ГЛАВА 6
Ночной сумрак едва начинал рассеиваться, неохотно поддавшись напору медленно выползающего из-за линии горизонта солнца, а наш отряд уже бодро маршировал по кладбищу, возглавляемый пышущей энтузиазмом бабой Зиной. Впрочем, с определением «бодро» я явно переборщила, ибо свежими в этой растянувшейся на десяток метров колонне выглядели лишь мы четверо — подгоняемая нехорошими предчувствиями я, ведомый любопытством Кирилл, отлично выспавшийся Маврикий и сама сторожиха, похоже, во сне совершенно не нуждающаяся. Все же остальные производили весьма унылое впечатление, согласно меткому определению нашей проводницы, смотрясь так, что «краше в гроб кладут».
Во главе колонны гордо вышагивала сама сторожиха, водрузив на плечо тяжеленную лопату. За ней шли мы с Кириллом, причем моему нао пришлось нести Маврикия, категорически отказавшегося передвигаться самостоятельно. Дескать, сегодня в его сознании присутствует интуитивное подозрение, что скоро нам придется удирать отсюда во все лопатки. Присутствует, и все тут, вот хоть тресни. А в случае чего бестолково метаться между могилами по кладбищу — отнюдь не кошачье занятие. Уж лучше изначально отдаться под охрану представителя закона. Выдав подобное заявление, ушлый кот без спроса забрался на руки к Кириллу и наотрез отказался покидать оное надежное убежище. Я мрачно взглянула на прозорливое животное, но не стала ни отговаривать его, ни вытаскивать оттуда силой. А все потому, что мои собственные опасения сегодня полностью соответствовали кошачьим. Впору самой к любимому на ручки лезть.
Следом за нами бесшумно крался Анриэн, старающийся лишний раз не попадаться на глаза любвеобильной сторожихе. Шествие замыкали Спинолом с Вырвиглазом, еще более неразговорчивым, чем обычно, и Лизка, ведшая под локоток во весь рот зевающего Надира.
Итак, приходилось признать, что лишь с очень большой натяжкой вписываясь в образы героев, призванных спасти мир, мы все-таки выступили на поиски Врат вечной жизни. Свежевыпавший снежок приятно поскрипывал под ногами, легкий морозец приветливо покусывал наши щеки, а занимающийся день не обещал ничего плохого. Ага, вроде бы не обещал, хотя мое подсознание было категорически не согласно с подобным утверждением…
— Это все он виноват, — непрерывно гундел Надир, столь же непрерывно почесывающийся во всех доступных и недоступных частях тела, — ваш кот помоечный. Всю ночь меня его проклятые блохи кусали — спать не давали!
— Слушай, котяра, и в самом деле — ты давно ли своих блох лечил? — поддержал младшего товарища Спинолом.
— Сам ты помоечный! Сатрап, ирод, варвар, — сварливо огрызнулся Маврикий, выставив голову над плечом Кирилла. — Немедленно прекрати на меня напраслину возводить! И кстати, нет у меня никакой надобности своих блох лечить, потому что они и так абсолютно здоровые!
— Ик! — обалдел от такой заявки могучий тролль.
— А я с тобой своими милыми блошками делиться не собираюсь, ибо у меня их всего три — Маша, Глаша и Наташа, — выспренно продолжил кот. — И учти, мои блошки — девочки воспитанные и привередливые, абы кого кусать не полезут. Тем более такого антисанитарного грязнулю, как ты. Еще не хватало им заразиться от тебя какой-нибудь дурной болезнью…
— Кому — им? — ошеломленно вытаращился на наглого болтуна Спинолом. — Блохам?
— Ага! — уверенно кивнул кот. — Им, красотулечкам моим, кому же еще! Надо бы мне к доктору сходить, проверить здоровье моих милых блошек! Вот скажи, — он мнительно уставился на Надира, — ты в детстве, случайно, свинкой не болел?
— Сам ты свинка! — справедливо оскорбился парень. — К твоему сведению, тролли из столичной гвардии никогда ничем не болеют!
— Ой ли? — недоверчиво встопорщил усы Маврикий.
— Истинная правда. Ну, если только триппером, подцепленным в каком-нибудь из борделей Чумного двора! — насмешливо подтвердил Анриэн, оборачиваясь к троллям и задиристо скалясь во все тридцать два зуба.
— Ого! — Лизка выпустила руку Надира и опасливо попятилась. — Врешь или прикалываешься? — спросила она у злорадно ухмыляющегося дроу.
— Была нужда. Прикалываются только ежики в лесу, когда спариваются! — парировал тот и громко расхохотался.
Надир обиженно засопел, размахнулся и заехал Анриэну кулаком в челюсть. Дроу в долгу не остался и ловкой подсечкой сбил противника с ног. Падая, тролль успел схватить темнокожего воина за портупею и утянул за собой. Лизка и Спинолом бросились разнимать активно мутузящих друг друга противников, и в снегу образовалась куча-мала.
Шум оторвал меня от размышлений. Я обернулась и узрела творящееся безобразие.
— Немедленно прекратите! — разозленно гаркнула я. — Стыдобища. Взрослые, а ведете себя хуже малых детей!
— Да мы чего… Мы — ничего! — пробурчал тролль, поднимаясь и протягивая руку завязшему в сугробе дроу. — Это все твой кот начал, меня свиньей обозвал!
