Глава 18. Подземье ждет

— Зуб! Але! Зубик! Пора уже! Да очнись уже, а то воды на голову вылью!

Обещание про воду мне не понравилось, я завозился и приподнялся на локте, непонимающе щурясь.

Все тот же лес. Оружие и котомка валяются рядом. Ритуальная полянка фейри в пределах видимости, вернее, кусты, ее загораживающие. Время по ощущениям все то же — вторая половина дня. И Лисичка, на корточках сидящая передо мной с лукавой улыбкой и смеющимся взглядом. Царапины на лице уже зажили, остались едва заметные следы шрамиков, да и те вскоре, как я понимаю, пропадут. Красива, чертовка… Рубашка под замшевой безрукавкой уже не такая белоснежная, день был долгий, успела запачкаться, да и бриджи потерты… Но так даже натуральнее, не отдает неестественной чистотой виртуальных нарядов. Фигурный лук лежит на коленях, сбоку выглядывает колчан, набитый стрелами. И, кажется, рубашку на груди она расстегнула на одну пуговку больше, или наклонилась сильнее — очень уж соблазнительный вид открывается на то, что выглядывает из-под ткани. Какое приятное пробуждение…

Заметив, куда я смотрю, девушка все с той же хитрющей улыбочкой поправляет пуговку, чтобы уж точно не оставалось сомнений — это для меня:

— Надеюсь, теперь привлекла внимание?

В руках у нее, кстати, ничего нет. Про воду соврала. Ловко. А еще заметил странность — никого из соклановцев рядом нет. С одной стороны даже хорошо — если бы Дед видел, насколько раскованно девушка ведет себя рядом со мной, его ревность могла бы обернуться еще одной «Плетью Боли»… Вздрагиваю. Думал — выбросил из головы и забыл, но воспоминание о жутком букете ощущений тут как тут. Дед тогда хотя и сделал вид, что не отдавал отчета о последствиях, но мне думается… да нет — теперь уверен, решил меня поставить на место, дал понять, что именно ждет его конкурента в сердечных делах. Заявление про трепку, на которую я якобы «давно напрашиваюсь», говорит само за себя. Дорогу я ему нигде явно не переходил, значит, проблема в Лисичке. И по большей части эта проблема — лишь в уме клирика. Чую, объяснения еще впереди, и мне это заранее не по вкусу…

— Что происходит? — хрипло спрашиваю я, встряхнув головой, пока проклятые мысли не одолели окончательно.

— Что, что. Да вырубился ты. — Лучница пожимает плечами и уголком губ машинально сдувает выбившийся из прически рыжий локон. Выглядит мило. — Ребята трогать не стали, видок у тебя был — краше в гроб кладут. Несладко дается двойное приручение, да? Как самочувствие?

— Все еще выжат, как тряпка… — Скашиваю взгляд — шкала усталости очистилась только наполовину. — А сами-то они где?

— Гонор с Даром отправились к Храму, забрали все наши криды, — охотно рапортует Рыжая и добавляет, заметив, как я потянулся к котомке: — Можешь не проверять, твои тоже забрали. Сказали, что у жрецов можно приобрести зелья получше, чем то, что у нас есть сейчас. В Ромашку мы уже возвращаться не будем, у нас не так много времени перед данжем.

— Понятно. Раз для общего дела… А Дед с Филином?

Покрутив головой, вижу, что из шести космачей осталось четверо — коники пасутся в отдалении возле той примечательной сосны, с которой я проводил разведку. Если Гонор с Даром уехали, то остальные должны крутиться где-то поблизости. Так и оказывается:

— Сама не видела, но Дед заметил в лесу каких-то игроков, — сообщила Рыжая. — Вот они с Филином и отправились проверять, не из «Детей» ли.

Я хмурюсь — не стоило бросать меня на одну лучницу, вот о чем думали? Случилось что — девушка могла и не отбиться. Пока обошлось, но лучше будет на эту тему с Дедом поговорить отдельно. И о многом другом тоже.

— Кто бы там ни шарился, это уже неважно. Главное мы уже сделали. И долго я так валяюсь? — и тут я вдруг осознаю, что не вижу ни тела дикоши, ни крошки-фейри. И вскакиваю. — Стоп, а где мои петы?!!

— Да не кричи ты, как потерпевший, Зубик. — Рыжая слегка морщится, и тоже встает, чтобы не смотреть на меня снизу вверх. — Никто тебя наследства не лишал. Сейчас сам увидишь. Мы тут специально для тебя репетировали, тебе понравится…

— Понравится что?!

— Обернись.

Резко разворачиваюсь кругом… и вижу дивную картинку.

Из-за ствола ближайшего дерева, мягко переступая лапами, показывается пепельно-серый кот. Шерстка блестит, словно осыпана драгоценной пылью, треугольная мордочка важная, узкие глаза прищурены, сверкая изумрудной зеленью, хвост с белоснежным кончиком торчит трубой. Нехилый такой котеночек — размером с двух матерых дворовых котов. Или хорошего пса. Но самое примечательное не это — на холке «котенка», выпрямившись с поистине королевской осанкой, восседает кроха-фейри. Ручонки сложены на груди, головка откинута назад, носик-пуговка гордо вздернут, водопад искрящихся золотистых волос струится по спинке и растекается по шерсти кошки волшебной вуалью. Заметив мой изумленный взгляд, фейри милостиво кивает, словно своему верному подданному, но не выдерживает важности момента и прыскает в ладошку. Продолжая хихикать, дергает котенка за уши, и они мягким игривым галопом уносятся к ритуальной полянке, где и исчезают в кустах.

