Ни Эрл, ни Ди-Эй не отличались экспансивностью. Но та уверенность, которую они чувствовали, вооруженные подписанным и данным под присягой показанием преподобного Джабили Линкольна и его незаурядной храбростью, все же проявлялась в том, как они говорили, как ходили, как держали себя. Их люди понимали, что что-то случилось, что сделан какой-то решительный шаг, что игра близится к концу и победа уже близка. Это понимание наполняло всех надеждой и радостью, и даже утрата тяжелого автоматического оружия и пуленепробиваемых жилетов и расставание с шестью товарищами, казалось, никого не беспокоили; в общей атмосфере легкости и легкомыслия они покидали свой лагерь в армейских складах Ред-Ривер, грузились вместе со своим имуществом в машины, чтобы отправиться на новые квартиры — на птицеферму или, как они ее называли, цыплячье ранчо в Петтивью.

Еще больше всех забавляло то, что слова «цыплячье ранчо» были известным синонимом для публичного дома.

— Эй, мы едем на цыплячье ранчо. О-го-го-го-го!

— Медведь, а тебе мама позволяет ходить в такие места?

— Черт тебя возьми, малый, я вовсю топтал курочек, когда у тебя еще глаза не открывались!

— Щенок, тебе лучше всего сидеть у твоей мамки под юбкой. Я тебе вот что скажу: как соберешься туда, приходи ко мне, и я покажу тебе, как это делается.

— Да вы, парни, только языками трепать мастаки, а я говорю, что, когда дойдет до дела, ваши погремушки раздуются, как колесо в жаркий день. А я однажды в Мемфисе видел парня, и у него эта штука так стояла, что он даже молнию на ширинке не мог застегнуть. Так и шел с торчащей из штанов дурой. Но она у него была такая здоровая и сделалась аж синяя, поэтому никто и не подумал, что у парня торчит это самое. Все решили что это какая-то труба или что-то в таком роде.

Шутки так и сыпались, но вдруг кто-то обратился к доброжелательно наблюдавшему за всем этим Эрлу:

— Скажите, мистер Эрл, а нам хватит патронов к пистолетам?

Эрл проверил запас боеприпасов. Выяснилось, что остался всего один ящик патронов сорок пятого калибра, то есть тысяча патронов.

— Дерьмо, — сказал Эрл. — Ладно, я вообще сомневаюсь, что они нам понадобятся.

— Да, сэр.

— А ну-ка, ну-ка, — протянул Эрл, осматривая склад. — Я вижу, у нас тут много трассирующих патронов, которыми мы пользовались во время обучения.

Это было верно. У них оставалось еще четыре ящика трассирующих патронов М-26 того же самого сорок пятого калибра.

— Вот что, тащите-ка пару ящиков трассеров в мой багажник. Вдруг мне удастся сторговаться с другим агентством или еще с кем-нибудь и обменять эти трассеры на нормальные патроны. Кто знает? Если уж очень прижмет, можно будет пользоваться и ими, только мне очень не хочется стрелять ими в помещениях.

— Да, сэр.

— На Гуадалканале я видел, как один идиот дал очередь трассирующих пуль из «томми» и поджег целое тростниковое поле. Там было полно японцев, но если бы ветер вдруг переменился, наша команда морской пехоты поджарилась бы самым распрекрасным образом.

— Готов спорить, что вы ему устроили хорошую выволочку, так ведь, Эрл?

— Черт возьми, ребята, я никак не мог устроить ему выволочку. По одной простой причине: этим идиотом был я!

Все расхохотались. Впервые на памяти команды Эрл упомянул о войне да еще и посмеялся над собой, нанеся сразу два удара по тому культу Эрла, который он, сам того не желая, создал у своих подчиненных.

Ди-Эй вышел из закутка, служившего ему кабинетом, с портфелем, полным бумаг, и спросил:

— Все готовы?

Вроде бы все были готовы.

Состоялось последнее обсуждение маршрутов и времени движения, поскольку было целесообразно приехать попозже, после наступления темноты. Ди-Эй посоветовал своим рейдерам ехать последние полмили по грунтовой дороге до фермы с выключенными фарами и не сворачивать с шоссе, если в поле зрения будут другие автомобили.

