Глава 17. Альтернативный вариант

Мы с клириком переглянулись. Вот это сюрприз. Папаша мне не враг, и даже больше — теперь он мой соклановец…

— Я же говорил, — возмущенно шепнул сбоку Филин, — полные заср…

— Никакого оружия, — с предвкушающей ухмылкой продолжал вождь. — Никакой магии. Никаких поддавков. Кулачный бой. Кто упадет первым — проиграет. Кто нарушит правила, будет изгнан из долины до завтрашнего дня. Если откажетесь от испытания — алтаря вам не видать, ни сегодня, ни завтра. Никогда. У вас минута на подготовку.

И Мудрая Плешь с важным видом удалился к своим сородичам.

Ах ты… Еще и ультиматум выдал. Вот же чучело плюшевое!

— А ты мне еще на мелких нахалов пенял, Дед, — Лисичка не скрывала своей озабоченности. — Теперь видишь, что бывает, когда берёшь задание у… у крупных. Нахалов. Вожди вас тоже развели, как детей.

— Мне до шестого — пару мобов прибить, — Папаша пожал плечами. — Может, послать этих хвостатых в дальний путь, и отправиться обратно, в старый добрый лес, где гуляет опыт без претензий?

— И ради чего тогда я вас столько времени сюда тащил? — Филин обидчиво поджал губы, словно ребенок, у которого отобрали конфету.

— Филин прав. — Я скинул на землю уник и котомку. Спохватившись, отправил туда же трофейную плеть. — Дед, тебе этот алтарь может и без надобности. А мне нужен. Позарез. Нам придется это сделать. Да и условия приемлемые, убивать же нам друг друга не придётся. Легкая трепка, только и всего.

Заметив мои приготовления, толпа зрителей вокруг нас оживилась. Желающих поразвлечься оказалось хоть отбавляй, но иного я и не ожидал. Каково общество, таковы и развлечения. Однако что-то слишком плотно они нас обступают…

— Осади назад! — сердито завизжал Мудрая Плешь на соплеменников, наводя порядок. — Вы все знаете правила! Пошевеливайтесь!

Возбужденно шумя, толпа гидлингов раздалась, расчищая требуемое пространство, заодно оттащили и своих фыркающих котов.

— Говоришь, легкая трепка? — с усмешкой переспросил Дед. — Ладно, Зуб. Ты на нее напрашиваешься еще с Репликатора.

— С чего бы это?

Но Дед отвечать не стал, молча избавился от молота и котомки, повел широкими плечами, покрутил шеей, разминаясь. Затем встал боком и поднял к груди кулаки. Снова усмехнулся. Многообещающе. Я чего-то о нем не знаю? По комплекции я, может, ему немного и уступаю, но мой основной параметр — сила, я в нее и вкачивался, а у клира — мудрость. Интересно, что он сможет без своего магического молота? Хотя, на Заставе он этим молотом метелил прислужников резво…

— Давай Зуб, покажи, на что способен без меча, — подстегнул Дед.

— Ребят, вы поаккуратнее, — встревоженно попросила Лисичка.

— Не переживай, Рыжик, — я успокаивающе кивнул девушке. — Синяки на аватарах быстро заживают.

— Кольцо тоже сними, — напомнил клирик. — Никакого преимущества быть не должно. И ауры погаси.

— Да, извини, забыл.

Ауры я на себя навесил, когда мы ещё въезжали в долину, уже по привычке, пришлось их развеять. Затем стащил кольцо с пальца, повернулся к Филину, чтобы передать на хранение, и в этот момент клирик нанес коварный удар. Его кулак мелькнул молнией и впечатался мне в левую скулу. Зубы лязгнули, меня отбросило с такой силой, что пришлось сделать два быстрых шага назад, чтобы устоять на ногах.

Шум вокруг стих как волшебству, внимание зевак было поглощено началом поединка.

— Где ты так навострился драться на кулаках, Дед? — я встряхнул головой, пытаясь избавиться от звона в ушах. — Тяжёлое уличное детство?

— Не помню я о детстве, Зуб, так же, как и ты.

Клирик ринулся вперед, сокращая дистанцию. Последовала серия стремительных ударов в голову, шею, грудь… Мы сражались ожесточенно и молча. И я вдруг понял, что владею кулачным боем не хуже клирика, просто я этого не знал до того, как началась схватка. Базовое умение, которое до сих пор не приходилось применять? Нужно будет внимательно изучить свои характеристики позже…

А сейчас я легко выдерживал бешеный темп, предложенный клириком.

Тело работало автоматически: отскок на шаг назад с уклонением, хук левой в печень с поворотом корпуса и переносом центра тяжести, прямой удар в «солнышко»…

И вдруг нестерпимо дикая, парализующая боль пронзила меня с головы до ног раскаленным ножом, вышибла дыхание и согнула пополам. Ноги подломились. Я рухнул на колени, ослепнув от багровой мути в глазах. Несколько долгих мучительных секунд я не мог сделать вдох, в горле застрял мучительный крик.

