Глава 26. Пока длится секунда

Мелко подрагивала секундная стрелка, не в силах преодолеть тяжелый металлический штырь, воткнутый прямо в циферблат массивных напольных часов. Там, внутри корпуса из красного дерева, под напором тугой пружины еле заметно дрожал весь механизм, ожидая нового такта маленькой шестеренки. Но его не происходило — оттого замерла минутная стрелка и уснула часовая.

Когда-то прадед прадеда хозяина этого места, разозлившись на слуг, подтаскивающих новые проблемы раньше, чем успевал разобраться со старыми, постановил времени остановиться — а когда оно не послушалось, впервые остановил механизм своей рукой и, как полагается легендарным родичам, в единую секунду разрешил все трудности.

Хотя поговаривают, попросту метнул кинжал в часы, желая хотя бы на минуту отдохнуть от дел. Еще говорят, что метнул не в часы, а в вороватого управляющего, а тот увернулся. Но в красивых историях про предков и традиции мало места для вороватых управляющих и много для пафоса и красивых свершений.

Проблем с тех пор вряд ли стало меньше. Вот и сейчас, через две сотни лет от зарождения традиции, на уголке стола замерла объемная папка с шелковым тиснением — желтая, а значит требующая оперативного рассмотрения. Но время замерло, так зачем торопиться?

Замерло оно у всех — хитрый механизм приостанавливал отсчет времени всех часов во дворце — дед прадеда хозяина этого места высоко оценил отцову задумку, а также был достаточно талантлив для ее осуществления. А с некоторых пор пауза коснулась и электроники — собственные производства легко обеспечили соблюдение традиции в телефонах и наручных часах, обеспечивая вневременье целого дворца. Иначе какая это традиция, если ее позволено нарушать?

Увы, скоро часы пойдут снова, продолжая отсчитывать секунды, минуты и часы, синхронизируясь с мировым временем после того, как механизм будет запущен. Но а пока — времени нет. Проблемы замерли у границы будущего, не в силах скользнуть в настоящее.

В душе князя царило удивительное состояние внутренней тишины, которое совсем не хотелось терять — особенно после тяжелого и выматывающего дела. Правда, непосвященным оно наверняка покажется пустячным и несерьезным, но каждый, кто хоть раз делал подарки любимой дочери, знает, какой это тяжелый труд. Ведь за волной радости от встречи, за вихрем счастья от коробок с подарками, наступает время примерки всего надаренного и демонстрации нарядов любимому отцу — и попробуй только увильнуть!

Правда на втором часу князь увильнуть все же попытался, сославшись на крайне важные дела клановые дела, не требующие отлагательств — а верный Амир тут же уложил желтую папку на стол, с видом таинственным и хмурым. Не помогло — Ксения прибегла к механизму остановки времени, в первые за последние три десятилетия. В прошлый раз, вроде как, была очередная война…

В общем, наряды все-таки досмотрели, а князь дал себе страшную клятву не дарить больше трех платьев за раз. Дочь скрылась обсуждать подарки с подругой, ее отец встал запустить время снова… А потом подумал, и решил побаловать себя еще десятком минут отпуска, на пару с верным другом. Разговаривать о серьезных вещах не хотелось вовсе. Разве о чем-нибудь приятном.

— Как успехи моей дочери? — Еще раз полюбовавшись на клин в часовом циферблате, поинтересовался князь.

— Весьма, — качнул головой Амир, с удовольствием отклонившись на спинку кресла. — Легко учить, когда ученик знает, что должно привести к ошибке, а что будет правильным.

— Как это выглядит? — Заинтересовался князь.

— Стоит, прикрыв глаза. Иногда около часа, иногда за целый день не совершив ни единой попытки. Но затем — все с первого раза.

— Это, разумеется, хорошо, — медленно произнес мужчина во главе стола. — Однако тело не будет поспевать за разумом.

— Зато ее палата в медблоке пуста, к счастью. — Пожал плечами Амир. — Ошибка на ранге "учитель" слишком дорого обходится.

— На каком ранге?! — Не веря, переспросил князь, не пытаясь давить эмоции гордости и счастья.

