Введение

Если хотя бы один совет из этой книги поможет вам добиться профессионального успеха, не спешите меня благодарить. Благодарите парня по имени Рой Швазингер. Вы найдете его в одной из федеральных тюрем.

Я познакомился со Швазингером тридцать лет назад, когда работал корреспондентом таблоидной новостной телепрограммы «A Current Affair», выходившей с 1986 по 1996 год. Швазингер был типичным плохим парнем. Из-за мягкой ш его имя звучало почти как свастика, что делало образ парня еще более устрашающим. Как активист антиправительственного движения, он был настоящей занозой в нижней части спины всех общественных и государственных деятелей. Он отправлял фальшивые распоряжения о конфискации имущества, повестки в суд и ордеры на арест конкретным судьям и прокурорам по тщательно продуманной схеме, чтобы превратить их жизнь в ад. Что еще хуже, он обвинялся в мошенничестве: обманным путем вымогал у фермеров деньги, обещая им вернуть конфискованные у них фермы через свою несуществующую организацию «Мы – люди» за символический взнос в 300 долларов. Как вы уже догадались, эти взносы оседали в грязных карманах Швазингера.

Чтобы представить себе Швазингера, подумайте о великом Сантини в состоянии сильного наркотического опьянения. Швазингер был коренастым мужчиной среднего роста лет пятидесяти, с короткой стрижкой, как у военных, и стилем одежды «от «Sears». На его лице застыло мрачное выражение, которое недвусмысленно говорило: убирайтесь, или вам не поздоровится. Он избегал любого общения с прессой и вел крайне замкнутый образ жизни в одном из сельских районов Айдахо.

Ясно было одно: если мне удастся взять у Швазингера интервью и задать ему парочку пикантных вопросов, это произведет настоящий фурор на телевидении. Тогда я и представить себе не мог масштабы этого фурора.

Швазингер упорно игнорировал все мои просьбы о личной встрече, поэтому я вылетел в Форт Коллинз, Колорадо, где мы вместе со съемочной группой отправились к дому Швазингера и стали ждать его появления. Казалось бы, было логичнее просто пойти и позвонить в дверь, но репортеры редко так поступают. Ступи мы хоть одной ногой на его территорию, Швазингер мог бы запросто позвонить в полицию и сообщить о нарушении неприкосновенности частной собственности. К тому же, зная о нашем присутствии, он мог бы просто оставаться дома до тех пор, пока мы не утратим к нему интерес и не уедем.

Это не входило в наши планы. Мы хотели дождаться, пока он выйдет из дому и отправится в какое-нибудь общественное место. Там бы мы его и подловили. Итак, мы сидели в арендованном «Ford Explorer» и ждали. Прошел час. Два. Три. Пять. Десять. В то время еще не было цифровых технологий, мобильных приложений и прочих способов убить время. Подробное обсуждение всех рабочих дел и сплетен заняло около двух часов. После этого приходилось бороться со скукой, которая с каждым часом становилась все более невыносимой. То, как голливудские продюсеры умеют превратить слежку из утомительного занятия в увлекательный процесс, является поистине свидетельством их творческого гения.

Наконец, в десять часов следующего утра Рой появился. Мы терпеливо наблюдали, как он сел в свой шикарный «Lincoln» и уехал. После долгих часов умственной бездеятельности я вдруг почувствовал такой выброс адреналина, что в моем теле затрепетал каждый нерв. Я даже забыл о том, как сильно хотел в туалет.

Мы ехали за ним на безопасном расстоянии примерно с милю, пока наш злодей «черная шляпа» не поставил машину возле здания окружного суда. Мы запарковались через пять мест от него.

– Вы, ребята, подготовьте камеру, а я пока выйду, осмотрюсь, – сказал я своей съемочной группе. – Просто убедитесь, что камера включена.

На языке телевизионщиков это называется засадой: вы просто идете с включенной камерой и, как говорит Энди Коэн, «смотрите, что происходит в прямом эфире». В обычных обстоятельствах загнанные в угол животные типа Швазингера теряют привычную невозмутимость, на что мы и рассчитывали.