Каждый автомобиль получил специальное задание: один должен был остановиться, чтобы купить льда, второй — бакалеи и разных закусок, третий — кока-колы.

Но в конце концов никаких дел не осталось.

— Ладно, ребята. Увидимся завтра, — пропел Ди-Эй, и небольшой караван двинулся в путь.

— Знаете, это прекрасно, но у нас обнаружилось еще кое-что.

Встреча происходила в кафе-мороженое, укрывшемся на западной окраине Хот-Спрингса, вдали от оживленного центра игорного города. Беккер был одет в свой обычный костюм и курил все ту же трубку, однако на сей раз помимо различных служащих и функционеров рядом с ним находились двое тупомордых полицейских штата, одетых не так просто, как это полагалось бы телохранителям.

— Сэр, — терпеливо, как будто объясняя ребенку, сказал Ди-Эй, — я уверяю вас, мы можем закончить все это дело. Мы можем закончить его именно так, как планировали. Мы все уже давно согласились, что ключом ко всему является центральная букмекерская контора. Теперь у нас есть план, который...

— Я впервые слышу о вашем плане, Паркер. Я уверен, что это великолепный план.

— Мы можем сделать все очень быстро. Наши люди прекрасно обучены, — вмешался Эрл. — Они, наверно, самые натренированные полицейские в стране на сегодня. Мы сделаем это, никто не пострадает, и все будет закончено. Вы одержите победу. Вы станете героем. Вы будете следующим...

— Эрл, — резко бросил Ди-Эй.

— Да, сэр, — сказал Эрл, прервав свою тираду на полуслове.

— Эти рейды очень тревожат меня, — заявил Беккер. — Слишком много всякой всячины, которая может выйти из-под контроля, может погибнуть слишком много людей. Населению не нравятся рейды. Убийства, убийства — люди начинают нервничать.

— Сэр, когда борются с крысами, то, хочешь не хочешь, некоторым крысам приходится умирать, — отозвался Ди-Эй.

— Появилась еще одна проблема.

Эрл и Ди-Эй молча переглянулись.

— Источник, которому я доверяю, — не из полицейского департамента или муниципального правительства, — говорит, что обедал с женой в «Южном клубе» и видел там Оуни с красивой женщиной и мужчиной, которого он опознал по газетам как бандита-ирландца по имени Джонни Испанец.

Эрл и Ди-Эй продолжали есть мороженое.

— Сэр, в Хот-Спрингс приезжает много гангстеров.

— Это не тот случай. Я навел кое-какие справки. Похоже, что Джонни Испанец — его настоящее имя Джон Сент-Джером Алоизиус О'Мэлли — крупный специалист по ограблениям. Вооруженный грабитель. Впервые взялся за это дело, еще будучи членом ИРА в двадцатых годах. Он специализируется на банках и доставках зарплаты на предприятия. Очень сильный, очень умный, очень жесткий. Он работает с командой еще из четырех человек, которые делают основную работу, но проводят разведку и платят им подъемные гангстеры из местных банд.

Эрл и Ди-Эй слушали с непроницаемыми лицами. Они оба уже поняли, куда клонит прокурор.

— Говорят, что Джонни Испанец был в Хот-Спрингсе в сороковом году. В начале октября сорокового года. Вам эта дата ничего не говорит?

— Ограбление «Алкоа»?

— Именно. Так вот что я думаю: Оуни уже использовал Джонни прежде, чтобы раздобыть денег для своего проекта — строительства «Южного». Ну а вы своими рейдами нанесли Оуни большой финансовый ущерб. Ему нужна наличность для бизнеса, для того чтобы иметь возможность продолжать платежи. Наличность — основа всей его империи. Так что сейчас идеальное время для еще одной большой работы.

— Похоже, что для того, о чем вы говорите, потребуется большая полицейская операция, — заметил Ди-Эй. — Мы не готовились к действиям такого рода, мистер Беккер.

