Глава 12

Согласно плану, мы должны были, воспользовавшись нарисованной Илаем картой Башни, проникнуть в подвал, где содержали пленников, и освободить их. После этого – отступление со всеобщим мордобоем. Желательно по дороге заглянуть в сокровищницу (я очень надеялся, что тело «ночного короля» Кима находится именно там) и закрыть квест. А то многовато получается возможностей сдохнуть: и от вражеского кинжала, и от ледяной сетки под черепушкой, и от собственной одежды. А пути назад, в наш мир, у меня пока нет.

И понятно, кстати, почему. Умник может сколько угодно жаться и мяться, но я-то – не дурак. Возможно, там я уже мертв. Кому нужно тело-овощ, когда вокруг система рушится? Вдруг меня отрезали от тела, когда переселяли в Мегалон?

Ладно. Грустные мысли могут послужить причиной печальных событий.

Кривая башня ждала нас.

Мы побежали через площадь. Меня, надеюсь, не было видно, а Хатбор менялся с каждым шагом, звенел пластинами доспеха. Кобольд скинул плащ, и красная молния метнулась к раскрытой двери.

Нас встретили запах крови и улыбающийся, ставший видимым, Илай.

Другие не знали, что он учинил, я не рассказывал. Хотя, думается, Хатбора это не смутило бы. Разве что орк мог потребовать большей жестокости по отношению к врагам. А кобольду просто не было до нас дела.

– Зря ты, – сказал я Илаю.

– Нет, не зря. Пойми, нельзя воевать, оставаясь чистеньким. Они подняли бы тревогу рано или поздно, если бы я обездвижил их или оглушил. Так лучше. Ты тоже научишься жалеть только своих.

– А Урба? Ярина?

– Они как раз свои. Я не рассказывал тебе? В одном из миров лучшим моим другом был непись, забавный такой калека…

– Сейчас не время для историй, Илай, – пробасил Хатбор-орк, – то глупость: трепаться в логове врага.

– Извини. Меня пьянит кровь.

– Меня тоже. То хорошо. Идем и отведаем ее, напьемся досыта!

– Стойте, – остановил я разгорячившихся товарищей. – Давайте еще раз посмотрим карту. Так надежнее.

Соратники были вынуждены согласиться и притормозить. В караулку я не пошел. Кобольд повел ладонью, и над расстеленной на полу картой засиял огонек.

– На два этажа ниже, – сообщил я давно всем известное, – и мы в темнице. Освобождаем только своих.

– То неверно. – Хатбор сверкнул глазами. – Освобождаем всех. Больше толпа. Легче. Убиваем Краснобара.

– Было бы недурно, – согласился я. – Ладно, всех так всех, не буду спорить из-за такой мелочи. Сейчас нам прямо по коридору, потом – налево, там будет комната непонятная, может быть, с людьми, в нее первый входит Илай, передает мне информацию. Дальше – по обстоятельствам. Илай, идешь в стеллсе. Я на постоянной связи с тобой. Все помнят, как себя вести?

– То несложно. Бить. Дать бить себя. Вы поможете.

– Именно! – обрадовался я.

Кобольд просто кивнул. Он помнил. Интересно, насколько крутым магом он был раньше? Наверняка немота, мягко говоря, ограничивает магические способности.

– Тогда установленным порядком, вперед – марш!

Илай отпер дверь. Перед нами лежала неизвестность, и самое сложное только начиналось.

Один за другим мы скользнули в освещенный факелами коридор. Лучше бы он был темным, а то мы как на ладони… впрочем, Хатбора особо не спрячешь, а кобольд в темноте отсвечивает красным, как красный карлик.

Илай перешел в режим невидимости. Мне было трудновато одновременно смотреть своими и его глазами, приходилось приноравливаться, чтобы не терять концентрацию и не налетать на товарищей и на стены. Правда, картинка не очень отличалась: тот же прямой и пустой коридор, только Илай метрах в десяти впереди.

Стены Башни изнутри казались вполне ровными, выложенными красным кирпичом. Через каждые три-четыре шага в них были вмонтированы чугунные держатели под факелы. Под ногами – плотно притертый, отполированный подошвами камень. Пахнет смоляным чадом. Потолки высокие – метра четыре, а ширина коридора – метра три, что позволяет Хатбору не цепляться за стены плечами и не пригибаться.

Удобно.

Под самым потолком – продолговатые отверстия. То ли вентиляция, то ли бойницы, то ли какая-то гадость типа клапанов подачи отравляющего газа.

Коридор не изгибался плавно, чего можно было бы ожидать, он резко переламывался под прямым углом. И как раз впереди, минутах в двух бега, – первый поворот. Вскоре я увидел его глазами Илая и дал остальным знак ждать. Мы с Хатбором встали спиной к спине, чтобы никто не смог подкрасться.

Илай замедлился, теперь он буквально полз вдоль стены, прислушиваясь.

Кажется, впереди кто-то был – от стен отражалось дыхание, топот. Кто-то бродил там, мерил коридор шагами. Кто-то большой и тяжелый. Илай осторожно заглянул за угол.

Коридор расширялся метров до пятнадцати, и его охраняли.

