Глава 8
– Началось все, как обычно, – темница, суд, сейчас ваш колдун должен был бы уже поджариваться на веселом огне, и вдруг случилось то, чего никто не ожидал, – он выпустил волшбу! И она сработала! Появился какой-то огненный зверь, начал пожирать металл, сжигать все, чего коснется!
– Не могу поверить! – ошеломленно помотал головой Зарган. – Если бы это не ты сказал… Может, ошибка? Суд защищен почти как императорские покои! Как простой колдун мог обойти, пересилить амулеты защиты?! Как?!
– Это вам должно быть виднее – как, – хмыкнул начальник стражи. – Я-то не знаю. На моей памяти такого еще не было. В общем, сейчас догорают остатки судебной мебели. И все, что там могло гореть. Парень каким-то образом управляет этим огненным зверем, и тот по его команде кидается на все, что шевелится.
– И где он сейчас? Я имею в виду – Илар!
– Он в комнате отдыха судьи. Вместе с судьей – живым или мертвым.
– Подожди… Как выглядел зверь? – вмешался Герен. – Каков его размер? Что он делает?
– Сказали, вначале был размером с башмак, не больше. Потом стал увеличиваться – после того как сожрал броню одного стражника и меч другого. А еще – цепи, которыми был прикован колдун. Сейчас он размером в обхват, висит перед дверью комнаты, за которой сидит ваш парень, и не подпускает к нему никого – вообще никого. Ни на переговоры, ни на штурм. Бойцы отказываются туда идти, потому что уже десять человек обожжены до потери сознания. Трое в тяжелом состоянии – сейчас с ними занимается лекарь. Выглядит как? Шар со щупальцами, сияющий, мохнатый. Как шаровая молния. Не знаю, как описать… увидите.
– Погибших много?
– Как ни странно – ни одного. Такое впечатление, что он больше пугает, чем действует. Хотя, если бы бойцы полезли туда напролом, жертв точно не удалось бы избежать. Огненная зверюга знатная висит! Сияет, как солнце!
– Подожди… Сколько времени прошло после того, как он выпустил «зверя»? Час? Меньше?
– Хм… часа четыре, не меньше, это точно. А что такого?
– Он спрашивает – что такого! – усмехнулся Герен. – Ты понимаешь, что только редкие из нас могут вызвать жиздра, а чтобы еще и продержать его четыре часа?! Я бы не поверил, если бы не убедился в этом сам! У парня талант к магии! Он великий маг! Он что-нибудь вам говорил? Вы с ним пробовали разговаривать?
– Пытались. Он с нами не желает говорить. Сказал только, что будет разговаривать с главой Ордена или с самим императором. И больше ни с кем. А если мы еще к нему полезем – он не ручается, что штурмующие останутся живы. И я ему верю. Мы собирались послать за тобой, только что об этом говорили. И тут вы подъезжаете. Кто вам сообщил? Откуда знаете о происходящем?
– Знаем, – нахмурился Герен. – По какому праву судья решил судить члена Ордена без нашего разрешения? Почему вы сразу не сообщили мне о том, что задержан колдун? Оликс, что происходит? Что за интригу вы здесь затеяли?
– Какую такую интригу? – лицо Оликса стало кислым, будто он только что надкусил неспелый плод уйкса. – Ваш колдун напал на уважаемого родовитого дворянина, надругался над его матерью. Его арестовали и доставили на суд! Что такого-то? Ну да, было нарушено правило, по которому мы должны известить Орден об аресте колдуна, но дело срочное, вы все на приеме у императора, – что нам, ждать, когда вы освободитесь? Он слишком опасен, чтобы оставить его на свободе! И вы обязаны сделать так, чтобы он сдался! Чтобы он понес наказание за то, что устроил!
– Так он не устроил бы, если бы его не вынудили, – пожал плечами Герен.
– А что вы скажете о смертоносном лесе, который вдруг вырос в городе? Погибли не меньше десятка людей! Конечно, это всего лишь простолюдины, но… В общем, так: вы обязаны вытащить вашего Илара из суда и отдать его под суд!
– А если не вытащим? Если сейчас мы развернемся и уедем? Что будете делать? – вмешался Зарган. – Попытайтесь его вытащить, видишь ли! Что, никак, да? Страшно? Оликс, войди туда, попробуй!
– И не собираюсь. Для этого есть люди рангом пониже, – рассмеялся Оликс, но глаза его остались холодными, как у змеи. – Если вы уедете, мне придется доложить императору, что вы отказались мне помогать. Думаете сейчас: что он вам сделает? И я думаю. Вам кажется, что он не сможет без вас обойтись, да? Ошибаетесь. Жестоко ошибаетесь. Всегда считал, что вам, колдунам, дали слишком много воли.
– Зря вы это все затеяли, ребята. – Герен процедил фразу сквозь зубы, разрываемый приступом ярости. Внешне, правда, он оставался совершенно спокойным – как деранол, лежащий в болоте и поджидающий жертву, идущую на водопой. Зарган, знающий Герена уже сотни лет, обеспокоенно посмотрел на своего начальника и опасливо помотал головой.
