Ричард взял на себя все организационные хлопоты. Спустя неделю Боб встретился с ним в международном аэропорту Далласа Форт-Уорт, и они вылетели в Бостон, откуда легким самолетом «Америкэн Игл» добрались до Хартфорда, где в отеле «Марриотт» при аэропорте Ричард забронировал два номера. Они поужинали в кафе.

В 8 часов следующего утра Ричард усадил Боба в арендованный синий «Форд Призм», и они отправились в двухчасовое путешествие в западном направлении по живописной холмистой местности Коннектикута в поместье Марти, находившееся в графстве Литчфилд, к западу от Уоррена.

– Красивые места, – сказал Ричард. – Напоминают Котсуолдс в Англии.

– Никогда там не был, – отозвался Боб. – Да, действительно красиво. И никаких лачуг, никаких брошенных ржавых автомобилей, как на Юге. На американском и любом другом.

Раскидистые деревья, живые изгороди, утопавшие в цветах аккуратные дощатые дома белоснежного цвета, ухоженные фермы, маленькие городки. Казалось, местные жители были одержимы идеей чистоты и порядка. Каждый городок, каким бы крошечным он ни был, имел муниципалитет, отель, парк и церковь. Эта местность была похожа на древнюю страну в представлении Диснея. Каждое второе здание построено не позже конца XVIII века, и здесь все еще действовали законы просвещенного рационализма.

Свэггер жадно впитывал в себя все это. Он также следил, не висит ли в небе вертолет и не видны ли другие признаки нарушения Ником их договоренности по поводу того, чтобы меры по обеспечению прикрытия были как можно более незаметными. В каждом очередном «оплоте Революционной Войны» он ожидал увидеть людей в бронежилетах с гранатометами в руках.

– Вы как будто напряжены, Джек.

– Когда за тобой охотятся, поневоле испытываешь напряжение.

– Джек, сегодня прекрасная погода, мы находимся в замечательном уголке Америки и являемся участниками одного из самых волнующих исторических событий нашего времени, которое, следует добавить, принесет нам немалые финансовые выгоды. Нужно просто наслаждаться жизнью.

– Вы правы, Ричард. Мне очень хотелось бы щелкнуть переключателем в голове и расслабиться. Я очень хочу увидеть чехол, заключить соглашение и приступить к работе.

Они проехали Уоррен, затем миновали возделанные поля и лес. На протяжении нескольких сотен метров дорога плавно поднималась в гору, после чего по обе стороны начались холмы.

– Приехали, – сказал Ричард. На ржавых воротах, провалившихся между бетонных контрфорсов, выполненных с претензией на изящество, висел зеленый ржавый указатель с надписью «Адамс Глен». Ричард сбавил скорость и повернул.

Дорога пролегала среди толстых деревьев, слегка поднимаясь по склону холма. Из-под задних колес поднимались клубы пыли, омрачая девственную красоту безветренного, безоблачного дня, но в боковых окнах мир оставался ярким и зеленым. Свэггер наклонился вперед и увидел в ветровое стекло в сотне метров впереди округлую вершину холма, покрытую густым лесом. Среди деревьев, тут и там, виднелись огромные валуны из известняка, напоминавшие поверженные головы ритуальных статуй.

Они совершили последний плавный поворот. Деревья расступились, и их взору открылся дом, похожий на те, что встречались им по дороге: огромный особняк из досок, построенный с соблюдением симметрии и точности размеров в эпоху, когда это считалось признаком красоты. Выглядел он древним и ветхим. Лужайка перед ним заросла, живая изгородь была неухоженной и представляла собой разросшиеся кусты.

Автомобиль остановился, и Боб вылез из салона, отметив про себя, что дом неплохо бы покрасить, поскольку из когда-то белого он превратился в светло-серый. Некоторые доски сгнили, ставни облезли и покрылись пятнами. Это был дом стоимостью миллион долларов, требовавший реставрации на миллион долларов.

– Добрый день, добрый день, – приветствовал их вышедший из дома Марти с широкой улыбкой на лице. На нем были мешковатые джинсы, джемпер и синяя рубашка. Неряшливым видом он напоминал свой пришедший в упадок дом. – Вовремя, как договаривались. Вы со своими инженерными мозгами всегда все точно просчитываете, не так ли, Джек?

Свэггер улыбнулся, пожимая пухлую мягкую руку.

– Замечательный дом, – заметил он.

