Последнюю тысячу ярдов до шоссе Трэвис пробежал бегом. Колени его болели так, словно все хрящи в них заменили на острые осколки стекла. Сквозь передние окна заведения под названием «Хребет Брукс» он видел с полдюжины посетителей, наверно, завсегдатаев, сидевших за стойкой с напитками и закусками и смотревших по телевизору бейсбольный матч. Времени было восемь вечера, косые лучи багровеющего солнца падали с северо-запада.

Трэвис остановился на дороге, в сотне футов от ресторана. Пэйдж пошевелилась у него на руках: на бегу ее растрясло, но прийти в сознание она все равно не могла. За последние два часа ее дыхание превратилось в прерывистый хрип: иногда оно звучало так, будто ей грозило удушье.

Насколько это было возможно с такого расстояния, Трэвис присмотрелся к посетителям. Выглядели они, насколько он мог судить, вполне безобидными.

Настороженность была вызвана пониманием: враги Пэйдж наверняка просчитали, что беглецы, скорее всего, появятся в этом месте, и могли подготовиться к встрече. Единственным преимуществом этого населенного пункта являлся его малый размер: здесь просто невозможно было устроить серьезную засаду, не привлекая внимания. Ни больших парковок, где может незаметно пристроиться фургон, ни темных проулков — ничего такого. Единственным местом, где можно торчать часами и никто на тебя и не посмотрит, был придорожный ресторан; но если резерв захватчиков состоял из таких же ребят, каких он видел в лагере, иностранцев, говоривших на ломаном английском, вряд ли они решились бы на подобную демонстрацию.

Конечно, нельзя было исключить того, что они связались с кем-то, не столь бросающимся в глаза, тем более что на это у них было целых полтора дня, но в любом случае Колдфут был не тем местом, где посторонние надолго задерживались. Водители грузовиков, следовавших на север, в Прудхоу-Бэй останавливались перекусить, порой останавливался на ночь фургон с туристами, но столпотворения посторонних тут явно не наблюдалось. Колдфуд представлял собой поселение у дороги, которая вела к одному определенному месту, и сам по себе пунктом назначения ни для кого не являлся.

Нет, если сюда и посланы наблюдатели, то они, скорее всего, прячутся где-то в горах, над городком. Трэвис обвел взглядом окрестные кряжи, но там было столько сосен и ольховых рощ, что всматриваться не имело смысла. Или они там, или их нет. Если они там, то неприятности нагрянут раньше, чем помощь, а стало быть, ему придется разбираться с ними самому. Единственным оружием, прихваченным им из лагеря захватчиков, был девятимиллиметровый пистолет. Его обнадеживающая тяжесть ощущалась сзади, где он был заткнут за пояс и прикрыт сверху рубашкой.

Трэвис пересек дорогу, преодолел остаток пути по усыпанной гравием площадке, мимо собственного «Эксплорера», двух джипов и желтого «Лендровера». Он уже находился в тридцати футах от здания, когда здоровенный малый в шляпе «Джон Дир», заметив его приближение, сначала чуть растерялся, а потом вскочил, бросился навстречу и распахнул перед ними дверь.

— Что случилось? — крикнул здоровяк.

Остальные, за его спиной, тоже забыли про телевизор и, вскочив из-за стойки, уставились на Трэвиса.

Он понимал, что, добравшись до городка, непременно столкнется с вопросами, и заранее заготовил краткий ответ. Благо немногословие вполне можно было списать на стресс.

— Я нашел ее в долине, к западу отсюда, — промолвил Трэвис, впервые за двадцать часов заговорив в полный голос, звучавший вполне соответственно ситуации и его внешнему виду.

