Глава 10. Косарев
1
До нужного рейса на самолет у меня еще было время (часть дня, вечер и ночь), и я решил его использовать на всю катушку.
У меня оставался диск, который мне вручил Родов. И у меня еще оставались по нему вопросы. Если я узнал одно действующее лицо, то есть девушку, то вот второе пока было для меня загадкой. И эту загадку я намеревался разрешить. В крайнем случае сделать все, чтобы хоть как-то приблизиться к разгадке.
Мне почему-то казалось, что человек под маской гориллы – не просто извращенец. Сама съемка подводила меня к такому выводу. Через стекло, но не через окно. И горилла… Замахивается в конце в сторону камеры. Что это? Скрытная запись, трюк?
Я решил, что не следует оставлять изувера инкогнито. Хотя, после раскрытия личности девушки, едва не задвинул его на вторые роли. Нужно было исправляться.
Посему первым делом я двинулся к своему знакомому компьютерщику, который давеча уже сделал мне одну копию с диска. Теперь следовало распечатать и того, кто был в маске.
Компьютерщик увеличил на мониторе требуемую мне личность, затем принтер выдал цветной снимок. Я его просмотрел, и вот только тут заметил небольшую деталь, которая при просмотре на экране от меня ускользнула. Потому что была небольшой. Но при увеличении она проявилась.
На правой кисти руки у «гориллы», там, где обычно носят часы, имелась какая-то линия. Это были не часы. Линия при увеличении выглядела размытой и на первый взгляд могла показаться просто дефектом пленки.
Я долго рассматривал снимок и наконец спросил у программиста:
– Можно еще увеличить эту часть руки?
Компьютерщик подсел к клавиатуре:
– Можно. Только качество будет не ахти. Чем больше увеличение, тем хуже качество.
Но я решил рискнуть. Не объяснять же компьютерщику, что снимали через стекло и само это ухудшало качество. Дефект мог быть на стекле, а не на руке извращенца.
Парень увеличил требуемую часть руки, сделал распечатку, и, получив ее, я понял, что никаким дефектом тут не пахло.
Нечетко, но все равно на кисти была видна татуировка в форме змейки. Сомнений не было никаких. Узенькая змейка при обычном формате терялась. А при просмотре диска вообще выскальзывала из поля зрения. Но увеличенная…
Прекрасно все же, что существует такая техника, как компьютер.
Я поблагодарил своего друга и вернулся к себе домой. Откуда принялся названивать Сергею.
2
Серега был на месте. И, услышав его голос, я подумал, что он сейчас вряд ли куда выезжает. Скорее всего сидит у себя в управлении и сдает потихоньку дела. Бережет здоровье.
– Ну как же, как же! – узнал он меня. – И что?
Я сообщил, что желаю с ним поговорить, притом незамедлительно, так как у меня времени в обрез. А он должен понимать – что значит срочность. Серега все понял. И пообещал вскоре подкатить ко мне.
Через двадцать минут он уже был у меня. Все такой же. Пышущий здоровьем, подтянутый, в хорошем костюме.
– Ну, – он прошел в комнату, окидывая ее взглядом.
Вот так сразу разбрасываться деньгами я на этот раз не стал. Однако Серега приехал на мой зов. Значит, следовало это как-то отметить. И я постарался.
К его приезду на журнальном столике стояли бутылка коньяка и вполне приличная закуска.
Столик Серега оценил. Налил себе пятьдесят граммов коньяка, лихо выпил. И после этого обратил на меня взор:
– Все. Больше нельзя. Работы много.
Но от еды он не отказался.
– Так что там у тебя? – жуя, поинтересовался мой гость.
– Я все о том диске, – напомнил ему я.
Сергей дожевал, кивнул:
– Ты обнаружил преступника и хочешь сдать его органам?
– Нет. Я хочу отыскать этого маньяка. Ну, того, что на диске полосует девчонку.
– Вот как, – разочарованно протянул Серега. – А почему не саму девчонку?
– Потому что кто она – я уже знаю, – не без гордости поведал ему я.
– Ух ты! – Серега прищурился. – И кто же?
– Пока рано говорить.
– Как знаешь, – налегая на закуски, сказал он. – Ну, и что ты от меня хочешь? Все, что мог, я тебе сообщил в первый раз. И, как вижу, это тебе помогло. А?
