Глава 17
От дороги влево отходила тропинка, она петляла в темноте между обложенными камнями клумбами и вела к широкой деревянной лестнице, которая поднималась к крыльцу. Харпер бесшумно взлетела по ступеням, но под весом Ричера они заскрипели в ночной тишине. Не успело отраженное эхо вернуться от склонов гор, как входная дверь открылась, и на крыльцо вышла Рита Симека. Одну руку она держала на дверной ручке; у нее на лице было написано недоумение.
– Привет, Ричер.
– Рад видеть тебя, Симека. Как поживаешь?
Свободной рукой она смахнула волосы со лба.
– Удовлетворительно, если учесть, что времени сейчас три часа ночи, и ФБР только что известило меня о том, что я попала в список какого-то маньяка вместе со своими десятью сестрами, четверо из которых уже мертвы.
– Как можешь убедиться, ты не зря платишь налоги, – заметил Ричер.
– А какого черта ты болтаешься вместе с федералами?
Он пожал плечами.
– Обстоятельства не оставили мне выбора.
Симека задумчиво посмотрела на него. На улице было холодно. Ночная роса усеяла каплями крашеные доски крыльца. В воздухе низко висел туман. За плечом Симеки в доме горел теплый желтый свет. Молодая женщина задержала взгляд на Ричере.
– Обстоятельства? – повторила она.
Он кивнул.
– Выбора у меня не осталось.
Симека тоже кивнула.
– Ну, как бы то ни было, я рада снова видеть тебя.
– И я тоже.
Она была высокая. Ниже ростом, чем Харпер, но это можно было сказать про большинство женщин. Накаченная мускулатура, не компактная, как у Элисон Ламарр, а скорее поджарая, как у бегуна-марафонца. На Симеке были чистые джинсы и бесформенный свитер. На ногах теплые тапки. У нее были довольно длинные каштановые волосы, челкой спускающиеся к карим глазам. Вокруг губ залегли глубокие складки. Прошло уже почти четыре года с тех пор, как Ричер видел Симеку в последний раз, и за это время она постарела на целых четыре года.
– Это специальный агент Лиза Харпер, – представил свою спутницу Ричер.
Симека поздоровалась сдержанным кивком. Ричер следил за ее глазами. Агента-мужчину Симека спустила бы с лестницы.
– Здравствуйте, – сказала Харпер.
– Что ж, пожалуй, заходите, – пригласила Симека.
Она по-прежнему не выпускала дверную ручку. Стоя на пороге, подавшись вперед, не желая выходить на крыльцо. Харпер вошла в дом, Ричер последовал за ней. Входная дверь закрылась. Они оказались в прихожей, затем прошли в дом, свежевыкрашенный, обставленный со вкусом. Вокруг чистота и порядок. Везде чувствовался домашний уют. Самое сокровенное, что есть у человека. На полу ковры из натуральной шерсти. Антикварная мебель из сверкающего полированного красного дерева. На стенах картины. Повсюду вазы с цветами.
– Хризантемы, – сказала Симека. – Я сама их выращиваю. Нравится?
Ричер кивнул.
– Очень. Хотя я так и не научился писать это слово правильно.
– Разведение цветов – мое новое увлечение, – продолжала Симека. – Я занимаюсь этим серьезно.
Она указала на гостиную.
– И еще музыка. Проходите, смотрите.
Стены были оклеены обоями спокойных тонов, деревянный пол был начищен до блеска. Сзади в углу стоял рояль. Сверкающая черная полировка. Немецкая фамилия, инкрустированная бронзой. Перед роялем большой стул, черная кожа, прошитая мебельными гвоздями. Крышка рояля была поднята, на пюпитре стояли раскрытие ноты: густая масса черных завитков на плотной бумаге кремового цвета.
– Хотите чего-нибудь послушать? – спросила Симека.
– Конечно, – ответил Ричер.
Проскользнув за клавиатуру, она села на стул. Положила руки на клавиши, помедлила секунду, и комната наполнилась звуками печального минорного аккорда. Рояль звучал тепло, мягко. Пробежавшись по клавишам, Симека перешла на траурный марш.
– А повеселее ничего не знаешь? – спросил Ричер.
– Настроение у меня невеселое.
И все же она заиграла Лунную сонату.
– Бетховен, – объявила Симека.
