Через пару минут чуть не налетел на отрешенного охранника в темно-зеленой форме с галифе, фасоном похожей на гитлеровскую, и каске. Видимо, он был из рабов, приставленных охранять собирателей от мобов, и получил команду молча стрелять во все, что движется. Все так же отрешенно он вскинул ружье, прицелился. Я поднырнул под ствол, вырвал его из рук Аликзэта, так звали охранника, и отпихнул его ногой.

Любой мало-мальски здравомыслящий на его месте человек поднял бы крик, этот же выхватил нож и довольно резво бросился в бой. От первого удара я увернулся, отразил второй. Лучше не убивать Аликзэта, а брать в плен – пусть будет компромат на короновцев.

Охранник сделал обманный выпад, полоснул по кевларовому жилету, я схватил его за предплечье, вывернул запястье и заломал руку за спину.

Аликзэт в моих руках обмяк и начал оседать. Я перевернул его, пощупал пульс: мертв. Самоуничтожился? А что, логично: агенты прошлого тоже самоубивались, чтоб под пытками не выдать тайны врагам.

Жаль.

Недалеко застрекотал автомат, за ним второй. Неужели начался штурм или какой-то тупорылый школьник из Альянса бросился на амбразуру? Если так, то все…

Начали стрелять с другой стороны.

…все пропало. Прощай, внезапность! Теперь враги будут охранять каждую щель, там и муха не пролетит.

А что, если…

Точно! Я сел на корточки и принялся стягивать форму с охранника, пока он не побледнел и не ушел на респ. Кто этих овец считает?

Когда нахлобучил на голову его каску, затрещали кусты. Я накинул рубаху поверх кевларового жилета (благо, она была на размер больше), заправил галифе в кирзовые сапоги, повесил «М16» за спину. Застегнулся. Теперь я свой. Но что ждет впереди – неизвестно.

Сделав по возможности отрешенное лицо, принялся мерить шагами поляну. И тут прямо из каски (оказывается, там был спрятан передатчик!) заорали:

«Приказываю в штаб. Срочно!»

Из кустов показались двое охранников, которых я видел раньше. Черт… Они-то наверняка знают напарника. Но – ничего подобного. Пробежали мимо с каменными лицами. Я пристроился в хвосте.

Вскоре мы выскочили на протоптанную тропку, куда со всех сторон спешили сборщики с наполовину полными корзинами в руках. На головах у них были пробковые шлемы. Я влился в толпу – бессловесную, лишенную эмоций толпу человекозомби.

Нас были сотни. На серпантине в зеленый поток сборщиков и охранников влились рудокопы в оранжевых комбинезонах. Все они, как и сборщики ягод, молчали, происходящее вокруг их не интересовало.

Навстречу вниз бежали хорошо прикинутые бойцы с автоматами. На их лицах не было ни страха, ни азарта, ни сомнений – боевые машины спешили на задание. Мороз продрал по спине. Я ощутил себя единственным выжившим в толпе мертвецов, но отступать было поздно, да и некуда.

Мы все ближе подбегали к стене с нарисованными окнами, и вот впереди показались покореженные ворота бункера. По сторонам от них дежурили взбудораженные автоматчики и, естественно, не смотрели в лица рабов.

Сквозь грохот шагов сзади доносилась стрельба, взрывы. Мы текли неудержимой лавиной, как бегущие в стойло овцы; теснили короновцев, поднятых по тревоге, те матерились и били всех, кто подвернется под руку. Я едва не споткнулся обо что-то мягкое, глянул под ноги: тело в оранжевом. Вроде женщина. Хрипит. Шевелится… Не помочь – людской поток поволок меня дальше.

Покореженные ворота из толстой стали, за ними – еще одни, потоньше, но все равно мощные. Мы втянулись в громыхающую, пульсирующую темноту бесконечного коридора, где единственным источником света был вход за спиной. Взрывы гранат и стрельба остались за бетонными стенами.

«Двигаться колоннами вдоль стен», – скомандовали из вмонтированного в каску передатчика, и все шарахнулись, освобождая середину коридора.

Яркий свет мазнул по глазам, что-то зарокотало, звук приближался. Мимо меня проехала бронированная машина, нашпигованная стволами. Эх, гранату вам в бензобак!

Потом мы повернули налево и дальше перешли на шаг, двигаясь в абсолютной темноте. Фонарь я включать не решился. Стало немного светлее, впереди идущий раб резко вильнул в сторону. А моя нога зависла над пустотой. Пока не толкнули сзади, я присел, глянул в дыру: ох ты ж, мать вашу в кулер! Да там, под нами, еще один ярус – гараж, видимо. Вон, сколько машин и ящиков.

Недолго думая, прыгнул вниз и повис на руках. До пола было метра два. По верхнему ярусу все шли и шли рабы, над самой головой стучали их шаги, топать вместе с ними в рабский загон мне не улыбалось, поэтому я разжал руки. Бетон больно ударил по пяткам, я перекатился, ударившись локтем. Достал фонарик – луч света зашарил по огромному захламленному помещению.

Вдоль стен высились штабели фанерных ящиков со смазанной маркировкой. Ряды автомобилей – грузовиков с брезентовым покрытием кузовов, легковушек – старых-старых, середины двадцатого века по виду.

Двинулся по периметру, осматриваясь. Вон тот наклонный пандус, похоже, ведет обратно на поверхность, но мне туда не нужно. Мне нужно найти ключ от Технозамка. И узнать о судьбе девушки, Тени.