Он мне подмигнул.
Я не стал отказываться:
– Помогло. Теперь прошу еще об одной услуге. Само собой, не просто так.
– Хм, – Серега насторожился. – Хочешь, чтобы я отыскал тебе того извращенца?
– Нет. Я хочу, чтобы ты просто указал мне, где можно столкнуться с такими вот ребятами – садомазохистами и им подобными. Те, кто занимается порносъемками и проститутками, мне не подходят в этом вопросе. Мне нужны конкретно ребята с такими наклонностями.
Сергей в раздумье погладил подбородок. Затем лукаво блеснул глазами и принялся за строительство очередного бутерброда.
Мне показалось, что я правильно истолковал блеск его глаз.
На стол легли две купюры.
– Есть одно местечко, – доверительно сообщил Сергей. – Небольшой бар, – он, жуя, засмеялся. – Там собираются вот такие, кто тебе нужен. Садо. Мазо. Короче – извращенцы. Как мужики, так и бабы. Кто продает себя для таких игр, а кто и покупает для себя.
– А с кем в этом баре можно поговорить?
– С барменом. Он, прохиндей, там все знает. Как сводник.
– Можно ему сказать, что от тебя?
– Скажи, – усмехнулся он, – если хочешь получить под зад.
– Значит, придется от своего имени.
– Правильно. Это будет вернее, – подтвердил Серега. – Ты у нас прыткий. Вон – девчонку откопал. И тут сообразишь. Извращенцем, что ли, прикинешься.
И Серега довольно засмеялся. После чего поднялся.
– Запомни, где находится этот бар, – и он мне подробно объяснил, как его найти. – Будь осторожен. Ребята там с придурью. Ну, сам понимаешь, что можно ждать от любителей садомазохистских штучек, – он подергал мочку уха и счел своим долгом сообщить еще кое-что: – Мы этот гребаный бар пытались в свое время прикрыть. Не один раз. Но он, паскуда, открывался снова. Понимаешь? Это особенность мерзости. Всякой, без исключения. Ее выкорчевываешь, а она вновь возрождается. Вот же парадокс, черт побери!
Я подумал, что Серега тут прав. И еще я подумал, что Серега хороший мужик. Просто он хочет нормально жить. А не существовать.
И еще, что Серега прав – насчет того, чтобы быть поосторожней.
3
Уже темнело, когда я появился возле этого бара, находившегося на задворках столицы. Над входной дверью заведения мигала вывеска, а возле самой двери стоял довольно тучный малый и лениво поигрывал резиновой дубинкой.
Ко мне он отнесся с пониманием, поинтересовался, хочу ли я отдохнуть, и, получив положительный ответ, принялся ненавязчиво обыскивать меня, объясняя свои действия тем, что у них приличное заведение и они не хотят недоразумений.
Интерес к моей персоне имел место и внутри кабачка.
Три парня и две девицы, сидевшие за угловым столиком, как по команде, прекратили потягивать пиво и воззрились на меня. Одеты они были сплошь в кожу; толстые цепи украшали их. Плеток я не приметил – и то хорошо.
В кабаке еще были девчонка, облаченная опять же в кожу, и парнишка в рубашке навыпуск и джинсах. Эти двое на меня никакого внимания не обратили. Они были заняты друг другом. Парнишка что-то бубнил девчонке, та согласно кивала и смолила сигарету. Скорее всего, кто-то из них успел уже уколоться. И вряд ли это был парень. Тому колоться не было нужды – он и так выглядел придурком на все сто.
Больше в это время в заведении никого не было. Видимо, остальных следовало ждать попозже.
Ну, конечно, кроме бармена. Тот был. Он стоял за стойкой и готовил коктейль. Он вопросительно смотрел на меня. Как и та пятерка извращенцев.
Пятерка меня не интересовала. А вот бармен – другое дело. Я двинулся к нему.
– Привет, – бросил я, усаживаясь за стойку.
– Угу, – прогудел в ответ бармен. – Желаете отдохнуть?
Он решил сразу перейти к делу и даже прищурился, словно прицеливаясь в меня.
– Точно. Желаю. И еще как!
– Понял, – малый тут же наклонился ко мне через стойку бара. – Девочки для игр?
– Мне нужны мальчики, – уверенно сообщил я.