Здоровенный малый придержал дверь, Трэвис ступил в помещение, и находившиеся там посетители увидели руку Пэйдж; пожалуй, завались он к ним со свежим трупом, даже это не произвело бы на них худшего впечатления. Вышедшая из-за прилавка блондинка (Молли, судя по значку на блузке) подавила, закашлявшись, испуганный крик, но отпрянула и налетела на газетную стойку. Пока все гомонили, низкорослая женщина, прикрыв рот ладошкой, переводила пристальный, может быть, оценивающий взгляд с Трэвиса на Пэйдж и обратно. Здоровяк в шляпе, увидев в ране на руке зажимы, потрясенно спросил, что это еще за дерьмовые штуковины.

— Так было, когда я ее нашел, — объявил Трэвис, не для него одного, а для всех. — Говорить она не может, так что насчет того, кто и зачем все это с ней устроил, я знаю не больше вашего. Просто притащил в ближайшее место, где можно вызвать подмогу. Как скоро сюда приедут «Скорая» и полиция?

Сказано это было исключительно ради местных жителей: у Трэвиса не было намерения дожидаться здесь полиции или кого-то еще и уж тем более передоверять ее им, случись каким-то чудом кому-то из них появиться здесь раньше представителей «Тангенса».

Но это сработало. Подозрения, возникшие было в отношении его, развеялись. Молли уже вернулась к прилавку, достала телефон и набрала какой-то номер, явно длиннее, чем 911.

— Копов придется ждать часов пять-шесть, — сказал здоровяк. — На шоссе дорожного патруля нет. Эвакуационный вертолет может долететь из Фэрбенкса, думаю, часа за полтора. Им понадобилось примерно столько времени пару лет назад: они вылетали сюда, когда у одного дальнобойщика случился сердечный приступ.

Молли, дожидавшаяся соединения, положила трубку на плечо и, придерживая ее щекой, взяла с полки под стойкой ключ, который швырнула здоровяку со словами:

— В третьем свободно, пусть он ее уложит.

Мужчина вывел Трэвиса через заднюю дверь в короткий коридор с дверями по обе стороны.

Номер третий представлял собой просто обставленную, прибранную комнату: косые лучи солнца, падая в окно, золотили постель.

Трэвис осторожно уложил Пэйдж поверх покрывала, особо беспокоясь насчет руки: любое нажатие на рану могло серьезно ее травмировать. Изменение положения тела снова вызвало резкие, глубокие вздохи, так что казалось, будто она чуть ли не задыхается.

Мужчина, который привел его, так и стоял в дверях.

Трэвис дождался, когда дыхание Пэйдж вернулось к норме, и тихо спросил:

— У вас тут есть какое-нибудь оружие?

Краешком глаза он приметил, как повернулась к нему шляпа «Джон Дир».

— В лагере, где я ее нашел, — продолжил Трэвис, не отрывая взгляда от Пэйдж, — было полно разных следов, не меньше трех человек, и это без нее. Не берусь судить, где эти люди сейчас, но если они объявятся здесь…

— Господи… — прошептал мужчина.

— Копов, вы сами сказали, придется ждать часов шесть. Любому, знакомому со здешними местами, это, надо полагать, тоже известно. Если у вас есть пушка, лучше держите ее наготове. И другим скажите — тем, кому доверяете, если у них есть оружие.

Здоровяк кивнул, потом подошел к окну, упираясь краем шляпы в стекло, и обвел взглядом западные кряжи.

Трэвису не хотелось врать, но правда бы в данной ситуации не сработала, а промолчать, учитывая опасность того, что их могут накрыть прямо здесь, было бы еще хуже. Об этом и думать не хотелось, но выбора у него так или иначе не было.

Человек в шляпе снова повернулся к нему.

— Ладно, займусь делом, — сказал он и направился к выходу.

— Могу я отсюда позвонить? — спросил Трэвис.

Малый остановился в дверях и взглянул на замеченный Трэвисом телефон, стоявший на прикроватной тумбочке.

— Через девятку, — сказал он и вышел.

Трэвис закрыл за ним дверь, достал из кармана записку первой леди и начал набирать написанный ею номер. В это время дверь заскрипела и медленно приоткрылась снова под собственным весом. Но сейчас ему было не до нее.

