Глава 09
Ричер допил почти всю вторую бутылку.
— Это же безумие, — сказал он.
— Только в реальности, — возразил Петерсон, — но не на бумаге. В качестве поддержки мы получаем дорожный патруль. Кроме того, федералы предложили нам помощь в рамках программы защиты свидетелей. Но, как правило, дорожный патруль зимой находится в милях от нас, а миссис Солтер категорически отказалась от участия федералов. Она заявила, что запереть далеко от дома следует байкеров, а не ее.
— Проблема, — заметил Ричер.
— Еще какая, — согласился Петерсон.
Джек посмотрел в залитое лунным светом окно и сказал:
— Но, насколько я понимаю, сейчас не самая лучшая погода для побега, или я ошибаюсь? И так, наверное, будет несколько месяцев. На пять миль вокруг все засыпано двумя футами нетронутого снега. Если кому-то и удастся выбраться за ограду тюрьмы, какая бы она у них там ни была, он через час умрет от холода. Или его найдет вертолет по следам, которые отлично видны на снегу.
— Теперь никто не убегает на ногах. Они прячутся в грузовиках с продуктами или что-нибудь в таком же духе.
— Тогда зачем выставлять людей на расстоянии мили вокруг города?
— Ну, никто не говорит, что в их кризисном плане есть здравый смысл.
— Так наплюйте на него. Оставьте часть людей в доме, по крайней мере женщин.
— Мы не можем. Они будут считать по головам. Потом устроят проверку. Если мы не выполним в точности условия договора, на следующие десять лет мы получим федеральный надзор. Город подписал соглашение. Мы взяли их деньги.
— На дополнительные машины?
— И дома. Мы все живем в пределах десяти минут езды от участка, у всех есть машины, в них всегда включены приемники, и все должны мгновенно отреагировать на приказ.
— А вы не можете посадить миссис Солтер в машину и взять с собой?
— В соответствии с соглашением мы не имеем права привлекать гражданских лиц, следовательно, не можем взять ее с собой. Да и все равно она откажется. Получилось бы, будто мы ее арестовали. А это невозможно.
— До сих пор кому-нибудь удалось сбежать?
— Нет. Тюрьма новая и современная. У них там полный порядок.
— В таком случае остается надеяться на лучшее.
— Ты не понял. Мы бы и рассчитывали на то, что ничего не произойдет. Если бы речь шла о совпадении или случайности, мы бы так не волновались. Но тут другое. Человек, который хочет убрать нас из дома Джанет Солтер, обладает реальной возможностью это сделать, причем в любое удобное для него время.
— Ты имеешь в виду побег из тюрьмы? — переспросил Ричер. — Не думаю. Я знаю тюрьмы. Чтобы организовать побег, нужна подготовка, которая требует много времени. Необходимо оценить ситуацию, составить план, найти водителя грузовика, договориться с ним, добыть деньги — в общем, предусмотреть все.
— Я тебе не все рассказал. Дальше хуже.
— Валяй, я слушаю.
— Вторая часть кризисного плана гласит, что в случае бунта в тюрьме весь ее персонал входит внутрь, а мы занимаем посты у ворот и на ограждении.
— Все?
— Точно так же, как в первом пункте. А организовать бунт в тюрьме ничего не стоит. Он вообще может начаться за пару секунд. Поверь мне, заключенные только и ждут возможности устроить какое-нибудь безобразие.
Третьей бутылки пива не было. Больше никаких фактов, осталось только свести несколько концов и кое-что повторить.
— Теперь понял? — сказал Петерсон. — Он может все просчитать до минуты. Кто-то скажет не то не тому заключенному, и через минуту начнется драка, еще через минуту она превратится в настоящее сражение, нам позвонят, и через десять минут мы все окажемся больше чем в пяти милях от дома Джанет Солтер.
— Он же сидит в камере предварительного заключения, — напомнил Петерсону Ричер. — В тюрьме штата, так? А она размещается в отдельном здании. Там никто не устраивает беспорядков. Там ждут суда. И все очень заняты тем, чтобы как можно убедительнее выглядеть невинными овечками.
— Он байкер. У него наверняка есть приятели в главном здании. Или друзья друзей. Именно по таким законам живет тюрьма. Они присматривают за своими. А поддерживать связь друг с другом можно сотней разных способов.
— Плохо, — повторил Ричер.