– Герен, ты пойдешь к своему колдуну или нет? Что мне доложить императору?
– Бороган, а что вы собирались делать? Ну вот засел парень в здании, как собирались его оттуда выколупывать? Как собирались уберечь судью?
– Судье Создатель поможет. Он нам неинтересен, – усмехнулся Оликс. – Что касается вашего парня – все равно вечно находиться в комнатушке он не может. Высунет голову – и ему конец. Лучники и арбалетчики держат дверь комнаты под прицелом. С голоду или жажды помрет. А можно еще обрушить ему на голову все здание. Какой бы он великий ни был – получит потолком по башке – мало не покажется. Так что можете уезжать – тогда мы разберемся с ним сами. По-своему. Или же можете пойти внутрь и отдать колдуна в наши руки. Все ясно? Какое решение принимаете?
Герен пристально посмотрел в глаза Оликсу, будто запоминая, потом повернулся и зашагал к лестнице суда, до которой отсюда было шагов десять. Он еще не успел дойти до первой ступени, когда сзади его догнал Даран:
– Я с вами! Я с вами пойду!
– Пойдем! – равнодушно кивнул Герен, мучительно раздумывавший, как ему поступить и что делать. Как уберечь этого несчастливого колдуна и не пострадать самому?
По большому счету, пока не было Илара, не было и проблем. И если он исчезнет… Но это только в крайнем случае. Стоит главе Ордена допустить, чтобы колдуна осудили без позволения Ордена, сразу возникнет прецедент – теперь можно так поступать где угодно, в любых городах. И это будет началом конца. Орден хорошо помнил, как массово уничтожали колдунов и они были вынуждены прятать свои умения! И помнил, сколько сил и средств понадобилось, чтобы положение изменилось, чтобы колдуны не преследовались государством, а значит, и простым народом. Да, Илар случайно попал в оборот… Что поделаешь? Такова жизнь. И кроме того – колдуны живут сотни лет, что им сегодняшний день? Исчезнет этот император, придет другой. Возможно, он будет более покладистым в отношении Ордена. Так бывало. Так может быть.
Из здания суда струился сизый дым, высокая дверь закопчена, и от ее былой красоты не осталось и следа – несколько дыр, будто их прогрызла здоровенная крыса, и торчащие, как иглы ежа, щепки, металлические детали частью оплавлены, частью исчезли, будто растворившись в воздухе.
Герен с изумлением рассматривал следы побоища и неверяще покачал головой – как только не погибли люди? И еще более странно – как мальчишка, неумеха, почти ребенок, сумел взять в подчинение такое стихийное существо, как жиздр? Огненного демона, который бьет всех, кто окажется рядом? Чудеса!
Как относился к этому делу сам Герен? Чего он хотел? Как ни странно, колдун, проживший на этом свете четыреста лет, не знал, что делать. С одной стороны, он должен блюсти интересы Ордена, делать так, чтобы организация жила, существовала, чтобы и дальше он лично, глава Ордена, мог безбедно существовать под крылом императора. И вот тут нужно было не ошибиться. Если сдать Илара – вроде бы ничего не изменится, но… Прав был Зарган – сегодня Илар, завтра еще кто-нибудь, а послезавтра и до главы Ордена доберутся.
Но если Илар виноват? Людей ведь он убил! Мало ли что рассказывает этот мальчишка, якобы его названый брат, – мальчишка есть мальчишка. Имеется, конечно, способ узнать правду, но… закон гласит, что применять «Слово правды» можно только к простолюдинам. То есть на Илара наложить заклинание можно, а на того человека, дворянина, – нет. Вернее, можно, но только по разрешению императора, главного дворянина империи, под защитой которого находятся все дворяне страны. И тогда вопрос: если Илар будет говорить под заклинанием, будет вера его словам против слов дворянина? Нет, не будет. Вот если бы дворянин сказал… тогда да. А так – какой-то колдунишка чего-то там наболтал под заклинанием… напраслину возводит на уважаемого господина! И кстати – «Слово правды» не очень-то полезное заклинание. После него сутки трясти будет, человек практически все это время лежит пластом, в беспамятстве.
В большом зале суда было светло, несмотря на то, что дым затягивал потолок и стоял сизой пеленой на высоте в два человеческих роста. Светло было от большого сияющего шара, который висел посреди зала на уровне человеческого лица. Жиздр потрескивал, как костер из мокрых дров, из его «туловища» высовывались огоньки пламени, издалека напоминающие шерсть, четыре руки-щупальца торчали в разные стороны, извиваясь, будто змеи.
Герен видел жиздра не раз, но очень давно – сотни лет назад. Насколько он знал, вызвать демона могли бы сейчас немногие колдуны из тех, кого он знал. Конечно, оставалась возможность, что существовали неподвластные Ордену колдуны, доходили слухи о таких, живущих в безлюдных местах, удалившихся от мира, но их было немного, Орден не вмешивался в жизнь волшебников-затворников. Себе дороже. Отшельники иногда вели себя не вполне нормально, свихнувшись то ли от одиночества, то ли само обладание могучей Силой предполагало некий сдвиг в сознании. Вот и сейчас – может, парень спятил? Может, обладание такой силой превратило его в умалишенного, уверенного, что ему все сойдет с рук, что он может совершить любое преступление? Узнать это можно было, только поговорив с ним.