Рыжая от души смеется, глядя на мое лицо:

— Говорила же, что понравится.

— И как это выглядело? Превращение?

— Да так же, как выглядит развеивание. Процесс общий. Примерно через полчаса, после того как ты отключился, лишняя масса зверюги рассыпалась прахом, и нашим глазам предстала вот эта прелестная кошечка…

— Жаль, не видел… Кошечка?

— Самочка, если так понятнее. Две девчонки у тебя, Зубик, с чем и поздравляю. Сразу целый гарем. Ох, хлопот не оберёшься теперь…

— Приятные хлопоты не в тягость, — бормочу я, и лезу в глоссарий — пора уже глянуть, что там написано про мое двойное приобретение. Так, фейри-лесовица… Взгляд несется по строчкам, выцеживая лишь суть: Фейри — духи природы, рожденные магией существа… Обожают животных и не слишком любят представителей других разумных рас… необычайно обидчивы, мстительны и своенравны, причем склонны к всевозможным проделкам и способны напакостить чисто из вредности, без повода…

Нет, это все не то, пропускаю всю описательную часть и останавливаюсь на способностях. И тихо офигеваю:

Пять! Базовых! Талантов! А у питомца даже именной короны нет — лишь статус «уникальный». Да, названия странные и практически все заблокировано, но это естественно при первом уровне. И пусть из куцых описаний ничего толком неясно — но потенциал впечатляет реально. «Дар видеть скрытое» — тайники, ловушки? Или что-то еще? А что за «стимуляция положительного эмоционального фона», что это дает? Хорошее настроение? Вряд ли, надеюсь, что нечто большее. «Волшебный полет» — вот это что? Чей полет, феи или хозяина? Фея вроде и так уже летает… Или опять же, под «полетом» подразумевается что-то совсем иное? А «выращивание уникальных растений»? Магические ингредиенты для алхимии? И весьма многообещающе выглядит примечание к трем талантам о том, что «развитие вариативно».

Ничего, еще выясню — главное, пережить песочницу. Но неужто фейри — приобретение лучшее, чем дикоша? При таком мелком размере — очень сомнительно, серьёзного бойца из нее никогда не выйдет, да и таланты у нее скорее защитного и, так сказать, «хозяйственного» характера. Сгорая от предвкушения, лезу в способности дикоши, бегло пробегаю взглядом информацию о том, что «дикоша — могучий, ловкий, стремительный боец, способный взрывной атакой склонить чашу весов к победе, отвлечь внимание врага на себя от хозяина…» и, наконец, впиваюсь в искомые строчки:

Вообще никаких описаний, но и из самих названий талантов более-менее понятно, чего от них ждать. Разве что с «метаморфом» неясно, но скорее всего, речь идет о боевом режиме, который видел наглядно — превращение зверя в момент атаки в бронированного монстра. Очень впечатляюще. Но про дикошу можно пока забыть, котята не развиваются, пока не повзрослеют. Стоп. «Ядовитый укол» — активен? Уже?!

— Рыжая, я тут кое-чего не пойму. У твоего крылана способности уже открылись?

— Только детская. Ему сперва вырасти нужно.

— Детская?

— Ну да. «Вкус крови». Сам же видел, как он мне лицо расцарапал.

— А у тебя крылан — самец?

— И у Филина тоже пацан. С «Болезненным укусом». Детенышам ведь тоже надо как-то защищаться. Но Филин от своего пета уже не знает куда деваться, из котомки почти не выпускает.

— Как и ты, — понимающе киваю я.

— Он и там неплохо вырастет, — усмехается девушка, заметно погрустнев. — Не все же такие везучие…

Теперь ясно, что означает пометка «временно». Видимо, при достижении статуса взрослого «детские» способности у питомцев меняются на что-то более серьезное.

Нашу беседу обрывает писк возле ног. Опускаю взгляд и вижу сладкую парочку — фейри верхом на дикоше. Фейри снова пищит, выразительно таращит васильковые глаза в пол-лица, теребит ручонкой мою штанину. Похоже, ей так понравилось кататься на кошке, что она забыла про свои крылышки, хотя они никуда не делись после приручения. Что примечательно, дикоша против такого обращения явно не возражает — сказывается способность фейри находить общий язык с животными. А я посматриваю на свою «кошечку» с некоторой опаской — впечатления, как она меня едва не пришибла, еще свежи.

Не дождавшись никакой реакции от задумчиво разглядывавшего питомцев хозяина, лесовица снова дергает меня за штанину, и смотрит уже почти сердито.

— Зуб, соображай уже, — Рыжая толкает меня в плечо. — Ты обязан дать ей имя. И кошечке тоже.

— Не самое простое занятие, — в затруднении чешу затылок. — Помню, как Дар мучился со своим Обжорой… как придумать имя, не зная характера? Может, пусть пока так побегают?

— Зуб! Сейчас в зуб получишь!

— Да сейчас, сейчас! Как же эту кроху назвать…

Лесовица требовательно пинает меня в щиколотку. Несмотря на крохотный размер ножки, получается, как ни странно, весьма чувствительно. Я присаживаюсь на корточки, заглядываю фейри в глаза:

— Тебе нравится имя Кроха?

Она радостно кивает. Значит, я понял пинок правильно.