Этому существу не было названия в известных мне языках. Огромное, оно напоминало серое тесто, вылезшее из квашни и по какой-то прихоти напялившее на себя кожаный фартук. Этакий сырой, не испеченный колобок-переросток. Короткие, лишенные суставов ноги и руки, едва намеченная голова с отвратительными, похожими на дыры, глазами и ртом. От пояса существа к массивному кольцу в стене шла цепь. Сейчас она натянулась – тесто достигло противоположной стороны.

Звон – существо развернулось.

Влажный переступ – бредет обратно.

Илай мысленно обратился ко мне, обозначив вопрос.

А что я мог ответить? В принципе, мы с Илаем проскользнули бы мимо, но не кобольд, и уж точно – не Хатбор. А по живучести тесто намного превосходило убитых Илаем охранников: я не мог глазами Илая разобрать его характеристики, темное зрение не позволяло делать это, но не сомневался.

Позвал Илая обратно. Вскоре убийца возник перед нами.

Шепотом, чтобы не привлечь внимания врага, мы с ним обрисовали ситуацию.

– То мне известно, – похвастался Хатбор. – То – мучной голем, враг сильный и быстрый.

– Быстрый? – Удивился Илай. – Мне так не показалось.

– То пока спокойный. Хорошо, тебя не учуял. Мучной голем плохо видит, но хорошо чувствует тепло, не укрыться. Надежный защитник. Их делали раньше из теста, растили, поливая кровью, питали ненавистью и злобой, держали в бочках. Когда голем разбивал бочку – сажали на цепь. Хороший охранник. Магией не владеет, просто убивает.

– Прекрасный, – откликнулся я.

Рассказ про голема меня, надо сказать, впечатлил. Самое поганое, конечно, во всей этой истории – чувствительность охранника к теплу.

– Первый раз о таких слышу, – пробормотал Илай. – Но это не значит, что его невозможно убить.

– Нет охранников, – воздел палец к потолку Хатбор, – которых невозможно было бы убить. Иначе хозяева оказываются в зависимом положении.

– Так. Действуем как договорились, – оборвал треп я. – Проверим, насколько правильную избрали стратегию, заодно и сработаемся. Кобольд! Баф!

Карлик вскинул руки и нас на минуту окутало призрачным светом – сначала вспышка голубого, потом – оранжевого, следом – красного.

Мелочь, а приятно. В защите от магии мы не нуждались – если верить Хатбору, голем этим умением не владел. Став немного сильнее, выносливее и проворнее, мы устремились на врага. Впереди – Хатбор, за ним – мы с Илаем, и замыкающим – кобольд, исполнявший, помимо прочего, функции хила – как и все маги, он обладал не очень большим запасом живучести, а значит, его нужно было беречь.

Хатбор выскочил за поворот, заревел, аки орк, и нанес по мучному голему первый удар.

Тварь, казавшаяся неповоротливой, оживилась. Меч орка прошел сквозь тело голема, как сквозь тесто – с легким всхлипом – и, похоже, вреда особого не причинил. Только активизировал нелепое создание. Цепи хватало, чтобы голем мог метаться между стенами, что он и начал делать: описав полукруг, кинулся на Хатбора.

Хотя орка предупредили о роли «бей сам, давай бить себя, оттягивай внимание», он опешил.

Кобольд Борк замахал руками, подлечивая орка бафами.

Хатбор рычал и пытался рубить мечом. Голем растекся, пытаясь облепить врага.

Все это заняло не больше двух секунд. Дело было плохо: мы могли потерять Хатбора в самом начале пути. Илая я не видел. Орк отбросил бесполезный меч и принялся рвать тесто руками.

Елки, да что же делать-то?!

– Жги его! – завопил невидимый Илай.

У меня было «Пламя вулкана», но я боялся зацепить своих. То есть жечь не мог, разве что – отжигать. Хороший командир, ничего не скажешь – растерялся на первом же препятствии. И тут до меня дошло, что имел в виду Илай и что нужно делать.

– Запеки тесто, Борк! – приказал я.

Кобольд глянул с непониманием. Он был занят: кастовал живучесть на Хатбора.

– Прижги зад голему!!!

Теперь он понял. Конечно, без постоянной подпитки Хатбор быстро погибнет, но я надеялся, что много времени не понадобится.

Борк подбежал поближе, потер ладони и приложил их к голему. Туша дрогнула. Латные перчатки кобольда раскалились докрасна, воздух вокруг него задрожал от жара. Как бы Хатбору не досталось… Орк, кажется, ничего не заметил. Впав в блаженное забытье берсерка, он руками рвал тесто противника, швырял куски на пол – но они сползались, будто тело голема притягивало их.

Неужели не помогло?!

По голему прошла волна крупной дрожи, он как-то осел, ослабив кольцо вокруг Хатбора, завибрировал. Я глазам не поверил: голем покрывался корочкой. Запахло свежим хлебом. Кобольд держался, руки его по-прежнему были раскалены.

Подскочив к нему, я выхватил оба меча и принялся рубить «схватившееся» тесто. Оно крошилось, как и положено. От интенсивного аромата выпечки начало мутить. Голем, видимо, не мог кричать, и то хорошо.