– Вы про этого старого монстра? Он принадлежит семье уже в течение трех поколений. Я все собираюсь подкопить денег и привести его в порядок, тогда он действительно станет замечательным. Но налоги съедают меня заживо, и я едва свожу концы с концами. Проходите, пожалуйста.

Внутри дома царил полумрак, пахло пылью и плесенью. Комнаты были заполнены предметами мебели, накрытыми простынями, что придавало им вид призраков. Лучи, пробивавшиеся сквозь окна с разбитыми стеклами, освещали мерзость запустения.

Марти ввел их в комнату, по всей видимости, служившую кабинетом его отцу и деду. Только ее одну населяли шедевры таксидермии – чучела животных с выпученными стеклянными глазами, застреленные членами семейства Адамсов из разных поколений. Вдоль отделанных панелями стен стояли шкафы с книгами, посвященными оружию. Некоторые из них принадлежали авторству Марти. За заваленным бумагами столом находилась стена славы: на черно-белых фотографиях красовался молодой Марти в компании то с одним, то с другим процветающим представителем мира оружия. Некоторых из них Свэггер знал понаслышке, с некоторыми был знаком лично.

– Послушайте, это, случайно, не Элмер Кейт, автор книг об оружии?

– Он самый. Я познакомился с ним, когда он был уже очень старым. Вы любите старых писателей, писавших об оружии? Что за люди! Смотрите, вот Джек О’Коннор, а вот Чарли Эткинс из пограничной службы. Вот это Билл Джордан, тоже из пограничной службы. У него руки словно окорока, и, клянусь вам, я не встречал людей с более быстрой реакцией. Билл мог положить таблетку аспирина на тыльную сторону ладони правой руки, потом ею же выхватить свой «смит-и-вессон» и попасть из него в таблетку на лету, прежде чем она достигает пола. Однажды он проделал этот трюк в шоу Эда Салливана.

Свэггер хорошо помнил большинство из этих людей. В юности они были его кумирами. Его восхищение всегда вызывали не знаменитые футболисты или боксеры, а стрелки, такие, каким был его отец. Он молчал, поскольку эти воспоминания принадлежали отнюдь не Джеку Брофи, бывшему горному инженеру.

– Я кое-что читал о них, – сказал он наконец. – Судя по всему, они прожили интересную жизнь.

– Это точно, – сказал Марти. – А теперь взгляните-ка вот на это.

Следующие полчаса он демонстрировал свои сокровища, разложенные на полках. В его коллекции имелись пистолеты.22 для стрельбы по мишеням, которые производил его отец – первые серийные номера шести последних моделей, – хранившиеся в нераспечатанных картонных коробках; экспериментальный «кольт» калибра 9 мм, полуавтоматический, двойного действия, предложенный в начале шестидесятых в качестве замены для пистолета, стоявшего тогда на вооружении в армии; винтовка «винчестер булл.300 Н&H», из которой Арт Хэймон установил двадцать семь национальных рекордов в конце тридцатых годов, после чего его затмил великий Лон Скотт; отделанная латунью винтовка «Генри» № 15, которую можно «заряжать в воскресенье и потом стрелять всю неделю» и которая в конце концов трансформировалась в «винчестер 1873», завоевавший Запад; «кольты», «смит-и-вессоны», «марлины» – все эксклюзивные, все ни разу не использованные, все прославленные.

– Продайте оружие, Марти, – сказал Ричард. – На вырученные деньги из вашего дома можно сделать картинку.

– Ни в коем случае, – ответил тот. – История не продается. По крайней мере, эта. Я надеюсь – хотя это скорее мечта, чем надежда, – основать музей и выставить в нем эту коллекцию. Может быть, в этом доме. После ремонта, конечно. Это стало бы наследием семьи Адамсов.

– Марти, может быть, вы потеряли чехол? – спросил Свэггер шутливым тоном. – А теперь пытаетесь смягчить удар?

– Нет-нет, что вы, он на месте. Извините, что заставил вас ждать. Присаживайтесь, пожалуйста. Кофе?

– Не сейчас, – сказал Боб. – Боюсь, пролью его на чехол.

Все трое рассмеялись.

– Хорошо, – сказал Марти.