— Да будет так. И раз уж пошла такая пьянка, дикоша у нас будет… — быстро пробегаю глазами способности пета, в надежде, что голову посетят подходящие ассоциации… с «ядовитым уколом» ничего приличного на ум не идет, да и «метаморф» как-то безлик, а вот с «взрывной атакой» можно поиграть… Быстрое, как ветер, движение? Ветер? Ветерок? Нет, мужской род, да и склонять не удобно… А с чем можно ассоциировать ветер? Плохая погода? Дождь? Ураган? Гроза? И тут вспоминаю свое впечатление, когда дикоша почти в мгновение ока превратилась в ощетиненный шипами кошмар… И имя возникает само собой.

— Будешь Фурией, мохнатая, — авторитетно сообщаю я кошке. На что та пренебрежительно фыркает и топорщит усы, суживая зеленые глаза. — Не понравилось, что ли? Понимаю, что банально, но это пока лучшее, что пришло в голову.

Не успевает информация в системе обновиться, а Кроха дергает дикошу за кончики ушей и они снова бодро ускакивают к полянке. До фурии, конечно, ей сейчас далеко, но это имя — на вырост.

— Еще бы выяснить, чем их кормить, — озабоченно бормочу я. — Особенно фейри.

— Да уж точно не вяленым мясом. Может, утренней росой? — девушка смеется.

— Да ладно, — фыркаю я. — Уверен, что ей нужно что-более материальное, а не эти сказки.

Остановив дикошу возле кустов, фейри отчаянно машет нам ладошкой, приглашая следовать за собой. Переглядываемся с Лисичкой, и идем посмотреть, чего им понадобилось. Может, еще один квест намечается?

Но за кустами нас ждет нечто другое.

Полянка волшебно преобразилась. Несмотря на солнечный день, это местечко, окружённое соснами, постоянно пребывает в тени — кроме самого центра с плоским валуном, где до нашего появления нежился… нежилась дикоша — теперь-то я знаю, что это самочка. Но сейчас янтарный свет, струившийся от шумной стаи лесовиц, озарил самые дальние уголки. А вокруг валуна распускались невесть когда успевшие вырасти цветы, похожие на золотистые тюльпаны. От беспрерывного мельтешения крохотных женственных созданий с крылышками рябило в глазах — прямо стайка бабочек или стрекоз. Такого количества фейри сразу в одном месте я еще не видел — их здесь собралось не меньше полусотни. Наверное, стекались со всей округи, чтобы отпраздновать знаменательное событие — освобождение ритуального круга.

Захваченные картиной, мы с Лисичкой наблюдали молча.

И о чудо — постепенно беспорядочная на первый взгляд чехарда движений превратилась в стройный замысловатый танец, и послышались льющиеся из ниоткуда тихие звуки чарующей музыки… Вот лепестки одного из тюльпанов окрылись полностью, и… на чашечке сонно шевельнулась фигурка лесовицы. Новорожденной. Она приподняла головку, еще неверным движением ручонки откинула с лица золотистые пряди дивных волос, взглянула на мир, в который пришла, васильковыми глазищами — чистыми и наивными, какие бывает только у детей, и радостно заулыбалась во всю рожицу подругам, слетевшимся к цветку…

— Понятно теперь, почему ты получил взрослую фею? — Изумленно зашептала Рыжая мне прямо в ухо, и больно ткнула острым локтем в бок, нарушив очарование момента. — Потому что детей у фейри не бывает! Они рождаются уже взрослыми! Чистая магия и ничего больше! Твое приручение — не просто системная ошибка, это сочетание уникальных условий!

— Точно. Прямо как с созданием нашего клана… — задумчиво роняю я.

— Ты вообще в курсе, что они не приручаемы?

— Догадываюсь. Но тебе-то откуда известно?

— Гонор тут долго разглагольствовал на эту тему, пока ты сны смотрел. Фейри не столько моб, сколько непись, ведь ты от нее задание получил. Ее на агро к Семени не затащить, просто скроется при первых же признаках нападения.

— А поймать?

— Фейри? Поймать? — Рыжая рассмеялась. — Как-нибудь попробуй, когда нечем заняться будет. Поймать волшебное существо… Прямо уже представляю, как ты гоняешься за ней с сачком… Сегодня утром в Ромашке видела, как какой-то недотепа попытался цапнуть фейри руками. Наверное, ему рассмотреть поближе захотелось, я не спрашивала. Фейри прямо сквозь его пальцы прошла и наградила нахала ослеплением на час.

— Смейся, смейся, — я хмыкнул. — Если честно, я так и не понял, что она делала в тот момент на шее дикоши.

— Могу только догадываться, — Рыжая поджала плечами. — Может, свой цветок хотела забрать, а может, дикошу пожалела. Решила присмотреть, чтобы его не обижали… А может, ты ей так понравился и захотела помочь?

— Мда. Теперь информация пойдет в народ, такое без внимания не оставят.

— Что, уже пожалел, что приручил? Жалостливый ты наш. Но почему-то я сомневаюсь, что такое можно повторить. Если тебя кто и любит, Зуб, то это богиня Удачи, пусть пока открыто она в этом и не призналась. Седьмой уровень. Два пета… Ведь это так? Ты правда в Храме не нашел покровителя?

Я слабо усмехнулся. Девушка спросила как бы невзначай, но вижу, с каким вниманием ждет ответа. Хотя я ей уже отвечал — на острове, сразу как оказался за воротами Храма. На обратном пути «подвиг» Папаши у гидлингов не выходил из головы, и я все-таки решился посетить Храм Возрожденных. Чтобы иметь в случае чего под рукой божественное средство против вот таких ретивых клириков. И битых пять минут ходил по кругу вдоль стен — под присмотром двоих жрецов, истуканами застывших возле дверей Храма. Шагал и рассматривал бесконечную череду фресок, выполненных разными мастерами. Разные стили, разные краски… Каких только созданий я там не видел… Лишь немногие из пантеона напоминали человеческие существа, по большей части приходилось смотреть на кошмар и ужас в одном флаконе… рога, хвосты, жвалы, шипы… а на некоторых фресках было изображено нечто, вообще не поддающееся описанию, и не походящее на разумное существо — но вызывающее безотчетное отвращение и нестерпимое желание сбежать.

