Глава 14
В тени высокой беседки, на ухоженной лужайке, кипела яростная битва между маленьким серо — полосатым котенком и тоненьким колоском сорной травы. Щелкали зубы на шее противника, ломали хребет когтистые лапки, но коварный противник снова и снова нападал, обидно щекоча нос. Не помогали ни перекаты по траве, ни хитрые броски из-под прикрытия коленок хозяйки, и даже грозный мяв не повергал вражину в ужас — тем достойней будет победа!
По другую сторону стебелька тоже активно болели за полосатого бойца, но и поддаваться не спешили, с великим удовольствием играя с маленьким найденышем. Все равно до приезда папы оставалось не менее десятка минут. Ника невольно взглянула на часы, позволив котенку вцепиться в стебелек.
— Победил, победил, иди сюда, — подхватила она так и не отпустившего добычу любимца и положила на коленки.
Котенок не был породистым — от слова совсем. Обычный дворовый мышелов, коих множество во всех городских и деревенских дворах. Наверное, захоти Ника завести себе кота и сообщи об этом отцу, дома ее ждал бы перс или сиамец с родословной, как у среднего аристо, и ценою в сотню тысяч. Все таки, положение обязывает — вдруг заглянут гости или подруги напросятся домой, а тут недоразумение стоимостью пятак за ведро. Несолидно. Но Ника и не собиралась никого заводить.
Просто во время вынужденного ожидания, когда охрана лицея терпеливо ждала представителей ее рода для передачи из рук в руки, из-за колонны вокзала вышло тощее, облезлое, страшно голодное писклявое недоразумение, и почему-то выбрало ее в хозяйки. И не отпугнуло животину хмурое внимание охранника, наставившего на нарушителя ствол винтовки. Зря, кстати — палец уже выбирал слабину спуска, действуя согласно внутренних инструкций. Мало ли что могло быть под личиной безобидного зверька — от контактной отравы на шерсти и вируса внутри тушки, до компактного заряда — не убьет, так изуродует. Проще потратить патрон.
Осознав, что сейчас произойдет, все и получилось — абсолютно спонтанно. Строгое "он мой", равнодушие на лице сопровождающего и дрожащее, угловатое тельце под рукой. Стрелять в собственность аристократа, пусть тот и ребенок — дураков нет. Но и проблемы от "собственности" теперь — тоже лично ее.
Так и появился в особняке кот с именем "Тигр", растревожив в первые часы своего в нем пребывания эдак с десяток человек — отмыть, сделать прививки, накормить, найти ошейник, подравнять коготки, представить местным Мухтарам не в качестве еды, а полноценным жителем. И уже потом можно было усесться в тенечек беседки, терпеливо ожидая папу. Вопрос, который мучил Нику всю неделю, но не мог быть решен по телефону, ждал своего ответа.
Увы, папе некогда было приезжать в такую даль, а путешествовать самой запрещал устав лицея. Даже на каникулы отпускали неохотно, и наблюдая за суетой охранения легко угадывалось, почему. Каждый выезд в столицу — полноценная боевая операция. После зоопарка охрана и вовсе ходила на ушах — как же, под их носом, да чужой одаренный, да чуть ли не убил… В общем, существование мальчика — которого — не — было признали. Не хотели, очень не хотели, но потом кто-то молнией сбил самолет. Кто-то подозрительно похожий на описания воспитанников.
Последовали официальные извинения перед ночными бегунами. Ника была не в претензии — за исполнение сложного Обета она чуть подросла в силе. Зато мальчики, все еще сияя фингалами, не были столь благодушны, однако извинения все же приняли. Им же хуже, дар любит благородство.
Нервные беседы руководства лицея с родителями прошли мимо нее, но по слухам — телефон не замолкал ни на минуту. Родители учеников очень уважали хозяина, и вовсе не выставляли никаких претензий, просто выражали легкую обеспокоенность.