– Господин Швазингер… Я Билл МакГован из таблоида «A Current Affair», – сказал я, стараясь одержать верх над своим зашкаливающим адреналином. – Я бы хотел задать вам несколько вопросов об организации «Мы – люди»…

Краем глаза я мог видеть своего оператора с направленной на меня камерой. На всякий случай бросил быстрый взгляд на сигнальную красную лампочку, чтобы убедиться, что камера работает. Запись шла. Хорошо.

Как только Швазингер заметил камеру, он резко оборвал наше рукопожатие. Его глаза быстро забегали из стороны в сторону, как бы оценивая масштабы катастрофы. Если бы над его головой появился пузырь с мыслями, в нем было бы написано: Что, ЧВ, здесь происходит?

– Я не могу ничего ответить, – сказал он.

– Почему вы не можете ничего ответить? – не отставал я.

Мы стояли буквально нос к носу.

– Потому что мне запрещено разглашать какую-либо информацию. Можете проверить это в окружном суде Небраски, – ответил Швазингер, брызгая слюной мне в лицо.

Отвратительное ощущение, но мне удалось его подавить, поскольку я знал, что сумел подцепить эту рыбу на крючок.

До этого я уже встречался с прокурором и знал, что никаких судебных запретов подобного рода в отношении Швазингера не выдавалось. Более того, прокурор предупредил меня о том, что Швазингер всем вешает лапшу на уши об этом судебном запрете.

– Спасибо, сэр, мы это уже проверили и хотели бы знать, почему вы обманным путем вымогаете у фермеров деньги!

Сопровождающий его верзила попытался закрыть объектив камеры рукой – жест, который для аудитории означает: «плохой парень делает ноги».

Пока Швазингер пытался улизнуть, я не отставал от него ни на шаг и продолжал настаивать на том, чтобы он ответил на мои вопросы, а оператор с камерой все это время следовал за нами. Через семь или восемь шагов Рой подарил мне звездный шанс. Он развернулся и нанес мне внушительный удар справа в подбородок и горло. Его кулак попал прямиком в мой беспроводной микрофон, и оттуда раздался громкий звук удара и хруст ломающихся костей.

Моя голова откинулась назад, я потерял равновесие, но, как ни странно, совсем не почувствовал боли. Я быстро пришел в себя, словно был надувной куклой.

Моя первая мысль: Что бы теперь ни случилось – это уже не столь важно. На работе будут в восторге от этого материала!

Моя следующая мысль: А вон тот парень часом не полицейский? Так оно и оказалось. Мы показали ему запись удара, и он на месте арестовал моего обидчика.

В этот же день, когда я на всякий случай решил показаться врачу, у меня случилось прозрение. Челюсть все еще ныла, зато внезапно открылись глаза. Должно быть, есть масса других людей (будем надеяться, не столь гнусных), которые не умеют себя вести в публичных коммуникативных ситуациях. Если бы Рой Швазингер получил хороший совет, он бы попытался меня убедить, а не сбивать с ног. Он мог использовать по меньшей мере полдюжины коммуникативных приемов, чтобы ускользнуть из наших рук, сохранив при этом свое достоинство и имидж. Но если вы набрасываетесь на репортера перед включенными камерами, ваша репутация однозначно будет подмочена.

После этого случая я стал все чаще подмечать, как глупо и нелепо ведут себя люди в самые ответственные и важные моменты. Я не имею в виду разбойников с большой дороги типа Швазингера, которому пришлось отбиваться от назойливых журналистов. А говорю о знаменитостях, политиках, руководителях компаний и других личностях подобного уровня.

Задолго до того как Сара Палин обеспечила нам бесконечный источник развлечений, пальма первенства, безусловно, принадлежала бывшему вице-президенту Дэну Куэйлу, славящемуся своими глупыми высказываниями. Вот уж кому действительно не помешала бы помощь коуча по коммуникациям. Чего только стоит его попытка перефразировать известный слоган Объединенного фонда негритянских колледжей «Ужасно расточать ум впустую», в результате чего вышло: «Как это ужасно – потерять разум. Или вообще его не иметь – это тоже расточительство. Как это верно». Трудно переоценить степень его расточительства.