— А ты думал, — довольно хмыкнул названный брат. — До "ветерана" я все эти ведьмовские штучки запрещал. Там если и сломается, то рука какая-нибудь или нога. — Фыркнул Амир небрежно. — Целителям дело на пару дней. Ой, да не сверли меня гневным взглядом! Боль надо ощутить до того, как приносить ее кому-то еще.

— Она, все-таки, девчонка мелкая, — проворчал князь, будто самого в детстве не тащили беспамятным с полигона.

— Вы там у себя уже решите — оружие она или девчонка, — посмурнел Амир. — Если оружие — то оно должно уметь себя защитить. Или умереть до того, как попасть в чужие руки. Если твоя дочь — то какого, извини меня, беса…

— Все, успокоились, — примирительно поднял руки князь. — А ее подруга? Тай… Как ее там?

— Тай Лин. — Побуравив друга взглядом, все таки успокоился брат. — Великолепный потенциал. А с Ксюшиными советами, так вообще… Мы, выходит, учим ее вместе. Твоя дочь останавливает ее, когда она намеривается совершить глупость и снести половину полигона вместе с нами.

— Выяснили, откуда нам такое чудо?

Рейс в Китай оказался на диво удачен, хоть и не содержал богатых трофеев или политических обещаний. Всего один ребенок — сверстница дочери, та самая увиденная ею в пророчестве. Но зато потенциал девчонки окупал все неудобства — уж слишком была редка сильная кровь, очень неохотно отпускали из семей генетически ценный материал, планируя браки и семьи на столетия вперед, чтобы не выродиться.

Разумеется, планам мешали войны, политические союзы и опала, кровь могла разбавиться браками с неодаренными, дар запросто исчезал и появлялся через поколения. Некоторые ветки браковались вчистую, а за наследниками уничтоженных семей охотились, желая получить их Силу Крови… Но это все — удел евгеников клана, скучная и черствая работа по сводничеству, о которой старались не вспоминать. Потому что как-то неприятно осознавать, что любимая супруга, случайно встреченная, обретенная и хранимая — результат работы целого отдела, трудящегося над тем, чтобы записи о сватовстве столетней давности превратились в настоящую любовь — потому как эмоциональная привязка благотворно влияла на потенциал силы потомства. Это уже потом, когда надо будет превратить "любимую" жену в просто "первую", упертому мужу продемонстрируют не особо приятную правду в фотографиях и видеозаписях… В общем, не любят генетиков.

Но князь — это не такая должность, когда можно что-то не любить. Поэтому — трофей крайне удачен и уже записан за таким же малолеткой, бегающим на соседнем полигоне. Лет через шесть у них состоится большой и красивый роман, с кучей детишек… В принципе, князю этого достаточно, а детали про историю жизни найденыша — не столь важны. Материалы, наверняка, давным — давно подготовлены, но если лидер целого клана решит узнать все — все, то попросту окажется погребен под валом пустяков. Оттого частенько информация лежит до того, как ею поинтересуются.

Однако есть разница между потенциалом человека и реализованными возможностями. И если девочка обуздала свою силу, то это уже не просто будущая родственница, а часть кланового арсенала. О своем оружии надо знать все.

— Стандартная грызня за власть. В лучших традициях китайских княжеств — взрослых под нож, детей в загоны для рабов. Девчонке с нами сильно повезло.

— И нам с ней. — Согласно качнул головой князь.

— Кстати, недавно дальние родственники объявились. Двоюродные дядья по материнской линии — уж не знаю, как это одним словом назвать. Предлагают выкуп, солидный.

— Свежая кровь дороже, — отмахнулся старший. — Они хоть ладят?

— А сейчас покажу, — чему-то ухмыльнулся Амир, активируя экран в плоскости стола.

На ожившей всеми цветами плоскости отражался общий зал, в центре которого, перед огромным зеркалом Ксения сооружала своей подруге новую прическу — ну, примерно так же, как делают это любимой кукле. Симпатичная китаянка же робко улыбалась отражению — причем смотрела не на себя, а на Ксюшу.

— Ладят, — сделал вывод князь.

— О! — Воскликнул Амир, заметив в кадре старого слугу. — Вот ты где!

— Слушай, не трогай заслуженного человека. — Поморщился князь.

