Глава 36

Огонь не поддавался ему. Даже в июльскую сушь он не разгорался достаточно быстро, хоть ему и предлагалось пожрать всё доступное, сбежать вниз по склону, уничтожить лес и обнажить голую землю, явив её миру так, чтобы ни один снайпер не смог спрятаться и испытать радость медленного приготовления к лёгкому выстрелу.

Даже с десятью Фламменверферами-41, изрыгающими яркие дуги Фламмойл-19, воспламеняющими всё, чего бы они ни коснулись, природа вокруг не поддавалась так быстро, как хотелось капитану Салиду.

Как и все его люди, он носил противогазную маску, поскольку едкий дым висел низким, густым одеялом, а могущего сдуть его ветра не было. Капитан смотрел на чёрный склон, остававшийся позади медленно ползущей вниз по склону стены огня, уничтожая зелень, слышал треск и щелчки сгорающей хвои и можжевельника, которые, окисляясь, превращались в новую форму материи, наблюдал за стелющимся чёрным туманом, растекающимся повсюду.

Много о чём стоило позаботиться. Крупное русское наступление могло начаться когда угодно. Ракеты «Катюша», настоящий буран артиллерии, танки и мотопехота с томмиганами — много тысяч их, а может, и сотни тысяч. Как быстро они прорвут ряды похудавшей танковой армии фон Бинка и доберутся сюда?

Другая проблема: когда десантники разместятся на своей позиции? Ничего не будет стоить ускользнуть через через горы, если там не будет блокирующего отряда. Также неважно будет, если русские атакуют с воздуха и уничтожат десантников, заблокировав отход в Венгрию — с его тремя панцервагенами, более ценными, нежели их вес в золоте, он сможет вывезти своих людей вокруг гор к более широкой дороге и оттуда дальше на юг. Однако, без девчонки это всё было бесполезно: без неё он не получит Железного Креста и не вернётся домой героем. Без этой е…чей снайперши он ничего не стоит. Ааа… раздражение затмило его взгляд и вынудило дёргать бровью, а воздух, хоть и очищенный маской, вдруг стал мерзким и едким. Он уже было сбросил маску, чтобы закурить и помечтать о прохладном, тенистом оазисе вдали от всего этого безумия, как…

Его связной.

Оба сняли маски.

— Сэр, комиссариат. Сам обергруппенфюрер.

— Чёрт… — выругался капитан.

Он обернулся и махнул, подзывая кюбельваген. Прыгнув внутрь, Салид указал водителю на халупу, где был узел связи. Там при виде его обер-ефрейтор вскочил навытяжку перед своей радиостанцией.

— Капитан, срочный вызов из Комиссариата. Я полагаю, сам обергруппенфюрер…

— Да, да. Вызывай немедленно.

Ефрейтор сел обратно, покрутил рукояти и наконец протянул микрофон Салиду.

— Слушаю, слушаю, это Цеппелин.

— Секунду, капитан, — донёсся голос с другой стороны. Секундой позже:

— Салид, это Грёдль.

— Да, сэр.

— Мне нужны все твои люди в полной боевой выкладке для особого задания через час.

— Сэр, они все возле Яремче, и…

— Один час. Собери их быстро, Салид. Ситуация крайне опасна, ты нужен мне полностью, ты понял?

— Я… но, сэр, Белая Ведьма может ускользнуть, если мы снимем патрули, я думал…

— Приоритеты. Из-за них руководство — непростое дело. Покажи мне, что ты достойный руководитель, Салид. Поверь, что я понимаю все варианты, просчитал все возможности, применил их к реалиям войны и принял верное решение.

— Я всё выполню, сэр.

— Это всё, Салид. Я рассчитываю на тебя.

— Я не подведу, сэр. Конец передачи.

Он обернулся к двум унтерам, ставшим свидетелями его прибытия на узел связи и пришедшим узнать, в чём дело.

