– Антуан, это невыносимо! В Париже тебя ударили ножом и чуть не убили…

– Тетя!

– Теперь ты вернулся из Кемпера, и что я узнаю? Что ты в кого-то стрелял, и тебя опять ранили…

– Тетя, я понимаю ваше недовольство…

– Ты ничего не понимаешь, Антуан! Ты даже представить не можешь, как я волнуюсь за тебя…

– Но я порезался сам! В потемках! Ясно вам?

– Я знаю, чего ты хочешь! Ты хочешь отомстить за Жерара! Хочешь найти этого проклятого Варена и сам его убить, своими руками! Антуан, разве ты не понимаешь? Его ведь не зря прозвали «демоном». Он такой и есть. Да, да! И если ты пойдешь против демона, он убьет тебя, только и всего!

Произнося эти слова, тетя Мариэтта была готова к тому, что племянник начнет возражать и приведет множество доводов того, что это самому Варену не поздоровится, если он попадется инспектору. Но, к ее удивлению, Антуан только молчит и хмурится, да так, что его черные упрямые брови ходят ходуном.

– У Жерара откуда-то были деньги, – неожиданно говорит он. – Большие деньги, на которые он содержал любовницу.

Часы с достоинством крякают и отбивают три раза. Мариэтта с изумлением смотрит на племянника.

– Ты говорил об этом с его женой?

– Как раз она мне это и сказала.

– А она не знает, откуда у ее мужа деньги? – фыркает Мариэтта. – Что она тогда за жена, в самом деле?

Антуан улыбнулся, и, завидев эту улыбку, тетя почувствовала, как у нее отлегло от сердца.

– В Кемпере я ранил человека, который искал бумаги Жерара. Но этот человек – не Варен.

Мариэтта пожала плечами.

– Что ты хочешь от меня услышать, Антуан? Жерар был из людей, которые своего не упустят. Если он учуял, что может на чем-то заработать, он бы не стал колебаться.

Антуан молчит. У него нет ни сил, ни желания вдаваться в дальнейшие объяснения. Жерар Кервелла, человек, которого он считал свои другом, уговорил доктора Ривоаля изменить свои показания. Возле дома последней жертвы доктор видел вовсе не Фредерика Варена, а того, кого Антуан подстрелит в гостиной Элен Сабле. А еще до визита ночного гостя и доктор, и его жена будут зверски убиты, а вскоре будет убит и сам Жерар.

– Как же я устал, – произнес Антуан вслух. – Господи, как я устал…

Он положил руки на стол и уткнулся в них лбом.

– Приготовить тебе поесть? – спрашивает Мариэтта, и ее голос звучит нежнее арфы.

– Нет, я не хочу есть, – пробурчал Антуан, не поднимая головы.

– Может, ты хочешь отдохнуть, выспаться? Я велю тебе постелить…

Отдыхать днем – для местных краев дело немыслимое. Днем спят только богачи или тяжело больные люди. Но Мариэтта готова войти в положение племянника и наплевать на все неписаные обычаи.

– Я вовсе не устал, – буркнул Антуан, и в следующее мгновение тетка увидела, как он встает и делает движение к выходу.

– Ты куда?

– Да так, пройдусь.

Он оделся и вышел, а Мариэтта погрузилась в свои мысли. Она перебирала их, как перебирают пряжу, когда не знают, на каком именно мотке остановиться, и думы ее были одни и те же – что Антуану пора жениться, ему надо бросить работу, которая его погубит, а еще – что Жерар как при жизни был пакостником, так и после смерти продолжает пакостить, и нет от него никакого спасения.

«Я говорила Антуану, что мне не помешает помощник, что хозяйство требует внимания… Может, надо быть понастойчивее? Конечно, он говорил, что в деревне умрет от скуки, но ведь мужчины никогда толком не знают, чего им надо…»

Антуан побродил по берегу, чувствуя лицом ветер, и наконец, не зная, чем себя занять, направился к папаше Менги. Не то чтобы ему хотелось пить, скорее его тянуло побыть в чужом обществе, вдали от тетки, чья опека и упреки – вполне, кстати, справедливые – начали его раздражать.