— Не свиньей, а свинкой! — гадко хихикнул Маврикий, жмущийся к Кириллу и уверенный в собственной безнаказанности.
— Так это еще обиднее, — пожаловался Надир. — Ведь свинка — маленькая, а я — большой!
— Может, и большой, а ведешь себя как ребенок! — упрекнула его я.
— Но он… — снова начал парень.
— Вранье, гнусный поклеп и провокация, — высокомерно фыркнул кот. — Мои муси-пуси-блошки на месте. Все три. Я проверил.
— Ага, куда они теперь от тебя, ведь коней на переправе не меняют! — рассмеялся Кирилл, хватая кота за шкирку и ссаживая на землю. — Но лучше ты их сам выгуливай, дружище.
— Сатрап, эксплуататор, предатель! — уже привычной всем скороговоркой завелся кот, прижимаясь к моим ногам с видом брошенной на произвол судьбы сироты.
— Да успокойтесь вы уже — клопы это были, клопы, — примиряющим тоном сообщила Лизка. — Их в том домике тьма-тьмущая, табуном ходят. Меня тоже покусали! — И в качестве доказательства продемонстрировала нам свою руку с красным пятном на запястье.
— Ну-ка дай посмотрю… — Я схватила подругу за локоть, немного сдвинула рукав ее куртки и внимательно обследовала странную отметину. — Хм, не похоже на укус клопа. Вернее, похоже на укус не клопа, — задумчиво пробурчала я себе под нос. — Если, конечно, эти клопы не уступают по размерам нашему коту…
— Скажешь тоже, — испуганно дернулась блондинка.
— Кстати, и меня они искусали. — Анриэн продемонстрировал схожее пятно и тоже на запястье. — Хотя, на мой взгляд, лучше уж они, чем баба Зина…
— Кожа тут тонкая, несущие кровь сосуды близко… Самое подходящее место для укуса паразита. Но кто же вас на самом деле покусал?
Ответ на интересующий меня вопрос буквально вертелся в подсознании, но я боялась поверить в собственную догадку.
— А ты откуда в клопах разбираешься? — не к месту спросила Лизка, сбивая меня с дельной мысли.
— Насмотрелась в свое время, — неохотно призналась я, подразумевая самый трудный период своей жизни, проведенный в Чумном дворе. Воспользовавшись подвернувшейся возможностью, моя ужасная догадка тут же юркнула обратно в глубины памяти, где и растворилась без следа. — Ладно, хватит глупостями заниматься, идем дальше. Готовы? — Я окинула оценивающим взглядом всю свою команду, успевшую разбрестись по дорожкам, и терпеливо дожидающуюся чуть в стороне сторожиху.
Встретившись со мной глазами, баба Зина довольно кивнула и снова зашагала вперед, гулко топая разношенными валенками. Промерзшая за ночь земля отдавала мелодичным звоном, ровно стелясь нам под ноги. Постепенно забирая вбок, мы попали в западный сектор кладбища, разделенный на довольно большие могильные участки. Видимо, он планировался по совсем иному принципу, потому что сохранил много растительности, представленной пышными кустами и раскидистыми, пусть и лишенными сейчас листвы деревьями.
— Пришли! — довольно изрекла сторожиха, останавливаясь перед большой гранитной плитой серого цвета. — Понятия не имею, кто именно тут захоронен, но сдается мне — он-то вам и нужен! — Женщина сняла варежку и бережно обмахнула ею изголовье безымянного захоронения. — Глянь-ка, принцесса! — пригласила она меня.
Я наклонилась, изучая нанесенный на гранит рисунок. Огромный паук, приготовившийся к броску: восемь напружиненных ног, цепочка глаз, опоясывающих уродливую голову, изогнутые жвала…
— Он, точно он! — уверенно констатировал Кирилл, столь же увлеченно рассматривающий мастерски выполненный на граните рисунок. — Великий Паук. Мы его нашли!
Остальные участники нашего отряда также столпились возле надгробия, исследуя его во всех ракурсах, отпихивая друг друга и вслух обмениваясь впечатлениями. Причем мнения относительно истинности нашей находки разделились, постепенно перерастая в спор.
— И что нам делать дальше? — спросил Кирилл, ухватив меня за руку и отводя от возбужденно галдящих троллей.
— Думаю, теперь нам придется… — Но окончить начатую фразу я не успела. Порыв внезапно взметнувшегося холодного ветра подхватил пригоршню снега, бросив его мне в лицо и буквально заткнув рот.
У меня тут же возникло ощущение, будто кто-то злой и вдобавок настроенный к нам крайне враждебно неожиданно вмешался в разговор, стремясь показать, что именно он является истинным хозяином положения. Не я, не хранительница Врат, а он, и только он! Осознав присутствие какой-то мощной и темной силы, я обернулась и громко ахнула, потрясенная увиденным. Нет, я совершенно не ожидала встретить здесь ее — давно скончавшуюся, сгинувшую во мраке времени, но, вопреки всему и даже наперекор здравому смыслу, мгновенно узнала представшую передо мной женщину. Узнала и испугалась. Испугалась так, как, пожалуй, не боялась еще ни разу в жизни.
— Заплати! — Женщина вскинула белые руки с хищно растопыренными пальцами, оканчивающимися огромными когтями. Словно взметнула крылья огромная птица. — Заплати, иначе никто из вас не уйдет отсюда живым!..