А затем почувствовал несильный толчок в плечо и обнаружил, что уже лежу на спине.

До слуха смутно донесся восторженный рев толпы, поздравляющей победителя. Клирик стоял в двух шагах и спокойно смотрел сверху вниз, возвышаясь надо мной, как… да как тот чертов прислужник, прикончивший меня выстрелом из лука. От болезненного воспоминания внутри мгновенно вскипела ненависть… И тут же угасла, ушла глубоко внутрь, когда клирик протянул руку и помог мне подняться.

— Извини, Зуб. Ты ведь понимаешь, почему я это сделал.

Голова кружилась и меня покачивало, как на палубе корабля. Заметив, что со мной не все в порядке, Рыжая оказалась рядом и подхватила меня под руку.

— Как ты мог, Дед! — возмущённо крикнула лучница. — Он же свой!

— Своим и остался, — Дед усмехнулся. — А ты что, предпочла бы продолжение мордобоя до победного?!

— Я не об этом!

— Тихо, Рыжая… у меня и так в голове шумит, — с трудом выдавил я, перебив Лисичку. И снова повернулся к Деду. — А что ты… сделал?

— Ты не понял? Это моя коронная способность, подарок моего божества — «Плеть Боли». Помнишь, как я остановил Алсу возле логова? Тебя я остановил также. Пока мы не покалечили друг друга.

— Тихо, вождь идет, — прервал нас Филин.

Мудрая Плешь приблизился к нам с важным видом — хвост столбом, и молча вручил «алтарь»… Деду. Затем повернулся и ткнул мохнатым пальцем в меня:

— А ты придешь завтра. На сегодня заданий больше нет.

И ушел.

А мне ничего не оставалось, как выругаться. Сказать, что я расстроился — значит, ничего не сказать.

— Ты лишил меня алтаря, Дед!

— Ничего не понимаю, — Папаша растерянно перевел взгляд с алтаря в своей руке на меня и обратно. — Я думал, что проиграю, Зуб. Я же применил заклинание в нарушение правил…

— Это же гидлинги… — Я скрипнул зубами. — У них семь пятниц на неделе, что хотят, то и воротят.

— Я и правда не хотел, чтобы кончилось так. Повторяю, не испытываю желания возиться со зверьем. Слушай, я тебе отдам этот чертов алтарь, хорошо?

— Это будет справедливо, — голос Лисички после этого предложения немного потеплел.

— Точно, — Филин сердито посматривал на клира, явно приняв мою сторону, но Дед не обращал на его колючие взгляды ни малейшего внимания, вполне довольный тем, как разрешилась ситуация.

— Не возражаю, — я снова встряхнул головой. Муть перед глазами уже почти рассеялась. Охренеть, какая сильная штука… это заклинание. Даже странно, что бар жизни абсолютно цел. Думаю, мне тоже стоит зайти в Храм, поискать себе покровителя.

А что это вокруг так подозрительно тихо?

Я оглянулся, не веря своим глазам — от толпы гидлингов и след простыл. Когда они успели разойтись? И питомцев всех уволокли. Долина приняла прежний вид, какой мы видели на въезде — редко разбросанные хижины да несколько хвостатых, занятых какими-то делами. Пасторальная идиллия, ни шума, ни визга, ни мельтешения хвостов и разноцветных халатов.

— Ты не в обиде, парень? — Клирик шагнул ближе, состроил добродушную гримасу и похлопал меня по плечу. — Ты же веришь, что я не со зла?

— Замнем… для ясности, — говорить почему-то было все еще тяжело.

— Ну и хорошо, — Дед заметно приободрился. — Алтарь ты получил. Но ты все еще пятый уровень. А к вечеру тебе нужно быть шестым…

— Это поправимо, — я отмахнулся. — Есть идея, где добрать опыт…

Меня перебило сообщение системы:

Я через силу усмехнулся. Маленький, но приятный бонус, хоть как-то скрасивший поражение в схватке. Гонор сдержал слово — вернул долг за меня.

Мы подобрали имущество и отправились к своим космачам.

Три часа спустя после событий в горах гидлингов я сидел на уже знакомой старой сосне.

Судьба у меня такая — лазить по деревьям, мне же больше всех надо. К нашей удаче, разведка подтвердила ожидания. Дикоша все еще дремал посреди лесной прогалины — свернувшись в пепельно-серый клубок на прогретом солнышком плоском валуне. Он что, совсем оттуда не уходит, как спящая принцесса? Незавидная роль — ждать, пока сгонит игрок. Не жизнь, а так… унылое существование. Ну, настало время его приободрить. Ради зверюги с четырехзубой короной стоит рискнуть.

Фейри жужжала крыльями возле уха, словно большое насекомое. Для меня они все похожи одна на одну, но почему-то все же кажется, что эта фейри — та самая, что уже пыталась дать мне задание. Я повернул голову:

— Что скажешь, кроха? Еще не передумала с поручением?

