Как-то сам собой весь городок оказался объят огнем. Никто не кидал зажигательные бомбы. Но, вероятно, в обшей суматохе, когда бывшие заключенные раздирали на доски лачуги, сколачивая из них и водонепроницаемых гробов плоты, кто-то опрокинул керосиновую лампу. Сухое дерево сразу же занялось огнем, и ветер принялся быстро разносить пламя от одного строения к другому.

Однако на всеобщий пожар никто не обращал внимания. К этому времени, к середине ночи, все жители города покинули Фивы, забрав с собой самое дорогое: припрятанные деньги, еду, старые фотографии, драгоценную Библию. Салли поспевала всюду, утешала, успокаивала, помогала престарелым, давала совет или оказывала посильную медицинскую помощь, если таковая была нужна.

— Эта девушка — просто ангел, — заметил Элмер.

— Она настоящая богиня, — добавил со своих носилок Джек.

— Дедушка должен ею гордиться, — сказал Билл. — Кстати, а не пора ли его разбудить?

— Пусть поспит еще немного, — остановил его Элмер. Заключенные трудились дружно, споро, ведь впервые за долгое время им приходилось работать на самих себя. Среди них нашлись опытные плотники, и плоты второго поколения получились более надежными и прочными.

План был очень простым; по сути дела, это был и не план. Нет, заключенные не поплывут вниз по течению в Паскагулу, все двести с лишним человек, в надежде, что никто не заметит их появления. В заболоченной дельте были разбросаны три-четыре негритянских поселка, и в каждом из них должна была осесть небольшая группа, чтобы выждать время, прийти в себя, а затем пробираться дальше. Беглецы опередят возможных преследователей по меньшей мере на двое суток, и, если они не будут кучковаться вместе, если сохранят хладнокровие и будут находиться в непрерывном движении, им удастся исчезнуть бесследно. У штата Миссисипи не хватит сил организовать тщательные поиски, если вообще кто-то догадается о том, что заключенные не погибли в огне пожара и не утонули в разлившейся реке.

И вот они наконец обрели свободу. Ради этого стоило работать всю ночь напролет, чем и занимались негры. Они тронулись в путь, ни с кем не попрощавшись, оставив на берегу троих бодрствующих белых мужчин, девушку и спящего старика.

Салли и старики проводили отходившие плоты взглядами.

— Итак, это последнее, что оставалось сделать, черт побери. Мы выполнили все, ради чего пришли сюда.

— И поработали на славу, — восторженно заметил безумный Чарли. — Думаю, мне много лет придется ждать следующего такого праздника, если он вообще когда-нибудь наступит.

— Надеюсь, наши усилия не пропадут даром, потому что возврата назад нет.

— Готов поспорить, мы сделали доброе дело.

— Думаю, ты прав, — сказал Элмер, — но, боюсь, человеческое сердце гораздо жестче и чернее, чем ты думаешь.

— Мистер Элмер, вы должны верить в добро, — вставила Салли, — Если верить в добро, возможно, оно осуществится.

— Увы, Салли, люди в своей массе не такие, как ты. Ты особенная. А большинство людей похожи на нас, раздражительных стариков, которые пекутся только о собственной выгоде.

— Насколько я понимаю, в том, что здесь произошло, никакой вашей выгоды не было, — возразила Салли. — Вы сделали это потому, что считали это правильным, и я делала то, что считала правильным, а разве можно желать большего?

— Я занимался всем этим потому, что это доставляло мне чертовское наслаждение, — заметил Чарли.

— Чарли, что бы вы ни говорили, я не верю, что это ваша истинная суть.

— Нет, милая, — возразил Элмер, — это и есть истинная суть Чарли Хатчисона.

Разумеется, пока старики болтали, скромный, молчаливый, застенчивый Билл работал. Помимо всего прочего, он владел навыками плотницкого ремесла и, потратив час, смастерил плот, ничем не уступающий тем, которые построили сегодня негры: настил на раме, аккуратно прибитой гвоздями к четырем гробам, размещенным в стратегически важных точках.