Вряд ли она там же, куда ведут толпы рабов. Она повела себя неадекватно для рабыни, попыталась сбежать – ее будут держать отдельно.

В гараже никого не было, голоса и звуки доносились сверху. Взяв винтовку в руки, я пошел вперед.

Три грузовика спустя увидел проход. Он был не заперт и вел, кажется, в подсобные помещения. Терять мне было нечего, четкий план отсутствовал в связи с недостатком тактической информации, поэтому свернул туда. С шорохом в стороны ломанулись крысы. Очаровательно просто. Хорошо хоть, обычные грызуны, не мутанты, уровень – первый, на меня не сагрятся.

Я присел и прицелился в темноту из винтовки. Блин. Чертов динамик в каске – совсем про него забыл!

Впереди появился тусклый свет. Я осторожно зашагал дальше.

Коридор изгибался под прямым углом, и сразу за поворотом начинался ряд тусклых ламп через каждые несколько метров. Судя по пыли под ногами, здесь давно не ходили.

Вскоре коридор пошел с уклоном. Все звуки смолкли, было глухо как в танке. Я шел и шел, не слыша ничего, кроме редкого шороха крыс и собственного дыхания. Даже каска заткнулась. Коридор изогнулся еще раз и уперся в металлическую дверь – к счастью, не запертую. Потянул за ручку, дверь с мерзким скрежетом отворилась. За ней – почти пустой кабинет: шкафы, опрокинутое кресло, стол с плесневелыми чашками. Одна из стен – кирпичная. Красные кирпичи чередовались с белыми.

Я повесил винтовку за спину и кивнул. Где-то здесь. Но где именно?

Стал давить на светлые кирпичи по очереди, но все без толку. Поднялся выше. Опять без толку…

После того, как мне пришлось подставить стул и шарить под потолком, я начал злиться, но тут кирпич со скрежетом вошел в стену, щелкнули и заскрежетали невидимые механизмы, и участок кладки начал поворачиваться, как турникеты при входе в офисные здания.

Минута – и передо мной открылась неосвещенная каморка, где стоял единственный сейф. И все.

Хм…

Сейф был закрыт.

Я опустился перед ним на корточки. Будь он с кодом – наверное, попытался бы взорвать его гранатой. Но в железной двери была замочная скважина, сейф открывался ключом.

Стянув на пол рюкзак, нашел в нем набор отмычек – тот самый, уже раз пригодившийся. Только тогда там их было десять, а у меня нулевой навык взлома. Теперь отмычки две, зато «взлом» на четыре единицы прокачан. Вопрос только в том, насколько крут этот сейф.

Сунул в замочную скважину отмычку, которая спасла меня в Гремучем Логе, ощутил вибрацию пружины запирающего механизма, надавил – нежно-нежно, словно барышню взял за ручку…

Хрясь.

Твою в трей! Последняя отмычка осталась. Надо теперь предельно осторожно и не спешить. Давай, родная, не подведи…

Щелк.

Сейф открылся.

Он был почти пуст – только пухлый конверт да помятая брошюрка в углу.

В конверте оказался сложенный в несколько раз промасленный чертеж. Я осторожно развернул его, разгладил на полу. Неизвестный специалист нанес на этот большой – метр на метр – лист кальки техническую схему базы. Хорошо, может пригодиться, но это никакая не наводка на Технозамок. Ладно, а что за брошюрка?

Шершавая плотная бумага. На обложке была нарисована вертушка, летящая низко над кронами, а над ней название выцветшей типографской краской:

Фухх… Я заглянул в сейф, чуть не голову туда всунул, внимательно осмотрел – нет ничего больше, и тайника никакого, скрытого отделения, тоже нет. Как мне в Технозамок попасть, эй? Инструкция… Раскрыл, пролистнул несколько страниц. Чтобы на самом деле научиться управлять подобной машиной, долго-долго пыхтеть нужно. Но в виртмире достаточно, наверное, просто прочесть инструкцию – и все, ты пилот.

Только вот здесь не было полетов. Никто их не упоминал. Никаких намеков. И ни разу за все время я не видел в небе ничего и никого, кроме редких птиц. Но если есть инструкция…

Пораженный, я замер. ДО ТЕХНОЗАМКА МОЖНО ДОЛЕТЕТЬ НА ВЕРТОЛЕТЕ. Это вы мне хотите сказать?

О’кей, тогда у меня вопрос: где взять вертолет? И, чтоб мне век патча не видать, куда лететь-то?!

Я даже стукнул кулаком по сейфу. Потом плюнул, убрал брошюру в карман, решив разбираться с этим вопросом позже, и снова оглядел техсхему.

М-да, а ведь я нахожусь в настоящем подземном городе: с коридорами, ярусами, жилыми помещениями, складами, шахтами. Это минус-первый этаж – и еще на пять вглубь уходит комплекс. Поискал что-нибудь с названием «тюрьма» или «камеры», но, конечно, подобных обозначений не было.

Где тут располагаются самые страшные места? Куда могли утащить девчонку?

А это что такое?.. Двумя ярусами ниже, около центральной шахты, стояла пометка: «лаборатория».

Смутное эхо воспоминания… Лаборатория. Рабы. Оранжевые комбинезоны. Капсулы… Какие капсулы? Да фиг с ними, главное: Тень, скорее всего, держат именно там. И не просто держат, наверняка судьба ей уготована незавидная: превратиться в куклу, пустоглазую, послушную приказам куклу, как те, наверху.