— Призрак! — дурным голосом взвыл Надир и предсказуемо хлопнулся в обморок, придавив субтильную Лизку своей тяжеленной тушей.
— Это что еще за хеллоуиновские спецэффекты, и кто она вообще такая? — шепотом осведомился Кирилл у меня, скорее с любопытством, чем с испугом рассматривая инфернальную фигуру в развевающихся на ветру остатках черного погребального одеяния. — На привидение не похожа, вон какие следы на снегу оставляет, будто медведь…
— Госпожа Маланья Бубликова, покойная прародительница Паши Бубликова, собственной персоной, — тоже шепотом поведала я, уже справившись с нахлынувшими на меня эмоциями и теперь готовясь бестрепетно встретить ту, которую однажды увидела и запомнила по медальону ее непутевого внука. Да, ошибиться невозможно, ведь обладательницу такой выдающейся внешности ни с кем не спутаешь — отвисшие щеки, крохотные глазки, одутловатое лицо… — Вернее, она в виде вставшего из могилы упыря.
— Бледная, с когтями, зрачки красные, словно у вампира, клыки будто у саблезубого тигра… Неужели?.. — Капитан недоверчиво нахмурился.
— Оно самое, — спокойно кивнула я, — умертвие обыкновенное. Причем чем-то сильно разгневанное и невероятно голодное. — Моя страшная догадка относительно происхождения укусов на запястьях моих друзей, до сего момента витавшая на задворках сознания, наконец-то облеклась в плоть, правда — весьма подгнившую.
Мой нао уважительно присвистнул.
— А почему голодное? — заинтересовался он. — Слушай, у меня в кармане половина шоколадного батончика случайно завалялась, могу ей предложить…
— Когда умертвий внезапно поднимают из могилы, они всегда испытывают жуткий голод, — будничным тоном поведала я, — ибо переход из одной формы существования в другую требует чудовищного расхода энергии. И боюсь, шоколадкой тут не обойдешься…
— Почему? — ввернул свой любимый вопрос Кирилл, но ответить я не успела, потому что страшная тварь снова завыла и поперла на меня.
— Отдай! — пронзительно вопила она. — Отдай чужую вещь и заплати…
— Хм, мы ведь ее из могилы не поднимали, — скептично хмыкнул Кирилл, — и ничего у нее не брали. Так откуда взялись такие необоснованные наезды?
— Не брали… — задумчиво повторила я, и тут до меня все-таки дошло. — Вырвиглаз! — похлеще умертвия завопила я. — Где ты, скотина тупая? А ну немедленно признавайся — это ты взял какую-то вещь, принадлежащую мертвым?
— Ась? — Глупый парень выглянул из-за надгробия, за которым он прятался вместе со своим командиром. — А я-то тут при чем? Я что, крайний?
Я категорично уперла руки в боки и хозяйским взором обозрела свою команду. Так-с… Спинолом и Вырвиглаз притаились за ближайшим памятником, Лизка и Надир валяются на дорожке, Анриэн с делано равнодушным видом привалился к тролльему укрытию и успокаивающе поглаживает взъерошенного Маврикия. А баба Зина вообще куда-то пропала, похоже — банально нас покинула… Ну правильно, а чего ей еще тут делать? Могилу Паучкина она нам показала, а вмешиваться в наши назревающие разборки с представителями загробного мира не в ее интересах. Вот и получается, что надеяться на чью-то помощь мне не приходится, необходимо срочно уладить все самой!
— Крайний! — решительно кивнула я. — По пути к домику сторожихи ты отлучался неизвестно куда. Это раз. — Для убедительности я загнула один палец. — Вернувшись, выглядел весьма виноватым. Это два. — Я загнула второй палец. — А ночью Лизку и Анриэна покусали отнюдь не клопы. Это разбуженное твоим мародерством умертвие приходило пить их кровь, дабы восстановить собственные силы, потраченные на подъем из могилы… Я знаю, о чем говорю, ибо как-то охотилась со своим учителем на упырей, восставших с одного мидирского кладбища. На руках их жертв имелись точно такие же отметины! Каюсь, зря я заверяла Надира, будто покойники не кусаются…
— А почему оно тогда только их закусало? — недоверчиво прищурился Спинолом.
— А какой дурак будет жрать неумытых, вонючих, толстокожих троллей? — разъяренно рявкнула я. — Вон, Надира попробовало на зуб, как самого молодого и мягкого из вас, но бросило… Да на вас даже умертвие не позарится!
— Точно! Ах ты, дебил! — Спинолом мгновенно сопоставил все факты, пришел к соответствующему выводу, взметнул здоровенный кулак и саданул Вырвиглаза по макушке, до пояса вбив с сугроб. — Угробить всех нас хочешь, придурок? Колись давай, какую побрякушку ты у мертвой бабки спер?..
— Да я же чисто на память, в качестве сувенира! За неимением магнитика! — виновато захныкал непутевый мародер. — Мелочь… Ей-то она зачем? — Он вытащил из кармана штанов широкую шелковую ленточку — всю в каких-то надписях, с привешенными к ней двумя массивными золотыми крестами, и подал мне, совершенно неубедительно изобразив на морде раскаяние.
Я растерянно вертела в руке собственность мертвячихи.
— Ничего себе «магнитик»! — насмешливо заметил Анриэн.