Он подошел к стене и потянул за что-то похожее на рычажок. Стена с книжными полками повернулась на шарнирах наружу (техника уровня 1932 года), открыв взору дверцу сейфа – черная, стальная, тяжелая. Марти наклонился и взялся за ручку, располагавшуюся под наборным диском с комбинацией цифр. Раздался громкий металлический лязг, который был способен разбудить чучела животных, смахнуть пыль с книг и, возможно, заставить перевернуться в гробах покойных Адамсов.

Марти нырнул в отверстие за открывшейся дверцей. Когда он выпрямился и повернулся, в его руках, облаченных в белые перчатки, находился чрезвычайно элегантный чехол из свиной кожи и брезента, шестьдесят сантиметров в ширину, девяносто сантиметров в длину. Марти положил его на пустой кофейный столик перед Свэггером, который наклонился вперед и принялся с жадностью изучать вожделенное сокровище.

Чехол вполне соответствовал своему возрасту – имел царапины и темные пятна, а кожу покрывала сетка мелких трещинок, – но находился в целости и сохранности. Боб не прикасался к чехлу, а склонил над ним голову и тщательно осматривал его на расстоянии пяти сантиметров. Замки потускнели. Крышка плотно прилегала к корпусу, и зазоров между ними не было.

– У вас нет ключа? – спросил Свэггер.

– Нет. Возможно, если вы съездите в полицейское управление Арканзаса и получите в свое распоряжение имущество, оставшееся после смерти мистера Олбрайта в 1993 году, среди него и окажется связка ключей…

– Мне бы не хотелось взламывать его, – произнес Ричард. – Он может получить повреждения.

– Мы можем воспользоваться услугами слесаря, – отозвался Боб. – Он вскроет его, не повредив, и заодно оценит возраст замка.

– Мне это даже не приходило в голову, – сказал Марти.

– Послушайте, Марти, у вас есть увеличительное стекло? Я хочу рассмотреть транспортные бирки.

– Разумеется, – ответил Марти. Он подошел к столу, достал лупу и протянул ее Бобу. – Я предпочел бы прикасаться к биркам в перчатках.

– Они у вас на руках, – проговорил Боб.

Марти приблизился к Бобу сбоку, аккуратно взял бирки за края и приподнял их, чтобы тому было лучше видно. Ричард подошел с другой стороны.

Боб навел лупу на красную бирку и нашел фокус, отрегулировав расстояние. Он внимательно изучил каждый квадратный сантиметр и на слогане авиакомпании «Бранифф Эруэйз»: «В светлое завтра» – увидел сделанную черным карандашом надпись:

Бирка была обернута вокруг двух ручек футляра, прикрепленных к двум разным его половинкам, и ее концы были склеены вместе. Из этого следовало, что футляр не открывали с 24 ноября 1963 года. Бирка из толстой, плотной бумаги была абсолютно целой, и какие-либо следы манипуляций – то есть отклеивания и повторного склеивания концов – отсутствовали. Но выглядела она довольно хрупкой, и казалось, что, если согнуть ее, с нее посыплются хлопья высохшего клея.

– Чертовски похожа на подлинную, – сказал Боб. – Думаю, нам нужно найти соответствующего специалиста, который подтвердил бы, что это действительно бирка авиакомпании «Бранифф», что она была использована в тот самый период времени и что склеена тем самым клеем, который использовала авиакомпания.

– Где мы найдем такого специалиста? – спросил Марти. – Это слишком узкие области знания.

– Эксперты ФБР большие доки по части документов. К тому же не забывайте, это улика. Думаю, нам придется представить ее в следственные органы.

– Мне такая идея не очень нравится, – сказал Марти. – Эти ребята могут оказаться ушлыми и прибрать чехол к рукам. Не хочу выглядеть меркантильным, но мне нужно привести в порядок дом. А это чистое золото.

– Если он содержит то, что мы думаем… Позвольте мне взглянуть на вторую бирку.

Ричард отпустил первую бирку и взял вторую, багажную. Она была заключена в пластик. Надпись на ней, сделанная синей шариковой ручкой, предположительно рукой Лона, гласила:

– Возможно, под пластиком имеются отпечатки пальцев Лона, – сказал Боб. – Думаю, они также имеются на замках и на содержимом чехла. Чем их больше, тем лучше. Марти, можно я еще раз взгляну на рентгеновский снимок?

– Конечно. – Марти опять подошел к столу, через несколько секунд вернулся и положил тяжелый темный целлулоидный лист на чехол. Снимок был выполнен в натуральную величину.

– Заднее освещение использовалось? – спросил он.