— Совсем плохо, — подтвердил Петерсон. — Когда зазвучит сирена, мы должны оставить в участке какого-нибудь пожилого отставника, чтобы тот связался с нами в случае террористической атаки. Но в остальном руки у нас связаны.
— Вы предполагаете, что у вас может произойти теракт?
— Только не здесь. Гора Рашмор имеет символическое значение, но это уже проблема Рэпид-сити.
— Вы и полицейский участок расширили? — спросил Ричер. — Как школу?
— Нам пришлось, — кивнув, ответил Петерсон. — Потому что город разросся.
— Как сильно вы увеличили участок?
— В два раза. И начали конкурировать с тюрьмой на предмет персонала. Очень тяжело поддерживать высокий уровень. И это одна из основных проблем Холланда. Вроде как половина народа — его люди из прежних времен, а половина новенькие.
— Я не могу ему помочь, — сказал Ричер. — Я же в вашем городе проездом.
— Ты мог бы позвонить армейским парням, и это уже была бы помощь. Если мы хотим пережить следующий месяц без происшествий, нам понадобится информация.
— Я слишком давно уволился. В армии выросло новое поколение. Они даже не станут меня слушать, просто повесят трубку.
— Почему бы не попытаться?
— Меня не пустят дальше коммутатора.
— Когда я еще только начинал работать, у нас имелся специальный номер ФБР в Пьерре на случай непредвиденных обстоятельств. Система поменялась много лет назад, но я не забыл тот номер.
— И что?
— Уверен, что у тебя тоже есть номер, который ты будешь помнить всегда. И это не коммутатор.
Ричер промолчал.
— Позвони, пожалуйста, — продолжал Петерсон. — Больше я ни о чем не попрошу, обещаю. Все остальное мы сделаем сами, а ты сможешь отправиться дальше.
Ричер продолжал молчать.
— Мы можем предложить тебе письменный стол и стул.
— Где?
— В полицейском участке. Завтра.
— Ты хочешь, чтобы я отправился туда и работал вместе с тобой? В полицейский участок? Значит, ты мне до сих пор не доверяешь?
— Ты находишься у меня дома, где спят мои жена и дети.
— С этим не поспоришь, — кивнув, сказал Ричер.
Однако Ким Петерсон не спала — по крайней мере в тот момент. Через десять минут после того, как Эндрю Петерсон ушел и оставил его одного, Ричера начал раздражать запах четырех пустых пивных бутылок. Поэтому он взял их за горлышко по две в каждую руку и отправился на кухню в надежде найти там мусорное ведро. Но вместо этого он обнаружил Ким Петерсон, которая наводила порядок в холодильнике. Она не стала зажигать свет на кухне, но лампочка внутри холодильника оказалась очень яркой, и Ким окутывало желтое сияние. Она была в старом махровом халате и с распущенными волосами. Ричер показал ей четыре бутылки, молча спрашивая, что с ними делать.
— Под раковиной, — сказала Ким Петерсон.
Ричер наклонился, открыл дверцу шкафчика и аккуратно поставил бутылки в линию рядом с шестью другими, стоявшими там.
— Вам ничего не нужно? — спросила Ким.
— Ничего, все в порядке, спасибо, — ответил Ричер.
— Эндрю попросил вас что-то для него сделать?
— Он хочет, чтобы я позвонил в несколько мест.
— Про армейский лагерь?
Ричер кивнул.
— Вы позвоните?
— Попытаюсь, — сказал Ричер.
— Хорошо. Это место сводит его с ума.
— Я сделаю все, что в моих силах.
— Обещаете?
— Мэм?
— Пообещайте мне, что, если Эндрю вас попросит, вы постараетесь ему помочь. Он слишком много работает. Теперь он практически за все отвечает. Шеф Холланд находится в депрессии и едва знаком с половиной своего участка. Эндрю приходится делать все, а это очень тяжело. И ему, и мне.
Рядом с кабинетом Ричер обнаружил крошечную ванную комнату и долго стоял под горячим душем. Затем он повесил свою одежду на спинку стула, на котором сидел Петерсон, и забрался под одеяло. Пружины диванчика тут же жалобно заскрипели под его весом и уперлись в спину. Ричер повернулся на один бок, потом лег на другой, послушал, как тикают часы, и через минуту уснул.
Было без пяти час ночи.
Остался пятьдесят один час.