— Можете болтать сколько душе угодно, но в этом случае на моем плоту вам плыть не придется, — наконец объявил Билл.

Двое стрелков, неохотно встав, присоединились к нему.

— Вся проблема в том, — продолжал Билл, — что нам придется подниматься против течения. А все остальные спустились вниз по реке.

— Билл, — сказал Чарли, — а почему бы тебе не смастерить нам подвесной мотор? Тогда все наши проблемы будут решены.

— У нас нет масла, — парировал Билл. — Даже если бы я смастерил подвесной мотор, мы бы все равно не смогли им воспользоваться, потому что у нас нет машинного масла, которое надо добавлять в керосин.

— Резонное возражение, — согласился Чарли.

— А мы сможем плыть, отталкиваясь шестами?

— Нам придется плыть, отталкиваясь шестами, — сказал Билл. — Другого выхода у нас нет.

— Что значит «отталкиваться шестами»? — спросил Чарли.

— Ты что, вообще ни черта не знаешь? — откликнулся Билл.

— Мы будем держаться близко от берега и отталкиваться от дна, поднимаясь против течения.

— Понял.

— Ничего трудного для понимания в этом нет.

— Я схожу в лес и поищу молодые сосны, которые можно будет использовать в качестве этих ваших шестов.

— Чарли, это первая умная мысль, которую ты изрек за целую неделю, — вставил Джек, лежащий на носилках.

Чарли удалился; Джек остался; Билл продолжал достраивать плот; Элмер ему помогал; Салли ему помогала — ее так и не удалось заставить сесть и отдохнуть; город горел, превращаясь в угли и пепел; небо начало светлеть; старик мирно спал.

Наконец вернулся Чарли и принялся здоровенным ножом обтесывать шесты, которым предстояло стать средством спасения. Он хорошо поработал и закончил к тому моменту, как на востоке забрезжил рассвет.

— Пора трогаться в путь?

— Еще нет и семи часов. По моим прикидкам, вверх по течению нам придется подниматься около двух часов. Мы...

Где-то вдалеке прогремел раскатистый взрыв. Это означало, что Оди подорвал плотину.

— Милая, тебе лучше разбудить дедушку.

— Да, уже пора.

Салли поднялась по отлогому берегу к старику, мирно дремавшему в кресле-качалке посреди улицы, окруженной сгоревшими зданиями, и тотчас же вернулась назад.

— И что он ответил? Сказал, что хочет еще немного похрапеть?

— Дедушка ничего не сказал, — ответила Салли. — Он умер.

— О господи, — пробормотал Элмер.

— По крайней мере, он умер счастливым, — заметил Чарли. — Надеюсь, моя кончина будет такой же счастливой, хотя произойдет это, скорее всего, в кровати, после долгого угасания, после массы всяких гадостей, вываленных на всяких проклятых сиделок и жен, которые будут отвечать тем же.

— Салли, как ты? — спросил Билл Дженнингс.

— Все нормально. Просто дайте мне немного побыть одной, хорошо?

Отойдя в сторону, девушка встала лицом к реке, к рассвету, к противоположному берегу, ко всей своей последующей жизни.

— По крайней мере, ей не придется губить свою молодость, ухаживая за стариком. Теперь она сможет найти себе молодого.

— Сомневаюсь, что найдется достойный, — заметил Джек. — Нынче пошла такая молодежь... надеюсь, ты меня понял.

— Понял.

— Все хорошо, — сказала Салли, вернувшись. — Теперь со мной все в порядке.

— Давайте завернем мистера Эда во что-нибудь приличное.

— Он это заслужил.

— Да, заслужил.

И ковбои стали готовить погребальный саван, чтобы уложить тело старика в один из водонепроницаемых гробов Тругуда.