— Не — не, я слово дал его на пенсию спровадить. — Засуетился Амир. — Я побежал, хорошо?

И тут же устремился в дверь.

Через некоторое время на экране показался быстро ковыляющий к выходу старичок, а через минуты три бегущий за ним Амир. Князь с легким любопытством пощелкал по экрану, сменяя камеры и наблюдая за погоней. Вот время между мельканиями сократилось до двух минут… А тут всего три комнаты и один переход… Хм, а теперь зачем-то на первый этаж, а потом по соседнему пролету на третий и снова на второй… Увы, еще пять минут и по устоявшейся традиции, граница между женской и общей половиной разлучила их…

— Немного не успел, — прокомментировал князь обескураженную фигуру брата, замершего на пороге, и погасил экран. — Ладно, еще пять минут — и за работу.

— Как же он надоел! — В детскую комнату ввалился старик, тут же закрыл дверь и привалился к створке всем телом.

Быстрое дыхание и движение грудной клетки выдавали нелегкую для почтенного возраста дистанцию, а легкая бледность на лице — опасную близость преследователя.

— Признался бы, кто ты есть на самом деле, — спокойным голосом ответила Ксюша, внимательно изучая что-то на двух огромных экранах, закрепленных на стене.

Если бы князь мог заглянуть к дочери в комнату, то наверняка сильно удивился — в первую очередь тем, что совсем недавно видел Ксению в другом месте, за совершенно иным занятием. Хотя, если задуматься — погоня шла по всему пространству дворца, дважды опоясав все этажи, так что время было… Что вовсе не объясняет содержимое экранов, заключенных в зеленые рамки со стилизованным орнаментом кланового герба.

— Смерти моей хочешь! — Возмутился на предложение дед. — Они же как дятлы все мозги выклюют, — сложив пальцы клювом, старик несколько раз тюкнул себя в висок. — Дедушка, а помоги! Дедушка, а дай! Дедушка, а сделай! — Передразнил он. — Даже в смерти нет покоя — ходят на могилу и жалуются! А если бы я не поставил там микрофоны, что бы они тогда делали?!

— Помощь не была бы лишней, — мельком глянув, Ксюша поприветствовала деда улыбкой и вновь вернулась к сосредоточенному клацанию по клавишам.

— Мне есть, кому помогать, — проворчал дед, присаживаясь рядом с внучкой. — Это что, клановый интранет?

— Ага. — Коротко ответила Ксюша, продолжая удалять файлы из внутреннего хранилища клана.

— Откуда доступ?

— На бумажке у папы, под клавиатурой, — отмахнулась девочка.

— Что?! — В голос возмутился старик.

— А клавиатура во внутреннем хранилище клана, под защитой гвардии.

— Все — равно как-то неправильно, — для вида, уже успокаиваясь, проворчал дед, внимательно изучая названия удаляемой информации. — А чем тебе не понравились суточные отчеты нашего нового города?

— Да вот, — Ксения щелкнула клавиатуре, и правый экран сменился спутниковым изображением края города и массива леса, рассеченного широкой дорогой.

Если приглядеться — обычная дорожная жизнь, без пробок и ремонтов.

— Все равно не понимаю. Ты уж пожалей старого, зрение совсем подводит, — усмехнувшись, произнес дедушка.

Как будто у такого человека могут быть проблемы со здоровьем…

— Вон, видишь, серебристая коробочка едет? Вот. Там едет человек, который спас наше имя. А на встречу ему, на сорок сантиметров выше, едут три черных джипа, наших, клановых. Они его искали, проскочили мимо, сейчас назад возвращаются. Через шесть минут увидят и попытаются убить.

— Стоп, дай мне тридцать секунд, — напрягся дед, щелкнул по выступу на своем обручальном кольце и отчетливо произнес. — Оперативный отчет по Багиево.

— Я все удалила.

— Это тебе так кажется, — кольцо оказалось прижато к уху, но на выслушивание доклада, перемежаемое сухими уточнениями, понадобилось в шесть раз больше времени.

— Так, ясно, — встряхнулся старик. — Пришел, натворил справедливость, ограбил, уехал. Бывает.

— Но он нам помог? — Осторожно уточнила внучка.