Тех, кто по умнее, заботило категорическое невмешательство детей в процесс расследования — дети живы и ладно, и надо бы это положение дел сохранить, не становясь ценными свидетелями. Упавший самолет и его поиски — чужие проблемы и очень желательно быть от них подальше. Особенно, когда поисковики поймают-таки диверсанта за хвост — потому как по другую сторону хвоста может оказаться некто гораздо зубастей загонщиков.
Менее дальновидные рефлексировали по уже случившемуся, переживая за здоровье своих оболтусов и усилием воли удерживаясь от пошлого "за что я плачу вам такие бешенные деньги?!". Потому как даже самые скандальные прекрасно знали, что на князя Долгорукого можно наорать ровно один раз в жизни. Вот если бы был по эту сторону трубки кто по проще… Но кому-то попроще не доверили бы своих детей.
А вот старые семьи — отчего-то доверяли самой обычной школе. И это сильно удивляло юную наследницу.
В памяти был еще свеж визит на одно из родовых предприятий — огромного, полного шума механизмов, пропитанного запахом металла и машинного масла, неспешной суетой огромных, но очень добрых дядек, с нежностью и заботой наблюдающих за ее робкими шагами по длинным, кажущимся бесконечными, цехам и переходам. Когда папа сказал, что следующие три года все вокруг будут работать, чтобы она могла учиться, это шокировало маленькую девочку куда сильнее, чем какие-то скучные цифры, ценности которых она в то время еще не понимала. Ника пообещала учиться только на отлично — даже не папе, а начальникам цехов, уважительно столпившихся чуть поодаль. И обещание пока держала. Так зачем были эти жертвы, если старшие семьи вполне обходились обычной школой?
Папа говорил — они не могут обеспечить ее безопасность в городе, а учиться дома совсем не то, что в окружении равных ей сверстников. Папа пугал плохими людьми, желающими навредить роду, рассказывал о том, как ей будет хорошо в лицее. Он бы мог не говорить ничего — дочь и не собиралась спорить. Все казалось предельно понятным — сильные семьи учились отдельно, создавая собственные школы для себя и союзников. Те, кто послабее или привык держаться наособицу, платили Очень Сильному Клану за обучение своих детей. Ее задача — взять от обучения максимум, чтобы многолетний труд хороших людей не прошел даром.
До событий последней недели она не подвергала сомнению такое положение дел — действительно, у многих кланов были свои школы, и они даже соревновались с лицеем на ежегодных соревнованиях. Так что за "старые семьи" и почему они игнорируют установленный порядок?
Ника никогда не считала свою семью слабой. Еремеевы, конечно, не столь благозвучны, как Романовы или Орловы, и нет за плечами тысячелетий истории. Но те столетия, счет которым аккуратно велся внутри семьи, выглядели вполне славно и достойно, были наполнены свершениями предков и великими победами. А еще там, в глубине веков, таилась небольшая хитрость, благодаря которой род не уступал в мощи сильнейшим семьям страны. Об этом не было упоминаний в родовой хронике, но как-то вечером, перед огнем камина, слегка хмельной от удачной сделки отец поведал, как давным — давно храбрый пра — пра — пра — много раз предок при штурме очередной твердыни соперника украл себе прекрасную невесту и умудрился в себя влюбить. Так в тогда еще вполне обычный род царских дружинников влилась кровь древней восточной династии. И если Ника посмотрит в зеркало, то наверняка увидит характерные черты лица. Предприимчивый предок еще и Силу Крови их спер, так как своей не имелось. А потом и сын их привел себе невесту из дальнего похода, по совету отца забрав главную ценность из разоряемого дворца противников, пока остальные дурни цеплялись за бесполезное золото и самоцветы… Отец в ту минуту отвел в глаза и смущенно добавил — как-то даже вошло в традицию. Ну не был ровней простой московский дружинник князьям и вельможным боярам — кто бы отдал ему свою дочку!? Вот и выкручивались, обаянием, заботой и лаской пленяя сердца чужестранных принцесс. Потому что без взаимности все закончилось бы кучкой пепла вокруг оплавленного гербового значка.