В бистро было мало народу – человек пять, не больше, не считая сына Менги, стоявшего за стойкой. Когда Антуан вошел, сын хозяина наливал пиво какому-то незнакомцу в бедной, но чистой одежде, не похожей на одежду рыбака. Незнакомец обернулся.

– Инспектор! А мы вас ждали!

Антуан открыл было рот, чтобы сухо осведомиться: «Я вас знаю?», но что-то удержало его. Он всмотрелся в чисто выбритое лицо незнакомца и по глазам определил, кто стоял перед ним.

– Леон? – недоверчиво произнес Антуан.

Бывший бродяга, ныне выглядевший как вполне приемлемый член общества, засмеялся и тряхнул головой.

– Да, как видите. Пока вас не было, задержали еще двух человек, похожих на Варена. Я объяснил, что это не они. Мэр сказал, что раз уж я помогаю искать преступника, мне надо привести себя в порядок. Потом мы с ним разговорились насчет старых часов, которые сломались, и я взялся их починить. Починил. А что, я все умею: и плотничать, и часы чинить, и пианино настроить… Тут мэр и говорит: тебе, Леон, пора остепениться. Нельзя же до седых волос бродяжничать… Предложил мне работу в мэрии, ну, я и согласился. Я же бродягой стал не потому, что мне это нравится, а потому, что жизнь так сложилась. Отец у меня небедный был человек, хоть и крестьянин. Я бы сейчас жил в большом доме, с виноградниками и мельницей, да вот беда, отец овдовел, и захотелось ему жениться во второй раз. Ну а после его смерти мачеха меня выжила из дома, и по завещанию он мне оставил сущие гроши. – Леон вздохнул. – Все ей досталось и ее детям…

«Какого черта он решил, что это должно меня интересовать?» – подумал Антуан, раздражаясь. Он понимал, что собеседник чувствует к нему нечто вроде благодарности, и как раз это и выводило инспектора из себя, потому что ему не были интересны ни Леон, ни его жизнь, ни его злоключения. Это был просто незначительный элемент, который мог помочь в поисках Фредерика Варена, не более того. Что он там не поделил с мачехой и при каких обстоятельствах сделался бродягой, инспектора ни капли не волновало.

– Что будете пить? – спросил тусклым голосом сын Менги, но тут возле него за стойкой материализовался отец, который был раза в два шире и на полголовы выше.

– Куантро. Верно, инспектор?

Антуан кивнул.

– Как съездили? – спросил хозяин, открывая бутылку.

– Бывало и получше, – буркнул Антуан. – Какие новости?

– Ну, про Варена вы, наверное, и так знаете, – протянул кабатчик, усмехнувшись. – Никак не могут его поймать. Как сквозь землю провалился.

– А что-нибудь поинтереснее? – сухо спросил Антуан.

– Да что тут может быть интересного? – пожал плечами Менги. – Кюре перекопал весь сад, чтобы избавиться от побегов тыквы.

– А они все лезут и лезут, – хихикнул кто-то из рыбаков.

– Точно, во вторник должны были приехать с острова Дьявола за провизией, но так и не приехали.

Антуан, не допив, отставил свой стакан.

– Почему?

– А пес их знает, – отозвался кабатчик. – Может, им и так хватает еды, а может, эта ненормальная уже всех там порешила.

Антуан смерил его недобрым взглядом. Черт возьми, неужели на острове действительно что-то случилось?

– Приезжие появлялись здесь, пока меня не было? Может, им приходила почта?

– Почты не было, только одна телеграмма, – откликнулся сидевший неподалеку молодой почтальон с задорно торчащими усами. – Я ее отвез, а здесь их никто не видел.

– Что было в телеграмме?