— Отправьте людей ко всем патрулям и верните назад огнемётчиков. Мы отзываем все силы. Минимум два панцервагена нужны через полчаса. Третий может подождать опоздавших, но мы нужны в городе для срочного задания. Хоп, хоп, хоп!

Переход был откровенно нелёгким. Фон Дрелле не верил, что кто-то из людей Бака мог уйти так далеко на юг. Гораздо вероятнее было, что в преддверии наступлении Красной Армии, желавшей вышвырнуть немцев с Карпат, им следовало затаиться и радоваться тому, что им удалось уцелеть. Таким образом, толку от засады было немного. Но он не был до конца уверен, так что велел совершить восхождение в полной боевой выкладке. Радио — их сокровище — было установлено в кюбельвагене, который вёл Вилли Бобер, также кюбель был нагружен ящиками с лентами 7,92 для пулемётов а также россыпью тех же патронов для ФГ-42, 7,92 курц для Штурмгеверов, запасом гранат и двумя панцершреками. Маленький жукоподобный «Фольксваген» вдобавок тянул за собой прицеп с продуктами и канистрами с водой.

Неуклюжая, затейливая колонна, испещрённая цветами камуфляжа тона летнего леса, плелась по дороге, ведущей к Наташиному Нутру после того, как была предоставлена самой себе на окраине Яремче, затянутого дымом от горящего леса и запахом древесного дыма. Эсэсовцев видно не было — наверное, их куда-то отозвали.

На полпути фон Дрелле объявил привал. Все люди развалились на земле, но никто не принялся жадно хлебать воду. Вместо этого они делали аккуратные, маленькие глотки, наслаждаясь жидкостью, омывающей губы и язык. Сам он внимательно осмотрел в бинокль окрестности — впрочем, не увидев ничего, кроме становившихся более плотными зарослей деревьев и подлеска.

— Карл, что думаешь? Свериться по радио? — спросил Вилли Бобер.

— Нет, слишком долго разворачиваться и опять собираться. Мне не нравится, что мы торчим на дороге. Чем скорее доберёмся и установим периметр — тем лучше. Да и что бы там внизу ни случилось — мы ничем не поможем, и нас оно не затронет, так что какая разница?

— Понял, — ответил Вилли.

— Ладно, тронулись. Закончили с чаем. Зелёные дьяволы, шевелите задницами — снова в бой!

Послышалось ворчание, но оно было постоянным. Куда как более приметным стало бы его отсутствие.

Перевала они достигли к семи вечера. Карл видел скалы, сжимающие дорогу и создающие естественную природную удавку — Наташино Нутро в своей узейшей славе.

— Рыжее нутро! — крикнул кто-то, и все остальные рассмеялись. Карл порозовел.

— Хватит! — крикнул он в ответ, но было слишком поздно. Прозвище, вмиг прилепившееся, никогда не забудется.

Поглядев внимательнее на узкие стены, светлые, поскольку они были сложены из известняка и мягкие скалы, которые легко было раскрошить или взорвать, он понял, что блокировать перевал, а при необходимости — взорвать его будет несложно. Но не сейчас — после долгого, сложного пути.

Оглядевшись, Карл сказал бы, что они со всех сторон окружены Карпатами. В свете заходящего солнца он разглядывал океан волн, колыхавших когда-то земную поверхность — древних гор, выглаженных ходом геологических эпох и теперь испещрённых сосновой порослью. Распорядившись быстро организовать ночную позицию, он также отправил несколько бойцов на другую сторону дороги. Наконец, он велел связисту установить связь с базой, получить указания и отправить свой рапорт.

Однако, через несколько минут связист подозвал его.

— Карл, не могу никуда пробиться. Все на связи, но не отвечают ни Цеппелин, ни штаб танковой дивизии, ни Комиссариат.

— Наступление началось?

— Это не связано с боями. Это… ну, политика.

— Политика?