– Эй, Илар! Это глава Ордена Герен!
– И я, я, Даран! Илар! Осторожно!
– Илар, мы можем пройти? – Герен покосился на груду чадящих скамеек, вырванных из пола так, что в камне остались неглубокие воронки, и подумал о том, что, если бы император придерживался более широких взглядов, он бы привлек колдунов в армию на постоянной основе как специалистов по военной магии. Сейчас же колдуны превратились в карманных волшебников, стали слабыми и беспомощными по сравнению с теми колдунами, что были прежде. И вот результат – кто-то решил, что Орден можно отодвинуть в сторону, не спрашивать его мнения по поводу одного из членов, пусть даже не самого уважаемого, новичка.
Долгое молчание, потом за трибуной судьи кто-то зашевелился, выглянул, и Герен увидел знакомую физиономию, перепачканную сажей и бледную – то ли от волнения, то ли от усталости. Еще бы! Четыре часа удерживать жиздра – это вам не шутки! Сам по себе демон исчез бы через полчаса, а то и раньше. Чтобы он удержался в этом мире, колдун должен напрягаться, как при разгрузке нескольких телег, доверху груженных мешками с зерном. Тяжкое это дело – колдовать.
– Господин Герен? Даранчик! Ох ты, как я рад тебя видеть! Стой, осторожнее! А-а-а! Осторожно! Не ушибся? Не обжег он тебя? – Илар обхватил мальчишку руками, прижал к себе его голову и счастливо улыбнулся: – Все-таки ты пробрался! Все-таки смог! Я не сомневался в тебе. Молодец!
Герен подождал, пока двое парнишек наобнимаются, кашлянул и негромко, стараясь не смотреть на висящего в воздухе жиздра, спросил скрипучим, ворчливым голосом:
– Вы закончили? Может, тогда обсудим, как быть дальше? Кстати, где судья, он жив?
– Да что ему сделается? – хмыкнул Илар и присел на пол возле трибуны, устало опустив руки на колени. – В комнате у себя сидит, жив, здоров, упитан. Только скандальный очень – ругается, грозится. Хотел ему башку отвернуть, да не стал.
– И слава богам, что не стал! – вздохнул Герен. – Тогда у нас есть еще шанс. Мальчишка мне рассказал, что у вас там случилось, я даже допускаю, что это так, но кто подтвердит?
– А фальшивый вексель? – встрепенулся Илар. – Как он мог дать в оплату фальшивый вексель? Разве это ничего не доказывает?
– А что доказывает? – пожал плечами Герен. – То, что у него на счете нет денег? Ну да, ошибся… забрал деньги. Потом все равно бы рассчитался. Неприлично, да, но не преступно. По крайней мере, для человека из уважаемого рода, дальнего родственника императора.
– Я как посмотрю – тут все дальние родственники императора! – фыркнул Илар. – В какого из дворян не ткни пальцем – родственник!
– Хм… вообще-то да, – усмехнулся Герен. – Так и есть. Порыться в предках – у каждого есть ветвь, пересекающаяся с правящим родом. Но мы не о том сейчас говорим, совсем не о том – нужно как-то доказать, что все было именно так, как ты сказал. Понимаешь? Как?
– Не знаю. Я не знаю… впрочем… знаю! Но вам это не понравится. И никому не понравится.
* * *
– Теперь мне нужно добраться до императора и попросить его суда. До тех пор ты должен продержаться здесь и не сдаваться! Сможешь?
– Сколько времени займет? – вздохнул Илар. – Честно сказать, я уже что-то приустал. Не знал, что волшба так выматывает. Он все время пытается ускользнуть от меня, чувствую, как истончается нить. Приходится снова накладывать заклинание подчинения. Он будто высасывает из меня силы.
– А ты что хотел? – криво усмехнулся Герен. – Само собой – высасывает… В общем, так – если сил терпеть нет, значит, выходим. Я впереди, ты за мной. Жиздра держи – на всякий случай. Поедем во дворец в моей карете. Они не решатся ее атаковать, если там буду я. Да и жиздр поубавит рвения. Готов выходить?
– Готов! – Илар схватил Асмунг обеими руками и спрыгнул с возвышения, на котором стояла трибуна судьи. Следом за ним соскочил Даран – настороженный, слегка испуганный. Даран вцепился в Илара, будто пытаясь прикрыть его своим телом, – так они и пошли за Гереном, прижавшись, как родные.
Впрочем, вероятно, так и было. Главное, чтобы человек был родным по духу, родная кровь иногда ничего не значит. Братья становятся смертельными врагами, родные люди убивают друг друга, а люди, казалось бы, чужие, отдают все, что имеют, чтобы выручить товарища из беды. Все бывает на этом свете…
– Стой! Это наш пленник! – солдаты выстроились полукругом, охватывая карету главы Ордена будто клещами. – Он напал на судью! И за это ответит!