Из кабинета вела вторая дверь – в нее я и сунулся.

И почти сразу попал в «обитаемую» часть подземного города.

По крайней мере, этот коридор был освещен и не так сильно запылен. Каска по-прежнему молчала.

Поспешил к главной шахте – она пронизывала комплекс насквозь, подобно огромному колодцу, и была оплетена системой лестниц.

Второй направо. Кажется, сюда. Я сделал шаг и замер: за одной из дверей кто-то спорил. Точнее, один человек возмущался, а оппонент отвечал ему лишенным интонаций голосом:

– Откуда они взялись? Откуда они все приперлись, Прот-146?

– По нашим данным – из Любеча.

– Почему разведка не донесла? Что вообще делали отряды?!

– Осуществляли патрулирование территории в соответствии с Уставом.

Я быстро прошел мимо. Прот-146… Да сколько же их здесь? И почему я не такой… манекен, как остальные? И тот чувак в оранжевом комбезе, который утонул в Зыбучей луже, но успел выкрикнуть мое имя, узнать меня? И девушка Тень? Вопросов становилось все больше. Значит, у нас троих в мозгах что-то в определенный момент сдвинулось, и мы, как бы сказать… обрели себя. Но только почему я при этом был нубом первого уровня и находился в нубской локации, а Тень имела двадцатый и была здесь?

Реальность, которой я почти не помню, протянула в Игру свои руки. Схватила, трясет и не отпускает. Не должно быть в этом мире рабов – не прикольных зомбопузиков, пустых оболочек, чьи создатели давно шастают по просторам этого мира в других обличьях, а настоящих, еще и лишенных своего «я» рабов! Ведь никто из них не может вернуться в реал. Так получается? Они даже не помнят, что вернуться в реальность нужно, они даже про реальность вряд ли вспоминают.

Это, наверное, экономически выгодно.

Мой бывший шеф, Кайзер, не пошел бы на невыгодное дело.

Для него все и всегда было ресурсом, только ресурсом. Люди – ресурс. Хотя он не один такой, для любого олигарха или политика мы – ресурс. Ну вроде нефти, угля или атомной станции. Ресурс, способный производить определенную работу, добывая другие ресурсы. Но я ресурсом больше не буду. А буду создателем проблем.

По перпендикулярному коридору мимо прогрохотал сапогами отряд бойцов. Никто на меня даже внимания не обратил.

Сколько на базе живых, по-настоящему живых, людей?

А, кстати, не взять ли «языка»? Я кинулся следом за отрядом, схватил замыкающего за руку, дернул назад и слегка придушил сгибом локтя, положив ладонь второй руки на затылок и взяв себя за бицепс. От этого захвата сложно освободиться, и перекрывает он не дыхательное горло, а сонные артерии – человек «засыпает».

Я попятился, пленник без толку попытался оторвать мои руки и смешно перебирал ногами. «Посадить» его сейчас – сломать шею.

– Тихо, – предупредил я. – Ответишь на вопросы, потом отпущу. Иначе – пристрелю.

Кажется, до него дошло. Он вдруг обмяк, и я чуть не упал. Выпустил пленника. Тело свалилось к ногам и начало бледнеть. М-да. Врагу не сдается наш гордый варяг… Самоуничтожился.

Сплюнул в сердцах, зарекшись брать заложников. Кажется, узнавать все придется самому… или просто уйти, оставив тайны в этих подземельях.

Сделав рожу кирпичом – мол, я такой же полудурок, как остальные, свернул в тоннель, ведущий к шахте.

Он был огромен. Наверное, танк проехал бы здесь, не задевая вогнутых, как в метро, стен. Лампы дневного света горели через две, конец тоннеля терялся во мраке. Под ногами – каменное крошево, пыль, в которой остались ребристые следы протекторов. По стенам бегут кабели и трубы, нанесены непонятные метки: цифры, аббревиатуры.

Шаги отдавались гулко, эхо гуляло по тоннелю. Чуть не бегом припустился вперед.

С каждым метром становилось светлее, лампы меркли. Я увидел перед собой ослепительное после полумрака подземелий пятно и едва успел затормозить, вылетев ко входу в шахту.

Оперся руками о хлипкую оградку и запрокинул голову.

Надо мной, высоко-высоко, сияло небо. Колодец – метров, наверное, сто в диаметре – упирался в него, как ствол винтовки в лоб врага. По небу бежали светящиеся облака. Вот вам и первый ярус… Осторожно глянул вниз.

Конца шахты не было видно. Столб света уходил туда, под землю – но рассеивался, не достигнув дна.

Глаза наконец-то привыкли, перестали слезиться. Шахту на каждом ярусе опоясывала железная, сваренная из прутьев и огороженная перилами дорожка. И вниз и вверх шли лестницы – тоже металлические, решетчато-прозрачные, стремные. Нужно было спуститься на два яруса, то есть примерно на двадцать метров.

Поборов страх, подошел к лестнице, встал на нее, уцепившись за поручни так, что свело пальцы.

Главное – не смотреть. Лаборатория внизу, мне туда.

Шаг. Нога нащупывает ступеньку. Кажется, лестница вибрирует.

Именно – кажется. Она только на вид такая хрупкая, на самом деле – выдержит целый отряд. Еще шаг. Не смотреть вниз!