И бармен понимающе кивнул.
– Найдем и их, – доверительно сообщил он.
– Мне нужны активные мальчики, – уточнил я. – И не просто активные, а суперактивные.
Вот тут-то бармен и насторожился. Он вдруг сделал вид, что собирается заниматься исключительно коктейлем, а не моей персоной.
– Что значит – суперактивные? – все же поинтересовался он.
Но с прежней настороженностью. Видимо, в этом вопросе его что-то волновало, хотя я и не мог понять, что. Но я решил, на всякий случай, быть более мягким – дабы контакт не прервался.
Свою мягкость я оценил в сто баксов, которые и выложил на стойку, прикрыв их ладонью, но так, чтобы бармен мог углядеть номинал купюры.
– Я хочу жестких игрищ, – объяснил я. – Понимаешь? Не просто там плеточкой пройтись или поцарапаться ноготками. Нет. Мне нужно посерьезней. Намного посерьезней.
– Что вы имеете в виду под серьезностью? – парень даже перешел на «вы» от вида банкноты и избытка уважения.
– К примеру, засунуть в задницу ствол пистолета, – принялся фантазировать я. – Естественно, «ствол» будет не заряженным.
– А тот, кому засунут, будет об этом знать? – хмыкнул бармен, по-прежнему глядя лишь на банкноту.
– Это не важно. Ты-то все равно им не будешь, – успокоил я. – Либо малость ножичком поиграться. Понимаешь? Чтобы было жестко. Чтобы клево. Кровь, раны – это мне нужно.
Тут я понял, что переборщил. Бармен перестал пялиться на стодолларовую банкноту и даже несколько отодвинулся от стойки.
– Ты что, маньяк? – он был в некотором смятении.
– Ответ не верен, – покачал я головой. – Я ищу развлечений. И мне порекомендовали этот бар.
– Тебя неправильно информировали, – холодно заметил бармен. – У нас такой херней не занимаются. Ножичками, стволами и еще чем… У нас все по правилам. Только по старым добрым правилам.
– А разве для таких игр есть правила? Ты что-то, парень, ерунду несешь. Клиент желает получить товар. И в зависимости от того, сколько он платит, предоставляется товар.
– У нас товара, которого требуешь ты, нет.
– Опять ответ не тот, – я достал из кармана пиджака фотографию товарища в маске гориллы. – Мне сказали, что у вас вот такого мальчика можно найти.
– Ну, – надулся бармен, – мне лучше знать, что у нас можно найти, а что нет.
Не убирая стодолларовую купюру, я придвинул фотографию к бармену.
– Этот мальчик любит быть в маске обезьяны, и у него на руке татуировка в виде змейки.
Парень слегка побелел, затем побагровел и задрожал.
– Убирайтесь-ка отсюда, – заявил он. – Сами. А не то позову охранников и…
Он не договорил. Я выложил на стол еще одну стодолларовую купюру. Чем мигом заткнул бармену рот.
– Я не хочу неприятностей – ни для тебя, парень, ни для себя, – убежденно сказал я. – Поэтому ты мне просто скажи, где этого мальчика найти. И все. Я даже никому не скажу, что сведения получил от тебя. Всего лишь – где найти его. И баксы твои.
Бармен облизнул вмиг ставшие сухими губы и неуверенно проговорил:
– Я не знаю, где его найти.
– Жаль, – грустно сказал я и сделал попытку убрать купюры.
– Этот ваш со змейкой на руке был у нас всего один раз, – поспешно бросил бармен.
Я приостановил движение.
– Если информация поможет мне – деньги опять будут твои.
Бармен воспрянул духом. Украдкой оглянулся:
– Я не знаю, кто вам сказал, что этого мальчика можно найти у нас, – но он точно ошибся. Это не наш человек. То есть он у нас не работает. Нам такие не нужны.
– А что так?
– Что так, – передразнил он; дескать, с таким вообще никто из здравомыслящих не будет работать.
– Ну хорошо. Но он был в вашем кабаке.
– Был один раз. И ему нужна была девочка-мазохистка. Врубаешься? Девочка. Никак не мальчик. А ты на девочку вроде не похож.
– У тебя несколько не те сведения. Он бисексуал. Мне так говорили.