Разумеется, у папы с мамой все было иначе, род набрал силу и в тайных похищениях не было нужды. Ника в это искренне верила.
В общем, их кровь — точно не слабее! Ну, ладно, пусть этот мальчик богаче. Ну и что? Зато она могла сжечь его вместе с тиграми. Вот только без тигров не могла. И отдельно тигров без мальчика — тоже не могла. Там даже ограда бы пострадала — слишком огромную силу род получил от восточной красавицы, да еще изрядно преумножил. Так почему этот наглый мальчишка — старшая семья, а они — нет?! Почему ему можно учиться среди обычных детей? Не то, чтобы ей очень хотелось, но сам факт!
Прибытие отца Ника определила по суете слуг, отголоски которой вполне долетали до сада на заднем дворе. Минут пять займет дежурный доклад, омовение рук и квас с дороги. Еще три минуты Ника щедро выделила папе на отдохновение и благословенную тишину, наполненную хрустом свежих газет и ароматом кофе, и уже после направилась в дом, прижимая уснувшего на руках найденыша к груди. Самое время для одного — единственного вопроса — отец еще не настроился на чтение и вполне благодушен.
— Пап, а что такое "старшая семья"? — Осторожно произнесла Ника, внезапно заробев.
Уже прозвучали слова приветствия, традиционные комплименты растущей не по дням, а по часам юной красавице, вежливые расспросы о работе и не менее вежливые ответы, такие же общие вопросы про учебу и зеркальное "все хорошо". Даже котенок был представлен — как и был, не просыпаясь, и благосклонно принят в качестве новой игрушки. Вроде бы, установилась тишина, после которой газета и папа должны были вновь воссоединиться, а дочь тактично покинуть рабочий кабинет, но… Вопрос все-таки прозвучал.
Сергей Олегович Еремеев внимательно посмотрел на дочку, чуть отклонив газету, которой уже было отгородился от мира.
— Просто говорят, что тот мальчик, из зоопарка, он из старшей семьи… — Совсем потерялась девочка.
— Кто говорит?
— Паша Огинский, ему папа сказал.
— Ты передавала кому его слова? Обсуждала?
— Нет! Конечно нет.
— Хорошо, — кивнул своим мыслям нахмурившийся отец. — В таких разговорах лучше слушать, чем говорить или задавать вопросы. А еще лучше вообще не участвовать.
— Я поняла, извини, — понурилась Ника, собираясь уйти.
— Подожди, дочка, — потеплевшим голосом остановил Еремеев — старший, убирая газету в сторону. — Ты ведь слышала, самолет сбили? Утверждение, что сделал это кто-то из старших семей, автоматически обвиняет сильнейшие кланы страны в преступлении. Их не так уж и много, моя милая, и они очень внимательно относятся ко словам. Такие разговоры, даже полушепотом — не наш уровень.
— Значит, старшая семья — лучше нас? — Определила самое главное Ника, отчего-то сильно расстроившись.
Она прекрасно знала, что есть семьи гораздо могущественнее, но именно в этом случае вместо безликого образа десятка людей виделась вполне определенная мальчишечья физиономия. И так хотелось, совсем по — детски, быть хотя бы не хуже.
Сергей Олегович пожевал губами, глянув на наследницу совсем другим взглядом — словно решая, стоит ли говорить дальше или отделаться дежурной успокаивающей фразой, мол, мы, конечно же, не хуже, однако есть в океане рыба покрупнее нас…
Вместо слов, однако же, последовал звук колокольчика, вызвавший расторопного слугу, уважительно наклонившегося к господину за распоряжением. Команда прозвучала совсем не слышно для Ники, буквально на ушко, сопровождаясь улыбкой на челе отца и выражением обеспокоенного удивления, прорвавшегося из-под маски вежливого безразличия слуги.
— Подождем, — подытожил глава рода, возвращаясь к газете, и уже из-за нее уточнил. — Ты ведь умеешь хранить секреты?