Лесовица в ответ уставилась на меня васильковыми глазищами — с жадной надеждой, смешно сморщила нос-пуговку, и несколько раз торопливо кивнула, явно опасаясь, что передумаю я. Она выглядела растрепанной — поясок из волоска, стягивавший ее гриву на талии утром, куда-то подевался. И теперь длинные волосы свободно развевались до пят золотистой волной от малейшего движения, демонстрируя нескромным взглядам голенькое тельце — идеальные точеные пропорции, мужская мечта в миниатюре. А двигалась она постоянно, ни секунды не оставаясь на месте. Малышка была заложницей своих размеров и жила ускоренной жизнью. Это для меня с первого момента нашей встречи прошло чуть больше полдня, а для нее, наверное, целая вечность. И все же она меня тоже помнила. Может, потому так и старалась, вытанцовывая в воздухе разные соблазнительные позы? Я с трудом сдержался, чтобы не рассмеяться, а то еще обидится. Она хоть понимает, насколько она для меня мала, или в ее маленькую головку понятия о пропорциях не вложили? Впрочем, по легендам маленький лесной народец фейри всегда славился своим умением привлечь внимание путников — что она и делала. Наглядно. Дополнительный стимул для привлечения клиента, чтобы снова не сбежал. Наверное, эта полянка, оккупированная дикошей, нужна местным обитательницам позарез.

— Давай уже, не тяни. Я согласен.

Я мысленно прожал «да» и фейри что-то восторженно пропищала, а затем подлетела ближе и благодарно чмокнула меня в щеку. И шмыгнула куда-то между веток, мгновенно затерявшись из виду. Наверное, отправилась за положенным по заданию сонным зельем, о котором говорил Дар.

Я поудобнее уселся на ветке и принялся ждать ее возвращения, посматривая на спутников внизу.

Клан «Охотники за удачей» собрался в полном составе. Филин и Лисичка демонстрировали лесовицам своих петов — щенка пещерного клыкана и детеныша королевского крылана. Фейри возбужденно пищащей стаей из двух десятков красоток вились вокруг зверенышей, не зная чем накормить. С Обжорой им было проще, тот был травоядным. Поэтому зверенышей тормошили и тискали, умильно заглядывая им в глаза и чмокая в носы. Вот интересное дело — оба создания, отличаясь довольно агрессивным характером, что для боевых петов вполне естественно, не упускали случаю цапнуть своих хозяев за неосторожно подставленную часть тела — Филин заклеил настойкой уже два пальца, а Рыжая замазала вторую щеку, скрывая глубокие царапины. Но от внимания фейри питомцы сразу разомлели, попадали на спинки и подставили крылатым надоедам пузо. Ну что тут сказать. Что те, что другие — эмпаты, хорошо чувствовали истинное отношение без всяких слов. Гонор заверил, что когда питомцы повзрослеют, то будут вести себя более прилично, а пока разум еще не пробудился в полной мере. В ходе разговора, кстати, выяснилось, что своего пета Гонор — матерого крысоида, потерял в данже, а воскрешать пока не торопился, ссылаясь на то, что забот пока и так хватает.

Сам Гонор с Папашей расположились чуть в сторонке от этой сопливо-щенячьей суеты, под соседней сосной. Ждали, когда я закончу свои изыскания, а попутно замглавы объяснял клирику тонкости процесса закладывания табака в трубку. Дымить не позволили местные хозяйки, пришлось довольствоваться теоретической частью. Клирик с клириком всегда общий язык найдет. Рядом с ними в траве, покатым черным валуном с желтыми прожилками, валялся Обжора — для разнообразия черепут спал, втянув головы и лапы под костяную броню, питомцу тоже иногда требовался отдых. От еды. Неудивительно — Обжора заметно набрал в весе, готовился к получению следующего уровня. Дар сидел у него под боком и тоже дремал, прислонившись спиной к панцирю генетически привязанного друга. Поблизости паслись космачи, с флегматичным видом щипали траву, не упуская случая получить от этой жизни свое маленькое удовольствие.

Между возвращением с гор и походом к фейри много чего было. Примерно час мы провели на острове Храма, где Гонор выложил последние новости, а затем долго и обстоятельно просвещал нас в нюансы прохождения данжа. Очень важные нюансы, так как мы все-таки решили пойти полной пятеркой, а значит, сложность предстояла повышенная — 160 %. Но новости другого выбора просто не оставляли. Группа Корнета потерпела неудачу, тройка «Детей» слилась в полном составе где-то на полпути. С одной стороны — это для нас неплохо, теперь мы Корнета нескоро увидим. С другой… Сила Губителя растет каждый прожитый день — я это отлично запомнил еще со слов Дара, а теперь подтвердил и Гонор. А означает это одно — следующей группе достанется противник покруче. Двойке он не по зубам, даже с элитным питомцем. Как человек, испытавший данж лично, Гонор нас заверил, что шанс получить Душелова — вполне реален. По словам клирика одолеть босса гораздо проще, чем до него добраться, и его группа, с которой он воевал в Поземье два дня назад, с Губителем справилась. Но к его великой досаде по жребию трофей достался другому игроку, который уже ушел в «Камышовый мир». В общем, по всему выходило — в данже будет жарко, все схватки будут на пределе сил, и никто не сможет прохлаждаться за счет других.