— Есть такое, — не стал отрицать мужчина. — Но ты зря его хочешь защитить, удаляя эти бумажки. Этот человек покусился на жизнь твоего брата, такое не должно остаться неотомщенным.

— Он не хотел его убить…

— Не имеет значения. Преступник вероломно проник в кабинет и взял нашу кровь в заложники. — Строго качнул головой дед.

— Но ведь никто не пострадал.

— Но пострадает, — поучительно произнес старик. — Глава охраны, допустившего убийцу до господина, потерял честь. Он уже мертв, хоть и дышит. Чем больше ответственности и награды, тем строже наказание, помнишь, я объяснял? А сейчас, он, видимо, решил забрать с собой врага. — Кивнул он на спутниковую карту. — Так что оставь ты эти файлы в покое, милая.

— Там твой внук, — спокойно поведала Ксения.

— Я знаю. Вернее, Валентин мне внучатый племянник, а тебе троюродный брат. Поэтому мы должны ответить.

— Нет, там другой внук. В белой машине.

— Максим? — После некоторой паузы, с оторопью произнес дед.

— Ага. — Кивнула Ксюша, все это время продолжая старательно тереть файлы — система требовала подтвердить удаление каждого, пугая безвозвратностью потери, так что приходилось методично щелкать по клавишам вместо куда более удобного "выделить все" — "удалить"

— Он у был Валентина? — Словно не веря, переспросил старик.

— Как понимаешь, знакомство было сложным, — вздохнула Ксюша и бросила внимательный взгляд на спутниковую карту. — И теперь начальник охраны Валентина хочет его убить.

— Да как он посмел покуситься на мою кровь! — Взъярился дед, с ненавистью глядя на три черных прямоугольника, неуклонно приближавшихся к цели.

— Максим не знал, что это его родич. Так же, как Валентин и его охрана. — С сожалением протянула Ксюша.

— Так, дай секунду, — дед с силой потер виски, сосредотачиваясь.

— Дам целых две минуты пятнадцать секунд.

— Говорит координатор, — вновь зашептал в кольцо дед. — Красный приоритет. Багиево, отряд гвардии вернуть в город.

— А я знаю, что тебе скажут, — хмыкнула Ксения.

Рядом нахмурился старик, внимательно выслушивая ответ.

— Что значит "нет возможности для отмены"? — Прошипел он. — Как они смеют перечить мне?!

Экран пошел волнами, заискрила ткань портьер от выплескиваемой во вне мощи. Даже девочка поежилась от исходящей волны гнева от разъяренного монстра в обличии сухонького старичка, столкнувшегося с самым страшным преступлением против его власти. Ведь нет злодеяния хуже, чем не — по — ви — но — ве — ние.

— Деда, еще немного, и мне придется врать про случайно устроенный мною пожар. — зажмурившись, с легкой дрожью в голосе произнесла Ксения.

— Прости, милая, — силу тут же взяли в узду, оставив себе ярость во взгляде. — Все — все, это гнев — он не для тебя, извини меня. Сейчас мы все исправим, не переживай. Давай, выходи из системы.

— Совсем? — С еще непрошедшим испугом уточнила она.

— Совсем, — кивнул дед. — И дай-ка мне клавиатуру на минутку.

Старик с несвойственной для его возраста и поколения сноровкой вбил новый логин и пароль.

— А почему рамка красная? — Удивилась Ксюша.

— А потому что пароли под клавиатурой — они для шпионов и предателей, — сухо ответил дед, продолжая колдовать над клавишами. — Я поднимаю пару вертолетов, у наших друзей в Казани как раз пара вертушек стоит… И давай перенастроим спутник и чуть приблизим картинку, ничего же не видно.

Картинка справа резко обрела детализацию и будто прыгнула к поверхности — стали различимы верхушки деревьев, линии электропередач вдоль дороги, а машины больше не выглядели крохотными жуками на огромном поле — теперь вполне различалась модель и детали кузова. Взгляд небесного ока приклеился к крыше белого внедорожника, удерживая его на одной восьмой экрана в центре.

— Десять минут полетного времени, деда.

— Я знаю. Но вдруг он сможет потянуть время, съедет в сторону? Вдруг они захотят поиздеваться над моим внуком и дадут шанс мне его вытащить?! Никогда нельзя сдаваться! Никогда!