— Конечно, — заверила дочка, присаживаясь на краешек одного из стульев возле стены кабинета.
Ждать пришлось долго, почти половину часа. После загадочного доклада, что все готово, отец предложил пройти в соседнюю комнату, попросив взять с собой проснувшегося и желающего играть котенка. Ника слегка встревожилась за судьбу полосатого, но воспитание не позволило сомневаться в действиях отца.
Рассматривая привычную обстановку просторной гостиной, украшенной портретами предков, двумя диванами на тоненьких ножках с журнальным столиком меж ним, Ника вовсе не понимала причин, по которой ее попросили войти первой, а отец отогнал слуг от двери, лично закрыв ее за собой. Зато все понял котенок, мигом слетевший с рук и молнией пронесшийся до угла комнаты. Что-то резко пискнуло и тут же оборвалось, и почти сразу же из-за дивана победителем выступил маленький кошачий хищник, сжимая в зубах совсем крошечную мышь, кою тут же уложил к ногам хозяйки, присев рядом и явно напрашиваясь на ласку.
— Молодец, — слегка растерявшись, Ника погладила котенка между ушей.
— Рождаясь, человек беспомощен, — интонацией учителя произнес отец, выходя из-за спины. — А зверь умеет и готов охотиться. Оставь человека в лесу — умрет. Зверь — выживет и будет процветать. Эволюция сделала им щедрый подарок, наделив через кровь опытом предков, их умениями и осторожностью. Нам тоже кое-что досталось, — иронично улыбнулся папа.
Ника вопросительно посмотрела на отца.
— Я говорю не про цветное зрение, умение ходить на двух ногах или большой палец рук. Я про то, что присуще аристократии и передается по наследству вместе с даром. Сила Крови — отличный подарок, не правда ли?
— Да, — отозвалась Ника, забирая котенка, собравшегося поиграть с мертвым мышонком, на руки.
— Но как бы было замечательно получить вдобавок опыт предков, их знания и умения, хитрости и уловки, а? Заветная, недостижимая мечта многих. А заодно то, что делает старшую семью — старшей. — Построжел голос, теряя всякие оттенки мечтательности.
— Что? — Округлила глаза Ника.
— Деньги, власть, оружие — все пустяк. Поколения меняются, вырождаясь от богатой праздности. Достижения науки перечеркивают старые уклады, делая нищими богатые кланы, лишая их власти и влияния. Синтетический каучук — и вот стоят вымершими города — призраки. Добыча азота из атмосферы — и целые династии выбрасывает на обочину истории. Куда им деваться? Весь остальной мир уже поделен, новая отрасль уже под чьей-то рукой, а юное поколение только и способно, что тянуть стариков на войну. А война уже изменилась — новое оружие равняет обычного человека с одаренным. И только старшие семьи, во все времена, в любую эпоху, всегда на гребне волны. Опыт, воля, хитрость, напористость, жизнелюбие предков не дадут им сгинуть, какие бы открытия не совершались, как бы не менялся мир.
— Разумеется, передается далеко не все, — поправил себя папа. — Однако того, что переходит их детям, вполне достаточно для выживания даже в самом диком лесу. В свою очередь, без необходимости каждодневно выживать и с должным образованием, вырастают существа совсем другого типа, гораздо опаснее и могущественнее. Они уже знают то, чему обычному приходится учиться всю жизнь. Опираясь на опыт предков, им проще дается любое дело. Их сложно обмануть, они крайне жестоки, мстительны и опасны. Но это все еще звери, моя милая. Звери в элегантных пиджаках, на дорогих машинах.
— Но он не казался мне плохим… — от растерянности Ника озвучила вслух свои мысли, вспоминая протянутое щедрым жестом мороженое.
— Разумеется, они могут читать стихи, любоваться живописью и строить храмы, но если тронуть то, что принадлежит им…
Ника активно закивала, вспомнив ярость в глазах от потерянного мороженого, а затем и поежилась, приложив свое богатое воображение к сказанному отцом. Действительно, тигры куда безобиднее.