Дар…

Без своей соломенной шляпы, которую унесло течением в неизведанные дали, с взъерошенной лохматой шевелюрой, маг смотрелся немного уже не так загадочно и импозантно, как раньше, но черт с ней, со шляпой. Я был чертовски рад, что он все-таки пришел в себя к нашему возвращению с гор. Но его поведение тревожило. Он соглашался на все. Только плечами пожимал. Вступить в новый клан? Да пожалуйста. Сходить в данж в пятерке? Нет проблем. Что-то переклинило у него в мозгах, пока он столько времени находился в коме, без последствий это для него не прошло. Может и правда милосерднее было отправить его в Репликатор, но теперь-то что гадать. Вот он, живой. Здоровый — с виду, только больше не улыбается, они теперь с Гонором — два сапога пара, только Гонор изредка шутит с совершенно серьезной физиономией, а Дар просто меланхоличен и инертен. Очень надеюсь, что до данжа у него такое состояние души все-таки пройдет. Не бойцовский у него какой-то настрой. Так и до беды недалеко…

Гонор мою просьбу выполнил и поспрашивал смотрителя в Стойлах — Хабара. И кое-что полезное у него выудил. Да, по правилам, чтобы полноценно активировать пета, мне пришлось бы разорвать менторство с Даром и взять себе ученика. Абсолютно нереально в сложившихся условиях. Но оказалось, что можно и наоборот, той же связкой — когда в транс входит ученик, а ментор исполняет роль защитника и заряжает алтарь жизненной силой убиенных созданий Стихий. Назывался такой метод «кривое зеркало». Проблем при этом возникает несколько. Первая — мобы, которые бросятся в сражение, всегда соответствуют по уровню защитнику. Или старше его. Значит, твари, с которыми придется бороться Дару, будут седьмые и восьмые. А он хоть и боевой, но лекарь… Но Дар согласился — все с тем же подозрительным фатализмом. Вторая проблема — о взрослом питомце придется забыть сразу, я получу только детеныша. И лишь при удачном стечении обстоятельств. Но меня это устраивало. А если не получится с петом, так может, выйдет с заданием лесовиц, в любом случае — опыт, а именно он мне и нужен. А на тот случай, если все пойдет наперекосяк, и возникнет угроза для наших с Даром жизней, у нас под рукой имелась целая команда. И задача у них была одна — бить на поражение все, что шевелится. Срыв квеста — это еще не катастрофа, докачаться до шестого можно и на обычных мобах, и на Заставе, просто на это уйдет больше времени.

На всякий случай мы решили держаться вместе до самого похода в данж. Еще на острове я видел парочку типов из «Детей», которым там вроде бы нечего было делать ни по уровню, ни по классу, тем не менее, они там ошивались и старательно делали вид, что нами не интересуются. Наверняка Алса послала шпионить. Что-то опять задумала. Вот же неймется. Но напакостить целой группе, да еще без своего верного Корнета — это уже ей не по силам, «торпеды» хороши лишь при нападении на одного, а при массовых разборках последствия непредсказуемы. Да и столько желающих подраться найти сложнее, сейвы все берегут. В том, что мы сумеет им дать отпор, я не сомневался ни секунды, но потеря любого соклановца именно сейчас отразится на нашей группе негативно. В общем, сегодня главное — сохранить свои шкурки для данжа. От назойливых наблюдателей мы оторвались, когда переправлялись через Полноводную на пароме, но это вопрос времени — когда они найдут нас снова. Что ж, стоит поторопиться, ничто не должно помешать нашей задумке…

— Кроха, хорош шалить!

Бесшумно появившись рядом, фейри довольно чувствительно дернула меня за ухо. Пальчики у нее хоть и крохотные, а неожиданно сильные. И положила мне на ладонь… василек. Синий цветок. Под стать ее глазам. Идеально засушенный. Системный чат любезно поведал, что я получил «волшебное дурманящее средство». Срок действия после активации — час.

Ладно, как ни оттягивай, действительно пора. Все нюансы давно и много раз уже обсудили, времени по дороге было предостаточно. Все, что возможно, вроде предусмотрели.

Но перед тем как спрыгнуть вниз, я бросил последний взгляд вдаль. Все-таки красивый мир. Жаль, если придется здесь умереть… так и не увидев, что же находится за его пределами.

Подходящее для приручения место общим консилиумом выбрали в двадцати метрах от ритуальной поляны фейри. Ближе имелся риск, что животное все-таки пробудится от шума. Да и тут такой риск оставался. Никто таких фокусов до сих пор не вытворял, приходилось действовать наугад. По условиям приручения группу организовали только мы двое, ученик и ментор, остальные соклановцы остались на подстраховке. Квест на дикошу, к моему удивлению, разделить с партнером оказалось невозможно, системный запрет. Впрочем, я все равно на разведку собирался идти сам, моя затея — мой риск. Это справедливо.