— Но на вашей стороне элемент неожиданности! А теперь позвольте мне закончить. Я сделал несколько осторожных запросов. «Алкоа» больше не ездит через Хот-Спрингс, это точно. Но завтра ночью Федеральное резервное управление будет перевозить более миллиона долларов в золоте в Форт-Нокс, штат Кентукки, где находится хранилище золотого запаса. Во время войны золото развезли по стране, потому что опасались, что это слишком приметная цель. Золота на миллион долларов переправили в Федеральный резервный банк в Новом Орлеане. Теперь его везут обратно в Форт-Нокс под охраной армии США. Этот поезд должен пойти через Сент-Луис и Айрон-Маунтин и завтра ночью минует Литл-Рок, откуда направится на Мемфис и в Кентукки прибудет днем позже.

— Они что, собираются остановить поезд, который охраняет вооруженный армейский отряд?

— Нет. Но предположим, что на дороге произойдет пожар? Вы меня понимаете? Завтра сгорит какой-нибудь мост на дороге Сент-Луис — Айрон-Маунтин где-нибудь севернее Хот-Спрингса, но южнее Литл-Рока. Или исчезнет рельс. Или туннель обрушится. В общем, завтра что-нибудь случится. Федералы повернут на Хот-Спрингс, потому что здесь самая большая узловая станция между Новым Орлеаном и Литл-Роком, и к тому же ближайшая. Если это случится, то гарантирую вам, что Джонни Испанец ограбит этот поезд, Оуни получит миллион долларов и развернет свое дело еще шире.

— Вам нужно обратиться в ФБР, — сказал Ди-Эй. — Это компетенция федералов. Они располагают огневой мощью, чтобы решать как раз такие проблемы. У меня еще осталось несколько знакомых в Бюро. Я уверен, что они высоко оценили бы такое предупреждение, мистер Беккер. Это могло бы многих расположить в вашу пользу.

— О, меня сразу же выкинут из игры. Я знаю, как действует ФБР. Вы же работали на Гувера. Сами знаете, какой он жуткий эгоист.

Ди-Эй промолчал, но его сразу погрустневшее лицо объяснило все без слов.

— Мистер Беккер прав, — сказал он после долгого молчания. — Они не скажут о нас ни слова, и, что бы там ни получилось, это не будет иметь к нам никакого отношения. Зато Джей Эдгар полезет во все дыры и будет красоваться во всех газетах.

— А теперь, — продолжал Беккер, — давайте рассуждать. Если это сделает наша команда — перебьет этих парней и кое-кого повяжет, то эффект будет точно такой же, как от закрытия центральной конторы. После этого мы сможем разгромить и центральную контору, если в этом будет необходимость. Но если мы прихватим Джонни Испанца и его мальчиков, то сможем связать его с Оуни, спасти золото да еще и повесить на него ограбление «Алкоа» сорокового года. Вы только подумайте об этом!

— Я не люблю ночные операции, — хмуро проронил Эрл. — Это очень хитрое дело, особенно на незнакомой местности. Ночью все выглядит не так, как днем. Сразу возникают серьезные проблемы со связью, с выбором целей, с ориентировкой на местности. Нужно охранять периметр, и, самое главное, нужен опыт. Очень много народу погибло во время ночных операций, потому что их собственные парни начата излишне нервничать.

Но тут его неожиданно перебил Ди-Эй:

— Да, Эрл, но вы только подумайте о награде. Это же будет всем операциям операция. Мы получим козыри на всю жизнь. Хотел бы я взглянуть в лицо Джею Эдгару, если он увидит меня на обложке «Тайм мэгезин»! Bay, этот холодный гад будет шлепать губами, как та дурацкая рыба, на которую он так похож, и сетовать на то, что не оказался на месте первым. Bay!

Эрл понял, что дальнейший спор безнадежен. Ди-Эй пошел на поводу у Беккера, повинуясь глубоко засевшей в нем горечи. Таким образом он хотел отыграться за свою изломанную жизнь. Он был отравлен ядом мечтаний.

— Да, сэр, — сказал Эрл. — Но у нас мало людей.

— Я позвоню матери Карло и немедленно верну его. И, черт возьми, я и сам пойду. Я как-никак, все еще лучший стрелок в этом городе. Конечно, уже не так подвижен, как когда-то, но все еще чертовски быстр.

— Вот это дух! — похвалил Паркера Фред Беккер. — Ей-богу, это дух морской пехоты!