— Церковнославянский язык! — сообщил Кирилл, отбирая у меня шелковую ленту. — Заупокойная молитва. Могу ошибаться, но, кажется, такие вещички-вериги кладут в могилы колдунов и ведьм, дабы окончательно их упокоить, утяжелить и смирить плоть… Слушай, а ты можешь загнать нашу гуляку Маланью обратно в ее могилу?
Услышав эту фразу, умертвие насмешливо оскалило желтые клыки, словно намекая — а вот фиг вам, ни в какую могилу я обратно не пойду!
— Могу попробовать, — неуверенно вздохнула я, — но сила и энергия для такого заклинания требуются немереные. А где их тут взять?
— М-да, проблема… — опечалился Кирилл, на всякий случай грозя Маланье кулаком.
— И приспичило же нашему дураку нарваться на захоронение не кого-нибудь, а именно этой ведьмы и покуситься на ее имущество. Ваше? — обратилась я к выжидательно застывшему передо мной умертвию.
— Мое! — Маланья протянула когтистую лапу и как ни в чем не бывало спокойно сграбастала освященный предмет. — Плати! — снова потребовала она после того, как вериги исчезли под ее черными лохмотьями.
— Извините, но мы же вернули вашу собственность! — возмутилась я. — О какой еще плате идет речь?
— Плати! — Несмотря на свою громоздкость, Маланья легко, словно пушинка, подскочила к Вырвиглазу и схватила его за плечо.
Едва ее лапа прикоснулась к живой плоти, как тролль тут же начал сереть, задымился и спустя всего минуту рассыпался в прах. Онемев от ужаса, я безмолвно таращилась на кучку пепла, резко выделяющуюся на фоне белого снега.
— Вкусный! — Маланья шумно сглотнула и облизнулась раздвоенным черным языком.
— Она что, выпила его д-д-душу? — заикаясь, предположил Кирилл.
— Похоже… Жаль дурака… — вздрогнул Спинолом, стягивая с головы неизменный танкистский шлем. — Но сам виноват. Ведь предупреждала же леди Сафира — не вздумайте брать вещи покойников, плохо будет.
— Плати! — снова завыла мертвая ведьма, потянувшись к Анриэну.
Дроу издал тоненький, какой-то девчачий визг, неловко отшатнулся назад, выронил кота, споткнулся и плюхнулся на спину, беспомощно распростершись перед наступающим на него умертвием. Кот с диким паническим мявом стрелой метнулся между могилами и исчез из виду…
— Э-э-э, прекратите немедленно, — отмерла я, вновь обретая временно утраченный дар речи, — умоляю, не трогайте его! Пощадите! Я заплачу любую цену… Чего вы хотите?
Маланья быстро повернулась ко мне, тут же утратив интерес к несчастному Анриэну. На ее меловой морде появилось торжествующее выражение.
— Дорогая, — Кирилл предостерегающе схватил меня за руку, — прошу, не горячись, не совершай необдуманные поступки! Не вздумай о чем-либо с ней договариваться, ведь…
Но я отмахнулась от его предостережений, недослушав. Не могу же я допустить, чтобы эта мерзкая тварь сожрала всех моих друзей!..
— Какая плата вам нужна? — повторно спросила я.
— Ты! — Коготь умертвия указал на меня. — Твоя кровь подобна огню, лишь она одна способна меня согреть. Поделись ею со мной, и тогда я уйду обратно под землю!
— Не вздумай, это может быть опасно! — вскрикнул мой нао, но я проигнорировала его предостережение и шагнула вперед.
— Я согласна. — Я закатала рукав куртки и протянула умертвию свою правую руку. — Только обещайте, что после отпустите всех нас с миром.
— Я подумаю. — Бледная морда склонилась над моим запястьем, оскалила огромные клыки и…
Ощущение было таким, словно в мою плоть вонзился клинок из льда! Холодок побежал по венам, грозя добраться до самого сердца и заморозить его навсегда. Я застонала от жуткой боли и покачнулась. Мне показалось, будто это сама смерть поцеловала меня, оставив неизгладимый отпечаток в душе и на теле…
— Хорошо! — Маланья оторвалась от моей руки и сыто рыгнула. — Хорошо!
На моем запястье остался небольшой черный шрамик, и я сразу же поняла, что, пройди хоть сто лет, он все равно не исчезнет, станет вечной меткой — клеймом смерти.
— Теперь мы в расчете? — спросила я, глядя на нее в упор.
— Смелая, — с ноткой уважения усмехнулось умертвие, похоже, насытившееся и пришедшее в благодушное настроение, — умная, сильная… Я такой же в молодости была. Выполни мою просьбу, и я тебя одарю.
— Не вздумай! — снова вмешался Кирилл. — Не нужны нам ее чертовы дары, пусть убирается.
— Выполню! — набравшись храбрости, пообещала я. — Клянусь.
В душе ворохнулась слабая надежда. А вдруг она подарит мне нечто особенное?.. Я ведь знаю, слышала много раз, сколь ценным может оказаться дар мертвеца!..
— Обещай не трогать моего внука, Пашу! — Глаза мертвой ведьмы будто заглядывали мне в душу. — Обещай…
— Обещаю, — бездумно брякнула я, загипнотизированная ее волей. — Не причиню ему никакого вреда, даже волос на голове его не трону! — Я помнила, как сильно мечтаю отомстить коварному толстяку, но при этом говорила совсем другое, понимая — это насильно вырванное обещание уже невозможно нарушить.