Я хорошо помнил приготовления Дара, поэтому в дополнительных наставлениях не нуждался. Да и дел-то тут… Выдрал траву на небольшом участке, вдавил во влажную почву «алтарь». Почему-то это важно — все делать собственноручно. Разместил в углубления по краю кристаллы душ и Семя питомца в центре. Жаль, но дождя в ближайшее время не предвиделось, придется обойтись без «небесной благодати». Обжора топтался рядом и с интересом следил за моими действиями. Зверюгу после сна словно подменили — черепут больше не жевал, но живо интересовался всем, что делали игроки. Складывалось впечатление, что развивается не только стать пета, но и его черепаший ум. Хотя то, как он спас своего хозяина на Полноводной, и так говорило о его сообразительности.

— Давай, только поаккуратнее, — негромко обронил Дар, когда я поднялся с колен. Маг стоял рядом, опираясь на посох. О его жутком ранении напоминала лишь глубокая отметина шрама под подбородком на горле, да непреходящее неестественное спокойствие. — Если что — беги.

— Знаю. Про себя тоже не забудь.

Я оглянулся на остальных ребят — они устроились тесной группой поодаль от нас, так, чтобы видеть, что происходит, и в случае чего успеть прийти на помощь. И в то же время достаточно далеко, чтобы не помешать. Стайка фейри тоже осталась с ними, расселись на нижних ветках и болтали ножками, приготовились смотреть представление. Отлично их понимаю — в их жизни не так уж много развлечений, одно из них и так дикоша отобрал. Рыжая ободряюще помахала мне рукой, Филин неловко переступил с ноги на ногу, Дед сухо кивнул. Гонор поднял над плечом кулак, салютуя. Моральная поддержка — штука приятная. Греет. У меня будто и правда появилась новая семья.

Больше не медля, я накинул на себя «Клинок Бури» и «Дыхание ветра» и осторожно пробрался сквозь заросли, окружавшую ритуальную поляну. Остановился, затаив дыхание и всматриваясь в зверя, спящего на камне. С расстояния трех шагов он выглядел куда внушительнее, чем с развилки сосны. Кошка действительно оказалась здоровенной, размером с упитанного льва. И пепельно-серый мех, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, слегка искрился в лучах солнца. Дикоша беззастенчиво дрых, никак не прореагировав на мое появление. Случайно не сдох, дожидаясь квеста? Нет, вон бока едва заметно приподнимаются в такт дыханию. И белый кончик пушистого хвоста подергивается. Морды не разглядеть — зарылась в живот… А вот когти на передних лапах видно отлично… явно втянуты в подушечки лап, но и того, что выглядывает, хватает, чтобы внушать уважение. Хищные серо-стальные роговые лезвия. Один удар такой лапки наверняка раскроит череп. Черт, хочу этого пета.

Но жутко до дрожи стоять рядом, пока он не приручен.

Я бесшумно шагнул ближе, мягкая трава полностью глушила шаги.

Дрыхнет.

Еще шаг.

Протягиваю руку и кладу цветок возле головы. Растение сразу окутывается дрожащим маревом, которое наползает на зверя, охватывая все его пушистое тело.

«Волшебное дурманящее средство активировано».

Пячусь, не сводя со зверя взгляда и все еще не веря, что все прошло так гладко. Мы решили не трогать его до финальной стадии приручения, пусть спит, где находится. Дурман гарантировал, что зверь не пробудится от шума битвы раньше нужного момента, по крайней мере, мы на это очень надеялись.

Вернувшись к алтарю, киваю Дару и сажусь в позе лотоса, лицом к ритуальной поляне. Черепут пристраивается рядом, обе башки обеспокоенно смотрят то на меня, то на хозяина, то в сторону кустов. Чует нашу тревогу, но не понимает, что именно должно случиться. Обжора — наше секретное оружие, на него по большей части и рассчитываем. Кабанов он лихо перехватывал…

— У меня только одна просьба, Зуб, — задумчиво роняет Дар, глядя в сторону зверюги. — Не вмешивайся, пока сам не попрошу о помощи. Даже если будет казаться, что я не справляюсь. Хорошо?

— Хорошо. Но слишком не рискуй. И как бы ребятам не показалось, что…

— Остальных я предупредил, пока ты на сосне резвился.

Юморист… Ну все, отступать некуда. Вынимаю «Костяного убийцу», быстрым коротким движением чиркаю по краю ладони. Щиплет, зараза. Кровь капает на Семя. Дар бдит — из-за плеча прилетает сгусток лечащего заклинания «Касание природы», ранка стягивается на глазах, чувствую легкую щекотку и частичное онемение.

Глубоко вдыхаю и выдыхаю несколько раз.