– Да? – бармен задумался, а затем пожал плечами. – Ну и хрен с ним. Пусть он будет кто угодно, я знаю одно – от него лучше держаться подальше.
– Значит, мы с ним споемся, – уверенно заявил я, чем малость напугал своего собеседника. – Ну, давай дальше.
– А что дальше? Он просил девочку-мазохистку. Сам он был противоположность. То есть у него были садистские наклонности.
– Можешь мне не объяснять. Ты ему девочку такую нашел?
– Есть, конечно, у нас такие. Я ведь не знал – кто он. Думал, он нормальный, то есть работает с обычным набором.
– Понятно, по твоим правилам.
– Ну предел же должен быть, – возмутился бармен. – Надо же как-то контролировать себя.
– А он не контролировал?
– Я свел его с девочкой. Они договорились о плате. И затем слиняли. Девчонка явилась в бар через день. В очках, шея перевязана платком. Она меня готова была убить. Сказала, что я кретин и подсылаю к ней маньяков. В общем, он над ней чего только ножичком не вытворял. И, как я понял, она едва живой осталась. Заплатил он ей пятьсот баксов. Но девчонке то боком вышло – около месяца она не могла приступить к работе. Так что я даже охрану оповестил – если этот псих еще раз явится, яйца ему оторвать.
– Трогательно, – оценил я. – Но мне это подходит. Я хочу найти его. А пока не понимаю – как.
– Все, что я могу, – это свести с той девчонкой, с которой он провел свой сеанс. Вполне возможно, она что-то знает о нем.
– Но описать ты его можешь?
– Ха. Могу. Насколько помню. Но эта сучка опишет лучше.
– А если она не захочет со мной говорить?
– Я ее попрошу, – обещал бармен. – Ну, конечно, придется малость заплатить ей. Сам понимаешь. У нас ведь услуги не бесплатные.
– Это я понимаю, – я сунул ему одну стодолларовую купюру. – Вторую получишь, когда сведешь меня с дамочкой. Скоро она будет?
– А мы позвоним, – с охотой отозвался малый, пряча банкноту в нагрудный карман.
– Замечательно, – подбодрил его я. – Звони. И обрисуй-ка мне этого красавца. А заодно что-нибудь налей. С тобой пока поговорил – в горле пересохло.
Бармен понимающе кивнул. Налил мне коньяка, затем обрисовал требуемую мне личность и после этого принялся названивать своей партнерше по незаконному бизнесу.
Она приехала через сорок минут. Этого времени мне хватило, чтобы еще раз все обдумать. И допить коньяк.
4
Дамочке было под тридцать. Коротенькая юбочка, открывающая крепкие икры, топик, укрывающий солидную грудь, поверх топика была небрежно накинута кофточка. Она процокала каблучками до бара, и ее силиконовые полусферы при движении были готовы выскочить из-под одежды.
Бармен указал мне ее еще издали.
– Минуточку, – бросил он мне, а затем уже красотке. – Отойдем.
Никто на девицу не обращал внимания. По всей видимости, она тут была за свою.
Бармен отвел ее в угол и начал ей что-то втолковывать. Ее намакияженное личико побагровело, едва она сообразила, о чем речь. Но бармен знал свое дело, и через пять минут он вернулся ко мне, оставив дамочку на месте.
– Маня согласилась поговорить, – кивнул он. – За те же деньги. Ну, которые ты мне обещал.
– А не круто ли будет? – попытался я урезонить бармена. – За такие бабки я могу найти бабенку на целую ночь.
– Можешь, – расплылся в улыбке бармен. – Ну тебе ведь не просто бабенка нужна. А?
– Ладно, – не стал спорить я. – Согласен.
Бармен прищелкнул пальцами и плутовато подмигнул. Я хмыкнул и протянул ему стодолларовую купюру.
– С ней я сам рассчитаюсь, – сказал я.
– Это само собой, – согласился бармен. – Только одно условие.
– Что еще за условие? – насторожился я, почувствовав, что этот гаденыш оставил про запас какую-то мерзость.
Но мерзость оказалась не слишком уж великой.
– Она будет с охранником. Сам понимаешь, после того случая…
– Где мы можем переговорить? – перебил его я; охранник меня не волновал, я ведь не собирался насиловать девицу.
– Я проведу вас в кабинку, – поспешно бросил бармен; а затем кивнул Мане.