– Что-то про акции. Типа что их продали с прибылью, деньги скоро будут. Обычная телеграмма, ничего особенного.

Задав еще несколько вопросов и убедившись, что никто из рыбаков не высаживался на острове и не видел чужаков уже несколько дней, Антуан отправился на поиски Руайера и нашел его возле одной из лодок.

– Мне нужно на остров Дьявола, – сказал ему инспектор. – И немедленно.

– Посмотрим, что можно сделать, – пробурчал Руайер, вынимая трубку изо рта. – Этот с вами поплывет?

Антуан обернулся и увидел приближающегося Леона.

– Господин инспектор! Вы так быстро шли, я думал, у меня сердце выскочит, когда я пытался поспеть за вами… Вы собираетесь на остров Дьявола? Можно мне с вами?

– Что вы там забыли? – сердито спросил Антуан.

– Ничего, просто я тут подумал… Понимаете, местные жители обыскали все побережье и нигде не обнаружили следов Варена. А что, если он спрятался на каком-нибудь острове? Понимаете, что я имею в виду?

Антуан вздохнул.

– Хочешь попасть в газеты, умник? Ну ладно, черт с тобой: поплывем вместе. Хотя все это ерунда и никакого Варена на острове нет.

– Почему вы так решили?

– Потому что до этого острова надо как-то добраться, а переправлялись туда только Фализ и те, что приехали с ним. И Варена среди них не было.

– Так-то оно так, но вы забываете о мебели.

– О какой еще мебели?

– О мебели, которую Фализ привез с собой. Знаете, откуда она прибыла? Из Кемпера, и в тот же самый день, когда Варен удрал из-под ножа гильотины.

– По-твоему, этот малый спрятался в ящик стола? – хмыкнул Антуан.

– Стол был всего один, – серьезно ответил Леон. – А в основном шкафы, кровати, стулья. Шкафы, между прочим, здоровенные – я же хорошо помню, потому что сам помогал их таскать. – Антуан молчал. – Понимаете, о чем я, да? Что, если Варен забрался в Кемпере в один из шкафов, который привезли сюда и потом переправили на остров Дьявола?

– Или у него выросли крылья, и он улетел, – хмыкнул Антуан. – Дружище, если ты думаешь, что можно остаться незамеченным на острове, где живут всего пять человек, то ты ошибаешься. Я был там, ясно? Я говорил с мсье Фализом и с его людьми, и никто из них даже не заикнулся, что видел на острове кого-то еще. – Видя огорчение на лице собеседника, инспектор смягчился и хлопнул Леона по плечу. – Ладно, я ценю твое желание помочь следствию. Надеюсь, у тебя нет морской болезни? А то папаша Руайер уже возвращается со своими гребцами.

Однако очень скоро выяснилось, что морская болезнь у Леона все же была, потому что все время, пока они плыли к острову Дьявола, он просидел с видом мученика, вцепившись в скамейку и с отчаянием косясь на воду за бортом.

– Погодка-то – самое оно, – серьезно сказал Руайер, который плыл с ними. – Не то что в шторм, когда тут качает будь здоров…

Леон позеленел, и Антуан толкнул хозяина лодки локтем в бок. Но Руайер только ухмыльнулся и закурил свою длинную трубку.

Вот и берег, и маяк, и с лодки кажется, что он качается. Антуан выскочил из лодки, даже не промочив ног; Леон, последовав за ним, не рассчитал сил и едва не плюхнулся в воду.

– Господин инспектор! Подождите меня!

Антуан махнул рукой и стал взбираться по тропинке вверх. Поняв, что ждать его спутник не будет, Леон смирился и полез за ним.

Вот и сад, и заросшие травой клумбы, обложенные ракушками, и стены, покрытые облупившейся местами розовой краской.

– Мсье Фализ!

Чайка закричала в вышине – надрывно и противно, к ней присоединились другие. А, чтоб вам лопнуть!

– Мсье Фализ! Эй! Жюльен! Мари! Ив! – Инспектор поколебался, но все-таки крикнул: – Мадам Фализ!