Успокоиться. Сосредоточиться взглядом на Семени. Выбросить все посторонние мысли из головы. Спустя долгую минуту стук сердца замедлился, дыхание выровнялось… И на алтаре засветился кристалл Сущности Огня, наполняя остальные кристаллы отраженным светом. Этот желто-оранжевый огонек… он словно загорелся не на алтаре, а в моей душе. Окружающий мир… я словно слился с ним, стал его частью, а он — моей, и тепло огонька растекалось у меня внутри. Необыкновенное единение с природой захватило и погрузило в звенящую тишину, посторонние звуки отступили, стерлись, осыпались, словно пыль.

Так вот что на самом деле ощущает тот, чье Семя на алтаре.

Я погружался все глубже и глубже, тонул в этом потустороннем омуте преломленного сознания. И мир вокруг ожил совершенно другой жизнью. Все теперь выглядело иначе. Краски, свет… Движение. Все ускорилось, мир вокруг завертелся в сумасшедшем темпе, страшно сложно было хоть за чем-то уследить…

Перед глазами мелькала смазанная фигура Дара, иногда пропадая на периферии зрения. Маг двигался с невероятной скоростью, он уже бился в тандеме с Обжорой, уже побеждал… Неужели тоже самое было с ним, когда сражался я? Как же трудно ничего не упустить… Лавовый голем восьмого уровня — он наседал на мага, размахивал пылающими огнем и брызжущими лавой кулачищами, старался оглушить, сбить с ног. Там, где он ступал широкими слоновьими стопами, трава мгновенно обугливалась, оставляя покрытую седым пеплом дымящуюся землю. Заклинания природы почти его не задевали — побеги «Хищного плюща», пытаясь внедриться в огненную плоть, вспыхивали и сгорали, ядовитые плети «Животворящего капкана», оплетая ноги, держалась не больше двух-трех секунд, тоже обращаясь в пепел. Но это для моего, замедленного восприятия — на самом деле все работало дольше. И Дар побеждал. Обжора не подвел своего хозяина — носился вокруг голема, отвлекая его ярость на себя, и хотя его плевки липкой слюной просто сгорали, попадая на раскаленное тело, двух других способностей — «Абсолютного щита» и «Тарана» — хватало, чтобы сбивать врага с ног и избегать фатальных повреждений. Последний удар маг нанес концом посоха в голову голема, и тот оплыл чадящей грудой из расплавленного камня…

Небесно-голубой огонек следующего кристалла вызвал силу стихии Воздуха — целую стаю призрачных ворон, словно бы сотканных из ветра. Их клювы и когти на лапах сияли алмазами. Дар скалой утвердился на одном месте, воткнув посох вертикально в землю, солнечный диск навершия ярко озарился густым зеленым сиянием. И как только вороны сконцентрировались над ним, бешено мельтеша в воздухе, начал одну за другой сбивать крылатых бестий «Разъедающими спорами». Тела созданий разрывало при попадании зеленоватыми кляксами. Обжора не остался в стороне — его головы стреляли липкой слюной, словно зенитки…

Стихия Земли прислала многоножку — мерзкую грязно-бурую тварь около полутора метров длиной, с непрерывно шевелящимися жвалами на матово поблескивающей хитином башке… Противник продержался еще меньше стаи ворон. Сперва его танком проутюжил Обжора, раздавив панцирь как яичную скорлупу, а затем «Животворящим капканом» превратил в удобрение Дар. Не успела она издохнуть, а черепут уже сражался с толстенной трехметровой водяной гадюкой — тварь обвилась вокруг его панциря и прицелилась, чтобы вонзить чудовищные по размеру ядовитые клыки в его плоть. Что ее и погубило. Своевременно и точно управляя способностями питомца, Дар использовал откатившийся «Таран». Змея промахнулась — черепут успел втянуть под панцирь головы, в следующую секунду он разогнался и чиркнул краем острого как бритва панциря по стволу ближайшего дерева. Ошметками брызнула кора. И разрубленная змеюка распалась на две беснующиеся в слепой агонии половинки, заливая траву водянистой кровью.

Пробуждение стихий Жизни и Смерти снова произошло одновременно, но теперь меня это не удивило — жизнь и смерть всегда идут рука об руку.

Смерть выставила рыцаря-скелета — исполина двухметрового роста в проржавевших, осыпающихся трухой от каждого движения доспехах и таким же ржавым огрызком двуручного меча. Сквозь дыры доспехов и истлевшую одежду проглядывали желтые кости, в прорезях глухого шлема тлели красные угольки глаз. Заявка от Жизни — Хищная Росянка, могучее растение трёхметровой высоты и лилово-зеленой расцветки, передвигающееся на лапах-корнях, с руками-лозами, вместо цветка — полутораметровая устричная пасть с саженными шипами, заменяющими клыки.

Первым делом Росянка прикончила рыцаря-скелета.

Тот успел рубануть ее пару раз, отхватив тупым клинком извивающиеся лозы, затем хищное растение надвинулось на рыцаря, мгновенно оплело его доспехи гибкими плетями побегов, полностью обездвижив, и разинув пасть, вылило на несчастного мертвяка целый поток кислоты. Ржавые доспехи зашипели и задымились, растворяясь на глазах, кости распались и скелет осыпался грудой мусора.