Посмотрел – и охнул. Голова закружилась тут же. Не то чтобы я так уж боялся высоты, но пропасть была настолько ирреально огромной, настолько глубокой, что вестибулярный аппарат начинал визгливо, по-бабьи вопить, требуя прекратить это. Я зажмурился, с трудом передвинул руки и спустился еще на ступень.

Через несколько минут пообвыкся, и спуск пошел быстрее. Переставлял ноги, стараясь не думать ни о чем. Ну разве что вот о зомбопузиках можно поразмышлять. Или о деньгах, приятная же тема. Или о том, что не забыть бы забрать тоник у фармацевта в Любече. Или вот про чит, отобранный у Шварца, который я сунул в гостиничный сейф – да так и забыл про него, столько всего навалилось…

Или о Тени. У нее интересное лицо. Живое, настоящее, не с глянца срисованное, красивое.

Спустившись на один ярус, устроил привал – нырнул в ближайший тоннель и сидел там минут десять. Как я буду отсюда выбираться? По той же лестнице? Впрочем, вверх, говорят, легче, чем вниз… Если не физически, то хотя бы морально.

Я продолжил спуск.

Лаборатория должна охраняться. Как буду действовать? Там же игроки хай-левел, не рабы. Рабы меня просто не заметили бы, а эти поймут, что пожаловал чужак.

Ладно, на месте разберемся, заранее тут все равно ничего не придумаешь. Везло же мне до сих пор, повезет и потом.

Наконец, достиг нужного яруса. Здесь надо было действовать уже совсем осторожно, поэтому я, прежде, чем нырнуть в тоннель, проверил, что из носимого имущества может пригодиться.

Первое: невидимость. Пластинка после сарая восстановилась и обещала мне – ого! – до трех минут полной невидимости. Это хорошо. Это сразу дает мне шанс.

Второе: оружие. Нож тихого убийцы, два «стечкина» и «М-16», патронов достаточно.

Третье: у меня есть Бронежилет Наемника, который дает сто двадцать в плюс к здоровью, двадцатку к выносливости, хотя и немного снижает скорость. И он очень удачно спрятан под чужой формой – не сразу заметно. Пусть так и будет. Бандана: улучшает скрытность.

Да, и еще гранаты, но внимание привлекать ни к чему.

Еще – лекарства и экран от ментального воздействия. Будем надеяться, что не пригодятся. Один в поле, конечно, не воин, но это не повод опускать руки и сдаваться. Если я правильно запомнил дорогу, нужно было свернуть в центральный тоннель, на четвертом повороте – направо, далее – прямо. И все. Лаборатория недалеко от шахты, что логично.

Центральный тоннель не охранялся, а вот поворот – вполне себе, что стало неприятной неожиданностью. Хорошо, что не бывает бесшумных засад и тем более не бывает молчаливых охранников. Двое на посту травили байки – это и дало мне шанс.

Активировать стелс?

Но потом пластина будет долго заряжаться, а невидимость может пригодиться.

Попробуем поступить проще, хотя и рискованней.

Винтовка висела за спиной. Поправив ее так, чтоб можно было быстро схватить, я попытался придать лицу наиболее тупое выражение и, подволакивая ноги, как Йохан, поперся вперед. Охранники, конечно, услышали, заткнулись.

– Кто идет?!

– Я, – мне показалось, что абсурдный ответ собьет их с толку.

Так и вышло. Сразу стрелять не стали. Я уже поравнялся с ними и повернулся лицом к врагу. Они пялились неудоменно – рисованные верзилы с квадратными челюстями. В черной форме с шевронами на рукавах: короной.

Кайзер где-то рядом. Я чувствовал это так же явно, как чувствует запах охотничий пес.

Левый потянулся к кобуре.

Схватив винтовку, я дал короткую – три выстрела – очередь. Уши заложило. В реальности вообще оглох бы, но виртмир был в некоторой степени условным. С такого расстояния охраннику хватило. Второй даже не успел ничего понять, я справился и с ним. Упавшие тела начали бледнеть. Но я себя обнаружил – выстрелы, и без того не тихие, в тоннеле прозвучали просто оглушительно. Теперь – ходу!

С винтовкой в руках, даже не собрав с охранников лут, я бросился к лаборатории, надеясь, что больше никто не попадется на пути.

Дверь распахнулась навстречу. Я активировал невидимость.

Лаборант в синем комбинезоне оглядел коридор и, обернувшись, сказал кому-то:

– Здесь никого нет.

– Проверь, что на посту.

– Понял.

Он вытащил из-за пояса пистолет и прошел мимо меня, прижавшегося к стене. Я же скользнул внутрь лаборатории.

Тень лежала в кресле, пристегнутая за лодыжки и запястья. Она была вся опутана проводами. Даже на висках – присоски… У кресла спиной ко мне стоял мужчина в белом халате. Дернулся на тихий звук шагов. Подскочив, я ударил его в основание черепа – он упал, не издав ни звука.

Девушка была еще в сознании. Она испуганно заозиралась.

– Тихо.

Услышав идущий ниоткуда голос, тоже дернулась.

– Тихо. Я друг.

Предстояло еще разобраться с лаборантом, поэтому я выскользнул из помещения – и снова столкнулся с ним нос к носу.

Выстрелил ему в голову. И, не дожидаясь, пока тело растает, вернулся к Тени.

