Глава 38

В недалёких деревьях прочирикала птица — однако, птицы там вовсе не было. С хрустом и треском в просвете зарослей показалось огромное тело — вернулся Крестьянин.

— Сержант Милли, — позвал он по-украински, — я вернулся.

Милли почувствовала вспыхнувшее облегчение: он был жив, его не убили! Крестьянин шёл к ней с улыбкой. Тут же она услышала, как в пещере заворочался разбуженный шумом Учитель, практически сразу же показавшийся снаружи.

— Он говорит, что немцы ушли, — перевёл он.

— Немцы ушли?

Крестьянин тем временем открывал заплечную сумку, объясняя по-украински, что он принёс, хоть Милли и сама всё видела: хлеб, солёная говядина, овощи.

Затем он сказал что-то про немцев — это слово Милли поняла — и тут Учитель обнял его и закричал:

— Как ты узнал, что немцы ушли?

Учитель перевёл историю Крестьянина:

— Я лежал в зарослях целыми днями — это ужасно… добравшись до окраины деревни, я поговорил с человеком, у которого сыновей убили нацисты. Он вызвался помочь. Когда он нёс мне еду, его схватили буквально в ста метрах от места, где я прятался. Его избили и утащили, а я был совсем рядом… весь остаток дня я ждал, что придут за мной, но они так и не пришли — я не знаю, почему.

История продолжалась. Крестьянин пролежал там всю ночь, а на следующее утро немцы послали ещё патрули, а также приступили к выжиганию склона. Склон горел несколько дней а Крестьянин следил за тем, как огнемётчики подбираются ближе и ближе к его убежищу. Он не понимал, чего ради это всё, однако, видел, что ближайшей ночью ему придётся бежать. Но вчера в полдень немецкий офицер пошёл в узел связи, а спустя несколько минут все немцы срочно покинули склон, собравшись и погрузившись в два панцервагена. Третий подождал опоздавших и также уехал.

— Да, мы тоже заметили, — сказала Милли. — Меня практически нашли, как вдруг поступил сигнал об отступлении. Не знаю, что это значит. Ты оружие нашёл? Любое?

— Вот, только это. Винтовок нет, но эта штука выпала из германского грузовика два года назад, в начале войны. Одна старуха её подобрала, — и он достал своё сокровище из сумки.

Граната М24 — знаменитая «толкушка». Банка из серого металла с деревянной рукоятью с винтовым колпачком на конце, который, откручиваясь, открывал доступ к вытяжному запалу внутри.

— Это явно не снайперская винтовка, — сказала она. — Но всё же оружие.

Вмешался Учитель:

— Сержант Петрова, этого мало. Это просто…

— План такой. У тебя есть пистолет. Он небольшой, но накоротке — это смертельное оружие. С ним я подойду поближе.

— Тебе придётся подойти очень близко.

— Я застрелю его или одного из его офицеров. Затем буду стрелять немцев до тех пор, пока патронов хватит, а затем вытяну запал гранаты и встречусь с папой, Дмитрием и братьями.

— Это выглядит глупо с моей точки зрения, — не согласился Учитель. — Ты не убьёшь Грёдля. В лучшем случае, убьёшь несколько немцев. А в войне, где погибают миллионы — какой смысл менять тебя на нескольких солдат, учитывая всё, на что ты способна?

— У меня нет выбора.

Дождись она русского наступления и вернись в армию — её невыполненное задание обречёт её. Также против неё может сыграть её самодеятельность в Курске. Её противник-предатель в Москве также попытается её уничтожить. Пути назад не было.

— Я должна завершить своё задание, — ответила она. — Выживание ничего не значит.

— Ладно, — возразил Учитель, — а давай такой план попробуем? Ты убиваешь Грёдля. Мы все спасаемся и приобретаем славу героев. Каждый год мы встречаемся на твоей даче под Москвой, едим чёрную икру, пьём отличное шампанское и смеёмся до колик, поскольку лучшая месть — это жизнь с туго набитым брюхом.

— Это волшебная сказка.

— Вовсе нет. Всё это возможно. Нам лишь нужно оружие.

Все посмотрели на него.

— Я знаю, где лежит оружие. Его там много.