Ни звука в ответ. Антуан забарабанил в дверь, но она была надежно заперта. Опустив глаза, он неожиданно увидел, что из замка торчит ключ.

– Что это за… – просипел Леон, который стоял возле него. Бывший бродяга тоже только что увидел ключ и изумился.

Не отвечая, Антуан достал револьвер и свободной рукой повернул ключ.

– Может, позвать сюда Руайера и гребцов? – предложил Леон, нервно оглядываясь. – Вы же велели им вас ждать…

– Можешь убираться к дьяволу, если боишься, – огрызнулся Антуан и так сверкнул глазами на собеседника, что у Леона пропала всякая охота говорить что бы то ни было. Дверь повернулась почти бесшумно (надо же, служанка успела смазать петли, мелькнуло в голове у Антуана), и мужчины вошли.

– Это тот самый дом, в котором бродят привидения? – нервно спросил Леон.

– Разное болтают, – проворчал Антуан.

– А что именно?

– Ну, рыбаки, которые ночевали на острове, слышали, как отсюда доносился детский смех. Еще слышали звуки пианино и видели призрак человека, который что-то рисовал.

– Рисовал?

– Ну да. Друг семьи, которого убил Спонтини, баловался живописью.

– Я что-то слышу, – внезапно сказал Леон. – Какой-то шум… Кажется, из комнаты в том конце коридора.

– Это гостиная, – сказал Антуан. Он старался говорить спокойно, но ему тоже было не по себе.

Подойдя к гостиной, он свободной рукой толкнул дверь…

– А, чтоб вас!

Несколько птиц, влетевших, очевидно, через приоткрытое окно, клевали лежавшие в комнате трупы. При появлении людей птицы заметались и устроили яростный галдеж.

– Ах ты! – взревел Антуан.

В комнате загрохотали выстрелы, и одна или две убитые чайки рухнули на пол. Остальные спаслись, вылетев в окно.

– Господин инспектор… – пролепетал Леон. Он был бледен и трясся всем телом.

– Четверо, – буркнул Антуан, подходя ближе. Вытащив запасные патроны, он на ходу перезарядил револьвер. – Это хозяин… Это слуги… А это…

Но на ней был фартук, какой носят горничные, а в волосах он заметил точь-в-точь такой же гребень, какой был у Мари.

– Что это у нее торчит из глаза? – пробормотал Леон, бледнея. – Какая-то железка…

– Вязальная спица, судя по всему, – сказал Антуан, дернув щекой. – Вон на полу еще одна. Эти люди мертвы уже несколько дней, и птицы порядочно их поклевали… Иди к Руайеру, скажи ему, что тут произошло убийство, пусть плывет на берег и известит кого следует… – Леон сделал движение к выходу. – Нет, стой… сначала вот что. У Фализа была лодка, он купил ее как раз у Руайера. Пусть тот прежде всего посмотрит, на месте ли она.

– Я мигом! – крикнул Леон.

– Болван, – устало выдохнул инспектор, когда шаги его спутника стихли за дверью.

Он повернулся к стулу – тому самому, на котором он, Антуан Молине, сидел всего несколько дней назад, разговаривая с щегольски одетым маленьким человечком. Теперь на этом стуле поперек сиденья лежала старая двустволка. Антуан поднял ее, осмотрел стволы и убедился, что из нее стреляли дважды. Но даже не это волновало его больше всего в настоящий момент.

– Рене! – крикнул он. – Госпожа Фализ!

Она ли убила их всех, или догадка Леона оказалась верной, и на острове объявился посторонний? Черт, сколько крови на полу…

Медленно, стараясь ничего не упустить, Антуан обошел весь дом, комната за комнатой. Ему сразу же бросилось в глаза, что ящики комодов и столов выдвинуты, что деньги пропали, а в комнатах прислуги кто-то не поленился обшарить каждый уголок. Так долго и методично все обыскивать можно было только при одном условии – когда искавший был точно уверен, что ему не помешают. Четыре трупа в гостиной… Но в доме было пять человек.