Жаль, не видно было, сколько жизни у него осталось в запасе.

Хатбор и Илай принялись помогать мне.

– Нашинкуем батон! – в азарте крикнул Илай.

Хорошее настроение и вера в успех операции вернулись. Мы покончили с големом в считаные минуты. Когда от него остались только крошки и куски сероватого, плохо пропеченного хлеба, я решил, что достаточно.

Слишком уж мы нашумели. Надо было двигаться вперед, пока не сбежались сюда все недобитые асины.

Шли прежним порядком, сверяясь с картой. По прикидкам, на этом уровне Башни не должно было быть ловушек и опасностей – как-никак, «технический», проходной этаж. Но мучной голем наводил на нехорошие мысли, что сюрпризы имеют место быть, и сюрпризы самые пакостные.

Некоторое время ничего не происходило. Я отгонял мысль, что, может, нам повезет и удастся уйти без потерь: расслабиться – значит тут же получить в голову, первый закон любой операции. Нельзя расслабляться, впрочем, чрезмерная напряженность не лучше.

Насколько я понимал, вскоре мы должны были достигнуть спуска в подземелья. Внутренний двор Кривой башни, где сейчас шла подготовка к казни, пока что нас не интересовал: мы рассчитывали перехватить своих до начала экзекуции.

Баф ускорения слетел, и ноги переставлять стало ощутимо сложнее.

И внимание рассеялось: я все это время вынужден был смотреть и своими глазами, и глазами Илая, от этого быстро устаешь.

Поэтому ловушку мы проморгали: Илай отвлекся, кажется, на мое присутствие (а может быть, ему подобное слияние тоже давалось нелегко), я как раз чуть не налетел на спину Хатбора, а орк в своем шлеме вообще вряд ли различал детали.

Земляк вдруг замер и уставился наверх.

У меня закружилась голова: когда все еще пытаешься бежать прямо, смотришь и перед собой и вверх – и не такое может случиться.

А потом вздрогнул пол, и я отключился от Илая.

Землетрясение?! Здесь?!

– То недобро… – пробормотал Хатбор.

Кобольд не устоял на ногах и упал. Пол вздрогнул еще раз – сильнее. Илай вскрикнул и вышел из стеллса.

И тут я увидел то же, на что мгновением раньше он обратил внимание: впереди уже не было прохода. На нас пер участок стены. И, кажется, в довершение к этому падал потолок.

Ну вот и все. Как говорилось в сказке, которую давным-давно Владу Бурову читала мама, «и пришла к нему смерть воробьиная!» Или, как говорилось у нас в школе, северный пушной зверек пожаловал. Стопроцентный и неминуемый.

Что это? Магия?

– Борк! – крикнул я кобольду, стоящему на четвереньках на вздрагивающем полу. – Что это? Магия?

Кобольд очумело замотал головой.

– То не магия. – перевел Хатбор.

Черт. Кажется, сейчас мы падем жертвой примитивной механики, ловушки в стиле Индианы Джонса, морально устаревшей еще на заре эры Голливуда! Сейчас вся жизнь промелькнет перед глазами, и я наконец-то узнаю, что происходит с умершими в игре.

– Бежим!

Кто это кричит?

А, это я кричу. И я же бегу.

И все остальные бегут тоже.

Правильно, впереди коридор изгибается. Падает ли потолок, настигает ли нас каменный шар, движет ли невидимый поршень громадный, по сечению коридора, куб – есть шанс, что изгиб остановит движение. Мучного голема, слава всем дрожжам, мы уже уничтожили.

Илай быстро догнал меня, я обернулся – Хатбор, подхватив кобольда на руки, огромными скачками несся вперед. А позади него… ну так и есть. Известняковый куб, по сечению совпадающий с коридором – не проскочить. Кажется, нас заметили. Даже не так: уверен, что нас заметили.

А значит, будут встречать, куда бы мы ни побежали.

– Есть шанс! – будто прочитав мои мысли, выкрикнул Илай.

Я припомнил схему коридоров Кривой башни. Кажется, и правда есть. Кажется, в одном месте коридор раздваивается. И можно выскочить как раз туда, куда первоначально не собирались – во внутренний двор. А оттуда уже по винтовой лестнице пробиться на минус первый этаж.

По идее, во дворе больше всего народу.

Но там нас не ждут, руководствуясь той же логикой.

– Поворачиваем! – крикнул я Хатбору. – Через пятнадцать шагов уходим налево! За мной!

Этот коридор был узким, но прямым. Мы ввалились в него и чуть не упали. Я схватился за стену и попытался отдышаться – виртуальные легкие жгло.

Мимо прогрохотал каменный поршень.

Я осмотрелся. Соображать сейчас надо было максимально быстро и эффективно. Впереди белело пятнышко утреннего света – вход во внутренний двор.

– За мной! Живо! Сейчас главное – внезапность! Пока думают, что нас раскатало, спустимся! Нас не ждут! А потом будет поздно!

Произнеся эту необыкновенно длинную и эмоционально насыщенную речь, несомненно вдохновившую моих спутников, я устремился вперед. Личным, так сказать, примером демонстрируя и воспламеняя.

Кстати, о воспламенении. Что у нас с Борком?