Комната наполнилась серебристыми арпеджио. Симека держала ногу на левой педали, и звук был тихий, приглушенный. Отвернувшись к окну, Ричер уставился на цветы во дворе, серые в лунном свете. Где-то за западе, в девяноста милях, начинался океан, бескрайний и молчаливый.
– Вот так лучше, – сказал Ричер.
Симека доиграла сонату до конца первой части, судя по всему, по памяти, поскольку на раскрытых нотах было написано «Шопен». После того, как замер последний аккорд, она не стала убирать руки с клавиш.
– Замечательно, – похвалил Ричер. – Значит, у тебя все в порядке?
Отвернувшись от рояля, Симека посмотрела ему прямо в глаза.
– Ты хочешь сказать, я уже оправилась от того, что меня изнасиловали три подонка, которым я должна была доверить свою жизнь?
Ричер кивнул.
– Ну, что-то в таком духе.
– Наверное, оправилась, – сказала Симека. – По крайней мере, в такой степени, в какой когда-либо смогу оправиться. Но вот сейчас я узнала, что какой-то маньяк собирается убить меня за то, что я тогда пожаловалась. Согласись, это несколько выбило меня из колеи.
– Мы его обязательно схватим, – в наступившей тишине заявила Харпер.
Симека молча смерила ее взглядом.
– Ладно, мы сейчас можем посмотреть на новую стиральную машину в подвале? – спросил Ричер.
– На самом деле, это совсем не стиральная машина, да? – спросила Симека. – Но никто мне ничего не говорит.
– Скорее всего, это краска, – сказал Ричер. – В банках. Зеленая защитная, армейского образца.
– Для чего она?
– Убийца запихнет тебя в ванну и зальет сверху краской.
– Зачем?
Ричер пожал плечами.
– Хороший вопрос. Сейчас как раз над ним бьются лучшие головы Бюро.
Кивнув, Симека повернулась к Харпер.
– Вы одна из лучших голов?
– Нет, мэм. Я простой агент, – сказала та.
– А вас когда-нибудь насиловали?
Харпер покачала головой.
– Нет, мэм, ни разу.
– Ну, постарайтесь, чтобы этого никогда не случилось, – кивнула Симека. – Это вам мой совет.
Наступило молчание.
– Это меняет всю жизнь, – снова заговорила Симека. – По крайней мере, мою изменило, это уж точно. Цветы в саду и музыка, только это мне сейчас и осталось.
– Хорошие увлечения, – заметила Харпер.
– Домашние увлечения, – поправила Симека. – Я постоянно нахожусь или вот в этой комнате, или во дворе у крыльца. Из дома я почти не выхожу, ни с кем не встречаюсь. Так что послушайтесь моего совета, постарайтесь, чтобы это с вами никогда не случилось.
Харпер кивнула.
– Постараюсь.
– Пошли в подвал, – предложила Симека.
Она прошла к дверце, втиснутой под лестницу. Дверь была старая, из сосновых досок, перекрашенная много раз. За ней начиналась узкая лестница, ведущая в холод, наполненный слабыми запахами бензина и автомобильных покрышек.
– Нам придется пройти через гараж, – объяснила Симека.
Все пространство занимала новая машина, длинный золотистый «Крайслер». Симека, Ричер и Харпер один за другим протиснулись вдоль бока, и Симека открыла дверцу в стене. Из дверцы пахнуло сыростью подвала. Симека дернула за шнурок, и вспыхнул горячий желтый свет.
– Ну, вот мы и пришли, – сказала она.
В подвале было тепло от котельной. Это было просторное квадратное помещение с широкими стеллажами вдоль всех стен. Сквозь балки потолка проглядывало теплоизоляционное покрытие. По полу извивались отопительные трубы. Посреди помещения на полу стояла одинокая картонная коробка. Стояла под углом к стенам, неопрятное пятно, нарушающее безукоризненный порядок окружающих стеллажей. Такая же в точности коробка. Тот же самый размер, тот же самый коричневый картон, надпись черными буквами, картинка, логотип производителя. Коробка была заклеена блестящим коричневым скотчем и с виду казалась абсолютно новой.
– Нож есть? – спросил Ричер.
Симека кивнула на верстак. Над ним на доске аккуратными рядами были развешаны инструменты. Ричер снял нож для разрезания линолеума, осторожно, потому что согласно его опыту крепеж, на котором висел инструмент, обычно отваливался вместе с инструментом. Но только не в данном случае. Ричер отметил, что каждое гнездо прикреплено к доске аккуратной пластмассовой защелкой.
