, конечно, надо. Сейчас сходим в магазин. Но потом – как сказал. Ты останешься дома. И не иначе.
Лера не ответила. Подумала о чем-то своем. И отвела взгляд.
И вот это ему не пришлось по душе.
То, что Лера может загадывать загадки, он уже уяснил хорошо.
3
Она сама выбирала продукты, он лишь расплачивался да таскал за Лерой увесистый целлофановый пакет, который с посещением каждого нового магазина разрастался и разрастался. Второй пакет был заполнен следом довольно быстро.
И он не выдержал:
– Ну хватит. Ты же не собираешься скупить все запасы этого города.
– Все нет. Но я только начала, – мило улыбнулась она.
– Отлично, – он взял себя в руки. – Тогда давай на сегодня остановимся. А продолжим завтра. Тем более что на сегодня еды хватит.
Она пожала плечами. И повернула назад.
Сгущались сумерки. Людей на улице прибавилось. Пляжное время заканчивалось, и пассивный отдых сменялся на активный. Посещение заведений торговли входило в этот активный отдых.
Они добрались до своего дома, и он сразу же отнес пакеты на кухню. А затем прошел в комнату, надел пиджак, сунул сзади за пояс брюк «беретту».
Когда он оглянулся, то увидел в проеме двери Леру, которая во все глаза наблюдала за ним.
– Может, по-быстрому что-нибудь сделать поесть? – предложила она, не сводя с него взгляда.
Он отказался. Есть отчего-то не хотелось. Вот выпил бы он с удовольствием. Естественно, не компот. Но говорить об этом Лере не стал.
– Ты скоро вернешься?
– Я вернусь, – твердо сказал он.
– Спасибо и на этом, – съязвила она.
– Без меня никуда не уходи, – предупредил он.
– Я это запомнила. Хотя повиноваться будет трудно. Море, уйма развлечений и классная погода. Все это не очень способствует затворничеству.
– Ну, мы сюда не отдыхать приехали, – напомнил он.
– И это я тоже хорошо помню.
Ему что-то не очень верилось в послушание девушки. Она была непредсказуемой. А это значит, что выкинуть непредвиденную штуковину могла в любой момент.
И еще он подумал, что как бы ему после не пожалеть о том, что взял ее с собой.
Но поступить иначе он не мог. Она спасла ему жизнь. Два раза. И он не мог ее вот так бросить. Он просто был не так воспитан. И даже после того, как ему в спину вогнали две пули, это чертово воспитание продолжало давать о себе знать.
Он вышел из дома и некоторое время бродил у моря, до которого добрался пешком.
Людей почти не было. И это его устраивало. Было неплохо обо всем еще раз подумать в тишине, когда не нужно было ни на что отвлекаться.
Он дождался темноты и двинулся к знакомому месту.
Раньше времени он не хотел встречаться со своими старыми знакомыми. При условии, конечно, что они в этом городе были.
Но в последнем он почему-то нисколько не сомневался.
И когда он пришел к небольшому прибрежному кафе, то среди завсегдатаев заведения сразу увидел ее.
Она сидела за их столиком. И она нисколько не изменилась. Впрочем прошло ведь совсем немного времени.
4
Сначала она побледнела, затем дернулась назад, словно на нее сейчас готовилась прыгнуть змея, руки у нее задрожали, но уже минуты через две она овладела собой, часто задышала, сжимая и разжимая кулачки, как бы помогая кровообращению. В последнем она преуспела. Бледность на лице сменилась вполне здоровым румянцем.
Играла приятная музыка. Он мог бы поклясться, что именно эта музыка играла и годом раньше, и месяц назад. Ничего не менялось в этом маленьком уютном уголке.
И они опять здесь вдвоем. Только теперь их связывает нечто иное. Раньше их связывала любовь. Впрочем, это ему так казалось. Их что-то связывало, но вряд ли любовь. Из любви не лупят в спину из пистолета. Не важно. Их связывало – и все. А теперь… Теперь, пожалуй, их ничего не связывает. Их скорее уже разделяет.
Хотя кое-что и объединяет. Но это не любовь и даже не привязанность.