Кобольд резво трусил рядом с Хатбором, разве что за ручку его не держал. Я бы умилился, но некогда было.

– Баф! – приказал я Борку.

Чант помедлил, кастуя заклятие, и оббафал нас. Бежать стало легче.

Мы выскочили во внутренний двор.

Изнутри башня, как ни странно, не несла признаков кривизны. Стены ее постепенно сужались, и двор представлял собой усеченный конус с монеткой прозрачно-голубоватого неба наверху. Вымощенный плиткой, затертой до серого цвета, он был пуст, если не считать эшафота с плахой и пустующих пока деревянных стульев для зрителей.

Этот аккуратный рядок стульев вывел меня из себя.

Если до того происходящее воспринималось как веселое приключение, не более, теперь я со всей ясностью осознал: вот здесь собираются обезглавить МОЮ Ярину. Краснобар и его приспешники усядутся и будут смотреть. Если предположить, что недруг – американский агент, что творится в его голове? Он четко разделяет виртуальный и реальный мир, «отработав» свое в Кривой башне, снимает шлем и возвращается из офиса домой, к жене-блондинке и упитанным ребятишкам? Он – негр преклонных годов, тайный расист, ненавидящий белых? Краснобар – садист и ему все равно, кто умрет – непись или человек? А может быть, он поехал крышей, и уже не различает, где что, превратился в злобного виртуального божка, маленького, но всемогущего правителя и казнит именно врагов?

Мне не узнать.

Пожалуй, я и не хотел. Чем меньше ты знаешь врага, чем меньше задумываешься о нем – тем легче.

Что там говорил Умник про погибших в Мегалоне? Кажется, их бездушные тела хранились по-прежнему, но шансов вернуться в сознание у мертвецов не было. Как и у меня.

Страшно ли мне навсегда, по-настоящему, убить незнакомого мне предположительно человека, предположительно – американца, и, добавим трагизма в сюжет игры, примерного семьянина? Детишки заплачут, вдова зарыдает, капсулу с телом накроют звездно-полосатым флагом.

Не страшно мне ни капельки. Я хочу его убить. Не из-за проклятия и ледяной сетки под черепушкой, не в азарте затянувшейся игры (я же все-таки не Илай-Шад, не профессиональный убийца) – а за Ярину.

Встреться мне она в реале… а впрочем, какая разница!

– Вперед. Должна быть лестница.

Лестница была – огороженная ажурными перилами, она плющом обвивала стены двора, карабкалась к солнцу. Но нам нужна была другая.

– Туда! – махнул рукой Илай.

Через двор от нас, наискосок от плахи, темнела арка прохода. Будем надеяться, она и правда ведет к лестнице.

– Илай! Стеллс! – скомандовал я, концентрируясь на друге.

Он понял и будто растворился. Я сделал предупреждающий жест: ждем. Ждем, ждем, ждем. Илай уже пересек двор, и перед его (моим) взглядом замаячила арка темноты. Шаг, еще шаг. Никого. Каменная, кажется, заляпанная кровью лестница. Факелов нет. Черт, как мы там ориентироваться будем?

– Борк, ты сможешь дать свет?

Кивок. Ну и отлично. Погнали.

Кажется, с верхних ярусов нас заметили – донеслись крики, от брусчатки передо мной отскочила стрела. Наплевать. Наверное, обожравшиеся мухоморов викинги чувствовали то же самое: забрать побольше врагов, а там – полет на сексапильных валькириях, Вальгалла, развеселый пир с товарищами…

Темнота обступила нас.

Кобольд, в который раз напомнив красного карлика, начал светиться приглушенным бардовым светом. Отчетливо проступили ступени в темных пятнах. Здесь пахло старой, засохшей кровью, страхом, отчаянием. Где-то внизу размеренно капала вода.

И – наше дыхание, шаги.

Теперь нельзя было спешить, мы спускались медленно, даже Илай шел рядом. Я отключил темное зрение и выпил восстановитель маны. Если прав информатор Илая, внизу нас поначалу ничего необычного не ждет: асины там не дежурят, функцию охранников взяли на себя магические печати (знать бы еще, что это такое). В первом отсеке – трупоносы, во втором – ворье и прочая шваль. Наши наверняка в третьем, в камерах для особо опасных.

И тут я вспомнил, что нужно еще найти тело Кима.

Чуть не споткнулся. Черт. Где его искать-то?!

– Илай, – негромко окликнул я, – Хьюстон, we have a problem.

– What problem? – на автомате откликнулся друг и тут же переспросил. – В чем дело-то?

– Помнишь Кима?..

Илай остановился и с чувством выругался на нескольких, кажется, языках. Русский, английский, немецкий и японский я узнал.

– Где сокровищница?

– Наверху. Черт. Совсем забыл. Черт! Сокровищница – под покоями Краснобара!

– Значит, сначала освободим наших. Если с ними все нормально… Нет, в любом случае Хатбор выведет Ярину в безопасное место. Ты понял, Хатбор?

– То неумно…

– Зато честно. Мне плевать. Ты выведешь мою девушку в безопасное место. А мы с Илаем попробуем вскрыть сокровищницу. Заодно Краснобара убьем.