– Никто не смеет препятствовать главе Ордена без разрешения императора! – холодно отчеканил Герен. – Разойдитесь, иначе я прикажу моему подчиненному вас сжечь! Вы хотите погибнуть? Прочь с дороги! Я везу члена Ордена на суд к императору, он предстанет перед ним, и только император решит – виновен Илар или нет! Но не вы! Господа члены Ордена, готовьтесь к атаке! Считаю до пяти – если солдаты не уйдут с дороги, будут уничтожены! Раз, два, три, четыре…
– Разойтись! – Начальник стражи был хмур, как грозовая туча, и не смотрел в лицо Оликсу, покрасневшему от ярости.
Герен захлопнул дверцу кареты, повозка качнулась, лошади потянули, и громадные стальные колеса завертелись, унося седоков с провонявшей гарью площади. Илар посмотрел назад сквозь маленькое окошко – начальник стражи и тайный стражник что-то обсуждали, размахивая руками. Ругаются – решил он и поудобнее устроился на мягком сиденье.
– Гаси жиздра, – устало прикрыл глаза Герен, – во дворец с ним не пустят. Хватит, теперь они не решатся на нас напасть.
– Теперь у нас есть враг, серьезный враг, – тихо сказал Зарган. – Ты и в самом деле атаковал бы Оликса и стражников?
– Да, – после нескольких секунд молчания ответил Герен. – Это была проверка, поддадимся ли мы. Сегодня мы отступили на шаг, завтра – на два. А послезавтра нас начнут жечь на кострах? Нет уж… Иногда нужно побряцать оружием, чтобы тебя уважали. Теперь лишь бы у императора все прошло как надо… Что касается врага – да никогда он не был другом. Нет у нас друзей, кроме тех, кто в Ордене, ты что, не знаешь? Да и там вечное бурление дерьма… вечно что-то делят, ругаются, скандалят.
Всю дорогу до дворца императора пассажиры кареты молчали. Молчал даже Даран, прижавшийся к боку Илара, – тот обнял мальчишку левой рукой, и Даран тихо подремывал, успокоенный мерным качанием кареты.
Ехать пришлось долго, не менее часа. Дорогу запрудили повозки, которых всегда много в это время суток. Сейчас их было даже слишком много – видимо, сказывался тот факт, что Судебную площадь оцепили стражники. Возчикам пришлось ехать в объезд, что затрудняло движение на узких улицах столицы. Не без трудностей, но карета все-таки достигла дворца и въехала во двор под пристальным взглядом охранников.
* * *
– Ваше величество! Просит приема глава Ордена Герен! С ним колдун Илар и сопровождающие! Пропустить?
Распорядитель согнулся в поклоне перед императором, а тот задумался, машинально потирая подбородок кончиком указательного пальца. Еще когда император был всего лишь принцем, и не первым на очереди престолонаследия, ему доставалось от воспитателей за эту дурную привычку. И что? Прошли десятки лет, привычка осталась, он – император, а где те советчики, которые якобы знали, как ему правильно жить? Кто-то помер от старости, а кто неизвестно где, – император не любил своих учителей, хотя их строгость была не от черствости души или от желания насолить молодому принцу, нет, – папаша, тиран и самодур, во всем виноват. Вбил себе в голову, что должен воспитать настоящего правителя империи, вот и истязал его, как мог. В отличие от братьев принца, развлекавшихся в свое удовольствие.
Впрочем, когда пришло время объявить наследника престола, как ни странно, отец объявил именно его, тихого, спокойного парня, забитого строгими учителями. Тихого – так думали его недруги, его конкуренты! Но, как известно, – в тихой морской заводи водятся чудовища. Так вот, он, ставший императором, был на самом деле чудовищем – приятный на вид, спокойный, умный и… абсолютно безжалостный к тем, кого он счел своими врагами. Так сложили свои головы оба его брата, три племянника и два кузена. И все – за то, что планировали смещение законного императора. Заговор устроили! А с заговорщиками разговор короткий – пусть даже они и королевской крови.
Почему император задумался? Он знал, зачем пришел к нему Герен и с кем пришел. И ему не хотелось принимать решение.
С одной стороны дворянство, объединившееся с Тайной стражей, с другой – могущественные колдуны, полезные, поддерживающие здоровье и защищающие от происков врагов.
Правильно будет столкнуть их лбами, сделать так, чтобы они рвали друг друга, ослабляли. Орден бросится за защитой к императору, тот сможет выжать с колдунов больше услуг – и услуг не за деньги, а в благодарность! Известно, что заклинание получается лучше, когда его хозяин в хорошем настроении и колдует от души, а не за три сребреника.
Впрочем, колдуны никогда не желали колдовать за три сребреника, их услуги обходились казне все дороже и дороже. Содержать толпу колдунов, подкупая их для того, чтобы они не действовали против трона, – это довольно накладно. Может, дешевле их просто уничтожить? Оставить несколько штук – для нужд императорского двора, а остальных… остальным нет места в мире. Зачем они?
