– До-о-о-о-оброе у-у-у-утро, Вьетнам, – донесся бодрый мужской голос из портативного приемника капитана Тэни, – и привет всем вам, парни, находящиеся под дождем. Должен признаться, друзья, что у меня есть для вас кое-какие не слишком хорошие новости. Похоже, что старый мистер Солнце все еще не собирается возвращаться из самоволки. Так что погода в самый раз для вас, кожаные шеи. Сегодня никто не намерен прекращать дождь. Впрочем, это будет очень полезно для цветов, и, возможно, мистер «Виктор Чарльз» сегодня останется дома, потому что вряд ли мама выпустит его в такую погоду играть на улице.

– Ну и идиот, – сказал капитан Тэни, заместитель командира «Аризоны».

– Погода должна перемениться вечером или ночью, потому что зона высокого давления, образовавшаяся над Японским морем, похоже, мчится к нам как...

– Дело дрянь, – сказал Пуллер.

Зачем он заставил себя слушать все это? Когда переменится, тогда и переменится.

Стоя у парапета возле своего командирского блиндажа, он поглядел вокруг на серый в слабом свете туман, который, клубясь, заполнял всю долину, сколько хватал глаз.

Может быть, ему следовало поставить там наблюдательный пост, чтобы узнать заранее о подходе 803-го?

Но он больше не контролировал холмы, так что поставить наблюдательный пост значило бы послать людей на верную смерть.

Снова заморосил мелкий и холодный дождь. Вьетнам! Почему здесь так холодно? За минувшие восемь лет он провел в сельских местах немало дней, но никогда еще не чувствовал такого холода, как сейчас.

– Неважные дела, сэр, – сказал Тэни.

– Да, Тэни, хуже некуда.

– Как вы думаете, когда они доберутся сюда?

– Вы имеете в виде Хуу Ко? Да он уже здесь. Он наверняка гнал их без остановки всю ночь под дождем. Он совсем не дурак. Он хочет разделаться с нами прежде, чем заработают наши с воздуха.

– Да, сэр.

– Вы подготовили рапорт о боеприпасах, капитан?

– Да, сэр. Мейхорн только что закончил подсчеты. У нас осталось двенадцать тысяч патронов 5,56 миллиметра, еще пара тысяч 0,30-дюймовых патронов для карабина. Очень мало гранат, семьдесят девять лент 7,62-миллиметровых патронов для пулеметов. И ни одной клейморовской мины.

– Бог ты мой.

– Я приказал Мейхорну раздать 7,62-миллиметровые пулеметные ленты, но пулеметов у нас всего пять, и я не могу как следует прикрыть ни одно из направлений. Мы можем сформировать резервную группу с одним из пулеметов, чтобы можно было быстренько подскочить в атакуемый сектор, но если он навалится сразу в двух или более местах то собачке конец.

– Так он и поступит, – холодно сказал Пуллер. – Именно так он и действует. Собачке и впрямь конец.

– Вы знаете, сэр, у некоторых из коротышек здесь, в лагере, семьи. Я думал...

– Нет, – перебил его Пуллер. – Если вы сдадитесь, Хуу Ко убьет их всех. Именно так он и действует. Так что нам остается держаться, молиться о перемене погоды и, если не будет другого выхода, идти врукопашную с этими подонками.

– А что, сэр, в шестьдесят пятом тоже было так плохо?

Пуллер взглянул на Тэни; тому было около двадцати пяти лет, хороший молодой капитан Специальных сил, уже отбывший здесь один полный срок. Но в шестьдесят пятом году он был всего лишь школьником-хулиганом. Как ему рассказать? Да и вообще, кто помнит, что и как тогда происходило?

– Так плохо никогда не было, потому что нас всегда прикрывали с воздуха, а вокруг торчало множество артиллерийских баз. До сих пор мне никогда не приходилось чувствовать, что меня поимели, да еще в настолько извращенной форме. То же самое получится, если хоть кто-нибудь из людей с той стороны доберется до вас, капитан. Так что пусть это будет уроком. Убирайтесь отсюда и уводите своих людей. Вам понятно?

– Мне понятно, сэр.

– Ладно, тогда соберите командиров взводов и пулеметных команд на мой командный пункт к пятнадцати часам и...

И тут они оба что-то услышали.

– Что это такое?

– Это похоже на...

Тот же звук раздался снова. Одиночный винтовочный выстрел, громкий, очевидно калибра 0,308, несколько раз прокатился эхом по долине.

– Что за черт? – удивился Тэни.

– Это снайпер, – отозвался Пуллер.

Они ждали. Все было тихо. Потом послышался третий выстрел, и Пуллер сумел определить вид оружия:

– Стрельба слишком редкая для М-14. Он стреляет из магазинной винтовки, а это значит, что он морской пехотинец.