Вернувшись к коробке, он разрезал скотч. Перевернул нож и рукояткой поднял крышку. Увидел внутри пять металлических кружков, отливающих желтизной. Крышки пяти банок с краской, в которых отражался свет лампочки накаливания. Отодрав металлические скрепки, Ричер достал одну банку и поднес ее к глазам. Покрутил ее. Простая жестяная банка, украшенная лишь маленькой белой полоской с отпечатанными длинным номером и словами «защитная зеленая».
– В свое время нам пришлось достаточно насмотреться на такие, – заметила Симека. – Верно, Ричер?
Он кивнул.
– Верно.
Ричер опустил банку обратно в коробку. Закрыл крышку. Сходил к верстаку и повесил нож на стену. Взглянул на Симеку.
– Когда ее доставили?
– Не помню.
– Ну хотя бы приблизительно?
– Не знаю. Где-то месяца два назад.
– Двамесяцаназад? – переспросила Харпер.
Симека кивнула.
– По-моему. Честное слово, точно я не помню.
– Ты ничего не заказывала, да? – спросил Ричер.
Симека покачала головой.
– У меня уже есть стиральная машина. Вот она.
Она показала в угол. Там была оборудована мини-прачечная. Стиральная машина, сушка, мойка. Белые пластмассовые корзины и бутылки с жидким моющим средством, аккуратно выстроившиеся на столе.
– Такую вещь ты должна была бы запомнить, – сказал Ричер. – Ты согласна?
– Наверное, я решила, что это для моей соседки, – сказала Симека.
– Ты живешь с соседкой?
– Жила раньше. Она съехала пару недель назад.
– И ты решила, стиральная машина предназначалась для нее?
– Ну, по-моему, это было разумное объяснение.
– Но соседку ты ни о чем не спрашивала?
– А зачем? Я решила, что раз это не для меня, то для кого еще?
– В таком случае, почему соседка оставила коробку здесь?
– Потому что она слишком тяжелая. Наверное, одна она с ней не смогла справиться. В конце концов, прошло лишь две недели.
– А больше соседка ничего не оставила?
Симека покачала головой.
– Нет, остальные вещи она уже забрала.
Ричер обошел вокруг коробки. Увидел прямоугольное пятно, где были наклеены документы на транспортировку.
– А бумаги соседка оторвала, – заметил он.
Симека снова кивнула.
– Наверное. У нее все было в строгом порядке.
Они молча стояли, три человека вокруг высокой картонной коробки, в ярком желтом свете, резкие тени.
– Я устала, – сказала Симека. – Мы закончили? Я хочу, чтобы вы ушли.
– Один последний момент, – сказал Ричер.
– Что еще?
– Расскажи агенту Харпер, чем ты занималась в армии.
– Зачем? Какое это имеет отношение к маньяку?
– Я просто хочу, чтобы она знала.
Симека озадаченно пожала плечами.
– Я работала в службе проверки вооружения.
– Объясни, что это такое.
– Мы испытывали новое оружие, поступавшее от производителя.
– И?
– И если оно удовлетворяло требованиям, передавали его на склады.
Молчание. Харпер посмотрела на Ричера, также озадаченная.
– Ну хорошо, – сказал тот, – теперь можно уходить.
Симека провела их до двери гаража. Дернула за шнурок и погасила свет. Они снова гуськом прошли мимо машины. Поднялись в прихожую. Симека выглянула в глазок. Открыла входную дверь. На улице стало еще более сыро и холодно.
– До свидания, Ричер, – сказала Симека. – Было приятно снова увидеться с тобой.
Затем она повернулась к Харпер.
– Вы должны ему верить. Знаете, я до сих пор ему верю. А это является чертовски весомой рекомендацией.
Входная дверь закрылась у них за спиной. Они прошли по тропинке. Услышали, как позади в двадцати футах щелкнул замок. Агент местного отделения проводил взглядом, как они сели в машину. В салоне было все еще тепло. Харпер завела двигатель и включила отопитель на полную мощность, чтобы поддержать тепло.
– У Симеки была соседка, – заметила она.
Ричер кивнул.
– Значит, твоя теория неверна. Симека вроде бы жила одна, а на самом деле вместе с ней жила подруга. Так что мы вернулись на первую клетку.