Невидимость кончалась. Белый халат по-прежнему валялся на полу. Я осмотрелся.

Столы, шкафы, какие-то электроприборы, кресло с девушкой. И – две капсулы у стены. Такие любят показывать в фантастических фильмах про межпланетные перелеты. В них герои укладываются, чтобы впасть в анабиоз.

Меня по коже продрал мороз: это была оцифрованная версия реальных предметов! Точная цифровая копия.

И я уже их видел, эти капсулы.

– Ты кто?

Вопрос Тени вывел меня из прострации. Оказывается, я начал «проявляться» – пока что в виде силуэта, смазанного, полупрозрачного.

– Друг. Пришел вытащить тебя отсюда.

– Помоги… – Она дернулась, пытаясь выбраться.

Я отстегнул ее и принялся аккуратно снимать провода.

– Что они хотели с тобой сделать?

– Что, что, – в голосе ее звучала брезгливость. – Снова превратить в куклу. Как остальных. Чтобы я не выбралась, не рассказала никому. Погоди. Замри, пожалуйста, чтобы я лучше тебя видела!

Она слезла с кресла, подошла почти вплотную и заглянула мне в лицо. Брови ее поползли наверх, глаза округлились.

– Темка? Темка, это что, ты?!

У меня гораздо сильнее, чем при спуске в шахту, закружилась голова.

Тень схватила меня за плечи, встряхнула:

– Тема, ты что, меня не помнишь?

– Н-нет, – промямли я. – Извини. Я тебя увидел в лесу, решил помочь. Черт, я себя-то не помню! Только имя. И профессию вот вспомнил: программист. Но как здесь оказался… А ты в курсе, да?

– Как ты оказался – только догадываюсь. Остальное – помню. Ну, почти все. Я Таня. Неужели ты забыл? Таня из секретариата!

У нее было умоляющее выражение лица. Так. Что нас связывало? Вспоминай, Шад, вспоминай быстрее!

– Мы же с тобой дружили!

– Только дружили? – уточнил я на всякий случай.

Она покраснела – румянец залил тонкую шею, перекинулся на щеки и скулы. Тень кивнула, кажется, с некоторым разочарованием. Я развел руками.

– Извини, правда, не помню. Но мы разберемся. Пойдем, пока они не очухались. Здесь есть что-нибудь ценное?

Белый халат, про которого я успел забыть, зашевелился и застонал.

Я опустился рядом с ним на корточки, перевернул на спину. Лицо было знакомое – высокий лоб в сетке морщин, седые брови, короткие седые волосы, впалые щеки аскета. У меня аж в висках заломило, и тут же нахлынули воспоминания.

Я схватился за голову. Да. Так и было: меня схватили свои же, оттащили в лабораторию и привязали к креслу. Потом – провал. Что со мной сделали? Что эта мразь со мной сделала?

Веки седобрового задрожали – он приходил в себя.

Я схватил его за плечи. Сейчас я все узнаю. Все узнаю!

– Тема, ты чего? – голос Тени-Тани доносился, как сквозь вату.

– Почему я здесь? – крикнул я в искаженное лицо седобрового. – Как отсюда выйти?!

Он закашлялся, и я разжал пальцы. Пожилой все-таки человек. В голову получил. Сейчас сдохнет, на респ уйдет – ищи его потом. Может, воды ему дать? Тень стояла рядом, и глаза у нее были белые, а лицо – застывшее.

Хрипя, Лев Анатольевич поднялся. Уцепился за кресло, к которому только что привязывали Таню. Посмотрел на меня пристально.

– Шадов? – просипел он. – Выйти хочешь?

– Да. – Я аж обмер. – Как мне выйти из игры?

Его руки шарили по металлу столика. Слепо, будто седобровый не видел ничего.

– Как выйти, – повторил он. – Как выйти…

Я ничего не успел сделать.

Он взмахнул рукой. И полоснул ланцетом себя по горлу. Глубоко, сильно. Кровь – такая натуральная, горячая, ярко-красная артериальная кровь, выплеснулась толчком и полилась широко, окрашивая халат, пятная пол… Я стоял и смотрел и даже не сразу понял, что Тень вцепилась в мою ладонь и всхлипывает испуганно.

Торжествующая улыбка и свалившееся на пол тело седобрового поблекли одновременно.

В лаборатории нечего было больше делать. Я посмотрел на Тень. Она дышала открытым ртом, как выброшенная на берег рыба.

– Ты как вообще? – осторожно спросил я.

– Н-ничего. Нормально. Бывает. Мне комбез забрызгало.

Ага, забрызгало. Я легко сжал ее прохладные пальцы. Черт, неудобно как-то: не помню ее совсем. А ну как у нас роман был? Девушки такой амнезии не прощают. Я посмотрел под ноги – крови натекла целая быстро густеющая лужа. Сделал шаг, увидел отпечатки подошв на плитке пола – и пошатнулся, когда плотину воспоминаний прорвало.

– Тема? Тема, ты что?

– Зови меня Шад, – попросил я, отлепляясь от стены.

– Но… Хорошо, как скажешь. Слушай, пойдем отсюда, а?

Я окинул ее оценивающим взглядом. Не в смысле достоинств фигуры, а в том, что мне придется выводить из бункера «голую» барышню: без оружия, без брони, почти наверняка – без прокачанных навыков и полезных девайсов. А выходить предстоит тем же путем.

– Шад?

– Да-да, сейчас.