Стараясь двигаться размеренным шагом — так рекомендовали молчаливые жрецы, показав собственным примером, как следует вести себя при выборе божества — такие фрески я все же старался миновать чуть быстрее. И я не ради красного словца сказал, что их череда — бесконечная. Пройдя три полных круга, я не увидел ни одного повторения. Они менялись. Причем так, что перемен я не успевал заметить, как ни старался. Каждый круг — обновление всех изображений. Полное название Храма, как потом просветил Гонор — Храм Возрожденных Богов. Смекаете? Не игроков — Богов! В этой реальности игроки и боги возрождались в равной степени! Боги бесчисленных народов, рас, цивилизаций, о которых я не имел ни малейшего понятия, и с содроганием глядя на фрески, не хотел иметь и впредь.

Если какое-то божество сочтет, что я достоин стать его приверженцем — фреска должна засиять.

Но этого не произошло.

К концу третьего круга я начал чувствовать, что схожу с ума и проваливаюсь в какую-то потустороннюю реальность, теряю желание жить и волю что-либо делать самостоятельно. Храм с такой жадностью поглощал мою энергию, что я впал в прострацию и ноги уже несли меня сами собой. Внимательно наблюдавшие за процессом жрецы тут же подхватили меня под руки и вывели из Храма. Вот так бесславно и закончилось посещение. Ни одна божественная… хрень так и не ответила на мой призыв. Может, потому что подсознательно я не так уж и хотел такихбожеств? Или просто был не мой день для посещений?

— Правда, — киваю я.

Но ответ Лисичку не удовлетворяет, вижу, как во взгляде сохраняется некоторая недоверчивость. Впрочем, свои сомнения она тут же объясняет:

— Боги тут странные… требуют тайного поклонения. Вот я и подумала, что…

— Нет. Тебе врать я не собираюсь. В этом деле я не продвинулся, как и ты. Может, и к лучшему.

Нашу беседу прервал зычный оклик Деда:

— Зуб! Рыжая! Двигайте сюда!

Синхронно оборачиваемся.

Возле наших космачей нарисовались три игрока — Дед, Филин, и какой-то чужак. Причем его ведут связанным. Пленник! Глядя на эту картину, я внутреннее свирепею, хотя внешне стараюсь не выдавать своих чувств. Да какого черта? Неужели без этого нельзя было обойтись?

Оглядываюсь на Рыжую и торопливо бросаю:

— Оставайся здесь и держи лук наготове.

Лисичка, понимая, что спорить не время, кивает. Умница. Я же быстрым шагом иду к группе.

— Смотри, кого поймали, — Папаша с усмешкой кивает на пленника, когда я останавливаюсь рядом.

Парень действительно из «Степных», шестой уровень, «Воин стихий». Прямо родственник. Ник — Кирпич. Довольно рослый и грузный. У кого-то из тех, с кем он вылупился в Репликаторе, хорошее чувство юмора. Прямоугольное телосложение — что бедра, что плечи — одной ширины, черты квадратного лица — сплошные углы и прямые линии. Чудно. Одет в потрёпанную, местами прорванную кожу — то есть, в этом плане ничем не отличается от меня. Его конфискованный уник и котомку держит в руках Филин, глядя на пленника исподлобья. Я уже не раз замечал, что когда маг не в настроении, то глаза у него становится совершенно круглыми, навыкате, наглядно подтверждая, что свое имя он, как и Кирпич, заслужил не зря.

— Понятия не имею, что я вам сделал, но лучше вам меня отпустить. — Кирпич выглядит спокойным, разве что чуть подавленным, и с некоторой опаской косится на клирика.

Папаша подступает к воину ближе и вкрадчиво спрашивает на ухо:

— А разве возле Храма мы не тебя видели?

— И что с того? Храм — свободная территория для всех.

— Допустим. А за нами зачем увязался?

— Да причем тут вы?! Я здесь кабанов фармил!

— В одиночку? Ты же шестой уровень, не мальчик уже. Где твой ученик? Побежал докладывать Алсе?

— Докладывать что?! — Кирпич повышает голос, уже не скрывая злости. — Что вы тут о себе навоображали? Что мы все спим и видим, как бы за вами пошпионить? Филин, да скажи ему! Алса же тебе обоих новичков прописала! Предатель чертов, я разве виноват, что мне никого не досталось!

— Хмм… — Дед озадаченно косится на мага. — Это правда? Вы что, из одного пополнения?

— Ну да, — маг хмурится и тоже поглядывает на воина зло, задетый за живо «предателем». — У Алсы была причина оставить его без новичков. Не хотела связывать ему руки. В клане всегда нужны наблюдатели…

— И ты туда же! — почти рычит Кирпич. — А не боишься, что попадешься мне без своих…

— А если я тебя прямо сейчас молнией задницу поджарю, что скажешь? — не остается внакладе Филин. По комплекции из Кирпича можно выкроить двоих таких, как он, но маг сейчас чувствует на высоте положения и вовсю хохорится. Дед определенно на него плохо влияет.