– Ты так говоришь, будто это – плевое дело, – заметил Илай. – В общем, я согласен… Пойдем, что зря время терять.

Мы продолжили спуск. Мысль, что Ярина будет в безопасности, странным образом успокаивала. Неужто знакомые тетушки правы и пора мне «наконец-то остепениться»? Ох, думаю, узнай они, каким образом я собрался «остепениться» – сдали бы в дурку. Лестница плавно изогнулась и вывела нас наконец-то к цели путешествия: парадному входу в подземную тюрьму.

Теперь мы были осторожны и ловушку заметили. Точнее, ее заметил немой Борк. Он замахал руками, и орк перевел:

– То опасно.

Увы, моих небогатых магических силенок не хватало на то, чтобы увидеть опасность. Но кобольд с сосредоточенным видом опустился на корточки и погрузился в созерцание. Через пару минут поднялся.

– Готово, – пояснил Хатбор, – он снял ловушку. То была кричалка. Все бы сбежались.

Все, положим, и так сбегутся… Я задумался.

– Хатбор, оставайся здесь. Если можешь – замаскируйся под оборванца или, лучше, под асина. Если кто прибежит – убивай, я буду смотреть твоими глазами, мы придем на помощь. Сделаешь?

– То позор, – проворчал орк.

– Не позор, а военная хитрость! Так сделаешь?

Вместо ответа он приступил к уже знакомому ритуалу. Я сосредоточился, подключая темное зрение. С каждым разом все лучше получалось его использовать, теперь я мог тратить на орка не все внимание, а только малую его часть – будто бы отслеживая движение краем взгляда.

– Вперед. Чего ждем? Борк, баф! Нам нужна ловкость. И выносливость.

Вспышка призрачного света – и мы рванули дальше, оставив Хатбора за спиной.

Коридор был пуст, по обе стороны тянулись древние деревянные решетки, отполированные ладонями до блеска. За ними маячали бледные физиономии пленников.

– Этих не выпускай! – предупредил меня Илай. – Трупоносы! Побегут сдавать, у них давно психика деформировалась, они своих пленителей любят, за призрачные привилегии кого угодно убьют.

Я только кивнул. Второй отсек был отделен от первого запертой решеткой. Илай полез было за отмычками, но я отстранил его.

Я – вор.

Нет оснований не верить этому заявлению Кима.

Замок послушно щелкнул с первой попытки. Дверь была открыта.

Во втором отсеке содержались ожидающие казни. Тощие руки тянулись к нам сквозь решетки, гримасы отчаяния обезображивали истощенные лица… Женщины, дети, подростки, старики, некогда могучие мужчины. Илай первым выхватил меч и рубанул по засову.

– Вы свободны! – крикнул он. – Ступайте отсюда! Не идите наверх, идите вниз! Твари в клетках!

Я тем временем освобождал обитателей второй камеры.

Люди, гномы, тролли и даже эльфы, только что молившие о спасении, мигом утратили разум, превратившись в толпу. Стоило упасть засову – они буквально выдавили решетку и врассыпную кинулись по коридору. Увещеваний Илая никто не слушал, нас чуть не сбили: люди бежали наверх, бежали в стороны, метались, как крысы…

– Вниз! – надрывался Илай. – Все вниз!

Я поймал истощенную гномку, пытавшуюся проскользнуть у меня между ног, развернул ее и легким толчком задал направление.

– Остальных выпускать? – крикнул мне Илай.

Из клеток вопили, требовали, надсадно рычали, выкрикивали мольбы и проклятия.

Оставишь – все погибнут.

Выпустишь…

– Выпускать! – ответил я, разрубая засов. – Всех выпускать. Такого не должно быть ни в одном мире.

Вскоре столпотворение осталось за спиной. Кажется, толпа, как вода, все-таки устремилась вниз.

Вообще это – естественная для толпы реакция. Люди, попав в большое скопление себе подобных, утрачивают индивидуальность. Если появится лидер – пойдут за ним, нет – будут делать так, как делает большинство. И движется толпа действительно подобно воде.

Настал черед следующего отсека, где держали особо опасных.

Перед наглухо закрытой дверью я помедлил. Что, если Ярина не там, а где-нибудь в пыточной камере или, хуже того, в постели кого-нибудь из асинов?!

– Не волнуйся, – пробормотал Илай. – Если хочешь, это сделаю я…

– Нет, я должен сам.

– Магические ловушки, – напомнил товарищ.

Кобольд стоял рядом, переминался с ноги на ногу, присматривался. Потом покачал головой.

– Он не может, – перевел Илай то, что я и сам знал и чего боялся.

…В это время Хатбор выхватил оба меча: по лестнице кто-то спускался. Кажется, их было много… От маскировки не осталось и следа – упрямый орк встречал врагов в настоящем обличьи.

Решение нужно было принимать не просто быстро, а моментально. И я обратился к магическому оружию, которое мне дала Виана. Вот – то, что нужно. Флакончик абсолютной тьмы, завернутый для надежности в тряпицу.

– Вот так. – Сказал я, взвешивая на ладони флакон. – Разойдись-поберегись!