– Да. Вон там стоит стол с подсветкой. Я его использую, когда делаю иллюстрации для книг.

Марти подвел их к большой металлической раме, на которую опирался квадратный лист матового стекла. Он повернул переключатель, и внутри загорелась люминесцентная лампа. Марти приложил снимок к листу с лампой, и на нем отчетливо проступило изображение содержимого чехла.

Изысканное, ни с чем не сравнимое ложе «Монте-Карло», овальный предохранитель, затвор, ударно-спусковой механизм, ствольная коробка, прорезь затвора, ствол с прицелом – длинной трубкой длиной около тридцати сантиметров, крепившейся над ударно-спусковым механизмом и параллельно ему с помощью древних креплений «рэдфилд» и колец той эпохи; и над всем этим длинная труба с фланцем на одном конце – глушитель «максим». В углу располагались комплект винтов, нечто похожее на свернутый кусок ткани для протирания винтовки и небольшая бутылочка, предположительно, с чистящей жидкостью. В другом углу виднелись очертания трех патронов.

Боб вытащил что-то из кармана и положил рядом с изображением трех патронов. Это был патрон «винчестер магнум».264 с охотничьей пулей с заостренным кончиком весом 140 гран.

– Взгляните-ка вот на это, – сказал он. – Гильзы одного и того же размера. Видите, у пули Лона кончик более тупой, чем у охотничьей. Вот почему он вставил пулю «манлихер-каркано» в гильзу 0,264.

Свэггер вкратце изложил свою версию баллистической фальсификации, лежавшей в основе операции. Возможно, Марти понял суть версии или принял ее на веру. Лицо Ричарда оставалось непроницаемым.

– Стало быть, мы разрешили загадку, – сказал Марти.

– Пока нет, – ответил Боб. – Остается нерешенным вопрос скорости. Если маршрут кортежа президента стал известен только вечером 19 ноября, у них было всего два с половиной дня на подготовку. За столь короткое время подготовить такую операцию было практически невозможно. Они не могли сделать это. И все-таки сделали.

– Ну, тогда вы обязательно разрешите эту загадку, – произнес Марти. – И окажется, что разгадка лежит на поверхности, и ее просто никто не замечал.

– Если она лежит на поверхности и я ее до сих пор не заметил, что это означает? – спросил Боб. – Это означает, что я глупец.

– Думаю, мы уже готовы разрешить загадку, – вставил Ричард. – Вы располагаете материалом, какого прежде не было ни у кого. Поверьте мне. Я занимаюсь этим не первый день.

– Простите, что вы сказали? – спросил Боб.

– Я сказал, что мы уже готовы разрешить загадку. Вы нашли главное. Остальное – детали.

– Уже готовы, – проговорил он. – Черт возьми, уже готовы…

На него как будто снизошло откровение.

– О чем вы говорите? – спросил Марти.

– Это последний недостающий элемент головоломки, – произнес Свэггер, он же Брофи. – Я не мог понять, как они смогли подготовиться так быстро. Они уже были готовы выполнить другую работу. У них уже имелся Освальд, подготовлена баллистическая фальсификация, уже прибыл Скотт. Затем судьба послала им подарок в виде Джона Кеннеди, и они не смогли от него отказаться. Это было так легко сделать!

– Так что, можно открывать шампанское? – поинтересовался Марти. – Мне не нужен слишком уж большой повод для того, чтобы поднять тост.

– Рано. Я еще пока размышляю над этим.

– Звучит обнадеживающе.

– Марти, пожалуйста, уберите чехол на место и надежно заприте его, – сказал Боб.

– Непременно.

Марти спрятал чехол в сейф, и они расселись в кресла за кофейный столик. Под стеклянными взглядами животных, погибших около сотни лет назад, они обсудили свои дела – главным образом сроки. Свэггер должен отточить свою версию и записать ее в простой и ясной форме. По мнению Марти, хорошую службу могли сослужить фотографии, поскольку многие американцы понятия не имели, что такое «перезаряжание» и какие компоненты входят в состав патрона. Им пришлось бы постепенно, не спеша, втолковывать версию Боба. На Ричарда возлагалась задача найти специалистов, привлечения которых мог потребовать проект. Тем временем Марти предстояло составить предложение, показать его остальным двум партнерам, дабы они высказали свои комментарии, и затем, с их разрешения, отослать своему агенту. Он считал, что Бобу нужно быть готовым к тому, чтобы отправиться в Нью-Йорк, встретиться с агентом, а затем с издателем и «командой», которая будет готовить книгу к публикации. В процессе этой работы Марти должен составить резюме, и они начали бы переговоры о вспомогательных правах.