— Спокойно, Филин, — я уже не могу оставаться в стороне, пора этот фарс прекратить. — Новый клан — не означает новые ссоры. Веди себя прилично с человеком.

— Ты это лучше клиру скажи! — с усмешкой советует мне Кирпич, немного успокаиваясь. — Больно уж он у вас наглый. Или это общая черта «Охотников»? У нас Дед вел себя куда скромнее.

Папаша пожимает плечами и замахивается, чтобы отвесить воину оплеуху, но я вовремя перехватываю его руку.

— Дед, можно тебя на минутку? Филин, присмотри за гостем.

Мы отходим на десяток шагов.

— Ты что, приласкал его Плетью? — понизив голос, интересуюсь я.

— Самый простой метод взять в плен, — спокойно признается клирик. — Не калечить же его…

— Но не самый безболезненный. Ты сам-то хоть представляешь, что твоя «Плеть Боли» творит с человеком? Не стоит злоупотреблять без крайней необходимости. И вообще, соображаешь, что творишь? У гидлингов ты говорил, что мы ведем себя, как дети. А это называется, по-взрослому?

— Нам не нужны лишние глаза, — отрезает Дед. — Хочу уйти в данж спокойно.

— Не кипятись. Даже если он здесь не случайно, это еще не повод хватать и связывать. Он был верхом или пешком?

— Пешком. — Клирик на секунду задумывается. — Вроде…

— Значит, мы в любом случае спокойно оторвемся. Не стоило это все затевать. Тем более что ты глава клана, и такие выходки тебе не к лицу.

— Нашелся советчик на мою голову, — Дед смотрит на меня несколько секунд с жестким прищуром, сохраняя мрачное и упрямое выражение… а затем взгляд его смягчается. Решает отступить. Я не зря напомнил ему, как он стал главой, и кому обязан. И он это понял. Но чтобы сохранить лицо, он усмехается и пренебрежительно роняет:

— Хорошо, как скажешь, Советник. И раз ты такой совестливый, то сам решай, что делать с пленником.

И уходит в сторону Лисички, даже спиной выражая неодобрение.

Я возвращаюсь к горе-пленнику, который изумлённо таращится на фейри, гордо разъезжающую на дикоше возле его ног. Оба моих питомца рады стараться — хищно посматривают на Кирпича в четыре глаза. Чувствуют мое отношение, как хорошо отлаженный индикатор. Интересно, насколько болезнен детский яд дикоши? Если, например, всадить в ногу, или руку, как это подействует?

Не успел я додумать эту опрометчивую мысль, как дикоша вдруг зашипел, мех поднялся дыбом, хвост согнулся дугой на манер скорпионьего… Стремительное, как выстрел, движение — а когда хвост отдернулся, я успел мельком разглядеть быстро исчезающий в шерсти окровавленный кончик жала.

Кирпич вздрогнул и покосился на проступившую сквозь одежду кровь на штанине.

Черт, черт, черт! Я же только чисто теоретически!

Филин с открытым ртом уставился на дикошу, который уже бродил рядом, как ни в чем не бывало. Фейри тоже делает вид, что она тут ни при чем — глаза такие наивные-наивные.

— Кроха, а ну кыш отсюда, оба! — сердито бросаю лесовице, и та с готовностью ускакивает на кошке в ближайшие кусты.

— Вы что тут творите, — роняет Кирпич изумлённым шепотом и вдруг грузно оседает на задницу. А потом начинает медленно заваливаться на спину.

— Филин, помоги!

Подтаскиваем пленника к ближайшей сосне, прислоняем спиной. Глаза у Кирпича становится безумными, на беззвучно кривящихся губах проступает пена. Поспешно читаю дополнительную системную инфу и облегченно выдыхаю. Укол не смертельный, действие паралича продлиться несколько секунд, затем организм аватары справится с ядом. Правда, отходняк будет некислый. Ничего себе, «детский талант»… На всякий случай плескаю на место укола настойкой из своей фляги — ранка тут же затягивается белой пленкой. Режу веревки кинжалом, освобождаю клановцу руки. Хлопаю его по плечу:

— Кирпич, слышишь меня?

Воин с трудом фокусирует взгляд. Отлично, значит, в сознании.

— Вышло недоразумение, Кирпич. Поверь, я не отдавал команды, — говорю как можно убедительней. — Пет еще молодой. Необученный, своевольный. Мы не ищем ссоры с «Детьми», просто небольшие предосторожности. Так что постарайся простить. Немного потерпи и будешь как новенький. Филин, оставь его имущество.

Сообща отвязываем космачей, и ведем их к Папаше с Рыжей — те уже двигаются навстречу, сообразив, что происходит.

— Может, зря его отпустили? — с сомнением спрашивает маг.

— И что предлагаешь? Оставить его здесь связанным, чтобы какое-нибудь зверье сожрало? За что, собственно? И чем тогда мы будем отличаться от Алсы? Нам не нужны пленники. Мы не ищем проблем.

Филин поджимает губы, но не решается возразить.

Через минуту мы уже скачем по лесу по направлению к Храму. Дикоша шныряет где-то в кустах, ничуть не отставая, но Кроха для более комфортного путешествия перебралась мне на плечо и что-то озабоченно попискивает в ухо. Тон у нее сконфуженный. Похоже, извиняется.

Черт. Так и не успел толком разобраться с собственными характеристиками.

Что ж, самое время сделать это по дороге.