А затем Дару с Обжорой пришлось чертовски тяжело. И было просто невыносимо сидеть и наблюдать, как маг сражается без моей помощи. Жгучее желание ввязаться в драку едва не сорвало транс, но Дар, вовремя почуявший, что творится у меня в душе, остановил одним взглядом: «Нет!»

Первым в бой вступил черепут — выстрелив «Тараном», подсек краем панциря ходильные отростки. Пролетев с разгону дальше, затормозил, разворачиваясь для новой атаки. Росянка с шумом повалилась на бок, хлестнула плетями «рук», но не дотянулась до ненавистного врага. Плевок Обжоры склеил несколько плетей с центральным стеблем, но и того десятка, что остался, хватало для нападения.

Дар ударил заклинаниями. Жизнь против жизни. Неудачное сочетание, но ничего другого у мага не имелось. «Животворящий капкан», «Хищный плющ», «Разъедающие споры»… Несмотря на природную сопротивляемость родной стихии, Росянка скорчилась от боли, оплетённая рожденными магией врагами, разрываемая изнутри. Но даже поверженная, она была чертовски сильна и опасна. Как только Обжора оказался в пределах досягаемости, центральный стебель резко разогнулся — словно выстрелил, и громадные челюсти «устрицы» с громким клацаньем сомкнулись на его панцире. Едва Обжора успел втянуть лапы и головы, как на него обрушился поток кислоты. Панцирь зашипел, по твердой как сталь костяной броне стремительно поползли расширяющиеся язвы…

На помощь бросился хозяин. Маг на бегу кастанул на Обжору лечащее «Цветение», почти сразу остановившее действие кислоты — язвы затянула живительная пленка. А затем с искаженным яростью лицом прыгнул к Росянке, выставив перед собой посох. Вот где проявились-таки эмоции — когда возникла серьёзная угроза для здоровья питомца. С поразительной ловкостью намотав на древко метнувшиеся к нему растительные плети, Дар выхватил кинжал и принялся ожесточённо рубить кинжалом возле основания «башки». Последний удар — и «устрица» отвалилась. Челюсти бессильно разомкнулись, выпуская основательного потрепанного черепута…

Кряхтя по-стариковски, питомец отошел на несколько шагов и плюхнулся на костяной живот, впадая в лечащее забытье. Дар выдернул из обмякших побегов свой посох и встал рядом, тяжело опираясь на древко. Он тяжело и быстро дышал — все по-прежнему воспринималось ускоренно, по лицу струился пот, и общий видок вид у него был неважный. Борода на левой щеке подпалена, сквозь прожжённые дыры на плечах и груди куртки проглядывала воспаленная кожа, штаны в нескольких местах разъедены кислотными пятнами — на одежде можно ставить крест. Дар торопливо отпил из фляги, бросил на меня предупреждающий взгляд. И вдруг ободряюще подмигнул, как бы говоря:

«Держи транс. Все в порядке».

Жестом подняв Обжору, он быстро двинулся с ним к ритуальной поляне.

Невыносимо. Невыносимо сидеть и смотреть, как за тебя отдуваются другие, но иначе просто невозможно. Да и мне транс давался непросто — я сам обливался ручьями пота. На плечи словно давила монотонная тяжесть, вминая в почву, и все сильнее нарастало паршивое ощущение усталости и бессилия, словно я растворяюсь, как кусок сахара в кипятке. Дрожали мышцы, ныли связки. Гулко и неровно билось сердце. Чертов ритуал высасывал из меня энергию пылесосом. Высокий уровень приручения давал о себе знать весьма неприятным образом. Семя на алтаре светилось в окружении радуги горящих кристаллов — оно было готово к внедрению.

Пора всю эту бодягу заканчивать…

Казалось, я всего лишь моргнул, а картинка перед глазами уже сменилась.

Кусты раздвинулись, пропуская Дара обратно. Он посторонился — следом топал Обжора. На его широкой костяной спине расслабленно лежало массивное тело дикоши, но черепут пер довольно уверенно, будто не чувствовал веса. Я помнил, что должно произойти, и напряженно следил, ожидая наступления этого момента. Граница кустов — граница сонной зоны.

А это еще что за…

Наполовину утонув в шерсти, на мягкой шее дикоши сидела моя знакомая фейри, одной ручонкой вцепившись в ухо хищника, чтобы не свалиться, а в другой удерживая тот самый василек, вызвавший сонную одурь. Когда только успела! Я разволновался не на шутку — как бы крошка не пострадала, почему Дар ей позволил… Чтобы дольше продлить эффект забытья? Неужели сработает? Идеально было бы подтащить зверя прямо к алтарю!

Не сработало.

У всякой магии свои ограничения.

Дикоша очнулся.

Приподнял массивную голову, продемонстрировав хищную морду всему окружающему миру, непонимающе посмотрел вокруг…

Дальнейшее произошло мгновенно.