— Хорошо! — с удовлетворением вновь произнесла Маланья. — Вот тебе за это… — Когтистая лапа вытянулась, уронив на мою ладонь тонкое серебряное колечко. — Удачи тебе, волшебница! — совершенно неожиданно пожелала она, и на ее лице впервые промелькнуло что-то человеческое. Мелькнуло и тут же пропало. — Возможно, ты сможешь совершить то, чего не удалось сделать мне… — Ведьма сделала несколько шагов назад, и снег снова взметнулся, скрывая от нас ее приземистую, ширококостную фигуру. — А тот, кто покусится на жизнь моего внука, умрет страшной смертью! Да будет слово мое нерушимо!.. — Выкрикнутое в пургу проклятие вместе с ветром взвилось к небу и упало на землю, осыпавшись тучей колючих снежинок. Мертвая ведьма исчезла…
— Ничего себе! — Кирилл шумно перевел дух. — Вот это спецэффекты!
— Ага, обделаться можно! — поддакнул Спинолом, поднимая с дорожки едва пришедшего в себя Надира.
— Я пропустил что-то интересное? — наивно хлопая глазами, спросил молодой тролль.
— Нет, — буркнул Спинолом, — всего лишь не услышал проклятие от приви… — Поймав мой предостерегающий взгляд, он виновато осекся.
— А где Вырвиглаз? — Надир изумленно озирался по сторонам, дивясь пропаже товарища.
— Мотает вечный срок за воровство, — нехотя пробурчал Спинолом. — На том свете… Иди давай, кота ищи и лови, нечего тут лясы точить! — Он пихнул парня в спину, украдкой утирая скупую мужскую слезу, одиноко скатившуюся по его серой щеке.
— А что тебе ведьма подарила? — Анриэн с интересом уставился на кольцо.
— Подарок мертвеца! — Кирилл восхищенно усмехнулся. — Трать-та-ра-рать, вот это да! Если бы не увидел своими глазами, ни в жизнь бы в такое не поверил.
— Не знаю… — Я растерянно повертела подарок в руках, а затем надела на средний палец левой руки. Кольцо пришлось как раз впору, сидело на пальце будто влитое. По светлому ободку шла цепочка витиевато выписанных значков…
— Орнамент? — предположил любознательный дроу.
— Нет, — я поднесла руку к глазам, рассматривая крохотные значки, — это буквы, вернее, наши архаичные руны. Староэльфийский язык, использовавшийся еще на острове Эрин, я читала о нем в тайных магических манускриптах и даже пыталась его изучать. «Входи без страха, все пути лежат перед тобой», — с трудом перевела я. — Не уверена в точности такой интерпретации, не улавливаю смысла, путаница какая-то. Совершенно не понимаю, для чего нужно это кольцо, но всецело уверена в его волшебном происхождении и полагаю, что рано или поздно оно себя проявит! В конце концов, мертвые никогда не дарят просто вещи…
— Лишь бы к добру! — с намеком хмыкнул дроу.
— Скажешь тоже, — скептично фыркнул Кирилл, — кольцо от мертвой ведьмы — да к добру… Нет, так не бывает!
— Разберемся, — самонадеянно пообещала я и снова склонилась над надгробной плитой с изображением паука. — Ну, будем мы сегодня искать Врата или нет? — нетерпеливо поинтересовалась я у своих друзей.
Уже с полчаса я задумчиво бродила вокруг могилы Великого Паука… Увы, но попытка как-то поднять надгробную гранитную плиту, выворотить ее из земли или хотя бы просто сдвинуть с места — не увенчалась успехом. Поразительно, ведь против ее тяжести оказались бессильны и наши ломы, и чудовищная сила двух троллей… Вернее, один из ломов даже погнулся в мощных лапах Спинолома, но надгробие устояло, что выглядело уже сущим издевательством и безмерно оскорбило нашего силача.
— Боюсь тебя разочаровать, но, похоже, тайна пути к Вратам умерла вместе с археологом Паучкиным, — печально констатировал Кирилл, разглядывая натертые на ладонях мозоли.
— Я бы этому вашему ахренологу все ноги за подобные тайны вырвал! — сердито пригрозил Спинолом, сгибая испорченный инструмент в баранку и отшвыривая за соседнюю могилу.
Из-за могилы немедленно раздалась невнятная ругань, затем появился Маврикий, ковыляющий на трех лапах, а четвертой потирающий ушибленный лоб.
— Я-то в чем виноват?! — обиженно возопил он. — Только соберешься по нужде отлучиться, а тебя сразу пришибить норовят! Сатрапы, изверги, садисты!
— А вот не фиг могилы осквернять! — злорадно ухмыльнулся Анриэн.
— Я не в тебя метил, — то ли извинился, то ли пояснил свои действия Спинолом. — Этот подарочек покойному ахренологу предназначался.
— Ага, сила есть — ума не надо! — презрительно хмыкнул Маврикий. — Поздновато спохватился. Там еще до тебя стояла длиннющая очередь желающих совершить такую экзекуцию. И похоже, им повезло намного больше…
— Нет, а как же теперь быть с тайной Врат? — разочарованно развесил губы Надир.