— Я слышал — кого-то арестовали. Лояльность, заверения в преданности, крики о невиновности — сплошная каша. Вот, послушайте.

Он стянул с головы наушники, а присевший на корточки Карл схватил их. Он услышал сумасшедшую россыпь переговоров: безо всякого протокола, вызовы шли со всех сторон, смешиваясь в неразбериху. Такой радикальный провал всех процедур и протоколов был абсолютно непохож на германскую армию. Что за чертовщина?

— Чертовски странно, — наконец, ответил Карл. — Есть другой канал?

— Я все пробовал, сэр. Всё то же самое.

— Чертовски странно, — повторил Карл. Тут радио зажужжало, обозначая входящий вызов. Фон Дрелле взял микрофон с клавишей передачи.

— Слушаю, слушаю. Оскар лидер на связи. Повторяю, Оскар лидер на связи.

— Да, чёрт возьми, фон Дрелле! Цеппелин на связи. Где вас черти носили?

— Прошли на пять километров в горы., капитан.

— Вы на месте?

— Да, мы прибыли. Завтра заминируем скалу и установим оборонительные позиции. Мне нужно забрать огнемёты, старик.

— Ты не слышал разве? Господи, парень, вынь голову из задницы!

— Я не…

— Кто-то пытался убить Фюрера. Первые доклады говорили, что он погиб. Однако, он пережил взрыв бомбы.

Фон Дрелле подумал, что этому следовало произойти. Гитлер был маньяком, которому не было никакого дела до своих солдат. Но он смог сказать только:

— Принял.

— Карательный батальон был направлен на задание по обеспечению безопасности. Мы проводим аресты по списку подозреваемых СА. Мне нужно, чтобы ты закрепился как следует в своём районе и был крайне бдителен по поводу перемещения партизан, был уверен…

— Аресты? Кого вы собрались арестовывать, чёрт вас дери? В Четырнадцатой Панцергренадёрской арестовывать некого, ради всего святого — эти люди воевали на протяжении двух лет!

— Я не волен обсуждать прямые приказы из Берлина с капитаном десантников с вершины горы. Вы будете держать позицию, строить брустверы и патрулировать в поисках бандитов.

— Цеппелин, я принял послание. Конец передачи.

— Конец передачи, — подтвердил Салид оттуда, где он был.

Фон Дрелле, сбитый с толку, погрузился в раздумья. Что там происходит? Арест подозреваемых? Что это значит? Кто ответственный? Как всё изменится? Что ему теперь делать? В это безумное время стоит быть поаккуратнее, а не то можно найти себя перед расстрельным взводом.

Карл решил, что ему стоит свериться с Четырнадцатой дивизией и убедиться, что его приказы остаются именно теми, что ему подтвердил араб, для сего поручил связисту установить контакт со штабом дивизии. Возможно, что самого фон Бинка он не достанет, но один из его возможных помощников будет знать, какова политика.

Прошло некоторое время, пока связь, наконец, установилась — пусть и с невысоким командиром.

— Это Оскар, вызываю кого угодно из штабного королевства.

— Оскар, Оскар, мы также не можем связаться со штабом. Это подполковник Рюнген, первый батальон третьего полка четырнадцатой дивизии.

— Сэр, это майор фон Дрелле. Двадцать первая десантная, боевая группа фон Дрелле.

— Да, майор.

— Полковник, что происходит?

— Сложная ситуация. Надо сказать, что хорошего мало. Следи, с кем разговариваешь. Они арестовывают людей и увозят — прямо перед наступлением красных. Самое время.

— Сэр, я в Наташином Нутре с приказом держаться, пока не придёт отмена. Так что просто хочу убедиться, что задача не идёт вразрез с приказами генерала фон Бинка.

— Я бы предпочёл не знать… СС опечатали штаб дивизии. Теперь всеми танковыми частями командует этот ублюдок Мюнц, эсэсовский танкист. Сожалею, что говорю тебе об этом, но генерал фон Бинк был арестован.