Но вице-президент в этом не одинок. У него целая компания доморощенных последователей:

Джо Тайсман, квотербек НФЛ и спортивный обзреватель

Брук Шилдс, модель и актриса

Марион Барри, мэр Вашингтона

Возьмите любую эпоху и вы найдете в ней массу подобных примеров. Многие из известных перлов принадлежали VIP-персонам коммуникативного клуба «Один процент» – политикам, спортсменам, актерам и видным общественным деятелям. Причем у этих ребят были целые команды имиджмейкеров и специалистов по коммуникациям. Это навело меня мысль: если уж они допускают ляпсусы, то какие шансы есть у остальных девяноста девяти процентов простых смертных пройти по минному полю коммуникаций и остаться живыми-невредимыми? Кто должен помочь им двигаться в верном направлении и сформировать необходимые коммуникативные навыки?

Это было за несколько лет до того, как я понял, что мог бы стать тем самым надежным проводником.

В ту пору я создавал и продюсировал новостные сюжеты для программы 20/20 с Конни Чанг на канале «ABC News». Мою должность в скором времени должны были сократить. Мне очень нравилась Конни. Она была приветливой и добродушной, с потрясающим чувством юмора, которое то и дело зашкаливало. Но программа была проигрышным вариантом как для нее, так и для меня. Конни оказалась в незавидной ситуации – ее медленно, но верно выталкивали на задворки. Как ее продюсер, я мог ясно представить себе наше будущее. ABC был для Конни тупиком. Это значило, что мне нужно срочно планировать свой побег.

Примерно в это же время одна моя приятельница спросила, не хотел бы я снять трехминутное видео для раскрутки сайта по поиску работы для ее клиентки. Нужно было сделать солидный ролик, чтобы доказать финансовому сообществу, что в этот проект стоит вкладывать деньги.

Часть съемки включала интервью. После того как мы его отсняли, она спросила: «Вы не против, если мы перемотаем пленку назад и посмотрим, как все получилось?» Сначала я подумал, что это куча мороки – устанавливать специальный монитор и терять драгоценное время лишь для того, чтобы удовлетворить ее любопытство. Но поскольку я только что переступил грань между простым тележурналистом и бизнесменом, для которого желание клиента – закон, то естественно ответил: «Конечно, мы можем это сделать». И именно во время этого предпросмотра меня как будто озарило: «Ага!» Инстинктивно я начал говорить этой клиентке о том, что было бы лучше отвечать на вопросы более убедительным и бодрым голосом: «И когда вы говорите, слегка наклонитесь вперед и не бойтесь подчеркнуть ключевые фразы жестами, а также сохраняйте зрительный контакт с интервьюером».

Она нажала на кнопку «Пауза» и сказала: «Вот чем вам следует заниматься. Я имею в виду, что вы, конечно, замечательный телепродюсер, но в том, что сказали мне, вы действительно ас. Вы хотя бы представляете себе ценность таких советов?»

Приятельница, которая нас познакомила, слышала этот разговор и, судя по всему, хорошо его усвоила, потому что на очередной коктейльной вечеринке, когда директор по связям с общественностью журнала «Real Simple» спросил ее: «Мы только что уволили медиатренера. Может, кого-нибудь посоветуете?», она ответила: «Конечно». Вот так, благодаря случайному стечению обстоятельств, моим первым клиентом стал один из самых известных глянцевых журналов.

Итак, окрыленный, я отправился к Конни, чтобы сообщить ей о том, что мне пора двигаться дальше. Начиналась следующая глава в моей карьере.

Сейчас, через двенадцать лет работы коучем по коммуникациям, я изучаю язык с той же скрупулезностью, с которой бывший статистик «New York Times» Нэйт Силвер изучает цифры. Смотреть со мной чье-либо интервью или выступление – это, пожалуй, не менее раздражающее занятие, чем сидеть в кино рядом с режиссером: я просто не могу удержаться от критического анализа и замечаний. Все, кто читают ленту новостей в Facebook во время политической конвенции, президентских дебатов или церемонии вручения премии киноакадемии, наверняка постараются держаться от меня подальше.