Дикоша вдруг оказался уже на всех четырех на лапах рядом с Обжорой, широко распахнувшаяся пасть злобно ощерилась, обнажив огромные клыки… и за какую-то долю секунды зверь перешел в боевой режим. Шерсть на его теле буквально взорвалась, с костяным перестуком вздыбилась длинными иглами от загривка до хвоста, превратившись в колючую броню, да и на хвосте вдруг выросло скорпионье жало. Морда чудовища проросла матово-черными треугольными чешуйками с выгнутыми наружу заостренными краями, костяные дуги выступили из верхней челюсти, утолщаясь к надбровьям и переходя в длинные шипы костяных ушей. В глубоко утопленных глазницах свирепой угрозой вспыхнули изумрудно-зеленые глаза, высматривая, кто посмел его потревожить и с кого начать расправу….

Дар раздумывать не стал, бросился в сторону. А Обжора, повинуясь его команде, ударил обеими головами в костяной бок чудовища, привлекая внимание к себе. И сразу рванул в мою сторону, разгоняясь этакой тяжеловесной бронированной ракетой на четырех топающих лапах.

Издав грозный рык, дикоша бросился в погоню.

Два монстра неслись прямо на меня, и я призвал всю свою выдержку на помощь, чтобы остаться на месте, не сорвать транс.

Десять метров… пять…

Обжора и не думал сворачивать. При такой массе — пятьсот с лишним кило, инерция не позволила бы ему оперативно увернуться. Он и не стал. Обжора… подпрыгнул.

Твою ж мать…

Пролетающий над головой броненосец чуть не подарил мне инфаркт. Почва за спиной сотряслась от приземления. А прямо перед моим лицом затормозила громадная и злющая морда дикоши. Мы взглянули друг другу в глаза, и я совершенно ясно понял, что схватиться за уник уже не успею. Да и смысла нет — не поможет…

Семя питомца вспыхнуло радужным сиянием где-то под брюхом дикоши, выстрелив в его тело тонкими нитями внедрения и вызвав мгновенный паралич. Зверь так и застыл с разинутой пастью, дыша мне в лицо нечищеными клыками… Затем медленно повалился на бок, раздавив алтарь массивной тушей. Но это уже не имело ни малейшего значения. Так как система отреагировала оперативно:

Но мне было не до сообщений, заспамивших системный чат.

Фейри! Как так получилось, что она осталась на дикоше?! Он же ее придавил!

Я торопливо зашарил среди торчащих из шеи зверя костяных игл, не обращая внимания, что в кровь режу пальцы. Вот она… Крохотное голенькое тельце на моих ладонях показалось невесомым, золотистые волосы развевались на легком ветерке. Фейри лежала неподвижно, закрыв глазки и крепко прижав обеими ручонками к груди дурман-цветок. С невероятным облегчением я заметил лишь несколько царапин на плечах и бедрах… Цела! Ну точно же, иначе система не сообщила бы о приручении — сразу не сообразил от волнения…

Сбоку просунулась рука Дара и теплое зеленое сияние сорвалось с его пальцев, окутав тельце фейри. Я благодарно кивнул и снова потрясенно уставился на свое приобретение. В голове гудело, сердце рвалось наружу от пережитого. Я и не заметил, как ребята сгрудились рядом, обступили нас с дикошей. Их реплики доносились, словно сквозь шум воды:

— Это ведь невозможно. Сразу двоих… тем более — фейри.

— Баг, не иначе. Они же разумные, из неприручаемых.

— Зуб, ты читер… пятнадцать сантиметров счастья. Что б мне так везло!

— Бедная крошка. Лишилась и личной жизни, и подруг…

— Двойное приручение — двойная ответственность. Надорвется, на зуб спорю…

— Интересно, а какой от нее толк? Она же чисто декоративная…

— Сам ты декоративный, Филин, если не сказать чего похуже! Мог бы и не проявлять свою зависть так откровенно! И хватит уже глазеть на девочку, пока она беспомощная!

— Ага, ага, женская солидарность подключалась! Глазеть, как я понимаю, можно только хозяину…

— И ты туда же, Дед! И вообще, мальчики, вы сговорились, что ли? Хорош изгаляться. Нет, чтобы порадоваться за соклановца…

Да пусть изгаляются, сколько влезет.

Мне сейчас море по колено.

Сижу и смотрю то на дикошу, то на фейри с совершенно дурацкой улыбкой счастливого до умопомрачения человека. Радость невероятно сильная, и подозреваю, не совсем моя — постэффект от приручения, что-то типа эмоционального наката. Теперь я хорошо понимал и Дара, и Рыжую — почему они были так счастливы, получив питомцев. Я уже чувствовал связь обоих этих существ со мной. Будоражащее сильную — так, словно у меня вдруг появилось несколько новых органов, которыми еще предстоит научиться пользоваться.

Кто ж мог предугадать, что я получу гораздо больше, чем хотел. Теперь настала самая приятная часть операции — разобраться с добычей. Не говоря уже о свеженьких уровнях, и о том, что им сопутствует.