— Господин Паучкин унес ее с собой в могилу, как и говорила Айвалин, — печально вздохнула я. — И что нам теперь делать? — Идеи отсутствовали, поэтому я обратилась за помощью к друзьям, устремив на них совершенно опустошенный взгляд.
Маврикий дернул усами, тролли синхронно развели натруженными руками, а мой нао растерянно пожал плечами.
— Извини, но, кажется, ее и трактором не выкорчевать. — Пузыри свежих мозолей на его ладонях выглядели как немой укор моему эгоистичному упорству. — Мне очень жаль, я чувствую себя виноватым, но поделать ничего не могу. В жизни не догадывался о том, что в мире может существовать подобная тяжесть…
— Ладно ты… — пробурчал Спинолом, ставший вторым счастливым обладателем точно таких же мозолей. — Но я! Да я как-то на спор поднял телегу, груженную мраморными глыбами…
— И?.. — заинтересовался Анриэн, благоразумно отказавшийся участвовать в оных грыженаживательных действиях. Свою забастовку дроу аргументировал тем, что в случае нападения врагов держать рапиру в свежих мозолях он точно не сможет.
— И ничего, — гордо рыкнул Спинолом, — там я даже не пернул! Но тут… — он с ненавистью покосился на плиту, — тут и пуп сорвать недолго. Такое впечатление, будто она монолитная…
Ошарашенная подобной идеей, я подошла к надгробию, закрыла глаза и провела над ним ладонью, вслушиваясь в неподатливый камень. Гранит ответил мне глухой темнотой, тишиной и мертвым молчанием. Мое магическое чутье, пусть даже и притуплённое властью богини Морриган, покорившей этот мир, молчало. Но интуиция подсказывала, что Спинолом прав и в этой могиле нет ничего, кроме камня. Нет и никогда не было…
— Подделка, муляж, имитация? — вопросительно приподнял бровь Кирилл, правильно расшифровавший эмоции, отразившиеся на моем обескураженном лице.
— Возможно, и не подделка, а просто указательный знак… — неуверенно предположила я.
— И о чем он нам говорит? — насторожился Маврикий, усилиями Надира давно уже снятый с какого-то дерева и возвращенный под мою опеку.
— О том, что истина где-то рядом! — насмешливо фыркнула Лизка.
— О, единственная здравая мысль за сегодняшний день! — восхитился Надир.
— Ага, за неимением других, — согласилась я. — Предлагаю поступить так: побродим по окрестностям и поищем какие-нибудь подсказки. Клянусь моими фамильными лотосами, они просто обязаны найтись!
Мои друзья недоверчиво переглянулись, но спорить не стали и послушно разбрелись в разные стороны.
— Никому они ничего не обязаны, — вполголоса ворчал Маврикий, топая по дорожке. — Ночь скоро, пора отсюда убираться. А то, не ровен час, опять на каких-нибудь умертвий налетим или еще на кого похуже…
Внезапно кот замер и уставился на нечто непонятное, обнаруженное им неподалеку…
Уже совсем стемнело, когда все мы снова собрались у могилы вредного археолога, так и не сумев разгадать хранимой ею загадки. Паук, высеченный на граните, теперь уже не казался мне зловещим, а выглядел откровенно насмешливым. Никто из нас так и не нашел ничего интересного.
— Бесполезное занятие, — устало сморщилась Лизка, без стеснения усаживаясь на эту саму плиту. — А, черт, холодная! — Она вскочила и почти взмолилась: — Сафира, прекрати над нами издеваться, мы же не железные! Давайте вернемся на квартиру к Кириллу, выспимся, а завтра с новыми силами…
— Подождите, — перебила я блондинку, выявив недостачу одного из членов нашего отряда, — а где же Маврикий?
— Да туточки я! — раздалось слева, и из боковой аллейки, скрытой запорошенными снегом кустами, вывернул весело посмеивающийся кот. — Ой, умора!..
— Окончательно свихнулся бедняга, — с сочувствием произнес Спинолом. — Доконали его наши злоключения. Ну скажите на милость, что такого уморительного можно отыскать на кладбище?
— Окно! — важно выпятил грудь наш полосатый исследователь.
— В Европу! — с подначкой хмыкнул Кирилл.
— Нет, на тот свет! — в унисон ему хихикнула Лизка.
Тролли басовито заржали.
И тут у меня в мозгу словно что-то щелкнуло! Вроде бы я уже где-то слышала про какое-то окно… Да, точно слышала. Вот только когда и от кого?
— Покажи! — потребовала я.
— Брось, Сафира, — капризно заканючила Лизка. — Есть хочется и пить. И спать. Все эти глупости ничего не значат. Давай пойдем отдыхать и…
— Покажи! — не дослушав ее причитания, повторно попросила я.
— Хорошо, — взмахнул хвостом кот, — мне же не жалко, идем…
Идти пришлось недолго. Мы миновали шесть огороженных оградками участков. За мной тащились все: Кирилл и Анриэн — молча, стоически перенося новые испытания, как и положено мужчинам; тролли — негромко ворча и волоча за собой бурно протестующую Лизку. Обнаруженное Маврикием надгробие оказалось удивительным, откровенно не вписывающимся в общий колорит старинного кладбища… Оно представляло собой довольно высокую стелу, на лицевой части которой имелось изображение распахнутого окна, за коим виднелись плывущие по морю корабли…
— Красиво! — выдал скупую похвалу Анриэн. — Хотя и не совсем уместный для кладбища сюжет. Наверное, тут похоронен какой-нибудь моряк…
— Ага, как же, держи карман шире, — насмешливо фыркнула Лизка, смахивая частично покрывающий стелу снег и читая надпись. — Тут похоронены Слепые!