Мимо пристани мы пронеслись, не останавливаясь — в уже печально знакомом для меня направлении, вниз по течению. Нашу четверку безошибочно вела метка на мини-карте, указывающая на местонахождения Дара. А это говорило о том, что свои дела маг и клирик в Храме уже закончили, и ждали нас возле данжа, или на пути к нему. Судя по расстоянию, они были уже близко, и мы скоро их увидим.

В общую группу меня принял Дед — как только мы двинулись в путь. Гонор в ней отсутствовал, шестой — лишний. Он только сопровождающий. Мы торопились, а потому почти не разговаривали.

Кроха, утомившись на плече от щебета и тряски, давно уже забралась ко мне под куртку. В котомку, как всем нормальным петам, ей почему-то не захотелось. И теперь, ощущая ее тёплое тельце на груди, между рубашкой и курткой, я боялся лишний раз шевельнуться, чтобы не придавать. Дикоше тоже довольно быстро надоело бежать пешком, продираясь сквозь встречные кусты. Кошка поступила просто — на скаку запрыгнула ко мне на колени и полезла на плечо, следуя примеру Крохи. Из-за чего я едва не вывалился из седла, потеряв равновесие. Пришлось Фурию не слишком вежливо сдернуть за шкирку и усадить на холку космача, где она теперь и балансировала, растопырив все четыре лапы и обиженно поглядывая на меня. Космач испуганно косился на нее лиловым глазом, но не возражал.

Права оказалась Рыжая — хлопоты для меня только начинались. Из нас четверых только Дед ехал налегке, и время от времени бросал на меня демонстративно насмешливый взгляд, в котором читалась хорошо замаскированная зависть. И зрела будущая проблема.

Признаюсь, до того как полез смотреть собственные плюшки, я предпочёл разобраться с питомцами. Собственно, у Фурии на личной страничке изучать оказалось нечего, там красовалось всего три шкалы — «Детство: 0/10000», «Сытость 90/100» и «Жизнь: 100/100». Ясное дело, пока «детство» не заполнится, питомец не повзрослеет и не получит развернутых параметров. Зато информация о Крохе была куда подробнее. Первое, что напрягло — шкала опыта: 0/1000. Цифра говорила сама за себя — уровни питомца растут по той же схеме, что и у игрока. А это значит — долго и муторно, за исключением первых уровней. Все основные параметры — всего по единице. Жизнь — 30/30, мана и энергия — 50/50, защита — 0. Бедная Кроха… За что ее так? Щелчком пришибить можно. Понятно, что сказывается результат невеликого размера, но обидно за питомца. И тревожно. В лесу, где она существовала среди своих, ей было куда комфортнее, а теперь ее неизбежно ждали опасные приключения.

Так, отвлекся.

Теперь о способах набора опыта. Что-то я вычитал в глоссарии, что-то выяснил у Лисички и Филином. Для детенышей и взрослых особей процесс разнился.

Стадия детеныша: 20 % опыта игрока отдается питомцу независимо от того, спит он в котомке или участвует в схватках. Причем опыт распределяется не только со схваток, но с квестов игрока. Также набору опыта и взросления способствует пища — питомец всегда должен быть сыт, а значит, постоянное содержание в котомке будет сказываться негативно (развитие останавливается), и нужно почаще выпускать на кормежку. Ну, мою «кошечку» в котомку при всем желании не засунешь — великовата. Так что остается присматривать за ее своевременным питанием. Вяленое мясо, кстати, лопает неохотно, а вот с тушки кабана, которого мы завалили попутно, все три пета полакомились вдоволь и с удовольствием — ради такого дела Лисичка выпустила на волю своего Задиру, а Филин — Блоху. А Дед стоял рядом и непрерывно брюзжал, что мы теряем время, чем всем действовал на нервы, так что пришлось двигаться дальше.

Взрослый пет. С игрока срезается уже поменьше — 15 % опыта, но! Питомец обретает возможность набирать опыт самостоятельно. Боевые виды, как дикоша — охотой, защитные, как моя Кроха — работой с заклинаниями, или выполнением хозяйственных заданий. Как это выглядит на деле, предстоит выяснить в процессе. Вообще, в моем случае с двумя питомцами выходило, что они будут постоянно забирать 35 % опыта — что довольно существенно. То есть не без ложки дегтя в бочке с медом. Несмотря на мой седьмой, Лисичка, теряя только 20 %, меня вскоре догонит. Не говоря уже о Папаше, который опыта вообще не терял. Но если честно, мне было плевать. Эти два создания мне уже грели душу своим живым теплом — буквально. Связь с моими мелкими друзьями крепла с каждым часом, прорастая в аватару невидимыми, но весьма ощутимыми эмпатическими ниточками.

Ну и обо мне, любимом…

Секундочку, сейчас проеду это заколдованное место, где из воды торчит наполовину протопленный древесный ствол и продолжу. Третий раз пришлось побывать здесь против своей воли. Смотреть не могу уже на это проклятое дерево. И снова это неприятное чувство, с мурашками по телу, при взгляде на торчащие из ствола обломки стрел…

Фу-ух, проехали.

Тут я увидел впереди Дара с Гонором.

Их космачи были привязаны к корявой сосенке у подножия скалистого образования, а сами они сидели на козырьке, нависавшим над водой и наблюдали за нашим приближением, с глубокомысленным видом дымя в две трубки.

Мы стреножили коников и полезли вверх по покатому, обросшему плотным зеленым мхом склону. Дикоша, вполне отдохнув, бодро поскакала впереди всех, а забравшись наверх, отправилась исследовать скалы. Черепут тоже находился здесь — на нем Дар с Гонором и сидели, приспособив панцирь вместо скамейки. Неплохо они тут устроились.