Тени хватит одного выстрела в спину. Поэтому надо уходить быстро и аккуратно. Я осмотрел лабораторию: ничего полезного, по крайней мере на первый взгляд, только вот компьютер на столе с ползающим по экрану скрин-сервером… А ведь до сих пор я не видел в Аномальных землях такой техники. Снова оцифрованная версия реальной вещи? Машина, конечно, не современная, обычная персоналка начала эры – с плоским монитором и продолговатым системным блоком. И даже с твердой, кнопочной клавиатурой.

Значит, так: нам нужно выйти обратно к центральной шахте. По ней подняться вверх. Желательно, не попасть там в мясорубку, в идеале: найти подземный гараж и уехать. Ведь видел же я проезжающую машину на горе, и небольшой БТР в тоннеле, когда с толпой входил сюда.

Такой вот нехитрый план. И вполне осуществимый, если бы не одна мелочь: в центральную шахту выходят коридоры. И в них наверняка кто-то есть. На респ ушли охранники, лаборант с Львом Анатольевичем, пусть даже ближайшая точка возрождения в Любече – через чат они сообщили своим, что внутри базы появился непонятный чужак. А нам, чтобы подняться, надо миновать два здоровенных яруса. И в каждый выходит по четыре радиальных коридора.

Закидывать гранатами? Ставить растяжки?

Бесполезно. Во-первых, гранаты могут полететь в ответ. Во-вторых, попаду под перекрестный огонь.

Нет, не получится, шансов преодолеть шахту практически нет. Отсидеться, включить невидимость, быстро подняться на первый ярус? Да, теоретически я могу это сделать. Пройти уровень на стелсе. Но как быть с Тенью?

В задумчивости я подошел к компу, пошевелил мышкой. Все-таки я ведь программист. Всегда предпочитал работать с кодом, а не с людьми. Вот и получил желаемое – стал частью виртуального мира, набором нолей и единиц.

После удара пальцем по кнопке, открылась незапороленная база данных. Я пробежал ее глазами – ничего мне это не даст, просто списки рабов, причем не под человеческими именами, а номерные. Прот-386, Прот-550… Сколько же их! Сотни.

«Прот». Что значит «прот»? Может – «прототип»? Или просто бессмысленный набор букв…

Я свернул таблицу. Синий фон, две панели по три столбца на каждом. Какая-то секретная разработка? Нет, где-то я это уже видел. Где-то видел… Стоп. В институте на истории информатики. Кажется, эта древний файловый менеджер «Нортон».

Мышка не работала.

Память, отказывающая при обращении к личной информации, с удовольствием поделилась профессиональными знаниями. Повозившись несколько минут, я получил доступ к крайне интересной штуке: схеме базы. Сверился с тех-схемой на кальке, которую расстелил на столе рядом, снова уставился в экран. Таня стояла за спиной, встревоженно переминаясь с ноги на ногу, но не мешала, ждала.

Совсем близко с лабораторией находилось помещение с названием «пост старшего командного состава». И в нем значилась «тревожная кнопка». Я полез смотреть, что это такое.

Тревожная кнопка позволяла закрыть гермодвери и законсервировать базу. Ни больше ни меньше.

Все коридоры, выходящие в центральную шахту, можно перекрыть гермодверьми. Это на случай ядерного удара, конечно. Кроме того, перегородки опустятся и внутри, в разных местах этого подземного муравейника, и все вместе это не даст противнику, во-первых, вырваться в шахту, когда мы будем подниматься, во-вторых, открыть огонь, в-третьих – отправить подкрепление на поверхность. Все, кто сейчас внизу, здесь и останутся, пока двери снова не будут подняты. Уже легче Альянсу… А главное – легче мне. Я поднимусь на этаж, откуда пришел. Все боковые коридоры будут закрыты. Соваться на поверхность – нет смысла, там идет бой.

Нужно будет открыть гермодвери одного-единственного коридора. И по нему мы попадем в гараж. А из гаража прорвемся дальше.

Как это сделать?

К счастью, кроме функции «закрыть все» была еще возможность запрограммировать консервацию. Указать, какие отсеки оставить свободными. Это меня вполне устраивало. Нужно было только внести в программу изменения, а потом – запустить ее.

– Шад? – Тень заглянула мне через плечо. – Пойдем отсюда, а? Ну пожа-алуйста…

– Сейчас пойдем, – сквозь зубы ответил я, печатая. – Как раз сейчас и пойдем.

Я поднялся, взял ее за руку и повел за собой. Конечно, если грамотно «телохранять», то надо, чтобы Тень обняла меня за пояс, спрятала за спиной голову, а я бы ее придерживал за руку и отстреливался от врагов. Но врагов пока не предвиделось.

Миновав пустой пост охраны, бегом добрались до командного пункта. Дверь была закрыта, но не заперта, внутри – никого.

Корона не использовала все возможности супербункера. Тот слишком большой.

А вот разрабы продумали и прописали скрытую локацию, полную ништяками, искать которые я сейчас не мог. На нижних ярусах таились аномалии, а на самом последнем жили мутанты, не переносившие дневной свет, я это знал, потому что, работая в фирме Кайзера, изучал документацию по супербункерам Аномальных земель… А еще у бункера была история. Заброшенный военный объект, он был покинут после образования Аномальных земель. Но не разрушен.

– Что это? – спросила Тень, оглядывая командный пункт.