– Это не тот ли юноша, которого тебе представляли в прошлый раз? Милый такой колдунишка… приятный. Я слышала, с ним какие-то проблемы?
– От кого ты слышала? – неприятно удивился император. – Дворец – это просто яма для сплетен! Откуда ты знаешь про Илара?
– Милый, не будь глупым! – презрительно скривилась императрица. – Ты же знаешь, как разносятся слухи при дворе. И почему ты меня считаешь дурой? Если помнишь, ты трон занял при моем участии, при участии нашего рода! И я тогда была умной, а теперь – дура?
– Ты же знаешь, я не люблю постоянных упоминаний о том, что твой род оказал мне некие услуги! – рассердился император. – Если бы ты была умной, запомнила бы это раз и навсегда!
– Иногда стоит напомнить то, что пытаются забыть, не правда ли? Ты размышляешь о том, стоит ли принять паренька или нет? А мне было бы интересно послушать, что он скажет… и не только.
– Как была ты… любвеобильной, так и осталась, – тихо бросил император. – Смазливенький мальчик, и вот – главное не истина, не политические интересы, а его мордашка и молодое тело! Я начинаю думать, что для всех женщин в жизни важно именно это – разврат, сластолюбие, удовлетворение собственных прихотей!
– Милый, не ты ли вчера попробовал новую фрейлину принцессы? Уже весь двор знает, что у тебя новая молоденькая фаворитка! Ты когда в последний раз был у меня в покоях, не помнишь? А я тебе напомню – три месяца назад. И то спьяну, перепутав двери, ведущие в свои покои. Нет? Не так? Не тебе говорить о развратности твоей жены! Я хочу послушать этого парня, и все тут! Во всяком случае, это развеет скуку придворной жизни, не находишь? Одни и те же лица – тупые, подобострастные, тебе самому не надоело? Свежий человек, интересный, колдун! Разве не забавно?
– Забавно! – фыркнул император. – Никакого понятия о государственных нуждах! Только и знаешь, как пристраивать своих многочисленных родственничков к казенной кормушке! Скоро все, от конюха до управляющего, будут твоими родственниками! Везде одни и те же рожи!
– Кстати, они и твои родственники. Что касается государственных нужд – заметь, что империя нормально развивается, живет, и в этом есть заслуга и моей родни. Потому не стоит говорить о них уничижительно. Твои родственники глупят гораздо больше, пример – этот судья. Это с твоего ведома ведь арестовали колдуна без позволения Ордена? Зачем ты решил испортить отношения с Орденом? А если они откажутся поддерживать нас молодыми? Ты хочешь ходить дряблым старикашкой, развалиной? Откажись от их услуг, да! А я не хочу! Я хочу вечно быть молодой, красивой! Мне твои глупые игры совсем не по нраву!
– Мало ли что тебе не по нраву… – скривился император, стараясь не глядеть на высоко вздымающуюся полуобнаженную грудь супруги. – Да, я тоже не хочу разрывать отношения с Орденом, но тебе не кажется, что нужно немного сбить с них спесь?
– Вот оно что… император – главный судия, который наказывает виновных и поощряет верноподданных? – усмехнулась императрица. – Точно, за всей этой шумихой стоишь ты, я так и знала. Ну что же… возможно, это умный шаг. Только я не хочу, чтобы паренька осудили на смерть. По крайней мере… пока. Слышишь?
– Слышу. Делаю вывод – ты еще не залучила его в свою постель, – ухмыльнулся император. – Если он будет виновен, на самом деле виновен, – я его казню. Того, что мне доложили о происходившем, хватит на десять смертных приговоров. Так что, как бы ты ни хотела попробовать его молодого тела, – будет так, как я сказал.
– А разве не бывает всегда так, как ты сказал? – слегка улыбнулась императрица. – Я только прошу тебя – суди по совести, по правде, и, если он все-таки виноват… найди возможность смягчить его участь. Договорились?
– Договорились, – улыбнулся император и, повернувшись к супруге, довольно заметил: – Да, ты все еще хороша! Возможно, я сегодня ночью к тебе зайду. Ты права, нужно почаще бывать вместе, это полезно во всех отношениях. Как ни странно, иногда ты наталкиваешь на верные мысли!
– А разве может быть иначе? – улыбнулась императрица. – Мы ведь с тобой на одном корабле, и, если он потонет, утонем оба. Потому я всегда поддерживаю тебя и, только если вижу, что ты плывешь немного не по курсу, стараюсь поправить. В меру своих сил и возможностей.
– Хорошо, так и будет, – кивнул император и, повысив голос, позвал управляющего: – Подготовьте зал приемов для суда! Я буду разбирать дело колдуна Илара. Господа! Через полчаса все желающие посмотреть на императорский суд и засвидетельствовать решение суда должны быть в зале приемов.
Император встал, подал руку императрице, изящно вспорхнувшей со своего кресла возле трона, и, уже не обращая внимания на окружающих, быстрым шагом вышел из зала, раздумывая о том, как пройдет суд.