– Морской пехотинец? Но какого черта он делает здесь, на индейской территории?

– Я не знаю, кто этот парень, но похоже, что он занят добрым делом.

И тут раздался дикий треск автоматов, сухой стрекот «чи-ком» 7,62 х 39 миллиметров то и дело прорезали очереди АК.

Через некоторое время пальба стихла.

– Паршиво, – сказал Тэни. – Такое впечатление, будто они его прижучили.

Снайпер выстрелил снова.

– Давайте-ка включим PRC-77 и попробуем что-нибудь узнать из их переговоров, – сказал Пуллер. – Они должны вопить об этом, как сумасшедшие.

Пуллер, его заместитель, сержант Блэс, а с ними И Док, предводитель южновьетнамцев, спустились в блиндаж.

– Камерон, – окликнул Пуллер своего штабного сержанта, – как ты думаешь, в PRC-77 осталось еще хоть немного сока?

– Да, сэр.

– Давай-ка быстренько пробежимся по эфиру. Постарайся подцепить вражеские частоты. Они совсем рядом, так что у тебя не должно быть проблем.

– Есть, сэр. Только, сэр, если появятся самолеты и нам нужно будет с ними разговаривать...

– Самолеты сегодня не появятся, Камерон. Сегодня точно. Зато, может быть, появится кто-то другой.

Камерон присоединил к PRC-77 антенну, высунувшись из двери, быстрым движением закинул ее на земляную крышу, щелкнул выключателем и начал крутить настроечные диски.

– Они обычно работают на двенадцати сотнях, – сказал он, торопливо пробираясь через эфир, но пока что не поймал ничего, кроме треска статических разрядов да осточертевшей военно-морской радиостанции, громко восторгавшейся тем, как флотская команда расколошматила в баскетбол Академию военно-воздушных сил и...

– Вот оно!

– Да, – согласился Пуллер, наклоняясь поближе. – А ты не мог бы сделать немного погромче?

– Это они, сэр, ведь правда? – спросил Тэни.

– О да, да-а, да-а, – сказал предводитель И Док. Он был одет в форму майора южновьетнамской армии с одним отличием – красным племенным шарфом на шее. – Етта о'ни, о'ни! – Это был веселый маленький человек с почерневшими зубами и неистощимым стремлением к войне, не боявшийся буквально ничего.

– Док, вы разбираете, что они говорят? – спросил Пуллер. Он неплохо понимал по-вьетнамски, но все-таки недостаточно. Он улавливал отдельные слова: «атака», «мертвый», «остановка», но никак не мог проследить за спряжениями и временами глаголов; они, казалось, описывали мир, который он не мог себе представить.

– О, он говорит, что их атакует стрелковый взвод. Снайперы. На них напали снайперы. Ма ми, мериканские призраки. Он говорит, большинство офицеров есть мертвые, и большинство пулеметных к'мандиров тоже... О! Теперь он тоже есть мертвый. И Док слышал, как пуля попасть прямо в него, когда он говорить. Это есть отлично, сказать вам, майор Пуллер, что так много смертей есть у них, о, очень хорошо, что много смертей.

– Взвод? – переспросил Тэни. – Ближайшая база морской пехоты находится километрах в сорока отсюда, если ее еще не расформировали. Как они могли так быстро прислать сюда взвод? И почему только взвод?

– Это не взвод, – отозвался Пуллер. – Они не могли... нет, только не посуху, не по этим местам... нет, без заброски с воздуха они не могли бы попасть сюда. Это просто команда.

– Команда?

– Снайперские команды морской пехоты состоят из двух человек. Они могут мчаться, как черти, если очень приспичит. Господи Иисусе, Тэни, прислушайтесь – и вы поймете, при каком событии вам выпала честь присутствовать. То, что вы слышите, – это бой, который один человек с винтовкой ведет против целого батальона, добрых трех сотен человек.

– О'ни говорить, что о'ни разделаться с ним, – сказал И Док.

– Проклятье! – воскликнул Тэни.

– Да благословит его Бог, – сказал Пуллер. – Он выдержал адский бой.

– О'ни говорить, мериканец мертвый, и главный человек говорить: вы, друзья, идти до конца долины, и офицер говорить: да, да, он хотеть... О! 0-хо-хо-хо-хо! – Он визгливо расхохотался, показывая черные мелкие зубы. – Нет! Нет, нет, нет, нет. Это он разделаться с ними. О да, он убить человек на радио! Я слышать крик. О, этот человек знать, как воин вести себя! Он дать много смерти, очень много хорошие смерти! Он давать и еще давать!

– Не могли бы вы повторить это еще раз? – попросил Пуллер.