Крашеные светло-зеленой краской стены, тусклый оранжевый свет от единственной лампы под потолком, сейф. Стол – совершенно пустой. И на стене, под толстым стеклом – замочная скважина. А на стене напротив – такая же.

Код от сейфа я знал из файла.

– Это, Тень, командный пункт. Отсюда, случись война, суровые генералы должны были закрыть базу.

– То есть?

М-да, притормаживает из-за стрессовой ситуации.

– То и есть, смотри, видишь, скважины?

Я открыл сейф и вытащил два цилиндра с насечками – ключи. Один дал Тени, другой взял сам.

– Мы должны вставить эти ключи в скважины и одновременно повернуть. Потом у нас будет две минуты, чтобы успеть выбраться в шахту. Поняла?

– Поняла, – кивнула она без особой, впрочем, уверенности.

– Вставляем и поворачиваем на счет «три».

Она снова кивнула. Мы разошлись к противоположным стенкам, открыли скважины и вставили в них ключи.

– Поворачиваем по часовой стрелке, – предупредил я.

– Это куда?

Я даже обернулся, посмотрел на нее. Она неуверенно очертила рукой круг:

– Так?

– Нет, – терпеливо ответил я. – Надо направо.

– Ой, сюда? – Она махнула налево.

Я прерывисто вздохнул. Память подсказала, что с «лево» и «право» у многих женщин бывают проблемы.

– Вот так.

Тень кивнула и покраснела:

– Когда нервничаю, всегда путаю. Ну что? Считаем.

– Один. Два.

Рука у меня чуть подрагивала.

– Три!

Мы повернули ключи. Секунду ничего не происходило, а потом база наполнилась тоскливым ревом сирен.

ПАБАММ! Запахло лавандой и фиалками…

Я блаженно жмурился каждый раз при очередном «пабамме». Зажмурился и в шестой раз, но, увы, новых уровней не последовало. Ладно, и так хорошо. Вот вам всем! Мозги нам жить и играть помогают.

– Бежим! – крик Тени вывел меня из самодовольной прострации.

Мы выскочили в коридор. Ни мигающего красного света, ни каких-то еще эффектов, ни трясущегося пола. Только вой, будем надеяться, рядовой состав (как, впрочем, и главы Короны) не знают, к чему бы это. И не рванут сразу в сторону шахты так, как рванули мы – на полной скорости, аж грудь разрывает. Тень бежала рядом – хорошо бежала. Целеустремленно. Проскочив коридор, вылетели на ограждение яруса, и я уперся в него руками, нагнувшись вперед, тяжело дыша. Сейчас умру! Дышать больно. Тень рядом приняла такую же позу. Я задрал голову – далеко вверху был круг неба.

– А шахта… – выдохнула она. – Сверху не перекроется?

Раздался лязг, шипение – и ведущие в коридоры гермодвери начали закрываться. Откуда-то сверху послышался крик: неизвестный короновец заметил это. Я снова смотрел на кружок неба. Такой небольшой отсюда – можно закрыть ладонями.

– Нет, не перекроется.

Мы приходили в себя еще несколько секунд, а потом я схватил Тень за руку и потащил вверх по лестнице.

Путь в уже знакомый коридор был свободен. Подниматься оказалось не так страшно, как спускаться, а может быть, сказывался выброс адреналина. Миновали ярус с закрытыми гермодверьми, Тень тяжело дышала, но, в принципе, держалась и не задавала вопросов.

Перед нужным этажом я остановился и спросил:

– Если что, подлечишь? Ты же хил?

– У меня нет ничего. Ни лекарств, ни жгута. Только знания остались. Кровотечение, может, остановлю… серьезное – ничего не смогу сделать.

– Держись за спиной, – предупредил я. – И, главное, не мешайся. Не лезь вперед.

Коридор зиял черным провалом. Я заглянул внутрь.

И чуть не получил пулю в лоб.

Отшатнулся, прижавшись к стене спиной. Кто-то был в коридоре на момент консервации базы. И там и остался караулить непонятно что. Хорошо бы узнать, сколько врагов поджидают меня… Стоп. Откуда они, собственно, знают, что я – враг?

– Ты чего палишь?! – заорал я, не высовываясь. – Сдурел? Что за херня творится?

Молчание.

– Я в шахте был! Не стрелять, твою налево! Ты вообще кто?

Молчание.

Черт. Неужели безмозглый исполнитель? Вряд ли. Не станет чит палить с перепугу. Ладно, дадим ему время усомниться в своих действиях и решить, что я – свой.

Снял каску, повесил ее на ствол винтовки.

– Брат! Я тебе сейчас каску покажу! Свою! Нашу! Я же свой!

Молчание.

Да что ты будешь делать! Я аккуратно качнул каской в зев коридора. Честно говоря, надежды почти не было, но из темноты раздался неуверенный голос:

– Чем еще докажешь?

– Чем я тебе докажу, елки? Я внизу был по заданию, фигак – все закрылось, только этот коридор остался!

– И отсеки все позакрывались, – ответил невидимый собеседник. – Ладно, выходи. Но я тебя на прицеле держу.

Я сделал Тени знак оставаться на месте. Противнику понадобится несколько секунд, чтобы прочитать, что к Короне я отношения не имею. Опустив винтовку, я достал гранату. На прицеле, значит, держишь? Ну-ну.