– Ну, наверное, все же на вторую. Я по-прежнему утверждаю, что речь идет о какой-то подкатегории. Никому не придет в голову нацелиться сразу на девяносто одну жертву. Это чистейшей воды безумие.
– Смотря с чем это сравнивать? – возразила Харпер. – А топить мертвых женщин в ванне, заполненной краской, это не безумие?
Ричер снова кивнул.
– И что дальше?
– Возвращаемся в Квантико, – сказала Харпер.
* * *
Дорога заняла почти девять часов. Сначала на машине до Портленда, оттуда маленький турбовинтовой самолет до Сиэттла, лайнер до аэропорта «Ньюарк», еще один лайнер до Вашингтона, где Харпер и Ричера встретил человек из Бюро, отвезший их на юг, в Вирджинию. Ричер почти все это время проспал, уступив накопившейся усталости. Когда машина въехала в центр подготовки морской пехоты, Ричер усилием воли заставил себя проснуться. Охранник у ворот базы ФБР снова выдал ему удостоверение гостя. Машина подъехала к главному зданию. Харпер первой вошла внутрь, и они спустились на лифте на четвертый этаж под землей, в комнату для совещаний, со сверкающими стенами, бутафорскими окнами и фотографиями Лорейн Стэнли на доске. По телевизору с выключенным звуком шел репортаж о прошедшем дне заседаний Палаты представителей. Блейк, Пултон и Ламарр сидели за столом, заваленным бумагами. Блейк и Пултон выглядели уставшими, но сосредоточенно крепились. Ламарр была белой словно листы бумаги, лежавшие перед ней. Глаза у нее ввалились, она дергалась от напряжения.
– Так, сначала дайте высказать догадку, – остановил Блейк Ричера и Харпер. – Симека получила коробку пару месяцев назад и не может точно вспомнить, при каких обстоятельствах. И сопроводительные бумаги отсутствуют.
– Она предположила, стиральная машина предназначалась для ее соседки, – сказала Харпер. – Она в то время жила не одна. Так что список из одиннадцати женщин не соответствует действительности.
Но Блейк покачал головой.
– Нет, с этим ничего не изменилось, – сказал он. – Человеку, который отбирал женщин только по бумагам, показалось бы, что все они живут одиноко. Мы связались по телефону со всеми остальными. Восемьдесят звонков. Представились сотрудниками службы доставки. На это ушло несколько часов. Но никто ничего не знал ни о каких картонных коробках. Так что восемьдесят женщин можно исключить; остаются только одиннадцать. Значит, теория Ричера по-прежнему верна. Если известие о соседке удивило его, оно должно будет удивить и убийцу.
Ричер взглянул на него с одобрением. И с удивлением.
– Эй, я никогда не скуплюсь на похвалу, чтобы воздать человеку должное, – заметил Блейк.
Кивнув, Ламарр дописала что-то в конец длинного списка.
– Я очень сожалею по поводу Элисон, – сказал Ричер.
– Возможно, этого можно было бы избежать, – ответила Ламарр. – Понимаешь, если бы ты помог нам с самого начала.
Наступила тишина.
– Значит, семь из семи, – сказал Блейк. – Никаких документов об отправке, никто из женщин не может сказать определенно, когда были доставлены эти коробки.
– Из семи женщин еще одна, помимо Симеки, думала на свою соседку, – добавил Пултон. – Трем женщинам регулярно доставляют что-то по ошибке, так что они вообще не придали коробкам никакого значения. И, наконец, еще две просто ничего не могут вспомнить.
– Симека тоже ничего не могла вспомнить, – сказала Харпер.
– Она перенесла психологическую травму, – напомнил Ричер. – Рита и так делает все, чтобы забыть о случившемся.
Ламарр кивнула. Сочувственно опустила голову.
– Так или иначе, Симека нас никуда не привела.
– А что насчет компаний по доставке? – спросил Ричер. – Вы их проверяете?
– Мы не знаем, о какой именно компании идет речь, – заметил Пултон. – На всех семи коробках документы об отправке отсутствуют.
– Возможных вариантов не так уж и много, – сказал Ричер.
– Ты думаешь? Ю-пи-эс, Фед-Экс, Ди-эйч-эл, «Эрборн экспресс», федеральная почта, черт бы ее побрал, да плюс еще куча региональных компаний.
– Проверьте все, – предложил Ричер.