Кобольд с Илаем отпрыгнули, и я швырнул бутылочку. Зазвенело разбившееся стекло, и черная мазутная пленка медленно растеклась во все стороны, облепляя дверь. Эта живая клякса вызывала страх и отвращение, хотелось убежать…

И, в общем, правильно.

Как только жидкость закончила движение, дверь вспыхнула и, вроде, вспыхнул даже воздух в метре от эпицентра. Лицо опалило жаром, тут же ударила взрывная волна – я не удержался на ногах, упал и лежа смотрел, как невесомым пеплом опадает то, что осталось от магической и физической защиты подземелья.

Кажется, меня слегка контузило: я понял, что надо подняться и пора действовать дальше, только когда Илай протянул мне руку.

Он что-то говорил, но я не слышал, вообще ничего не слышал, в ушах звенело.

…На лестнице перед Хатбором появились первые асины. Они спускались по одному – слишком узкий проход, и орк встречал их в дверях…

Я поднялся и первым шагнул в дымящийся проем.

Небольшой «предбанник» с железным столом (видимо, для охраны), железные – классика тюрем – двери с закрытыми окошками. И – звенящая тишина. Отобрав у меня отмычки, Илай метнулся к первой двери. Лязга замка я не услышал.

Кобольд пристально посмотрел на меня, поднял руки и бафнул.

Здоровье, что называется, «капало», и силы вернулись ко мне. Голова прояснилась, шум в ушах стих, вернулись звуки.

Я кинулся к Илаю, помог распахнуть тяжелую дверь.

Странно, но в этой камере не было людей. Сперва она вообще показалась мне пустой. Кольца на стенах, цепи – странно тонкие, но прочные на вид. Илай шагнул в сторону, впуская исходящий от Борка свет, и я увидел прикованного. Прикованную. Прикованное.

Короче, я увидел статуэтку.

Золотую статуэтку, похожую на статую Будды (если бы Будда вместо безмятежности и созерцания собственного пупка излучал ненависть и готовность к действию), и со странно живыми глазами.

Повинуясь интуиции, подошел и взял безделушку – звякнули цепи.

Ого, так вот оно что! Вот почему здесь, куда Ким не мог подослать воров, а не в сокровищнице. Надежно спрятано, никто бы не догадался. И – посажено на цепь, чтобы… уж не знаю, могла ли статуэтка сбежать, но готова была при малейшей возможности – точно.

Я вернул статуэтку на пол и перерубил цепи. Сунул драгоценную находку в карман.

Перед глазами вспыхнула надпись:

Ну, положим, уничтожить всегда успеем. Пусть Ким сам решает, что с этим делать. В первый раз за время, проведенное в Мегалоне, я получил подобное «системное» сообщение. Это что? Первый квест? Не верю. Система плохо отлажена? Тоже не верю, в игре все логично. Скорее – какие-то остатки старого кода, пережитки прошлого, конфликт двух идей…

Статуэтка – это хорошо, но я пришел за Яриной.

Мы с Илаем выскочили из камеры и прислушались. За одной из дверей кто-то плакал. У меня сердце заколотилось: Ярина. Живая! Илай сам отпер замок.

Сперва я не узнал девушку: на полу валялась груда тряпья, грязного, неопрятного. Груда эта мелко тряслась и рыдала. Эмоциональный барьер сработал, я не сразу понял, что это Ярина. Она не осознавала, что за ней пришли. Когда Илай прикоснулся – отползла к стене, по-прежнему подвывая.

– Ярина! – Кажется, я не кричал, а шептал. – Ярина!

Чтобы быть в курсе событий, я иногда смотрел глазами Хатбора.

Орк пока держался благодаря узкому коридору. Хатбор пребывал в состоянии берсерка и крушил врагов без разбора. Тягучая, алая ненависть наполняла его разум. Тяжелые мечи с резными рукоятями порхали в руках, как шпаги. Головы асинов летели направо и налево, кровь стекала по ступеням, доспеху, стенам. Чтобы добраться до Хатбора, асинам приходилось переступать через трупы в красно-черном, заполонившие проход. Сообразив, что действуют неэффективно, они отступили.

Перекрывая вой трупоносов, оставшихся за деревянными решетками, загромыхали шаги – кованые подошвы ступали по каменному полу. Орк стряхнул кровь с мечей и приготовился встретить очередного врага, он полагал, что это кто-то поопасней рядового асина…

– Урба, – всхлипнула Ярина.

Вернувшись в свое тело, осмотрелся: ее брата здесь не было. Илай кинулся в коридор – видимо, открывать другую камеру. Я опустился рядом с девушкой на колени.

– Маленькая, успокойся. Я пришел. Теперь все будет хорошо.

Она подняла заплаканное лицо. Синяк вокруг глаза, ссадина на скуле, разбитые губы.

Села, прижимая к груди левую обмотанную грязной тряпицей руку. Я потянулся, тронул за плечо, не решаясь обнять:

– Что они с тобой сделали? Ты в порядке? Мы сейчас уйдем отсюда. Я им отомщу.

Говорил что-то еще, не понимая, что именно: успокоить, уверить в безопасности, убедить: все страшное закончилось, некого бояться.