— Так что лучше не привлекать их внимание, — подытожил папа.
— Наверное, я уже привлекла. — Кисло отозвалась Ника.
— Ну, — улыбнулся Сергей Олегович, — Мы тоже не беззубые. Пойдем.
Небольшая прогулка, очередное поручение слуге, на этот раз выполненное споро и почти за секунды, и короткая пауза перед дверью в детскую комнаты младшей и единственной сестренки Юлии — еще мелкой для школы, оттого проводящей время в поместье. Братиков, увы, у Ники пока не было.
— Моя милая, можно к тебе? — Заворковал папа, заглянув в комнату и тут же вступив в белоснежный ковер, застилавший все пространство пола.
— Здравствуйте, папа. Здравствуйте, сестра. О, котенок! — почти сдержанно поздоровалась мелкая.
— Руки, — цыкнула Ника, поднимая Тигра на достижимую высоту. Жалко животину — затискает ведь.
— Солнышко, отвлекись на минутку, — Еремеев взял из рук слуги поднос, накрытый платком, и положил перед младшенькой на ковер. — Помоги папе собрать игрушку, будь добра. — убрал он ткань в сторону, открывая несколько крупных и не очень темно — зеленых деталей.
В которых Ника с удивлением опознала разобранный на части Five-seveN. Но еще больше изумление нахлынуло от зрелища, как мелкая, в жизни не видевшая оружие, споро и без особых проблем собирает пистолет в единое целое.
— Вот, — без особого толку пощелкав спуском и тут же потеряв к оружию интерес, сестренка протянула пистолет папе.
— Спасибо, моя милая. Играй, не будем мешать. Ника, пойдем.
— Кота! — Требовательно потянулась Юля.
Все еще ошарашенная, Ника без вопросов выполнила пожелание.
— Его зовут Тигр — спохватилась она, сочувственно и с капелькой вины проследив, как вдумчиво исследуется хвост зверька.
— До свидания, папа. До свидания, сестра. — Намекнула мелкая, придвигая к себе набор "Юный доктор".
— Испытания — закаляют, — проследив Никин взгляд, похлопал по плечу папа и жестом пригласил проследовать в коридор.
Разговор продолжился в кабинете, на первоначальных условиях — у одного газета и новый кофе, у другой очень важный вопрос. На этот раз — немного другой.
— Получается, мы — старшая семья? — Еще не веря, тихонько произнесла Ника.
— Не совсем, но очень близки, — Кивнул патриарх рода, отведав кофею. — У твоей сестры выражено сильнее. Но твои дети — наверняка унаследуют часть знаний предков. Благо, твой отец уже подобрал подходящего жениха и…
— Папа! — Заалела щечками Ника.
— Что "папа"? Думаешь, легко найти одаренного, еще не связанного помолвкой? — Возмутился отец. — Да я пол — Москвы оббегал, пока нашел подходящего!
— Который ест свои козявки, — буркнула в сторону девочка.
— Ну, ему пять лет, можно простить, — пожал плечом папа, а затем раздраженно бухнул газету на стол. — Ну не хотят они переходить в род жены! И своровать неоткуда! — Осекся он под конец и с досадой скривился.
— Прости, пап, — повинилась Ника. Не ей обсуждать решения старших… но поворчать можно.
— Пойми, — встал он с места, подошел к дочери и приобнял руками, чуть наклонившись. — Если все получится, я смогу помогать твоим детям. Прадед Андрей не позволит им себя обмануть, пра — пра — прадед Викентий поможет сторговать выгодную цену, пра — пра — пра — прадедушка Вячеслав даст сил и опыта смертной схватки.
— Прадед Фадей научит воровать жен, — проворчала, все еще отведя глаза, Ника.
— Это очень полезное умение!
— Кто бы сомневался…
— Придет время, и ты сможешь помочь своим внукам, передать свой опыт, подсказать им и защитить. Ты спросила меня, что такое "старшая семья". Это путь к бессмертию, моя милая. Бессмертию в потомках.