— Деда, это твой внук. — По — доброму сказала внучка и осторожно погладила деда по рукам.

— Да, и пока он мой внук, я буду его защищать…

— Дед. Это. Твой. Внук.

— И что?!

— Его просто так не убьешь. — Уже во всю улыбалась Ксения.

— Значит, вертолеты успеют! — Упрямо произнес дед, продолжая отдавать команды.

— Не надо, пожалуйста. Он их сшибет.

— Я тебя не понимаю! А что мне делать?! Что?.. — Недоуменно посмотрел на нее старик. — Кто сшибет?

— Ты ведь мне доверяешь?

— Всегда.

— Все будет хорошо, — успокоила девочка старика, вновь погладив ему руку.

Тем не менее, на экран они продолжали смотреть со всевозрастающим напряжением, мысленно отсчитывая секунды. Вот черные машины вошли в поворот, заметив жертву. Вот белая машина ускорилась и резко вылетела на встречную полосу, прячась в кювете. Но маневр не укрылся от охотников… А жертва решила больше не бежать — от машины отделилась одинокая фигура — на экране не больше сантиметра — и зашагала на встречу врагам.

— Это что за ерунда?! — Воскликнул дед, когда возле фигурки по кругу отчетливо пронеслась яркая искра. — Кто его учил?

— Семен, — довольно ответила Ксения.

— Какой Семен? Долгорукий, Орлов? Вяземские?! — Заволновался он, кое-как удерживаясь, чтобы не взять внучку за плечи и легонько встряхнуть.

— Не, просто Семен, — приобняла она деда. — Но он физике немного учил. А это — он сам нашел.

Неведомое явление с каждой секундой сияло ярче, отражаясь на экране белоснежной точкой, двигаясь вокруг все быстрее и быстрее, чуть накреняясь и вновь выравниваясь, отрываясь от владельца на несколько метров и примыкая совсем близко к телу.

— То есть? Как нашел? — Дернулся старик.

— А понятия не имею, как, — отмахнулась она, приобнимая деда.

— А когда?

— Ну, после того, как убил своих похитителей, но до того, как он сшиб наш самолет. Вот в этом промежутке, — рассудительно, и явно подтрунивая над дедом, заявила Ксения.

— Ты мне все обязательно расскажешь! — Поставил ультиматум он таким тоном, что торговаться себе хуже.

Шар между тем сравнялся размером с владельцем, но поведения не изменил, продолжая виться, как планеты вокруг солнца.

— Почему он не атакует? — Нервничал дед. — Сейчас самое время, пока они в машине.

— А вдруг они пришли просто поговорить и не желают зла?

— Ошибка, — проскрипел старик зубами.

Вторя словам, от группы возле трех машин алым росчерком пронеслась огненная линия. И тут же врезалась в яростно сияющий шар, мгновенно окрасившийся алым — и так же быстро вернув прежний облик.

— Теперь ему понятно?!

Как оказалось — вполне. Ручное солнце резко увеличился в размере и вспыхнуло над головами. Закачались линии электропередач — безмолвно, а если вспомнить их размер, то и жутко. На фоне этого сияния несколько новых огненных вспышек совсем потерялись, пропадая в белоснежных росчерках, лепестками выстреливающих из крошечной звезды. По проводам меж тем прошли ало — синие всполохи разрядов, устремившиеся в яркое зарево — сначала короткими волнами, а затем единым потоком короткого замыкания, с сине — белыми дугами, прихотливо вившимися в центр притяжения, и паром на километровую длину. А затем такая же дуга выплеснулась на обидчиков, ударив на десяток метров левее, и медленно потянувшись к машинам, оставляя черный след пропалин из вскипевшего и сожженного асфальта.

— Уйдут же! — Хлопнул себя по коленке дед.

— Да и пусть. У него там занятие поинтереснее. — Изящный пальчик тыкнул на экран, где ярко — синее стило гигантской молнии завершило выписывать букву "М" и приступило к букве "А"…

После того, как огромное число цифровых носителей выгорело в результате необъяснимого технического сбоя, механизм дворцовых часов вновь отсчитал новую секунду.