* * *
– Долго как! – сморщился Даран. – У меня живот бурчит, есть хочется! Перекусить бы! Может, нас там покормят? Интересно, а что император ест? Небось всякие вкусности! Печенья, залитые медом! Сладкое вино! Засахаренные фрукты и пирожки!
– Вот именно это и не ест, – покосился на мальчишку Зарган. – Ему лекари запрещают есть такую еду.
– Почему запрещают-то?! – вытаращился Даран. – Это же самое вкусное! Я бы ел, ел и ел! И кто может запретить императору? Он топнет ногой, крикнет: «Всех на виселицу!» И будет жрать что хочет! Хоть бочками! Хоть корзинами!
– Хе-хе… если бы все так просто было! Запрещают лекари, много сладкого вредно. Это ты тощий, тебе можно много есть, а когда человек уже в возрасте, ему нельзя столько сладостей. Понимаешь?
– Вот почему Илар мало сладкого ест! – догадался Даран. – Возраст не позволяет!
– О-хо-хо! – смеялись уже все, даже Герен позволил себе улыбнуться, правда, невеселой улыбкой.
– Да, Илар уже старенький, ему нельзя много сладкого, – отсмеявшись, заметил Зарган, утирая глаза. – А глянь, вон Хередра растолстел, как бочка! А все почему? Пирожков сладких много ест! И теперь его девушки не любят! Ты хочешь, чтобы тебя девушки любили, Даран?
– Я об этом еще не думал, – серьезно заметил мальчик. – Рано мне еще. Жены, они хитрые, норовят все в карман залезть, им деньги нужны. А с шлюхами я дело иметь не хочу – они грязные и продажные. Вообще женщины коварные, опасные!
– Пхх… – поперхнулся Хередра, закрыв лицо ладонями, и плечи его затряслись от смеха. – Откуда ты столько о женщинах знаешь? И кстати – все точно! Потому я и не женюсь!
– А вы женаты? – Даран посмотрел в лицо серьезного Герена, и все замерли – глава Ордена терпеть не мог, когда лезут в его личную жизнь.
Воцарилось напряженное молчание, Зарган уже ожидал взрыва – сейчас оборвут наглого мальчишку! Но неожиданно Герен ответил. Почему? Кто знает. Может, Даран зацепил важную струну в душе старого колдуна. А может, просто оттого, что было скучно и в разговоре можно убить время…
– Мне несколько сот лет, мальчик… я был женат два раза. Каждый раз я любил свою жену. И видел, как она стареет, а потом умирает – даже тогда, когда я применял к ней колдовские средства. Мы живем очень долго, настолько долго, что обычный человек и представить себе не может. Но за все нужно платить. И мы платим. Кусочком своей души, уходящим вместе с родным человеком. У меня умерли все дети, внуки… правнуки. Мои потомки знать меня не знают, я для них чужой – страшный черный колдун. Это наше проклятие, проклятие колдунов. Так-то вот, человечек…
Все колдуны задумались. Все, что сказал Герен, было знакомо им самим.
– А надо жениться на колдуньях! – счастливо засмеялся Даран. – Они живут долго! Вот и все! Вот и выход!
– Выход? – усмехнулся толстый Хередра. – Во-первых, колдуний в несколько раз меньше, чем колдунов. Во-вторых, любовь дает бог любви, и он не разбирает, кто перед ним! Колдун или башмачник. Пускает искру любви, поражающую сердца мужчины и женщины, и тогда… тогда будет так, как ты слышал. Счастлив тот, кто любит колдунью и она отвечает ему взаимностью! Тогда они могут прожить вместе сотни лет. И опять же – любовь не бывает вечной, через сотню-другую лет она пройдет, и тогда люди снова пустятся на поиск своей половинки. Нет ничего вечного на белом свете.
– А вот Илар и Анара!.. – начал Даран и тут же затих, получив тычок в бок от своего названого брата. Илар сделал такую свирепую рожу, что мальчишка подавился словами и затих, понимая, что чуть не выдал тайну.
– Ну что затих? – усмехнулся Зарган. – Знаем мы. Да, дочь древней расы, колдунья. И похоже, что лес на площади – дело ее рук. Об этом мы потом поговорим. Когда разберемся с Иларом. Вмешивать в дело колдунью древней расы сейчас совсем не стоит… и так проблем хватает.
– Господа! Прошу проследовать за мной в зал приемов! – Гонец императора был важен. Его напудрили так, что он походил на гипсовую статую. Одежду гонца, сшитую на заказ, покрывало множество золотых и серебряных нитей, отчего он блестел, как огромное изделие ювелира.
– Это че, император? – с восторгом и страхом спросил Даран и был награжден смешками:
– Хо-хо… нет, это его слуга! Тише ты! Шагай!
– Как же должен одеваться император, если ТАК выглядит его слуга? – не удержался Даран. – Хотел бы я в таком костюмчике пройтись по базару! А еще – приехать в нем в тот трактир, где жил раньше! Они бы обделались от зависти! Хочу такой костюм!