Это уже можно было бы назвать ненавистью, если бы… ему не нужно было кое-что вернуть. И последнее он собирался сделать. Как бы их отношения ни изменились. С некоторых пор.
– Привет, – улыбнулся он ей, довольный произведенным эффектом.
– Ты?! – только и смогла выговорить она.
– Угадала, – он сел к ней за столик. – Не ожидала? Вижу, что нет. Приятно преподнести сюрприз. Своей девушке. Вернее, бывшей своей. И не просто, а едва ли не жене. Ведь мы могли бы пожениться, правда?
Она не ответила. Она все еще пыталась успокоить бившееся в ускоренном темпе сердце.
– Правда, – не услышав ответа, сам же ответил он; затем оглянулся, обвел грустным взглядом кафе. – Все как прежде. Помнишь? Помнишь, как мы тут впервые встретились и познакомились?
Она опять ничего не сказала. А он подумал, что вряд ли ей сейчас до воспоминаний. Скорее всего, она решает, как ей выкрутиться. И как вести себя дальше.
В отличие от нее, он готов был немного повспоминать. Это была хорошая пора. Уж получше, чем сейчас. Он не был в бегах. Положение его было прочным и не предвещало никаких осложнений.
Теперь все было по-другому. За ним охотились. И его положение было настолько зыбким, насколько можно было представить. И тем не менее он собирался выкарабкаться. Он выкарабкался, имея в спине две дырки. Он намеревался продолжать в том же духе.
– Ты сюда приехала отдыхать со своей подружкой, – он выуживал из памяти события годичной давности. – Та обгорела на солнышке. И мучилась, оставшись вечером одна в снятом вами домике. А ты тоже одна сидела здесь. Ты не мучилась. У тебя отличная кожа – ты становишься смуглой почти моментально. В этом я убедился уже позже. А тогда ты была одна. И я был один. Мне казалось, что сама судьба нас занесла в это уютное тихое кафе. И свела нас.
То ли его слова произвели на нее сильное действие, то ли еще что, но она уже уверенной рукой взяла бокал, отпила несколько глотков и расслабленно вздохнула.
– У нас произошло все очень быстро. Ты и я. Я думал, что так будет вечно, – он тяжело вздохнул. – Я ошибся.
– Ничего не бывает вечным, – нравоучительным тоном заявила она; и голос ее был ровным и спокойным; казалось, что и не было нескольких минут растерянности.
– Это я уже понял, – согласился он.
И покачал головой. Совсем не то он желал услышать от нее. Он все надеялся, что увидит у нее на лице раскаяние и услышит в том же ключе слова. После первых минут ее страха и удивления он – какой наивный – надеялся на это.
Как оказалось – зря. Она была потеряна для него окончательно.
Придется снести эту потерю. Перед этим вернуть то, ради чего он сломал свою жизнь. А точнее, изменил.
– Мы прожили с тобой вместе год, – продолжил он. – Я думал, нас сближает что-то очень крепкое, настолько, что его не разрушит ничто.
– Ты и тут ошибся, – сказала она тихо, словно боясь вызвать у него приступ ярости.
Боялась она зря. Ничего она уже не могла у него вызвать. Кроме сожаления по поводу разрушенных иллюзий.
– Чем тебя прельстил этот засранец? – он не сомневался, что она хорошо понимает, кто имеется в виду.
– Он открыл мне глаза.
– А я, значит, нет? – был уязвлен он.
– Он открыл мне глаза на тебя, – поправилась она. – Я ведь считала, что ты спасаешь свою сестру.
– Так оно и было.
– Так сказал ты, – не согласилась она. – На самом деле твоя сестра была шлюшкой.
– Она не была шлюшкой, – скрипнув зубами, сказал он.
Девушка поежилась. После того, что произошло, от него можно было ждать чего угодно. Во всяком случае, он на многое имел право.
– Я хочу сказать, – быстро, будто боясь не успеть оправдаться, произнесла она, – что на нее… ты променял наше будущее.
– Я ничего не менял.
– Не цепляйся за слова, – не выдержала она. – Наш материальный достаток ты променял на…
Она осеклась.
– Вот что сказал тебе этот говнюк, – он удовлетворенно кивнул.
– Разве не так? Когда ты принимал решение – разве думал обо мне? Ты думал только о ней. Своей сестренке…
Она прикусила язык.
– Ты посчитала это несправедливым? – злости в нем не было, а было безразличие, словно находившуюся рядом девушку он и не знал, он только что познакомился с ней и ему уже хотелось побыстрее от нее отделаться, чтобы больше не видеть.
Хорошо бы, конечно. Но сначала он должен кое-что вернуть.
– Я посчитала это неправильным, – сделала оговорку она.
– Настолько, что решила переметнуться к этому засранцу. И пустить в меня две пули.
Она вновь побледнела, руки у нее задрожали, и она опустила бокал на столик.
– Я не хотела так, – голос ее дрогнул; она готова была говорить на любую тему, кроме этой. – Поверь – не хотела.
– Вот уж это тяжело сделать. Просто невозможно.
– И тем не менее, – она облизнула вмиг пересохшие губы и зажмурилась, мысленно возвращаясь в ту мастерскую, в которой ей пришлось нажимать на курок оружия – и не один раз…
Два выстрела громыхнули под сводами мастерской. Когда грохот стих, она в каком-то отупении посмотрела на оружие, из ствола которого продолжал струиться к потолку сизый дымок. Она не верила в то, что смогла нажать на спусковой крючок. Однако это было так.
И подтверждением тому был медленно сползавший на пол человек. Тот, который должен был стать ее мужем.
– Хорошо, хорошо… А теперь опусти пистолет.
Она услышала эти слова, словно во сне. Однако они были явью. Потому что явью был человек, произнесший их. Он подошел к ней и осторожно взял за руку, в которой она держала оружие. Она невольно отметила: лицо у него напряжено. Будто он боялся, что она и его пристрелит для комплекта.
– Вот так, вот так… Все кончилось.
Человек облегченно вздохнул. Она опустила оружие. Именно это несколько успокоило его. Человек отошел от нее и присел на корточки возле истекающего кровью. А она вдруг почувствовала, как какая-то невидимая, но мощная сила вдруг стала выворачивать ее наизнанку.
Ее рвало. И казалось, этому мучению не будет конца.
Потом она присела и оглянулась.
Тот, кто успокаивал ее несколькими минутами раньше, вновь был возле нее:
– Ты, кажется, убила его.
– Убила? Нет, – в глазах у нее застыл ужас. – Я… Я… Я хотела только ранить.
– Хотела – не хотела, – человек пожал плечами. – Но ты его убила.
– Мы ведь договаривались, что я… Я только его раню, – последнее она едва не выкрикнула.
– Успокойся. Так получилось. У тебя. Ты хотела его ранить – но… Чего уж тут! И в принципе, какая разница.
– Тебе – да, – она затряслась, словно в ознобе. – Ведь это не ты стрелял! А я! И он…
– Он водил тебя за нос, – напомнил спутник. – Ты это забыла?
Она тяжело задышала. Ответить ей было нечего. Она сама так решила. Только получилось несколько не так. Она никогда не стреляла в человека.
– Успокойся, – повторил человек. – И давай отсюда дергать. Нам нельзя терять время. И у нас еще много дел.
Человек был прав. И в конце концов, уже ничего нельзя было поправить.
Да он, лежащий с двумя дырками в спине, и сам был виноват.
– Значит, я сам виноват, – буркнул себе под нос он. – Ну это точно. Я виноват в том, что доверял тебе.
– Я хотела…
– Ты хотела меня ранить, – понимающе кивнул он. – Поэтому нажала на курок два раза.
– Второй раз как-то само собой получилось. Я уже не владела собой.
– Я учил тебя стрелять. Но никогда не думал, что эта наука обернется против меня.
Это была правда. Иногда, выезжая с ней на природу, Артур оставлял при себе оружие. И там, в глуши, скорее для разнообразия, она просила разъяснить ей азы владения пистолетом. Он не отказывал. Они развлекались, стреляли по банкам, бутылкам. Он ее подначивал, она смеялась и… со временем довольно прилично научилась держать в руке пистолет…
– Ты жив. Я все же не убила тебя, – она застонала, словно кто-то причинил ей боль, затем схватила бокал и несколькими крупными глотками допила его содержимое; потом облегченно вздохнула: – Фу. Я так рада, что так получилось. Как камень с души сняли… – она неожиданно умолкла, о чем-то подумала, а затем в ужасе распахнула глаза. – Боже! Как же я сразу не догадалась. Мне сразу нужно было понять, что ты жив.
– Сразу? – он сощурил глаза.
– Да. Несколькими часами ранее.
Он чего-то не понимал. Смотрел на нее вопросительно.
– Несколькими часами ранее в меня кто-то стрелял. В моем доме, – она так и уставилась на него. – Разве это был не ты? Разве это не ты хотел меня убить в отместку?
Он укоризненно покачал головой:
– Нет, не я. Если бы стрелял я – ты бы сейчас здесь не сидела.
И она поняла, что это так. Уж он не промазал бы.
– Значит… Значит, это кто-то другой?
Она вмиг стала растерянной.
Но ему на это было наплевать. Как и на то, что в нее кто-то стрелял. Он вдруг поймал себя на мысли, что нисколько сейчас не огорчился бы, если бы ее и прихлопнули. И он понял, что изменился. Как, впрочем, и она. И еще кое-кто.
С некоторых пор не только он изменился.
– Где этот засранец?
Она вздрогнула и посмотрела на него так, словно увидела впервые.
– Он… – она запнулась, сообразив, что от нее хотят; наморщила лоб. – Его нет. В данное время нет.
– Так, – со значением произнес он. – Значит, он отсутствует.
– Если ты думаешь, что это он пытался избавиться от меня, то глубоко ошибаешься, – с некоторой обидой, будто ее только что посчитали за дуру, отреагировала она.
Он махнул рукой, как бы отгоняя от себя нечто незначительное.
– Ты кое-что оставила у себя, ведь так? – спросил он.
И она едва ли не гордо фыркнула:
– Конечно. Я подстраховалась.
И тут же прикусила губу, поняв, что вот об этом говорить не стоило. Лучше было вообще промолчать. Но слова уже вылетели. И приходилось пожинать плоды.
– Я рад за тебя. Когда мы были с тобой знакомы, такой предприимчивости я в тебе не замечал. Ты быстро взрослеешь.
– Приходится, – сникла она.
– Значит, он решает дела, а затем должен вернуться к тебе. Так?
– Именно так.
– И давно он отсутствует? – полюбопытствовал он, но тут же и спохватился. – Ах да… Мы ведь не так давно расстались.
– Как ты меня нашел? – она пыталась уйти от этой темы и выиграть время.
Он дал ей такую возможность.
– Очень просто. Я просмотрел телефонные счета нашей квартиры. Вернее, твоей. И распечатку. Ты звонила сюда. Это был последний звонок.
Она тяжело вздохнула и тоскливо посмотрела в бокал. Она ведь считала, что он не вернется. С того света обычно не возвращаются. Но он вернулся. С одной стороны, она чувствовала облегчение – она не убила. А с другой… Если бы она знала, что он жив, она сюда, конечно, никогда бы не приехала.
– Ты могла снять хороший номер в гостинице, – заметил он. – У тебя были деньги. Но ты не сделала этого. Ты позвонила старой хозяйке, у которой мы останавливались, и… И наверняка остановилась у нее.
– Я думала, тебя уже нет. А это место очень тихое. Здесь мало людей. Здесь хорошо было бы переждать… В общем, все переждать.
– Я понимаю. Хорошо тут переждать то время, пока этот говнюк решает дела. Но вышла незадачка… Я остался жить.
Она пожала плечами, как бы указывая, чего уж тут дальше говорить. Время прошло.
И он решил вернуться к прежней теме:
– Так когда он должен вернуться?
Отвечать ей не хотелось. Но он терпеливо, настойчиво ждал ответа. И она поняла, что отмолчаться не удастся. Что-то сказать придется. Раз уж она начала.
– Я не знаю точно. Когда все сделает, он приедет сюда.
– Уверена? – с некоторым сомнением спросил он.
– Уверена. Никуда он от меня не денется. Я ему нужна.
– Не ты. А то, что ты оставила у себя, – поправил он; затем подумал и добавил: – Если судить по времени… Он должен появиться со дня на день.
Она кивнула:
– Я его жду.
– Он придет в это кафе? – ему было это неприятно; здесь он встретил ее, и здесь она встречается с тем человеком, который оказался мерзавцем с большой буквы; впрочем, она тоже не далеко ускакала.
– Ну да, – она не поняла, отчего он скривился. – Не ждать же его целыми вечерами в домике. Это скучно да и нерационально. Потому как не соответствует имиджу отдыхающей.
– Ты стала педантичной. Это тоже что-то новое, – очередное открытие нисколько его не взволновало. – Но тут ты права. Здесь намного приятнее. Он знает о кафе?
– Он знает.
– И когда он точно вернется? – он позвал официантку движением руки.
– Ты сам сказал. Со дня на день. Точного времени, как понимаешь, в этом вопросе никто не знает.
Тут было не поспорить. И он не стал этого делать. Подошедшая к ним официантка застыла в выжидательной позе.
– Рюмку водки, – заказал он, а затем вопросительно глянул на свою бывшую невесту. – Тебе коктейль?
– Ты хочешь заказать мне выпивку? – она округлила глаза.
– Коктейля не надо, – бросил он официантке, криво улыбнувшись при этом своей собеседнице. – Только водка.
Когда официантка ушла, он сказал:
– Не бойся. Я не собираюсь тебя травить. В этом нет никакой необходимости. Увы…
– Что «увы»? – не поняла она.
– Увы – значит, увы.
Официантка исполнила заказ, он расплатился, потом глотком опорожнил рюмку и объяснил:
– Ты мне нужна. Вернее, то, что у тебя есть. И я хочу это получить.
– Ты тоже изменился: стал меркантильным. И с каких пор?
– Я не стал меркантильным. Хотя деньги не помешают. Но не они главное. Мне нужен этот засранец. Я хочу заполучить его. С помощью того, что у тебя есть. Это справедливо, не находишь?
– Оставить меня с носом – ты считаешь справедливым? – она неодобрительно покачала головой.
– Лучше с носом, чем без него, – он посмотрел на нее с вызовом; она выдержала взгляд. – Так что вставай и пойдем.
– А если я откажусь? – она спросила об этом как-то неуверенно, словно и сама отлично понимала, что из этой затеи ничего не выйдет, но попытаться все же стоило.
– Тогда я тебя отключу, – равнодушно проговорил он и посмотрел на свои руки, как бы указывая, чем именно он это проделает. – Все произойдет незаметно и быстро. Никто даже не догадается. Я тебя, как пьяную, подниму и потащу на выход. А потом прямиком к снимаемому тобой жилью. Я ведь знаю, где ты остановилась. Ну так как?
– И ты это сделаешь? – голос у нее сорвался.
– Конечно, – невозмутимо ответил он. – Или ты считаешь, что после всего происшедшего я должен целовать тебе ноги?
– Да уж этого я, вижу, не дождусь, – сокрушенно произнесла она, а затем едва не умоляюще посмотрела на него. – Послушай, если тебе деньги побоку, может, ты своего дружка отловишь без меня, а?
– Дружка? – он нахмурился.
– Ну, он же был твоим другом, – припомнила она. – Хорошеньких, конечно, ты себе друзей выбирал.
– Я и женщин таких же, как выясняется… – со значением сказал он. – Что поделать. У каждого свои недостатки. И я не исключение. Но свой недостаток я собираюсь исправить. И ты мне в этом поможешь.
Последнее он произнес, пристально глядя ей в глаза. А затем поднялся из-за столика.
– Идем, дорогуша.
– Дорогуша, – обиженно процедила она сквозь зубы. – Ты даже ни разу не назвал меня по имени.
– У тебя нет имени, – отрезал он. – Сейчас нет. Во всяком случае, той Милы, которую я знал, уже нет. И как тебя называть теперь, я не знаю.
Она сжала кулаки и поднялась вслед за ним.
Когда они выходили за территорию кафе, из-за одного из столиков вскочил молодой парень, бросил на столик скомканную купюру и поспешил на выход.
Парень не желал отстать от этой пары.