— Как слепые? — не понял наш простодушный Надир, все на свете воспринимающий буквально и прямолинейно.
— Ну фамилия у них такая — Слепые! — пояснила Лизка. — Андрей Станиславович и Вера Игнатьевна Слепые. Вот написано для непонятливых: «Спят здесь вечным сном!»
И тут меня пробило окончательно! Я наконец-то вспомнила, где слышала про окно!
— Стойте! — задыхаясь от радости и боясь поверить в свою догадку, едва слышно прошептала я. — Кажется, мы его нашли!
— Кого его? — опять не понял Надир.
— Путь к Вратам! — догадался Кирилл и ошеломленно уставился на меня. — Но как, почему?
— В пору моего ученичества в академии мэтр Сабиниус часто повторял один и тот же забавный стишок-считалочку, упорно вдалбливая его мне в голову, — пояснила я. — Вернее, это тогда я считала его просто стишком, а оказывается — он учил меня зашифрованному тексту, содержащему точный план пути к Вратам!
Тролли восхищенно уставились на Маврикия.
— И нечего на меня моргалками лупать, — возмутился кот, прижимаясь к моим ногам. — Отстаньте, сатрапы, ироды, варвары! Говорю же: я ничего не помню, я тут ни при чем!
— И как звучит этот стишок? — заинтересовался Кирилл.
— Спят слепые вечным сном под распахнутым окном, — заученно процитировала я.
— Точно, совпадает, — кивнул мой нао. — А дальше?
— Три налево — семь направо, неглубокая канава, — продолжила я.
— Три и семь — это чего? — не врубился Надир.
— Шагов, очевидно. Не кружек же пива, — рассмеялся Анриэн.
И точно, сделав три шага налево и семь направо, мы нашли искомую канаву, которую пришлось откапывать из-под снега.
— Пять на запад — к югу восемь, безысходно плачет осень. — Путеводный стишок, не вяжущийся с разгаром зимы, привел нас к памятнику с изображением осины с обильно осыпающимися листьями. Более точный символ осени и не придумаешь.
— Демон на ветвях повис, он уйти пытался вниз, — продолжала декламировать я.
Пресловутый демон ненадолго вверг нас в ступор, ибо ничего подобного в округе не наблюдалось. К тому же, по утверждению Кирилла, изображения всяких демонов и горгулий совершенно не характерны для православных кладбищ. Вот на католических захоронениях — таких пруд пруди… Немного поспорив, мы снова провели осмотр местности и выявили, что на следующей могиле надгробия нет, зато растет невысокий клен, на ветвях которого красовалось нечто странное, весьма похожее на огородное чучело — небрежно сплетенное из ржавой проволоки, чьих-то косточек и ивовых прутьев. Вернее, некто мерзкий с рогами, копытами и распахнутыми крыльями. А еще вернее — просто бесформенный комок мусора, условно принятый нами за чучело. Естественно, с натяжкой и оговорками, плюс с поправкой на нашу бурную фантазию, упорно пытающуюся принять желаемое за действительное. Короче, за неимением лучшего путем коллективного голосования мы постановили, что это уродливое произведение и является искомым демоном. Острая морда твари указывала влево и вниз… На очередную могилу.
— В долгий путь из пустоты уходи теперь и ты… — На этих строчках стишок закончился.
— И чего? — опять озадачился Надир.
— Финита ля комедия, — непонятно высказался Кирилл. — Шутник, однако, этот ваш создатель путеводного стишка.
— Да никакая не финита, наоборот, все проще некуда, — довольно ухмыльнулся Спинолом. — Даже мне понятно. Ломаем? — Он вопросительно указал на плиту под клювом демона.
— Ломаем! — разрешила я.
Ломы легко пробили тонкое могильное покрытие…
— Вот, совсем другое дело! — торжествующе осклабился Спинолом.
Кирилл достал фонарик. Тонкий луч осветил пролом в плите, пустоту под нею и уходящую вниз вереницу ступенек.
— Лестница! — обрадовалась Лизка.
— Путь к Вратам! — с облегчением выдохнул Анриэн.
— Путь домой! — весомо и на сей раз совершенно уместно уточнил Надир.
Ничего не сказав, я первой шагнула на ступеньки и начала спуск.
Вереница ступенек казалась бесконечной. Узкий коридор с земляными стенами уходил вниз почти отвесно, вызывая у меня острое неприятное чувство, названное Кириллом клаустрофобией. Мне чудилось, будто мы движемся по норе, выкопанной огромным кротом-маньяком и ведущей в никуда. Вернее, никуда не ведущей, ибо в этом унылом туннеле — нависающем над нашими головами, отупляющем и угнетающем сознание — даже само восприятие времени лишилось своей обычной объективности, превратившись в нечто ирреальное. Мы находились нигде — будто зависли между мирами, отрешенно переставляя ноги со ступеньки на ступеньку. Со стен, о которые опирались наши руки, скатывались комья земли. Под ногами омерзительно булькала какая-то вязкая жижа. Понятия верха и низа давно утратили актуальность, постоянно меняясь местами, кружа нас в какой-то чудовищной карусели. А все наши жизненные рефлексы будто выродились, сведясь к однообразному и монотонному счету — ступенька, еще ступенька… Восемьдесят семь тысяч двести сорок шестая, восемьдесят семь тысяч двести сорок седьмая… И так — до беспредельности. Это становилось нестерпимым, походя на тихое умопомешательство, на веяние неумолимо приближающейся смерти!