— Наконец-то, — Гонор отнимает чубук ото рта и поднимает над головой руку в приветственном жесте. Дар кивает молча, пряча в бороду едва заметную улыбку. Все никак не выдаётся спокойная минутка поговорить с ним без свидетелей. Но, кажется, он уже начал отходить после комы. Хороший знак. Шумновато, однако. Я киваю в ответ и опасливо подхожу к краю. До воды метра три, и внизу бурлит, с ревом закручиваясь, воронка двухметрового диаметра, сквозь которую, где-то там, глубоко, проглядывают ощеренные зубья скал. Опасное соседство. Один неверный шаг…

— Не мешает? — громко спрашиваю Гонора, чтобы перебить шум. — Может, выберем другое место для отдыха? А еще лучше — двинуть к данжу.

— Мы уже на месте, — Гоном смотрит на меня своим фирменным взглядом — серьёзен так, что дальше некуда.

— Как это на месте? — непонимающе хмурит брови Папаша, с лязгом сбрасывая боевой болот с плеча на каменную поверхность.

— Вход в данж здесь, — Гонор снова присасывается к трубке, не торопясь с пояснениями. Глаза его весело поблескивают. Специально тянет резину, зная, как нас это волнует. Дар тоже изображает невозмутимого партизана. Договорились за нашей спиной, засранцы.

— И? Что-то я ничего подходящего не вижу. — Лисичка присаживается напротив него на корточки, отработанным приемом демонстрируя свои прелести сквозь вырез рубашки, и улыбается нежно-нежно — так, что замглавы «Охотников за удачей» начинает кашлять, поперхнувшись дымом. Дед, глядя на нее, хмурится еще больше. Филин, наблюдая за Папашей, ухмыляется, но старается держаться со своей ухмылкой вне его поля зрения. Я тоже делаю невозмутимый вид. От греха подальше. Обострения нам ни к чему. Надо бы выбрать момент и шепнуть Рыжей, чтобы вела себя скромнее. Как к ней относится Дед, для девушки, конечно, не секрет, но хватит уже дразнить человека. Особенно перед данжем.

— Ладно, обрисую общую картину, — прокашлявшись, смилостивился клирик. — В Подземье ведет несколько входов. До сих пор было известно три — два облюбованы кланами, один — общий. Но теперь кланов прибавилось, и господин Эско разблокировал для «Охотников» четвертый вход.

Какие интересные новости….

— С чего вдруг такая благотворительность? — бурчит Папаша.

— Его очень воодушевило образование третьего клана в Дивносаде, — поясняет Гонор. — Даже проговорился, что это одно из условий окончания отбывания его срока здесь, в песочнице. И заранее простил Дару ежедневку — выполнять-то уже некогда.

— Отбывание? — мне сразу становится любопытно. — Что это означает? Он что, преступник какой-то?

— Он не стал дальше распространяться, — Гонор пожал плечами. — Я бы и сам рад узнать, но не рискнул испортить ему настроение. Главное для нас сейчас — «Дети» об этом входе не знают. Со временем, конечно, все тайное становится явным, но сейчас вы в полной безопасности. И без помех можете отправляться в свое самое важное приключение в этой локации.

— Да где вход-то?! — Лисичка порывисто встает и одергивает одежду, уже не скрывая своего нетерпения. — Гонор, я тебя, конечно, уважаю, но мы и так на взводе, не усугубляй.

— Минутку, — невозмутимо просит клирик. Затем встает, открывает свою котомку и раздает каждому в руки по большой фляге с «монастырским зельем здоровья». — Едва кридов хватило, но это того стоит. Лечит в несколько раз активнее, чем обычная настойка. Силы лекаря придется экономить для серьёзных схваток, а мелкие царапины и так залечите, незачем Дара будет утруждать.

— Разумно, — киваю я. — Но про вход ты так и не сказал. Дождешься, однако, получишь в лоб от Рыжей, а останавливать ее мы не станем.

— Ладно, ладно. Посмотрите вниз. — И Гонор кивает в сторону реки.

Мы вчетвером подходим к краю и с оторопью глазеем на воронку. Если бы не гул воды, тишина повисла бы мёртвая.

— Шутишь? — подавленно озвучивает общую мысль Рыжая. — Мы что, самоубийцы?!

Странный перхающий звук заставляет нас обернуться. Первый раз вижу, как смеется Гонор. И первых раз слышу его смех. Широкие плечи клирика сотрясаются, лицо багровеет. Но под нашими возмущенными взглядами это ослиное ржанье моментально прерывается, и клирик принимает привычный вид.

— Не мог удержаться, но оно того стоило, видели бы вы свои лица. Ладно, шутки в сторону. — Он делает несколько шагов от края козырька к сердцевине скального массива, приседает на корточки и прикладывает к каменной поверхности ладонь. За время, проведённое в песочнице, меня уже трудновато удивить очередным обыденным чудом. Я и не удивляюсь, когда от ладони клирика разбегаются линии, формируясь в полутораметровый круг с четкими границами. Как только линии замыкаются, поверхность очерченного участка озаряется короткой сильной вспышкой, мгновенно сжигающей всю пыль и мусор, и перед глазами предстает девственно чистая поверхность. Ровная, как стол.

— Это портал, ведущий вглубь данжа, — поясняет Гонор, хотя и так все ясно. — Ну, не будем тянуть, сдавайте своих питомцев, торжественно обещаю до вашего возвращения присмотреть за ними, как за своими. Сами понимаете, толку от них чуть, только лишние заботы. Для смертельного удара Губителя годится только черепут, а ваша задача — сделать все возможное и невозможное, чтобы он добрался до цели. Иначе кто-то из вас уже не выберется из Репликатора, а это уже печально.