– Вот станешь слугой императора, будешь носить такой костюм, – усмехнулся Зарган, – а пока молчи, мальчик. Дело серьезное, уже не до шуток. Сейчас будет решаться судьба твоего Илара.
Даран во все глаза смотрел на того, кто сидел на возвышении в позолоченном кресле. Сидеть было, похоже, неудобно, так что император слегка перевесился на поручень кресла и, заложив ногу за ногу, покачивал носком мягкого сапога.
Сапог был дорогим, украшенным золоченой вышивкой и, как заметил Даран, покрыт дырочками, видно, для того, чтобы ноги не прели. Конечно, походи целый день в сапогах! Потом снимешь обувь – вонища будет на весь дворец! Императрице небось не понравится нюхать ноги императора!
Грузчики, что приходили в трактир, бывало, ка-ак разуются – так хоть выгоняй их! Хозяин ругался, требовал, чтобы обувь не снимали в обеденном зале. Хотя вряд ли император таскает мешки и бочки, чего ему потеть? Но все-таки…
Рядом с ним, похоже, императрица – красивая женщина. Не такая красивая, как мать Дарана и как Анара, но тоже неплохая. Губки пухленькие, будто что-то муслюкает во рту, глаза синие, волосы блестят, а на них золотая штучка, вся в камешках, и камешки сверкают! Первая мысль – вот бы выковырять пару камешков! Можно было бы Илару с Аной колечки заказать. А то у них простенькие совсем, хотя и золотые. Они больше заслуживают красивых колец, чем императрица! Вон как все руки увешала кольцами! Платье голубое, все в блестках, все с камешками – Анаре бы такое платье…
Император вроде дядька неплохой – борода красивая, тоже блестит вся! На груди штучка блестючая, вся в камнях – амулет? Наверное… Может, не так все и плохо, смотрит-то император по-доброму!
– Предстаньте перед его императорским величеством! Сделайте полный поклон согласно этикету!
– Это че? – не понял Даран. – Че мне делать-то?
– Ложись и вытягивай руки вперед! – шепнул Зарган и показал пример. – Так положено!
– Встаньте, подданные! – прозвучал негромкий, приятный голос. Император небрежно махнул рукой, и колдуны начали подниматься, искоса поглядывая по сторонам.
В зале собрался практически весь двор – десятки, а может, сотни дворян – мужчин, женщин, пожилых и молодых. Откуда-то все узнали об императорском суде и в считаные минуты оказались на месте, в зале приемов. Слухи разносились по дворянским домам быстрее молнии.
Переполненный зал едва не трещал от желающих посмотреть на колдунов, взбаламутивших столичное общество, будто ребенок, засунувший палку в застоявшееся болото.
Забавно! Развеивает скуку! И на приеме будет множество людей, с которыми следует пообщаться, обсудить новости… а может, и что большее позволить. Девушки строят глазки парням, женщины – кавалерам, и неважно, что своя женщина стоит рядом. Ей тоже найдется пожива…
– А это что – тоже колдун? – Император с любопытством посмотрел на Дарана. – Мелкий что-то для колдуна. Или он просто так выглядит? Я его не помню.
– Нет, ваше величество, – почтительно ответствовал глава Ордена. – Это названый брат колдуна Илара, свидетель и участник ночных событий.
– Хмм… и свидетель, и участник… – удивленно покачал головой император. – Ладно, посмотрим. Городского судью доставили сюда? Истца? Оликс, ты тут?
– Здесь, ваше величество! – Чиновник вышел вперед и остановился у трона, низко наклонив голову. – Все, кто нужен для суда, доставлены.
– Не все! – неожиданно повысил голос Герен.
– То есть как – не все? – опешил Оликс и нахмурился: – У вас есть свидетели, готовые дать показания? Так ведите их сюда! Вы не против, ваше величество?
– Хмм… не против, – вздохнул император и добавил: – Чувствую, разбирательство затянется надолго.
– Надеюсь, оно будет веселым, – тихо сказала императрица и впилась глазами в Илара, равнодушно и хмуро озирающегося по сторонам. – Помни о нашей договоренности!
– Помню, дорогая, – буркнул император и насупился: – Ну что у тебя за привычка – все время напоминать об очевидном!
– Ты имеешь привычку забывать, – тонко улыбнулась супруга и замолчала, проверив пальцем, не стерлась ли с ее губ краска, привезенная издалека, с южных берегов. Краска делалась на основе раздробленных драгоценных камней, стоила очень дорого и трудно смывалась. Не многие могли позволить себе пользоваться такой краской из-за ее высокой цены и редкости.
– Так, и где ваши свидетели? – снова повысил голос император. – Сообщите, где они находятся, чтобы мои слуги могли доставить их пред наши очи!
– Разрешите, я вам поясню, ваше величество! – вкрадчиво сказал Герен и поклонился императору. – Не во всеуслышание.
– Ну хорошо, – пожал плечами император. – Дозволяю подойти и прояснить ситуацию.