Пултон пожал плечами.
– И что у них спросить? «Не можете ли вы вспомнить, не приходилось ли вам за последние два месяца в числе десяти миллиардов миллионов посылок доставить ту, которая нас интересует?»
– И все равно, вы должны попробовать, – настаивал Ричер. – Начните со Спокана. Такая глушь – возможно, водитель запомнил.
Подавшись вперед, Блейк кивнул.
– Хорошо, Спокан мы проверим. Но и только. В остальных местах сделать это невозможно.
– Почему все женщины ничего не помнят? – спросила Харпер.
– Причины разные, – ответила Ламарр. – Как верно заметил Ричер, все женщины перенесли психологическую травму. Крупная посылка, непрошенной попавшая на их личную территорию, является для них вторжением в святая святых. Я ожидала столкнуться с чем-то подобным.
Ее голос прозвучал тихо, сдавленно. Жилистые руки, лежавшие на столе, судорожно стиснули друг друга.
– Все равно, по-моему, это странно, – не сдавалась Харпер.
Взглянув на нее, Ламарр терпеливо покачала головой, словно учитель.
– Нет, я именно это и ожидала. Не пытайся взглянуть на все со своей колокольни. Эти женщины подверглись насилию, в прямом и в переносном смысле. Это оказывает на человека очень сильное воздействие.
– И теперь все женщины охвачены страхом, – добавил Ричер. – Раз вы установили за ними наблюдение, вам пришлось их предупредить. Определенно, Симека напугана. Это и неудивительно. Она живет очень уединенно. На месте убийцы я избрал бы ее следующей жертвой. Не сомневаюсь, что и она пришла к такому же заключению.
– Необходимо как можно скорее схватить этого ублюдка, – сказала Ламарр.
Блейк кивнул.
– Однако теперь сделать это будет непросто. Разумеется, мы будем осуществлять круглосуточную охрану всех семи женщин, получивших коробки с краской, вот только убийца заметит это издалека, так что с поличным мы его не схватим.
– Он исчезнет на какое-то время, – предположила Ламарр. – Подождет, пока мы не снимем охрану.
– Как долго мы собираемся вести наблюдение за женщинами? – спросила Харпер.
Наступила тишина.
– Три недели, – наконец ответил Блейк. – А дальше это уже будет безумием.
Харпер удивленно посмотрела на него.
– Должен же быть какой-то предел, – пояснил он. – Что ты хочешь? Круглосуточное наблюдение за всеми семерыми до конца жизни?
Снова тишина. Пултон сложил бумаги в аккуратную стопку.
– То есть, у нас есть три недели на то, чтобы схватить убийцу, – сказал он.
Кивнув, Блейк положил руки на стол.
– Значит, нам придется вкалывать непрерывно двадцать четыре часа в сутки, три недели начиная с сегодняшнего дня. Один отдыхает, а остальные тем временем работают. Джулия, ты отдыхаешь первой. Двенадцать часов, начиная прямо сейчас.
– Я не хочу отдыхать.
Блейк смутился.
– Ну, хочешь ты или нет, отдыхать тебе придется.
Ламарр покачала головой.
– Нет. Я должна быть в курсе. Пусть первым отдыхает Пултон.
– Джулия, никакие возражения не принимаются. Нам нужен строгий порядок.
– Но я нисколько не устала. Я хочу работать. К тому же, сейчас я все равно не смогу заснуть.
– Джулия, двенадцать часов отдыха, – настаивал Блейк. – И не забывай, у тебя семейное горе.
– Я никуда не уйду.
– Ты должна.
– Я не могу. Пойми, как раз сейчас мне нужно заняться делом.
У нее на лице застыла непоколебимая решимость. Вздохнув, Блейк отвел взгляд.
– Как раз сейчас ты должна отдохнуть.
– Почему?
Блейк снова посмотрел ей в лицо.
– Потому что только что сюда самолетом доставили для вскрытия тело твоей сестры. А участвовать в этом я тебе не позволю.
Ламарр попыталась было ответить ему. Она дважды беззвучно открыла и закрыла рот. Затем, заморгав, отвела взгляд.
– Итак, двенадцать часов, – сказал Блейк.
– Я смогу ознакомиться с результатами вскрытия? – тихо спросила Ламарр, не глядя на него.
Блейк кивнул.
– Да. Боюсь, без этого не обойтись.