«Может быть, ей удалось убежать?»

Он услышал топот ног и чье-то сопение, но даже не шелохнулся, потому что узнал шаги Леона.

– Господин инспектор… Лодка… Та, о которой вы спрашивали… Она исчезла. Руайер отправился в деревню…

– Почему ты не уплыл с ним? – мрачно спросил Антуан.

– Я? Но как же… Вдруг вам нужна помощь…

Инспектор пожал плечами и опустился в первое попавшееся кресло. Ему хотелось немного перевести дух и собраться с мыслями.

– На острове было пять человек, а в гостиной четыре трупа. Тот, кто их убил, обшарил здесь каждый уголок. Нигде нет ни денег, ни документов.

«Значит, – сказал он себе, – это не Рене Фализ. Это был кто-то совсем другой… хладнокровный, уверенный в себе убийца…»

– Она могла убежать, – сказал Леон. – Если только…

– Что?

– Он, – Леон боязливо оглянулся, – он мог догнать ее, убить и сбросить тело со скалы.

– А если она все-таки убежала, она до сих пор находится где-то на острове, – отрезал инспектор, поднимаясь с места. – Тут есть еще четыре дома… И маяк.

Антуан долго будет помнить, как они с Леоном обходили эти старые дома, где было сыро и пахло плесенью. Ни в одном из них не нашлось и следа пропавшей женщины с золотыми глазами.

– Он ее убил, – подал голос Леон.

– Мы еще не осмотрели маяк, – одернул его инспектор.

Когда они оказались внутри маяка, Антуан достал спички и зажег одну из них. Полумрак действовал ему на нервы.

– Тут никого нет, – пробормотал его спутник.

– Пошли наверх.

– Вы собираетесь обыскать весь маяк?

– Да, а почему бы и нет?

Он двинулся вверх по винтовой лестнице, чертыхаясь и то и дело останавливаясь, чтобы зажечь новую спичку.

– О господи! – вырвалось у Леона.

– Какого черта? – сердито спросил Антуан.

– Тут на стене… Когда вы зажгли спичку… Там рисунок, понимаете? Я… я уже видел раньше нечто подобное…

– Тут ничего нет, – сказал Антуан после паузы, чиркнув следующей спичкой.

– Вы не там смотрите… Ниже. Как если бы он сидел тут, на ступеньках, и рисовал…

Наклонившись, Антуан и в самом деле разглядел на стене, примерно в метре над ступенькой, выцарапанный чем-то вроде обломка кирпича рисунок или, скорее, надпись. Если присмотреться, она представляла собой сросшиеся буквы «V» и «F».

– Он нацарапал это на стене, – прошептал Леон, дрожа всем телом. – В камере, где я с ним сидел.

Антуан держал спичку, пока она не начала жечь ему пальцы, и только тогда машинально разжал их. Остров Дьявола, остров Дьявола – где же еще скрываться дьяволу, как не здесь?

Конечно, он пробрался на остров, улучил момент и убил всех, кто жил в розовом доме; и, конечно, Рене сумела недалеко уйти от него. Сбросил ли он ее тело со скалы или оно так и лежит где-то на острове – не имело значения, потому что Фредерик Варен разделался с ней и только после этого вернулся в дом, где без помех смог заняться грабежом. А потом… Потом он просто сел в лодку и уплыл. И никто не хватился пропавших людей, никто бы не нашел их еще очень долго, если бы Антуана не заинтересовало, почему с острова никто не приплыл за продуктами…

– Идем вниз, – сказал Антуан. – Смотри себе под ноги и держись за перила, лестница старая.

– Что вы собираетесь делать? – прошептал Леон, которому инстинктивно не понравился тон инспектора.

– Делать? – хмыкнул инспектор. – Я собираюсь найти Варена и убить его. Только и всего!