Честно говоря, все, на что я надеялся, – это хорошее внешнее описание нужного мне субъекта. На большее я не рассчитывал. То, что найден человек, который может что-то сказать о «горилле», уже было удачей. Теперь нужно было убедиться, что мы говорим об одной и той же личности.
А как это сделать, я уже знал.
5
Кабинка была небольшой. Квадратный столик, возле него у стены обтянутое кожей сиденье в форме подковы.
Маня уселась с одной стороны столика и пригласила меня сесть напротив.
Бармен поставил на столик бутылку коньяка, начатую мною, два бокала и удалился.
Охранник остался.
– Может, мы побеседуем без него? – я кивнул на громилу. – Пусть он стоит у входа. Если что – ты крикнешь. Так что риска никакого.
Маня задумалась на минуту, затем неторопливо закурила, закинула ногу на ногу и после этого бросила своему телохранителю:
– Ладно. Стань на стреме у входа. Если он только пошевелится, я крикну.
Прежде чем уйти, охранник смерил меня уничтожающим взглядом и промычал:
– Лучше ей не повышать голоса.
Я не стал спорить. Дождался, когда он испарится, и после этого посмотрел на девушку.
– Ну так что там, – я расслабленно откинулся на спинку. – Что ты можешь мне рассказать? Бармен, думаю, ясно дал понять, кто меня интересует?
– Сначала «бабки», – пустила в меня кольцо дыма дамочка.
Два стольника, легшие на столик, быстро исчезли в кулачке собеседницы.
– Говорю сразу – где найти его, я не знаю.
– Так-с, – нахмурился я. – А что же ты знаешь?
– Знаю, что он скотина, каких свет не видывал, что от такого нужно держаться на расстоянии, и лучше на приличном. А если и ты такой – то и от тебя тоже.
– Ты мне не нужна, – тут же успокоил ее я. – Мне нужен только он. И все.
– Я это уже слышала от Леши.
Бармена, значит, зовут Леша. Ну, мне он уже по барабану, свою роль он сыграл.
– Когда он здесь появился? – я решил начать издалека.
– Месяца два назад. Может, больше. Не помню точно.
– Ты после знакомства с ним с месяц не могла выйти на работу, и не помнишь?
– А вот не помню, – искривила губы она. – Буду я всякое дерьмо помнить. На хрен! Все помнить – с ума сойти можно.
– Но то ведь особый случай, – поддел ее я.
– Тем более что особый. Больше причин забыть, – нисколько не смутилась дамочка.
Да, логика железобетонная.
– Ну хорошо. Что было дальше? Он появился.
– И Леша отправил его ко мне. Он предложил мне пятьсот баксов за ночь. И я, конечно, перед такими деньгами не устояла. Поехала с ним. К нему, как он выразился, домой. Сука, – с чувством заключила она.
– Ты отправляешься обычно без своей охраны?
– В тот день я пришла рано. Хотелось просто посидеть. Клиенты обычно вырисовываются позже. Но этому говнюку, видно, было невтерпеж. Охраны еще тоже не было. То есть ее нужно было подождать. Но этот гад сказал, что ждать не намерен. И если я хочу получить «бабки», то должна ехать немедленно. Ну и…
– Ты не устояла, – повторил я слова Мани.
– Точняк, – фыркнула дамочка. – Пятьсот баксов с неба не валятся.
– Ты рискнула. И поехала. К нему домой.
– Хрен к нему домой. Это он так сказал. На самом деле это был какой-то сарай. Ни мебели, ничего, только садомазохистские принадлежности. Он меня прищелкнул наручниками, ну и… Я думала, все будет, как обычно. Черт с ним, с домом. Но нет, он меня во все дыры поимел. А затем взял ножичек и начал им по мне водить. Сначала ничего. Только легкое такое покалывание, а затем он все сильнее стал надавливать на лезвие, и в конце концов я не удержалась и начала кричать по-настоящему. А от этого, мне кажется, он еще больше стал заводиться. Я через маску не видела. Он на рожу нацепил маску обезьяны. Но чем больше я орала, тем больнее он колол ножом. В какой-то момент я стала терять сознание и поняла, что он меня убьет. Точно убьет… И, наверное, убил бы. Если бы его не остановили.
– Кто? – я насторожился, как охотничья собака.