Каждый день я помогаю своим клиентам решить, что и как им сказать. Это может включать коучинг:

● Топ-менеджеров: убедительно излагать стратегию компании, сделав упор на возможностях, а не на проблемах.

● Руководителей некоммерческих организаций: привлекать внимание к своему проекту, продемонстрировав его остроту и значимость.

● Сотрудников: ясно, кратко и убедительно излагать свои мысли и идеи.

● Ораторов: не только справляться с волнением и говорить без запинки, но и удерживать внимание аудитории эффектными и запоминающимися фразами.

● Писателей: продвигать свои книги, но делать это не слишком откровенно.

● Профессиональных репортеров и ведущих, работающих в прямом эфире: не стать «говорящими головами».

● IT-специалистов: ясно излагать практическую значимость своих разработок.

● Сотрудников отделов продаж: завоевывать новых клиентов.

● Соискателей: умело подчеркивать свои сильные стороны, подкрепив их конкретными примерами.

Независимо от клиента или ситуации, а также от того, работаю я тет-а-тет или в группе, мне часто задают одни и те же вопросы. В общем и целом их можно сформулировать так:

● Как мне выглядеть более уверенным и авторитетным?

● Как мне признать свою ошибку и не утратить доверие людей?

● Как мне вдохновить своих сотрудников на достижение высоких результатов?

● Как мне попросить о том, чего я заслуживаю, чтобы это звучало убедительно, а не как просьба об одолжении?

●

Бывают и более конкретные вопросы:

● Что мне делать со своими руками во время выступления?

● Как мне избавиться от слов-паразитов (типа «э-э» и «мм»)?

● Как сделать голос более сильным и благозвучным?

● Как мне научиться говорить кратко и не растекаться мыслью по древу?

Все эти вопросы и проблемы можно решить с помощью Семи Принципов Убеждения. Я полагался на них еще в период своей работы на телевидении, а со временем адаптировал и усовершенствовал с тем, чтобы можно было применить их практически в любой разговорной ситуации. Вы можете смело использовать семь принципов как на работе, так и дома.

Я получаю огромное удовлетворение от того, что могу обучить этим принципам своих родных и друзей, которые обращаются ко мне с просьбой помочь им составить свадебный тост, подготовиться к важному собеседованию или выступить с речью на какой-либо церемонии. Что я понял за все это время, так это то, что такие прирожденные гении встречаются крайне редко. Подавляющее большинство выдающихся ораторов, которыми мы восхищаемся, обязаны своему успеху двум простым составляющим:

1. Они доверяют себя в руки надежного коуча, который раскрывает их лучшие стороны, не пытаясь сделать из них кого-то другого.

2. Имея на руках необходимые советы и рекомендации, они неустанно работают над собой, совершенствуют свои способности и навыки.

Я заключу с вами сделку. Эта книга – сторона обязательства номер один. Я вложил в нее все, что знаю, все, чему научился за время четырех тысяч коучинговых сессий. Вы получите простой, но действенный набор принципов, которые можно с успехом применять в самых разных профессиональных и личных коммуникативных ситуациях. А если вы еще от души посмеетесь над некоторыми моментами, считайте это дополнительным бонусом.

Номер два – это вы. Готовьтесь, готовьтесь, готовьтесь. Практикуйтесь, практикуйтесь, практикуйтесь. Отныне принимайте любое приглашение выступить перед аудиторией. Первым поднимайте руку, когда услышите вопрос: «Кто-нибудь хочет высказаться?» Представьте, что я – опытный тренер по гольфу или теннису. Я открою вам секрет правильной подачи, но потом вам нужно будет постоянно ее отрабатывать, чтобы сформировать новую мышечную память.

Давайте соблюдать свои обязательства в предлагаемой сделке. Это самый лучший способ стать мастером «идеального слога» из всех, которые я знаю.