Когда все вопросы были исчерпаны, они вышли из дома. Боб полной грудью вдохнул воздух, насыщенный ароматами сосны и дуба. Над головой простиралась необъятная синева неба. Дул освежающий бриз. После старого, захламленного склепа оказаться в этом раю было особенно приятно.

– По-моему, мы с большой пользой провели время, – сказал Марти. – Не могу передать вам, как я доволен. Думаю, самое время откупорить бутылку и поднять тост за Джека, за Ричарда, за успех нашего предприятия и за наше блестящее будущее.

– Мне все еще не верится, что это случилось, – сказал Боб.

– Случилось. Ущипните себя, и тогда поверите.

Они подошли к автомобилю. Обменялись рукопожатиями. Боб спросил:

– Ричард, не возражаете, если я сяду за руль?

– Пожалуйста, никаких проблем.

– Отлично.

Они заняли свои места, и автомобиль тронулся.

Марти смотрел им вслед.

Итак, наконец этот судьбоносный день настал.

Мои киллеры прибыли к месту финального этапа операции двумя днями ранее и затаились там, ничем не выдавая своего присутствия – на тот маловероятный случай, если поместье находилось под наблюдением. Кроме того, они соблюдали радиомолчание.

Тем временем осуществлялся контроль над перемещением приближавшихся к поместью Свэггера и Ричарда. План не предусматривал слежку за ними. Дело было не только в наблюдательности Свэггера. Будучи очень осторожным, он мог сформировать собственную команду контрнаблюдения, или же ее мог предоставить ему его приятель Мемфис из далласского отделения ФБР. Нельзя подвергать успех операции такому риску.

Однако Ричард постоянно держал нас в курсе событий, посылая сообщения электронной почты с помощью iPhone, хотя он и понятия не имел, для чего это нужно. Так, мы знали, что днем ранее они со Свэггером прилетели из Далласа в Хартфорд, арендовали синий «Форд Призм», переночевали в «Холидэй Инн» в Хартфорде, а на следующее утро должны были отправиться в поместье Адамса и прибыть туда в 9.00.

Я испытал большое облегчение, когда в назначенное время от Ричарда пришло сообщение: «Все в порядке, выезжаем».

Во время поездки они были бы вне нашего контроля. Свэггер мог бы обнаружить жучок в салоне. Я также решил обойтись без электронных устройств в доме Марти, поскольку у Свэггера мог оказаться миниатюрный сканер, который сообщил бы ему об их присутствии. К тому же человек, который устанавливал бы подслушивающие устройства в доме, мог оставить следы, а Марти мог заметить их и упомянуть об этом в разговоре со Свэггером. Хуже того, он мог бы принять решение не упоминать о них, и тогда их легко обнаружил бы Свэггер, понял бы, что против него ведется игра, и принял бы контрмеры. Он не должен был заметить ничего, что могло бы вызвать у него хотя бы малейшее подозрение. Я счел слишком рискованным использовать имевшийся в моем распоряжении вертолет, поскольку тот мог бы выдать себя шумом винтов и отбрасываемой тенью.

Меня охватила нервная дрожь. Два часа пути, затем, вероятно, два часа переговоров. Через четыре часа все должно закончиться. Уже, наверное, в шестисотый раз я смотрел «Двойное воздаяние» – великолепный фильм с великим Фредом Макмюрреем и маленькой коварной ведьмой Барбарой Стэнвик. Это помогло мне скоротать время, но до кульминационного момента операции было еще больше часа. Оставалось лишь ждать. Тик-так, тик-так. В это время Свэггер уже должен был находиться в поместье.

Я лежал на веранде, облаченный в дорогой охотничий костюм в стиле Мбонго – в конце концов, это же была охота: высокие башмаки, темно-зеленые брюки и рубашку с погонами и карманами со складками. Наверное, я выглядел нелепо: гардероб Фрэнсиса Макомбера на бодром розовощеком восьмидесятитрехлетнем старике. Правда, по крайней мере на голове у меня не было дурацкой шляпы с полоской из леопардовой шкуры, в какой красуется Престон в фильме. На мне были темные очки, хотя в это время года солнце светит не так уж ярко.