– Только палец со спускового крючка убери, – предупредил я, – а то пальнешь с перепугу. Слушай, я не понимаю. Это что, Альянс внутрь пробрался? – не переставая говорить, выдернул чеку и шагнул в коридор. – Вот суки, а? Главное, как им это удалось? Наверное, среди нас – предатель…

Не знаю, успел ли мой противник что-то понять: болтовня отвлекла его, я же швырнул гранату и тут же прыгнул назад, укрывшись за стеной шахты. Раздался взрыв. Отметки об убийстве игрока не появилось – штурм уже шел, и наши стычки перешли в разряд разрешенных.

Я подобрал каску, снова нацепил ее на ствол и качнул в проход. Тишина. Ну-с, рискнем.

Сунулся в коридор – выстрелов не последовало. Враг мертв, путь свободен.

– Иди сюда, – позвал я девушку, – кажется, все.

Лута после разрыва гранаты не осталось, крови – тоже, она довольно быстро побледнела. Счастливого реса, чувак. И лечи излишнюю доверчивость.

Быстрым шагом, почти бегом, мы миновали коридор, повернули еще раз и через полутемную комнату ушли из обитаемой части базы.

Никто больше не встретился по пути, хотя из-за закрытых дверей орали, колотили в них чем-то… Можно представить, как напугались запертые там. И как теперь трещит голова на тему «что делать и что вообще происходит» у командования Короны. Сверху – штурм, снизу – вдруг двери опустились…

В гараже по-прежнему не было людей – только машины.

А я вдруг подумал: ведь управлять-то ничем не умею!

Ситуация. Все учел – о такой мелочи не подумал. Я готов был заорать и затопать ногами. Ворота гаража не открыть изнутри – заблокированы. Весь расчет был на тяжелую технику.

– Шад, ты чего? – спросила Тень.

– Ничего, – сквозь зубы ответил я. – Идиот я. Не умею управлять БТР. Вон, стоит один…

– Чтобы управлять, нужна инструкция.

Ну, спасибо, Капитанша Очевидность! Что бы я без тебя делал.

– Вот именно. Нужна.

– А она может быть прямо в машине?

– Нет, вряд ли. Кто ее там оставит?

– А если ты…

Я поднял палец, и она замолчала. Подожди, красавица, дай мужчине подумать. Проверил чат – он работал. Сбросил сообщение Ливси:

Он откликнулся не так быстро, как всегда, но все же откликнулся:

«Нужна инструкция для управления БТР. – Я пригляделся к машине впереди, – «Boxer GTK-7».

Я хорошо представил себе его удивление.

«Да у меня нет!!! – напрягся он. – Откуда у меня? В бункере, е! Что ты там делаешь?! Ох, Шад… Так, понял, жди! Поговорю тут».

– Полезли внутрь, – предложил я девушке.

Откинул люк на ближайшем к выезду БТР, мы забрались в пахнущее машинным маслом нутро, и тут пришло новое сообщение:

Пятьсот евро? Однако!

КПК звякнул.

«Что у вас там?» – спросил я напоследок.

На экране раскрылся файл с инструкцией, и я стал быстро ее читать. Сел на водительское место, положив КПК на колени, взялся за один рычаг, за другой… Так, а тут что у нас? Хорошо, что это виртмир, а не симулятор бронетранспортера, здесь все попроще.

– Топливо есть, – пробормотал я, когда приборы ожили. – Все, пристегнись и держись покрепче.

– А как дальше будет? – спросила она.

– Дальше разгоняемся и тараним ворота.

Мотор завелся с недовольным урчанием. Тень устроилась рядом, мы пристегнулись, она обеими руками вцепилась в сиденье. Я рванул рычаг и крикнул:

– Поехали!

Краем глаза заметил, как девушка зажмурилась. Ворота стремительно приближались… БАБАХ! Тряхнуло сильно. Тень тихо взвизгнула. С мерзким скрежетом ворота провалились вперед, и машина вылетела под свет дня.

Вокруг кипел бой. Я резко повернул, еще раз – БТР, почти неуправляемый, понесся с крутого склона.

– Тормозим! – заорал я с перепугу.

Линия фронта, если это можно так назвать, мгновенно осталась позади. Я дернул за рычаг. БТР протаранил земляной горб и встал задом к вершине горы так резко, что меня бросило вперед и я повис на ремне. Рев двигателя стих.

Не обращая внимания на то, что творится кругом, вытащил КПК, кинул Россу мессагу:

Прямо впереди рванула граната, машину качнуло.

«Я в Боксере! – оттарабанил я. – Дай оповещение по Альянсу! Боксера не трогать, вашу мать!!!»

По нам открыли огонь – в броню так заколошматило, что голова наполнилась колокольным звоном. В обзорное окно было видно, что происходит вокруг. Вспышки, бегут люди… Стрелять в БТР резко перестали. По бокам появились новые бойцы – сразу два отряда, состоящих из клеверов и чумовых, рванули на эту сторону холма.

«Ливси, благодарю, – написал я. – Внимательно слушай, опишу пару ключевых мест в бункере. В оплату за инструкцию».

Немного позже мы с Тенью выбрались наружу и улеглись на панцире БТР под прикрытием башни. Нам оставалось только болеть за исход боя – участвовать в нем смысла не было, доспехом и уровнем не вышли. Довольно быстро силы Альянса ворвались в бункер. Я увидел, как в числе последних в пробитые ворота заходит Росс. И почти сразу на КПК упало сообщение от него: