Книга: Некромант. Присяга
Назад: Глава 14 Поиски крайнего
Дальше: Глава 16 Прощание с Гекатой

Глава 15
Химера над стадионом

2-е лунные сутки дают энергию для реализации всего, запланированного в 1-е лунные сутки… Действуйте!
Я дошла до здания, в котором обычно находился Васька, забрала с проходной одну-единственную страничку с ксерокопией паспорта Федотова – мутное фото, точно так же отражающее истинные черты лица некроманта, как и любой другой портрет в паспорте – любого другого человека. Остальные бумаги оставила в конверте – уже некогда изучать.
Собранная, даже мрачная, зашла в магазин спорттоваров…
Купила две доски для серфинга, самые маленькие и легкие из имевшихся в наличии, быстро отбившись от консультантов фразой «Мне для дизайна помещения».
Также я без труда обзавелась пятью свечами, пачкой бенгальских огней, тетрадью с неразлинованными, идеально белыми страницами, керамическим ножичком, карандашом. И поймала такси, потому что пользоваться ногами и трамваями с двумя серфбордами под мышкой не представлялось возможным. Уже из салона позвонила Ларри:
– Вась, что у нас с Женькой?
– Оформляю, – буркнул Васька. – Правдами-неправдами, отпускают, хотя и неохотно. Вот дурак слепой, надо же было ему того мужика зацепить…
– Вась… надо кончать с этим.
Васька осторожно помолчал.
– С кем?
– Слушай. Я еду на стадион «Октябрь». Расчищу место от людей и попробую там… ну это… поколдовать. Скорее всего, чтобы я не довела дело до конца, группа… м-м-м… Саурона прибудет в полном составе и начнет мне мешать. Мне мешать нельзя. Что скажешь?
– Буду.
– Таньку… постарайся… не брать.
– Ты можешь себе представить невзятие Таньки?
– Вась… Женька само собой. Ты тоже. Но ты смотри. Все-таки Катя. Она как, кстати?
– Нормально. Сказали, будут капать лекарства внутривенно три дня, и чтобы никаких картофельных подвигов. Ну?
– А Танька там лишняя.
– Угу.
– И еще. Не бери с собой огнестрельное оружие. И вообще оружие.
– Почему?…
– Среди… наиболее вероятного противника есть техномаг. Скорее всего, это Кац. Помнишь, в самом начале, расплавленный телефон? Это не Вадим плавил, не его тип дара. Есть у меня такое ощущение, что сила духа и нечто вроде… бит… ну, палок… нам в помощь…
– Женьке тоже скажу. Во сколько сбор?
– Вась… по мере. Я сразу туда еду.
– Ты с Дроном поговорила?
– Да, все нормально.
– Ну-ну…
– Ладно, Васьк, – виновато сказала я. – Я уже почти на месте, и вы… постарайтесь быть поскорее. Как только я начну расчищать место для… ритуала… группа противников тут же узнает место и начнет собираться. Мне без вас… не обойтись.
– Угу. Принято.
Я отпустила водителя, который, не спросив про деньги, облегченно укатил.
Ноги не шли. Два серфа под мышкой создавали лишнюю парусность, а в сочетании с офисным стилем одежды и каблучками смотрелись особенно странно. Ну и ладно.
Я прошла мимо вахты на территорию открытого стадиона «Октябрь». Яркие красно-синие трибуны, беговая дорожка по кругу, зеленое футбольное поле в середине. Для работы мне надо было вначале убрать отсюда людей… всех людей, чтобы они ушли, даже не оборачиваясь. Отлично. Серфы я кинула на краю беговой дорожки, вызвав энное количество остроумных замечаний местных, сугубо сухопутных спортсменов.
Побродила по футбольному полю, сложив пальцы правой руки в Ключ, одновременно распутывая свою поисковую сеть и натягивая ее от края до края стадиона. Сюда в ближайший час никому не надо. Просто чтобы даже в голову не приходило завернуть.
Люди, которые были внутри стадиона, потихоньку засобирались – кто вспомнил про дела, кто про развлечения… уходили по одному и компаниями; шли в раздевалки за вещами и быстренько покидали стадион. Мои серфборды яркими пятнами сиротливо валялись на сером покрытии. Хватит с меня швабр, курток-самолетов и так далее. На случай воздушного боя хочу нечто более устойчивое.
Найдя наиболее вытоптанное место на поле, я перетащила серфы туда, уже не обращая внимания на людей вокруг. Заклинание обрело силу и толкало каждого на выход, буквально подпихивало в спину. Следить за происходящим мне было некогда, и я немного прикрыла себя вуалью незримости. Это не шапка-невидимка; тебя все отлично видят, но не фиксируют на тебе сознание. Даже те, кому по долгу службы тебя положено выгнать, скажем, с территории охраняемого объекта.
Я колебалась. Мучилась страхом.
Сопоставив знаки, которые дети начертили в подвале, с содержимым книги, я получила формулу, которая могла сработать формулой вызова Касиза. Но, увы, это было поле игры противника. То, что требовалось сделать, никак не соотносилось со светлым Даром современного манипулирующего экстрасенса. И иначе как чернокнижие, черная магия, не называлось.
Надо было резать палец, призывать приказом и претендовать на подчинение и удержание темной Силы. Я не сомневалась, что тварь явится мгновенно, хотя бы чтобы сожрать наглеца, осмелившегося на такое. И просто не могла себе представить, что будет, если я совершу Зов. Как вариант – все светлые экстрасенсорные Силы меня попросту покинут. Либо я изменю цвет, сделаюсь темной или смешанной. А чем это грозит в условиях боя… понятия не имею.
Я поежилась, представив картину маслом: Касиз тут, друзья тут, а я либо резко меняю отношение к происходящему, либо полностью лишаюсь Дара за использование, так сказать, инструментария темной стороны Силы. Красота.
И все же иначе заполучить Касиза для общения – никак.
И я, вырвав керамический нож из упаковки, начала чертить Знаки и Ключи, от которых всегда (по совету Наставницы) старалась держаться как можно дальше. Лезвие резало упругий грунт на редкость легко, как темное масло. Линии ложились ровные, хорошо видные, как будто моей рукой водила некая Сила. Я старалась не вдумываться и просто делала.
Старалась не допускать ропота и сомнений. Несмотря на то что Атаман страшно ворчал и время от времени облизывался. Из пасти у него, как у бешеного, пошла пена.
Но всему свое время. Мое вот пришло. Что тут поделаешь…
Вот перевернутая вверх ногами пентаграмма, вот треугольник, вписанный в круг; три извилистые линии, еще маленький треугольник, кружок и прямоугольник; зигзаг и снова круг. Гримуар изобиловал руническими знаками и слогами на латыни, но я их не использовала и была уверена, что для призыва Касиза они не потребуются. Простейший чертеж, главное – выверить пропорции.
В углы звезды я воткнула бенгальские огни. Свечи, подумалось мне, могут погаснуть, ветер.
Оставалось еще немного…

 

…как вдруг взревел мотор, потом с лязгом разорвалась цепочка на дальних воротах, в которые сюда въезжали обслуживающие машины. Но сейчас вместо мирной поливалки через беговую дорожку на футбольное поле ворвался алый спортивный БМВ.
Я заторопилась. Раз так – я на верном пути.
Виски сдавило холодом, будто ледяными руками; заныли зубы… время снова тормознуло: я видела, как из открытой машины выходят Джокер, Майя; а Константин остается сидеть, протягивая ко мне тощую руку с растопыренными пальцами…
И тут в проломленные ворота влетела Васькина «девятка» и, не снижая хода, с нехорошим ревом понеслась к родстеру. Константин неожиданно прытко покинул салон; Васька от души наподдал буржуйской иномарке, видимо уже решив, что лишаться звездочек – так весело. Родстер отлетел в сторону, его раскрутило, но машина не перевернулась.
Зато крик раненой чайки, тоскующей над разоренным гнездом, разнесся над стадионом – как подстреленный, вопил Джокер.
Я ухмыльнулась; Константин выскочил так быстро, что упал, и тоже сидя смотрел на основной театр действий, отвлекшись от меня. Это не экстрасенсорика, это просто психология. А я быстренько полоснула себя по руке, накапала крови на ксерокопию паспорта Федотова и еще на пару листиков с заранее написанными еще в машине знаками, скомкала бумагу и приколола ее ножом в центр рисунка. Теперь оставалось все поджечь. Атаман с готовностью переминался с лапы на лапу и коротко гавкал: Константина он помнил и был готов снова уничтожать гада физически и морально.
Танька и Васька вывалились из машины… а Женька?… Чеда не смогли вызволить из застенков правосудия?..
Тут в провал ворвалась знакомая мне «мицубиси»… Машина на хорошей скорости поддала «девятке», которая, подпрыгнув, пропахала глубокие борозды и, соря гайками, снова врезалась в родстер.
Майя поднимала Федотова; Джокер голосил, нарезая круги вокруг подбитого бумера; я чиркала зажигалкой, Татьяна заняла пока что нейтральную позицию, отбежав на равное расстояние и от Константина с Майей, и от машин, и махала мне; Васька, в полевой форме, в бронежилете, поигрывая черной дубинкой, заступил дорогу медленно вылезшему из «мицубиси» Вадиму.
Дурацкий огонек наконец зажегся; я подпалила один из оставшихся бенгальских огней и от него уже зажгла бумажку в середине пентаграммы.
Мои виски снова сдавила боль, а душу – ужас…
Константин уже не сидел на траве, а бежал ко мне – казалось, нелепо и неловко, но чудовищно быстро, с ним рядом неслась Майя.
Я коротко выдохнула: «Ребята-а!..»
Танька оценила диспозицию верно: она метнулась под ноги Константину и Майе. В свое время Татьяна играла в футбол, а потому мастерски владела всякими подлыми подсечками – оба противника упали и нервно заозирались, так как я опустила на Таньку заклинание незримости. Легкое, минута… что уж успела. Белка не знала об этом, но Татьяна вообще не была склонна щелкать клювом – поджигая бенгальские огни, я краем глаза заметила, что она всаживает в шею Константина шприц. Досталось и Майе… и тут заклятие ослабло – и суккуб с визгом вцепилась в проявившуюся Белку. Девочки покатились по траве, завывая не хуже двух президентских сирен.
Что касается Константина… он остался сидеть и только с ненавистью смотрел на меня. Не знаю, что имела в виду Татьяна, может, немедленный сон или глубокий обморок; но получилось именно так.
Я подожгла пятый бенгальский огонь.
Вадим убрал с дороги Ваську (Ларри валялся не двигаясь) и шел ко мне. В руке он держал… держал катану. И шел как бы неспешно, но приближался на редкость шустро.
Атаман снова встал в боевую стойку.
И тут я чуть не прослезилась – послышался рев двигателя, который я узнала бы из сотни… Джокер еще не успел как следует оплакать разрушения бумера, как по его капоту, будто по трамплину, взлетел «харлей» и птицей понесся к Панде.
Я даже рот раскрыла.
Вадим выхватил из ножен самый настоящий самурайский меч. Ну да, на материализацию у него сейчас силенок бы не хватило… однако по лезвию сверкнула искра магической заточки; вжик – и два куска мотоцикла валятся на злосчастный спортивный газон, а Женька кубарем катится прочь.
Несмотря на невозможность приблизиться, некромант продолжал меня атаковать – молча, страшно. Я защищалась, но пока я отвлеклась на блоки и Ключи… бумажка, пропитанная кровью, погасла. Я чертыхнулась и снова бросилась чиркать зажигалкой, ругаясь, что не догадалась наскрести стеарина со свечи…
И тут двигатель мотоцикла взревел во второй раз. Одуревший Джокер бросился защищать свое дитятко, широко раскинув руки; но этот водитель взлетел уже по капоту Васькиной «девятки» и приземлился недалеко от странного боя, который вели Панда и Чед.
Мне было не до изумлений – я скоблила ногтем свечку, чтобы вспыхнули стружки стеарина на бумаге… Второй мотоцикл вел Соколов, в бронежилете, с пистолетом.
Пистолет!
Вадим как-то совсем тесно сцепился с Женькой… и Женька упал. Соколов приказывал всем остановиться, героически держа пистолет на виду и пытаясь среди представшей его взору толпы народа выбрать наиболее виновную мишень, так сказать, зачинщика. Васька стал подниматься. Я что-то закричала… но меня не слышали, да я бы и не успела: в заднем окне «мицубиси» показалось тонкое лицо бледного еврейского юноши с длинными волосами. Кац. Соколов так же героически развернулся… я едва успела с минутным заклинанием неуязвимости, а дурацкая бумажка снова погасла… и догорал один из бенгальских огней!.. А следователь убойного отдела всадил всю обойму в бронежилет Ларри и затем, развернувшись, начал впустую щелкать оружием в мою сторону. Вдруг о чем-то догадался… бросил пистолет на землю и пошел на Панду с голыми руками. Подбитый боевым магом, Женька вставал на четвереньки и снова валился… Татьяна клещом держала Майю за темные кудри и что-то ей выговаривала, попутно возюкая макияжем по траве… Васька, упавший от выстрелов на спину, теперь сидел и заторможенно ощупывал пальцами вмятины на жилете.
Меня непрерывно атаковал Федотов; сюда же бежал со всех ног разъяренный Джокер, видимо подсчитавший наконец размеры ущерба. Соколов каким-то образом лишил Панду катаны, которая теперь валялась в стороне; боевой маг и работник правоохранительных органов обменялись дружескими хуками…
И тут пакостная бумажонка вспыхнула.
Стадион окутала особенная тишина: как будто мы были не в Москве, а вне времени и пространства. Замерли облака; вороны зажали друг другу клювы, и даже машины на недалекой оживленной улице разом остановились.
С неба, словно ниоткуда, пал Касиз.
Душа моя честно рванула в пятки, а все нанесенные мне в последние дни физические повреждения вспыхнули болью с новой силой…
Это создание больше не напоминало дворовую кошку. Угольно-серая шерсть в черных муаровых разводах скрыла английские булавки в боках. Крепкие мышцы лап вернули конечности в исходное положение. Длинные стальные когти при приземлении прочертили изрядные борозды. Крылья плотным куполом распластались по земле, сверкая крючьями на каждом сочленении. Морда слегка смахивала на лицо человека… с пастью рыси, и это было одуряюще жутко. Глаза теперь горели зеленым, а пасть полыхала адским пламенем, тем пламенем, которое я впервые видела в пустых глазницах замученного кота.
Химера щелкала сверкающим жалом в хвосте. Касиз вымахал размером, как мне показалось, с ньюфаундленда. Москва – щедрый и несчастный город, она давала ему много корма.
Очень много.
Я опомнилась.
Счет шел на секунды.
Миг, еще один – и Касиз разорвет пентаграмму призыва и вырвется. Или ему помогут его приспешники… Я свистнула, и Атаман встал передо мной; его единственный глаз горел голубым. Я сдернула с шеи белемнит, села на корточки, обняла кавказца и произнесла заклинание, которое структурировала в машине, пока писала заклинания на бумажках… и повесила серебро ему на шею.
Сработало. Атаман пришел в реальность во плоти.
– Фас!
Все двигались: каждая фигура, как в замедленном кино, выполняла свою мизансцену. Но главное теперь происходило тут, между нами: Касизом, в теле адской твари, Атаманом, который уже имел опыт битвы с ним, потому что при пробуждении твари принял на себя самый первый удар, Ануром и мной.
Пес, оттолкнувшись мощными лапами, бросился в атаку.
Химера, взвыв, рванула навстречу… и затормозила, отпрянув; когти, клыки, жало, магическая сила и власть – все было на ее стороне, вестимо, она мощнее призрака пса! Но химера не желала допустить, чтобы ее коснулся белемнит, и потому начала уворачиваться внутри круга, который еще отчасти держал ее, не давая взлететь. Я порадовалась, что ошиблась с размерами – химера была примерно такая же, как Атаман… но казалась много крупнее из-за крыльев и длинного хвоста.
Атаман атаковал; я была наготове… круг призыва распался; Касиз взмыл в воздух, Атаман подпрыгнул следом, щелкнув челюстями впустую. Я бросилась к серфам… Смогу ли?… Смогла – пес на одном, я на другом.
Мы сошлись в одной точке в воздухе: Касиз развернулся, чтобы уничтожить меня, и, разинув пасть, выпустил длинную струю плазмы. Я едва успела выхватить зеркало и отразить удар; чертыхнувшись, бросила оплавившийся черный артефакт… Секунды, пока химера готовилась атаковать снова, Атаману хватило, чтобы вцепиться в горло твари. Он упустил серф из-под лап, повиснув на жертве, и доска рухнула вниз. Химера завизжала, обхватила Атамана крыльями и лапами. Вот и все: пса больше не было в этом мире, он ушел, как и хотел, – выполняя последний долг, а вот серебряная цепочка с белемнитом осталась на шкуре Касиза, словно приваренная; шерсть вокруг нее дымилась. Крик химеры стал нестерпимым; в корчах она повалилась на газон, хлеща вокруг ядовитым хвостом, а я неслась за ней.
В моей правой руке пульсировал бич, сплетенный из многих сотен нитей, а в левой был кистень… который трансформировался сейчас в клинок Анура. Касиз закричал совсем уж на грани слышимости; вдруг нечеловеческий визг его перешел во вполне узнаваемый человеческий крик, крик гнева и боли, крик мужчины; химера скорчилась грязной тряпкой и затихла, а передо мной встал маг.
В своем Видении я не успела его хорошо рассмотреть. Но вот он: глаза Касиза, черные, бездонные, словно светились; тонкое бледное лицо, про которое, на мой взгляд, в дамских романах писали бы – «одухотворенное», было искажено гневом.
Дух в самом деле был на редкость активным: в руках его засверкал длинный узкий меч, похожий на луч солнца, и он двинулся ко мне, чуть боком, как будто танцуя, как будто скользя по льду…
Где же вы, ребята? Кто-нибудь?… Касиза мог видеть и свалить только Вадим… Помогите!
А дальше я ничего не помнила… хотя это и был мой бой.
Только мой.
…красивое, искаженное лицо мужчины – предложения гор злата вперемешку с угрозами проклятия до двенадцатого колена…
…клинки скрещиваются на футбольном поле, и от них в разные стороны бьют снопы жестких ярких искр…
…мой бич вырывает клочья сущности Касиза, а маг достает меня проклятиями, ядовитыми, как жало химеры…
…не выдерживает меч Анура и осыпается в траву разрозненными, потерявшими силу ключами…
…меч, похожий на луч, разлетается солнечными осколками под ударом моего бича…
…почему-то лоб заливает кровь, но я понимаю, что выигрываю…
…раз за разом рассекаю бичом то, что осталось от химеры… полуразложившееся тело кота, останки которого были буквально порублены вместе с фрагментами уничтоженной серебряной цепочки и раскрошившимся белемнитом…
И – конец.
Я стояла на коленях возле измолотой кучки вонючих клочков. Руки мои были пусты… душа и сердце тоже. Я вся ушла на этот бой, ни капельки не осталось; сила Чаши покинула меня, Анур также; как будто из заводного игрушечного киборга выдернули батарейки, и он предстал тем, чем являлся – жалким набором пластиковых деталек.
Я иссякла. И медленно осела вбок, а затем прилегла на теплую травку в середине поля.
Вот и все.
Я слышала, как кричит Танька.
Видела Каца в окне джипа, уронившего лицо в ладони… видела медленно встающего с травы Вадима и грозного Ваську рядом с ним… а еще поодаль, ближе к краю поля, я видела Майю и Джокера, которые хлопотали вокруг точно так же, как и я сама, осевшего на землю некроманта. Видела. И понимала.
Нам обоим было больше незачем жить; и мы оба отдали на этот бой все силы.
Касиз ни за что не получил бы прежнего облика и тем более прежнего оружия, если бы некромант не передал ему часть своей сущности. Он не потерял сознания от Белкиного укола, а стало быть, мог манипулировать своим экстрасенсорным Даром. Наиболее серьезно все тут было для него. И для меня. А еще для Анура и Касиза.
Я ни за что не победила бы, если бы не позволила иным силам проникнуть в себя и пропитать мой слабый Дар высочайшими энергиями.
Некромант все поставил на Касиза – надежды, годы ожидания, саму жизнь.
Ох и плохо сейчас было Константину Константиновичу…
Практически как мне.
Звуки долетали глухо, как будто не по-настоящему. Возле меня появились ноги – чопперы Женьки и катерпиллары Соколова.
Следователь убойного отдела посадил меня, тряс и что-то спрашивал, глядя в лицо. Я мямлила – собрать останки, сжечь вместе с цепочкой. Собрать останки, сжечь вместе с цепочкой, собрать…
Соколов, вот нехороший человек, бросил меня на руки Женьки (который капал кровью из разбитого носа)… и куда-то делся. Не успела я основательно обидеться, как решила поспать на руках друга. Самое время!
А перед сном успела осознать, что победила. Касиз покинул этот мир навсегда.
Небо над районом Щукино очистилось – серые пузыри беззвучно лопались, и вскоре исчезнут все.
Назад: Глава 14 Поиски крайнего
Дальше: Глава 16 Прощание с Гекатой