Я взял свою любимую шариковую ручку «Бик» и продолжил мемуары. Неожиданно меня охватила грусть. Сказать по правде, последние несколько недель ведение записей доставляло мне большое удовольствие. Меня вдохновляли воспоминания о наиболее ярких событиях моей биографии, о людях, которых я любил, и даже о совершенных мною ошибках. Я прожил замечательную жизнь. Кто еще трудился так усердно, добился таких успехов и пользовался такой репутацией? А люди, с которыми мне посчастливилось быть вместе? Великий, неподражаемый Лон, необычайно одаренный Джимми с его стальными нервами, Пегги, по которой я так тоскую… Вы были лучшими. Недалек тот час, когда мы встретимся с вами, друзья мои. Правда, не сейчас, и, надеюсь, вы простите меня за то, что я не тороплюсь. Но довольно скоро Хью Мичум воссоединится со своими чудесными коллегами, с которыми он имел честь служить…

В ушах у меня были наушники, соединенные с центром управления, где целая бригада экспертов отслеживала сигналы со спутника, и благодаря этому я имел возможность наблюдать за разворачивающейся драмой в режиме реального времени. Наконец наушники ожили, и я услышал, что мои коммандос зафиксировали приближение автомобиля Свэггера, ненадолго прервав радиомолчание.

– Синяя Команда, это Третий. Вижу клубы пыли на дороге.

– Третий, это Синий Командир, вас понял. Я подтвержу его проезд. Сейчас все должны опустить глаза, не пытайтесь что-либо увидеть, не вступайте в зрительный контакт.

Последовала пауза. Затем в наушниках вновь зазвучал голос.

– Это Синий Командир. У меня есть подтверждение проезда автомобиля, два человека, синий «Форд Призм», знак: Коннектикут, Ромео Виктор Фокстрот 6-5—1. Подтверждение – цель на месте. Пока отбой. В течение часа я отдам команду на проверку оружия.

– Понял, конец связи, – произнесли одновременно три скрипучих голоса, старавшихся заглушить друг друга.

Итак, они были на месте. Очень хорошо. Я лежал и наслаждался открывавшейся передо мной картиной. Вокруг едва слышно шумел лес. Луг, простиравшийся до реки, почему-то ярко зеленел, несмотря на позднее лето. На небе всего несколько облаков. Дул слабый ветерок. Идиллия. Я ждал, почти физически ощущая течение времени, и не осмеливался смотреть на часы, дабы не спугнуть это ощущение.

– Синяя Команда, проверка оружия.

– Синий Командир, это Синий Первый, затвор передернут, прицел проверен.

– Синий Командир, это Синий Второй, у меня тоже все в порядке.

– Синий Командир, этот Синий Третий, я готов.

– Это Синий Командир, полная готовность.

Наступила тишина. Не было ответа от последнего члена команды – пилота вертолета.

– Это Синий Командир, обращаюсь к Синему Пятому, ответьте мне.

– Синий Командир, это Синий Пятый, поднимаюсь в воздух и буду отслеживать переговоры на полицейских волнах. В случае необходимости быстрой эвакуации буду находиться в точке один.

– Синий Пятый, сообщите, когда будете находиться в точке один, поднимайтесь в воздух.

Прошло еще некоторое время.

– Синий Командир, это Синий Пятый в воздухе, нахожусь в точке, контролирую две полицейских волны. Движение на местных дорогах не очень интенсивное. Можете спокойно работать.

– Роджер, Синий Пятый, вас понял, отключайтесь.

Тишина. Тик-так, тик-так. Если бы прокричала птица, я ее не услышал бы. Если бы облако закрыло солнце, я этого не заметил бы. Если бы поднялся сильный ветер, я этого не ощутил бы.

– Синий Командир, я слышал, как хлопнула дверца автомобиля.

– Отлично, Синий Второй, открывайте огонь сразу вслед за мной. Пятый, будьте наготове.

Три голоса одновременно проскрипели «понял».

– Синяя Команда, я вижу, как на дороге поднимается пыль.

Я отчетливо представил Командира Синей Команды с разукрашенным коричневыми и зелеными полосами лицом, лежавшего за пулеметом. Отчетливо представил, как между деревьями появляется автомобиль, освещенный яркими лучами солнца.

– Синяя Команда, открывайте огонь сразу вслед за мной.

В наушниках прозвучала очередь, к которой тут же присоединились еще три.