– Урба…

– Его нигде нет, – в камере появился Илай, – Урбы нет в этом отсеке.

– Нужно искать.

Ярина перебила меня:

– Они его убили. Брат не пережил пыток.

Сердце защемило. Если он не пережил – через что же прошла Ярина? Что эти изверги делали с девушкой?!

Я снова посмотрел глазами орка. Хатбор стоял в проходе, а по лестнице тяжело, основательно спускался сам Краснобар…

– Краснобар здесь! Уходим! – крикнул я.

Против заговоренных доспехов врага обычное оружие не подействует. Но мы не можем бросить орка на верную смерть. Я выпил восстановитель маны и кивком указал Илаю на дверь.

А сам, не слушая плача и не обращая внимания на слабое сопротивление, схватил Ярину в охапку, вздернул на ноги, перекинул через плечо. Такая хрупкая, а вес ощущается, далеко не убежишь, да и вообще – не убежишь. Ярина забилась, замолотила здоровой рукой по спине – еще не пришла в себя. Плевать.

В коридоре кишели бывшие заключенные, которые поначалу ломанулись не в ту сторону, спустились на третий ярус и зачем-то выпустили зверей из клеток. Или там вообще не было клеток? Уже неважно. Одна тварь здесь, значит, скоро подоспеют и остальные.

У монстра было тело гиены с гребнем темной шерсти вдоль позвоночника, многосуставчатые лапы паука и голова наподобие вараньей, но плоская. Раздвоенный язык высовывался из клыкастой пасти и прятался обратно, козьи глаза смотрели пристально, холодно.

И что-то в пропорциях, в движениях – разбалансированность, тошнотворная асимметрия – вызывало пещерный ужас.

Леонардо да Винчи, рисовавший увеличенных в сотни раз насекомых, не додумался бы до подобного. Создание противоречило природе, логике…

Обезумевшие заключенные ломились к выходу, прижимая меня с Яриной к стенке. Тварь шагала лениво. Она была сыта, но, как волк, выхватывала из толпы людей – резала про запас. Клацнули челюсти – завопила женщина, вскинула руки. Крик оборвался хрипом.

На первом ярусе заключенные толпились у прохода, оттесняя Краснобара. Как горный поток, разносили его и орка в разные стороны.

Из-за Ярины, перекинутой через плечо, я не мог прийти на помощь Хатбору. Илай замешкался на выходе из камеры, и вперед выскочил кобольд. Ладони его сияли не красным, а оранжевым.

Борк развел руки в стороны.

Тонкие желтые нити потянулись из кончиков его пальцев, нацеливаясь на монстра, затанцевали в воздухе, точно змеи под музыку заклинателя. Ощутив опасность, тварь ощетинилась, повела плоской башкой с выпирающими крокодильими зубами, примеряясь, на кого бы кинуться, но нити успели раньше – рывок вперед, и они оплели тварь, заключили ее в мерцающий, пульсирующий кокон. Борк пошатнулся и упал на колени.

– Дай ему восстановитель! – крикнул я Илаю, а сам посмотрел глазами орка.

Поток освобожденных иссяк. Краснобар остановился напротив орка. Они были примерно одного роста и одной комплекции. Краснобар поигрывал кривой саблей, но переходить в атаку не спешил. Два огромных, закованных в латы хищника пошли по кругу. Да, из-за Ярины я не могу сражаться, зато у меня есть оружие помощнее. Что, если переместиться в сознание Краснобара и во время поединка заставить его упасть? Получилось же, когда он похищал Миа Чиа.

Я выпил восстановитель маны и коснулся его разума. Он оценивал орка даже не как противника – как помеху. Fucking shit.

Илай, подняв забрало шлема кобольда, вливал эликсир ему в рот.

– Что там у Хатбора? – спросил он, не оборачиваясь.

– Краснобар. Нам нужно к нему, орк один не справится.

– Ч-черт… – Илай тряхнул головой. – Уходить нам нужно!

– Краснобара нельзя оставить за спиной! Я обязан его убить, хотя бы попытаться!

…Хатбор пятился, не сводя взгляда с противника. За спиной у него кричали трупоносы, расшатывали прутья клетки…

Борк пришел в себя, сел, слабо улыбнулся. Кокон с чудовищем перестал пульсировать.

– Отпусти меня, – попросила Ярина. – Я уже в порядке. Я не буду убегать.

Я поставил ее на пол, аккуратно обнял за плечи, легко прижал к себе. Девушка не сопротивлялась.

– Ты сможешь бежать?

– Бежать – да… Наверное. Лечить никого пока не смогу, драться – тоже.

– Там Хатбор с Краснобаром. Держись за нашими спинами.

– Не так. – Илай подошел к Ярине, повернулся к ней спиной, – встань позади и ухвати меня за пояс. Голову пригни. И прижимайся как можно плотнее.

Ярина послушалась. Получилось, что она обняла Илая и укрылась за ним, как за щитом. Кобольд выглядел немного очумелым. Из второй секции тюрьмы – где мы освободили людей – раздавался нечеловеческий вой. Должно быть, выпущенные твари устремились наверх, скоро все они будут здесь. Черт, я не представлял себе, как мы будем прорываться! Назад путь отрезан.