– А с ним был еще один кретин.
– Он был с кем-то?
– С ним был один козел.
– Ты знаешь этого козла?
– Видела его пару раз здесь, в кабаке. Забегал.
– Постой. А этот извращенец зашел в кабак в тот вечер один?
– Зашел один. А в машине его поджидал этот козел, ну и водила, само собой.
– То есть козел этот в кабак не входил?
– Не входил. Он ждал в машине.
– Его можно увидеть?
– Вряд ли. С той поры он здесь не появлялся. Видимо, понял, что с ним тут сделают.
– А где найти этого малого, не скажешь?
– А кто тебе оставляет тут визитки?
– Ну, с кем он знавался здесь, ведь известно?
– Спроси у Леши. Может, он что скажет о красавчике.
– Красавчик? – шальная мысль возникла у меня в мозгу, и я не удержался: – Как выглядел этот козел-красавчик?
После полученного описания с еле скрываемым торжеством я вытащил на свет фотографию Кири.
– Ха, – довольно причмокнула Маня. – Ну надо же! Ты кто такой?
Это было очередное открытие. Киря, оказывается, имел связь с «гориллой». И, более того, он еще имел связь с сестрой Ивина. Со всеми действующими лицами, запечатленными на видеокамере. Осталось только понять, что это была за связь. Вот и милый мальчик!
Вопрос Мани я проигнорировал.
– Значит, этот красавчик остановил «обезьяну»?
– Да. Я уже теряла сознание, когда услышала: «Стой!» И больше мне боль не причиняли. Скорее всего, он перехватил руку этому гаду. А потом я отключилась. Очухалась уже в машине. Я была полностью одета. Мне совали под нос нашатырь, затем дали выпить. Тело все просто горело. Затем этот скотина сунул мне пятьсот баксов, а потом…
Она задумалась, как бы решая, говорить или нет, и… И решилась:
– А потом еще пятьсот. Это, он сказал, на лечение. И тут стал извиняться, оправдываться, что он просто вошел в какой-то экстаз. В общем, решил дурачком прикинуться. Скотина!
– А мальчик этот? Красавчик?
– А он молчал. И все. Меня отвезли к моему дому, высадили и адью.
– Ты запомнила этот сарай?
– Вроде, – буркнула она.
– И не хотела затем подъехать поквитаться?
– Поквитаться? – она налила еще рюмку. – Нет. Мне ведь заплатили за лечение.
– Я понял. А про эти дополнительные пятьсот баксов ты никому не сказала. Поэтому тебе как бы и не с руки было ехать разбираться.
– Вот именно. Я лишь наорала на бармена, заявила, что он кретин, раз таких скотов подсылает ко мне. И едва не порвала с ним… Я на самом деле около месяца провалялась. В больнице как увидели мое тело – аж за голову схватились. У меня до сих пор шрамы – и на спине, и на животе.
– А силиконовые игрушки?
– А их он не трогал, – она так и воткнулась в меня глазами. – Леха испугался, сказал – больше ни-ни. Ну, я и решила. Хрен с ним. Забуду. Тем более, Леха пообещал, что если этот тип со змейкой на руке еще появится, он ему яйца прикажет отрезать. Ну и было еще…
– Что еще?
– То, почему я решила забыть. Несмотря ни на что. Мне кажется, что с этим типом лучше было и не связываться.
– Это еще почему?
– Прежде чем отключиться тогда, я кое-что услышала.
– И что же? – я превратился в слух.
– «Ты совсем сдурел», – это прошипел тот козел. А тот, в маске обезьяны, ответил: «Мне все можно, потому что…»
И когда она закончила эту фразу, я чуть под стол не свалился. Я понял, что узнал слишком много, настолько много, что меня впору вешать. И еще я понял – чтобы самому выжить, мне теперь придется двигаться по возможности осторожнее.
В кабаке этом мне больше делать было нечего. И спрашивать у бармена о Кире не возникало нужды: я сам мог о нем больше рассказать. Этот милый мальчик, который так невинно смотрел на меня с фотографии, оказался еще тем фруктом…
– У этого стервеца-обезьяны, – сказал я, когда пришел в себя, – была одна особенность.
Я хотел проверить до конца. Проверка мне удалась.
– Змейка на руке?
– Нет. Не то.