— Да знаем уже, слышали, — хмыкает Филин, бережно протягивая Гонору Блоху. — Присмотрим за черепутом сообща, не боись.

Лисичка без малейших возражений следует примеру мага — вручает ему клыкана вместе с котомкой. И поясняет:

— Трофеи можно и на себя надеть, а хлам таскать не собираюсь. Люблю, когда на боку ничего лишнего не болтается.

— Дело твое, — Гонор принимает котомку и с вполне понятным ожиданием смотрит на меня. Но вот засада, я перевожу взгляд с него на своих спутников и не могу избавиться от неприятного ощущения, что я чего-то не понимаю.

— Что значит — не выберется из Репликатора? Ребят, вы о чем сейчас вообще?

Они переглядываются. Гонор удивленно косится на лекаря.

— Дар, ты что, не сказал?

Но у того тоже вид озадаченный. Даже растерянный. И я начинаю закипать.

— Так, а ну быстро объяснили, пока я что-нибудь нехорошее не сотворил!

— Я же рассказывал тебе легенду, про кинжал Губителя и про его ритуал, разве не помнишь?

— Ближе к делу, — уже цежу сквозь зубы.

— Ну… — Дар трет лоб. — Последний удар Губителя перед гибелью? Я же говорил. Он наносит его кинжалом. Душеловом. Увернуться от него невозможно, кто-то из группы обязательно словит… Для этого пет и нужен, чтобы подставить его под смертельный клив. Если под такой удар попадает игрок, все его сейвы обнуляются — окончательная смерть, без возрождения…

Они знали. Каждый из них это давно знал. Дар забыл предупредить только меня. Заигрался в свои гребанные тайны и банально забыл о самом важном. Не успеваю погасить свой порыв. Да и не хочу. Быстрый короткий шаг навстречу магу и мой кулак впечатывается в его бороду. Не успевает он рухнуть, а между нами мгновенно вклинивается Обжора, загораживая своим бронированным телом хозяина. В глазах питомца горит ярость, он готов атаковать. Перед ним откуда-то сбоку молнией выскакивает дикоша, шипит в ответ и сверкает глазами. Усы дыбом, когти навыпуск. Ей плевать, что она в сотню раз меньше противника, прошитые в мозгу инстинкты бросают кошку на мою защиту. Фейри тоже тут как тут. Только что мирно спала на груди под курткой — и вот уже Кроха жужжит рядом с моим лицом, быстро-быстро работая серебристыми крылышками и сердито глядя на Обжору. От переполняющих ее эмоций васильковый цвет глаза темнеет до насыщенного ультрамарина.

— Ты что творишь, Зуб! — Лисичка кидается к Обжоре, и обеими руками хватает его за край панциря спереди — можно подумать, удержит, если эти пятьсот кило живого веса пожелают сдвинуться.

— Назад! Обжора, назад! — кричит Дар, приподнимаясь на локте.

— Остынь, парень, — Дед хоть и вмешивается, но с места не сдвигается, остается в сторонке, наблюдая за происходящей сценой с непонятной иронией. Зато Филин бледнеет и сжимает свой посох так, что костяшки белеют. Интересно, он-то за кого вступится, если что?

Все еще в бешенстве, я отворачиваюсь, чтобы не видеть мага, и мысленно отзываю питомцев. Дикоша подбегает и трется о ногу, Кроха приземляется на правое плечо, что-то озабоченно пищит и успокаивающе поглаживает теплой крошечной ладошкой по моей шее.

— Прости, Зуб. Я действительно думал, что рассказал, — глухо роняет Дар за спиной. — Но теперь ты знаешь все, что знаю я. Зуб. Еще раз прости.

Гонор огибает меня и становится напротив. Он на удивление спокоен и деловит.

— Не время для ссор, Зуб. Ты ведь это понимаешь? Он ведь не специально.

— Проехали, — через силу говорю я. — Я тоже не прав. Не смог удержаться. Ты тоже прости, Дар.

— Я понимаю, что сейчас все на нервах, но нам пора двигаться дальше. — Клирик подставляет ладонь к моему плечу, приглашая перебраться на нее фейри. — Иди сюда, Кроха. Не обижу.

Та возмущённо мотает головой, вметнув волосы фонтаном. Я напряженно размышляю, нервно покусывая губу. Вспоминаются слова Филина, когда он рассказывал о своем питомце возле пристани: «Даже если родные сейвы питомца закончатся, хозяин может пожертвовать свой сейв для его воскрешения».

— Не советую, Зуб, — качает головой Гонор, весьма проницательно истолковав мои колебания. — Я знаю, о чем ты думаешь. Видишь ли, ограниченно-полноценное приручение и сброс параметров запускают более протяженный во времени вариант развития питомца. Нет никаких гарантий, что способности Крохи раскроются в ближайшие уровни. Советую заняться ею уже после данжа. Про дикошу вообще говорить нечего — шансы выжить в первой же схватке мизерные, а опыт им и так капать будет. Удаленно.

— У Крохи два сейва, — решительно говорю я, отбрасывая сомнения. — Она рискует не больше, чем я. Увеличим наши общие шансы. А дикошу забери.

И больше не желая обсуждать, я ступаю на поблескивающий круг портала.

Быстрая световая вспышка пробегает по моему телу снизу вверх, и в следующее мгновенье я оказываюсь в полной темноте.