Но вот, в один безликий момент, когда я уже почти смирилась с фактом собственного безумия, лестница внезапно закончилась…
— Ну наконец-то, слава богу! — облегченно вздохнул Кирилл, постучав по ладони бледно подмигивающим фонариком. Последним оставшимся у нас из шести. — А я-то думал — еще чуть-чуть, и мы пройдем всю землю насквозь и выберемся наружу где-нибудь в Америке!
— Девять часов, — сухо уточнила Лизка. — Мы спускались по этой лестнице девять часов!
— С чем нас и поздравляю! — насмешливо фыркнул Маврикий. — С прибытием, значит.
— С прибытием куда? — как всегда, не понял тугодум Надир.
— Да какая, собственно, разница, не важно уже, — отмахнулся Анриэн, — главное, что мы реально куда-то пришли…
На этой оптимистической ноте фонарик прощально мигнул в последний раз и погас.
— Славно. — Кирилл на ощупь нашел мою руку и крепко сжал. — Теперь мы очутились в кромешной тьме, в какой-то заброшенной шахте, на глубине черт знает сколько тысяч метров под землей. Совершенно не понятно, куда нам идти дальше и какого ляда мы вообще сюда приперлись… А сил на обратный путь уже ни у кого из нас не осталось.
— Значит, нужно перестать жалеть себя и продолжать идти вперед, — спокойным тоном сообщила я. — Иного выбора у нас нет.
Следующие несколько минут мы шагали молча, пытаясь адаптировать зрение к окружающей нас черноте. До сего момента я даже не догадывалась, что темнота может быть настолько густой, вязкой, тяжелой, непроницаемой, практически осязаемой на ощупь. Непроницаемой даже для меня! Она липла к коже, наваливалась нам на плечи, не давала дышать. Голова кружилась, в висках словно бухали два колокола, а во рту поселился навязчивый привкус желчи.
— Так сказывается банальная нехватка кислорода, — поспешил успокоить нас Кирилл, прислушиваясь к издаваемым нами хрипам и всхлипам. — Видимо, с вентиляцией тут туго, хотя какой-то минимальный приток свежего воздуха все-таки имеется. Иначе мы давно бы уже задохнулись.
— Утешил, называется, — сварливо мяукнул кот. — Типа не бойтесь братцы. Быстрая смерть от удушья вам тут не грозит. Вы будете задыхаться медленно и постепенно.
— Не каркай, полосатый, ты же не ворона! — насмешливо посоветовала ему Лизка.
— Ой, впереди виден свет или мне мерещится? — вздрогнула я, с превеликим трудом различив тоненький лучик, внезапно прорезавший тугую тьму.
— Где? — засуетились тролли.
— Там, — я вытянула руку, пытаясь ухватить спасительный проблеск, — прямо перед нами.
Еще несколько метров, и свет обрел ясные очертания. Мои спутники разразились ликующими возгласами. А спустя минут десять мы приблизились к двери, и являющейся источником этого загадочного света. Серебристая дверь в черной стене. Никаких дополнительных элементов освещения тут не было, светилась сама конструкция, выполненная из какого-то ровно фосфоресцирующего, совершенно незнакомого нам металла.
— Заперто, — разочарованно констатировал Спинолом, от всей души пнувший по двери. Металл ответил ему ровным, издевательски прозвучавшим гулом, а тролль поморщился от боли в отбитой ступне. — Судя по виду, взломать ее не удастся. К тому же на ней нет ни замка, ни петель…
— Зато у нас есть ключ от этой двери, — сообщила я, протягивая ему свою руку. Серебряное колечко, подаренное мне Маланьей и надетое на средний палец, светилось точно так же, как и дверь. Неярко, но ровно.
— Ого, вот тебе и подарок мертвой ведьмы! — ошеломленно присвистнул мой нао.
— Знаете, а ведь я уже слышала раньше о подобных артефактах, — призналась я. — Слышала, но даже представить не могла, что когда-нибудь стану обладательницей одного из них. Подобные кольца называют «ключами от всех дверей», согласно легенде — давным-давно они принадлежали нашим великим богам и способны отпирать любую преграду. Естественно, лишь попав к нужному владельцу и в нужное время. Кстати, теперь я понимаю и смысл выгравированного на нем изречения: «Входи без страха, все пути открыты перед тобой». — С этими словами я прикоснулась кольцом к двери, и…
Нет, дверь не распахнулась. Она словно бы растаяла, подобно куску льда, исчезла без следа. За ней обнаружился длинный коридор, выложенный каменными плитами, со светильниками странной формы, развешанными по стенам. Конец коридора терялся в туманной дымке.
— Прошу. — Я сделала приглашающий жест и чуть приподняла правую ногу, отрывая ее от пола и намереваясь первой вступить в открытый мною коридор.
— Не смей, — внезапно прогремело у меня за спиной, — стой где стоишь. Руки вверх!
Я изумленно обернулась…