После первого же гудка в трубке зазвучала запись:

— Благодарим вас за обращение в «Лейктаун ассошиэйтс», где вы можете получить консультации по…

Он набрал 4–2–5–5–1. Раздался щелчок, и почти сразу же послышался женский голос:

— Назовите пароль.

Это прозвучало строго, не как предложение, а как требование. Трэвис моргнул.

— Я его не знаю.

— Кто это?

— Просто гражданин, — ответил он столь же резко и строго. — Нашел ваш самолет. Все погибли, кроме Пэйдж Кэмпбелл.

Тут все пришло в движение: где-то на заднем фоне прозвучал быстрый обмен репликами, в трубке снова раздался приглушенный щелчок и зазвучал новый, теперь мужской, голос:

— Откуда вы звоните?

Трэвис подумал, что уж это они, надо думать, уже определили.

— Колдфут, Аляска, — ответил он. — Место крушения в тридцати шести милях к западу…

— Стоп, — прервал его мужчина, — линия не безопасна. Просто отвечайте на вопросы, ничего не добавляя…

— Там все мертвы… — не дал ему договорить Трэвис, которому усталость добавила раздражения. — Уцелела только одна женщина, и если вам хочется получить ее живой, то лучше побыстрее послать сюда самолет и высадить парашютный десант. Причем чтобы в его составе непременно был хирург. Час она еще, пожалуй, протянет: но я не доктор, могу, на хрен, и ошибиться.

На три секунды воцарилось молчание: то ли они не привыкли, чтобы с ними так разговаривали, то ли записывали услышанное. Потом где-то на заднем фоне прозвучал женский голос: «Ну, быстрее за дело», и ему малость полегчало.

— Пожалуйста, отвечайте на вопросы однозначно, «да» или «нет», — снова заговорил мужчина. — Могут ли представители враждебной стороны добраться до вас в течение ближайшего часа?

— Да.

— Опять же, только «да» или «нет»: можете вы оценить возможную численность нападающих?

— Нет. Но у них есть нечто, о чем вам следует знать.

— Продолжайте.

— Вертолет. Это не боевой геликоптер. Не думаю, что он может представлять угрозу для других летательных аппаратов, но тому, кто полетит сюда, следует об этом знать.

— Хорошо, — отозвался мужчина и уже более человеческим тоном продолжил: — Не говорите ничего о ваших оборонительных возможностях, но будьте готовы, насколько это в ваших силах, и ждите нашего прибытия. Сейчас я свяжу вас с хирургом и попрошу описать ему состояние мисс Кэмпбелл. Сделайте это побыстрее и будьте наготове.

Разговор с врачом занял три минуты. Судя по голосу, оптимизма доктору услышанное не внушало.

Закончив разговор, Трэвис подтащил из угла к кровати стул и сел, глядя на нее. Она снова издала жуткий, хрипящий звук, страшнее даже, чем когда он остановился с нею на руках у дороги. Пэйдж лежала здоровой рукой к нему: он взял ее ладонь в обе свои, закрыл глаза. Сквозь открытую дверь доносились звуки транслировавшегося по телевизору бейсбольного матча.

В коридоре скрипнула половица. Он открыл глаза и повернулся к проему. Никого. Скрип повторился теперь дальше, в направлении передней части строения. Трэвис снова повернулся к Пэйдж и вдруг услышал хлопок, похожий на выстрел из пневматического ружья, а за ним женский возглас. Потом щелчки последовали один за другим, сопровождаемые криками — боли и, несомненно, ужаса. Вскочив со стула и отпихнув его в сторону, Трэвис развернулся к двери, выхватив из-за пояса пистолет.

В тот момент, когда он сделал это, крики в ресторане смолкли: лишь один голос, всхлипывая, повторял: «Пожалуйста». Потом раздался последний хлопок, и теперь тишину снова нарушали лишь звуки бейсбольного матча.

Трэвис выжидал с оружием наготове, держась между Пэйдж и открытой дверью.

Пол в коридоре заскрипел снова.