– А-а, – догадалась Маня. – Тогда его аппарат, да? Со спутниками он был. Он мне им всю задницу разворотил, скотина такая.
Вот теперь все. Я знал, кто был под маской гориллы, я знал, кто была его секс-партнерша, – я много чего уже знал.
И мне стало страшно.
– Я дам тебе еще двести баксов, но ты меня отвезешь к тому сараю. Высадишь. И можешь быть свободна.
Идти нужно было до конца. Раз уж начал.
Она колебалась. Но, правда, не долго.
– Только с охраной, – сделала оговорку она.
– Само собой, – развел руками я и улыбнулся.
6
Они меня высадили, как мы и договаривались, у дома, который располагался за чертой города, и скорее всего в нем уже давно никто не жил. В нем не горел свет, дверь была не закрыта. Однако стекла в окнах были целы.
Маня, получив от меня деньги, вдруг расчувствовалась и приказала водиле и по совместительству охраннику презентовать мне фонарик – дабы я мог ориентироваться в темноте.
И на том спасибо.
Я подождал, когда машина уедет, а затем отправился к интересующему меня объекту.
Дверь противно скрипнула, и на меня повеяло сыростью и каким-то отвратительным запахом, характер которого я определить сразу не мог.
Я включил фонарик и посветил вперед.
Голые стены, голый цементный пол – здесь, казалось, никто никогда не жил.
Я прошел первую комнату и вошел во вторую.
Она мало отличалась от первой. Разве только тем, что пол был устлан досками. Вот и все.
По скрипучим половицам я вошел в третью комнату – последнюю. И вот тут задержался.
Нет. Я не увидел мебели или тем более людей. Я увидел нечто другое. И это нечто было мне уже очень знакомо. По диску.
Третья комната была без окон. Над головой лампочка без абажура. В углу стояла железная кровать, рядом валялся стул, а сверху, с потолка свисала цепь. Возле стула валялись наручники.
Я посветил на пол и обнаружил запекшиеся темные пятна.
Затем я посветил на стены, на потолок, снова на пол, на убогую обстановку. Все было таким, как на диске Родова. Такие же старые обои, я даже мог поручиться, что и цепь была той же. Казалось, еще немножко воображения, и я увижу наяву прикованную к цепи девушку и рядом ее истязателя.
Мне все стало более-менее ясно. Я постарался разобраться, откуда производилась съемка. И скоро уже знал, через какое стекло снимали. И что стекло на самом деле было – как и указывал Серега.
Я прислонился к холодной стене и задумался. Единственное, что меня смущало, – это почему после того, как «горилла» поиздевался над Маней, очередную жертву он опять притащил в этот дом. Вполне резонно предположить, что он должен был сменить место действия. Но не сменил. Впрочем, это было уже второстепенным.
Главное – я знал, кто был «горилла» и над кем он измывался. Здесь. И какую роль в этом играл Киря. Я мог поклясться, что дошел до понимания событий.
Но вопросы оставались. Я еще не мог сказать, почему Ивин оказался в одной упряжке с Кирей. Здесь мне виделись несколько вариантов, и все неплохо вписывались в то, что случилось.
Это раз.
Во-вторых, я не понимал, какую роль во всей этой истории играет владелица автомастерской.
И почему, наконец, Ивин ищет свою невесту.
Но и того, до чего я докопался, было достаточно, чтобы… Чтобы хорошенько задуматься. Я оказался вляпанным в дерьмо. Я оказался в таком положении, когда лучше все бросить… Однако возможно ли? Вряд ли Родов согласится на это. А если я ему открою причину, боюсь, мое положение нисколько не улучшится. Мне даже кажется, наоборот.
Уж так получается.
Иногда хочется тормознуть и сдать назад, но оказывается, что обратной дороги нет. Вот же парадокс. И рад бы, да…
Я подошел к кровати, осмотрел ее, затем присел на корточки и посветил на наручники. Они были, как и пол, в темных пятнах.
Больше я не стал тут задерживаться. Я получил, что хотел, и мог возвращаться.
Я выбрался на улицу, с удовольствием вдохнул свежий воздух и двинулся в сторону проезжей части. Нужно было поймать машину и добраться до дома.
В городе мне уже нечего было делать. На завтра у меня заказан билет. И я собирался им воспользоваться.