Двум смертям не бывать, а одной не миновать! Погнали.

Я шел первым по опустевшему, залитому кровью коридору и старался не отвлекаться.

Следом Илай вел Ярину, замыкал шествие маленький Борк, все еще не восстановивший магическую силу, но с булавой наготове. На лестнице было пусто.

Вот и распахнутая дверь в первый отсек, откуда доносятся проклятья трупоносов и плач.

Впереди – Хатбор.

Я отключил темное зрение – если надумаю биться, оно будет мешать – и наблюдал неторопливое кружение двух великанов. Краснобар выглядел расслабленным, а вот орк думал его одолеть и ждал, когда противник раскроется, чтобы нанести один-единственный, смертельный, удар. Оба, к счастью, не замечали окружающего.

Жаль, что у меня нет лука.

Единственное дистанционное умение – заклинание ледяного удара, так и оставшееся на первом (считай – бесполезном) уровне. Я не прокачивал его, не до того было. Да и прокачивай… Не маг я, не достигнуть мне в этом деле высот, а значит, не стоит и стараться, тратить ману, опыт, время.

Простое оружие бессильно против Краснобара и его заговоренных доспехов. Хатбор наверняка знает об этом, но все же надеется. Или же воинская честь не позволяет ему отступить. Илай ушел в стеллс – теперь Ярина цеплялась за человека-невидимку. Он ждал моей команды, но я медлил, теряя драгоценные мгновения: будь хоть десять раз ниндзя, с магией не справишься.

Для заговоренных хрустальных стрел Вианы здесь было слишком тесно – мы сами попали бы под удар.

Оставался еще отравленный кинжал, Коготь смерти.

Попробовать, что ли? Рискнуть? Вон, у Краснобара шея не защищена. Дальше тянуть нельзя – по лестнице затопали освобожденные монстры, скоро они выдавят нас с пролета в коридор, и мы потеряем единственное преимущество – неожиданность.

Еще у меня был язык болотной волчицы, предположительно ядовитый, предположительно – опасный. Но времени разбираться с его применением не осталось, да и кинжал выглядел надежнее.

Я вернул мечи в ножны, выхватил отравленное оружие и кинулся к врагу, сосредоточив внимание на незащищенном участке шеи между его шлемом и кирасой. Одновременно, заметив меня, в атаку пошел Хатбор… Мы были уже близко к врагу, я занес кинжал…

Сиреневая вспышка.

Нас отбросило назад. Руки мои были пусты – магическое оружие испарилось. Мечи Хатбора, однако, остались при нем. Невидимый Илай подхватил меня и поставил на ноги – напарники жались к стенке, потому что твари-трупоеды поднялись-таки на первый ярус.

Пришлось выхватывать Имаджи и Барда. Господи, кого тут только нет: и гиены, и волкольвы, химеры какие-то… Удивительное дело – твари не набросились на нас, а принялись тереться о прутья – узнали кормильцев. Скорпион с лицом старухи, видимо, не обладал зачатками интеллекта и кинулся на меня – голова покатилась к ногам Краснобара, он отфутболил ее и, не обращая внимания на орка за спиной, двинулся к нам, поигрывая мечом. Выход есть всегда. Но где? Так… Взгляд остановился на ревущих трупоносах. Проклятия в адрес Краснобара вселяли надежду, что они кинутся терзать обидчика, и это ненадолго его задержит.

– Илай, – крикнул я. – Выпускай людей!

А сам проник в сознание Краснобара – он будто завяз в киселе, упал на подломившуюся ногу. Обернулся на грохот за спиной, где летал меч Хатбора и крушил решетки – это Илай работал в стеллсе. Черт, да он собирается вызвать пета, своего дракотигра! Тогда точно хана. Пришлось выпивать еще восстановитель маны и путать его мысли.

Мана кончилась, я почувствовал себя выпотрошенной тушкой, опрокинул в рот еще два флакона. Но мои усилия не пропали даром – животные как по команде обступили Краснобара, пока не решаясь кинуться. Часть трупоносов устремилась к выходу, а часть оказалась решительней питомцев и принялась отоваривать проклятого мучителя дубинами из раскуроченных решеток. Я больше не контролировал главу асинов, и он вскочил, разрубая тощего эльфа от ключицы к паху. Это послужило условным сигналом, и звери бросились все разом. К счастью, чтобы вызвать пета, нужно было сосредоточиться, а это у него в ближайшее время не получится.

– Уходим! – рявкнул я. – Нашим оружием его не возьмешь!

Наше бегство вряд ли можно было назвать спланированным отступлением: расталкивая все прибывающих тварей, отмахиваясь оружием, мы выбежали в заваленный трупами коридор казармы.

– Что дальше? – спросил я.

– За мной, – сказал Илай, вновь ставший видимым, – я помню дорогу в подземелья, а там нас Хатбор выведет.

– То правда. Я хорошо знаю подземелья.

Пройдя опустевшую казарму, Илай свернул в служебный ход, и мы углубились в лабиринт канализации и карстовых коридоров. Нас не преследовали: большинство асинов погибло от мечей Хатбора, а Краснобару нужно было время, чтобы пробиться сквозь толпу.