Герен, так же в поклоне, подошел к императору, поднялся на помост и начал что-то говорить, не глядя по сторонам. Император слушал, и глаза его расширялись, пока едва не выпали из орбит. Замер, помотал головой и что-то сказал императрице, тоже весьма удивленной. Возник небольшой спор, в котором императрица, похоже, одержала верх, – император в сердцах махнул рукой, задумался и, жестом отослав Герена на место, объявил:
– Согласно просьбе главы Ордена колдунов повелеваю: доставить в суд дворянку, чье тело оживил колдун Илар и над коим телом он якобы совершил надругательство!
Зал зашумел, кто-то глумливо захихикал, а император рассердился, поняв, как двусмысленно прозвучали его слова.
– Прекратить смех и разговоры, иначе будете удалены из зала! Это вам суд, а не бал с подругами! Далее – доставить в суд тела убитых охранников дворянина, дабы колдун мог их оживить! Трупы будут подвергнуты допросу!
Публика не удержалась от разговоров даже после строгого предупреждения императора. По толпе будто прошел шквал ветра. Кто-то даже упал в обморок – две или три дамы, несколько мужчин схватились за сердце, а стоящий рядом с Оликсом заказчик ночного безобразия выбежал вперед и, забыв все правила приличия, злобно закричал:
– Ваше величество, я протестую! Это все происки колдунов, они вложат в покойников те слова, которые хотят услышать! Это все колдовские штучки! Глумление над телами покойных!
Император, кроме жареного лука, толстых женщин с запахом рыбы и учителей, больше всего на свете не любил, когда ему противоречат. Особенно когда прилюдно противоречит тот, кто совершенно не имеет на это права. От немедленной расправы дворянина спас только его статус истца.
– Господин Хессель! Вы много на себя берете, оспаривая волю вашего императора! Свидетели будут доставлены, и не позже чем через час! Господин Оликс, проследите за доставкой, и, если через час здесь не будет тел тех, кого я назвал, вы поплатитесь головой!
Оликс недовольно посмотрел на не вовремя вылезшего с речью дворянина, что-то ему шепнул, тот побледнел и попятился. Через минуту они уже выходили из зала так быстро, будто за ними гнались все демоны преисподней.
– Суд приостанавливает разбирательство до того момента, пока не доставят свидетелей! – объявил император и, отдуваясь, сел на трон. – Эй, Натрог, прохладительных напитков, печений – всего, чем можно подкрепить силы. И этим болтунам в зале – тоже!
Минут через пять зал был полон слуг с подносами, дворяне брали с них хрустальные бокалы с вином, разбавленным на три четверти соком, пирожные, соленые орешки, копченое мясо на лепешке и прочее, на что хватило фантазии поваров.
Император сидел на троне рядом с императрицей, они мирно беседовали и улыбались, а колдуны, отняв два подноса с напитками у пробегавшего слуги, уселись на скамьи у стены и жадно пожирали вкусную еду – особенно старался Даран, давясь и закатывая глаза от удовольствия.
– А есть в этом суде и что-то хорошее! – легкомысленно сказал он, отправляя в желудок очередное лакомство. – Когда бы я попробовал пирожные?! Устама не умеет такие делать!
Илар сидел, мертво глядя в пространство, не отвечая на вопросы, и пережевывал кусочек мяса, не замечая, что именно он ест. Потом посмотрел на молчаливого Герена и, потерев лоб тыльной стороной ладони, тихо сказал:
– Это мой дядя.
– Кто?! – не понял Герен. – Император? Ты что, парень, переутомился?
– Истец – мой дядя!
– Это как так? – изумился глава Ордена, а все остальные колдуны и Даран замерли, раскрыв рты от удивления. – С какой стати?
– Моя мать урожденная Хессель. А это ее брат. У нее был еще один брат – еще один мой дядя. Получается, что та покойница, которую я поднимал, – моя бабушка!
– Я просто… просто… вот это да! – выдохнул Зарган. – А что же ты раньше нам не сказал?
– А что это меняет? Раньше я сам не знал. Я его имя услышал только сегодня. Сейчас. Вот и вспомнил. Мать с отцом уехали из столицы и не общались со своей родней, но я о ней все знаю. Почти все – что было после отъезда матери, не знаю. По матери я Хессель, дворянин. Отец у меня простой уснар городской стражи. А сейчас пекарь.
– А доказательства есть? Где сейчас твои родители?
– Не знаю. Я сбежал из дома, а они отправились меня искать – я так думаю. Продали дом, пекарню, и где они теперь – мне неизвестно, – горестно заключил Илар. – Если бы вы помогли мне их найти, я был бы очень благодарен.
– Вот это новости, – медленно протянул Герен. – Не знаю только, что с ними делать. Как обыграть. Что касается твоего происхождения – наивный мальчик! Одно дело – ты какой-то колдунишка, как выражаются Оликс и ее императорское величество, другое – потомок древнего дворянского рода! С колдунишки один спрос, а с дворянина – другой! Вот как только доказать…
– Докажем… – упрямо кивнул Илар. – А бабушка на что?