Глава седьмая
МОСКОВСКИЕ НОВОСТИ
Стараясь успокоить дыхание, Белоглазов развернул на коленях карту Москвы. В подпрыгивающем, дергающемся грузовике это было не так уж просто, и улицу Свободы, упомянутую Спецом, майор нашел не сразу. Проведя пальцем по обозначенной на карте линии, он присвистнул.
— Так эта улица Свободы тоже ведет к воде! Там еще какой-то канал!
— Да? А я и забыл… Так что же, мы на острове, выходит? — Спец закашлялся и сплюнул влево, сквозь выбитое окошко. — Ну, поищи другой запасной маршрут, этот я хотя бы знаю.
— Другой?
Белоглазов уставился на карту. Ненавистные голубые линии, толстые и потоньше, действительно окружали их со всех сторон.
— Я тут комнату снимал когда-то, у метро Тушинская. Учился в… Не важно. Вот уж не думал, что Тушино — остров. Ладно, давай пока иметь резервным вариантом улицу Свободы, но с нее надо как можно скорее уходить влево. Если наше предположение верно и зомбаки по какой-то причине к реке не только на водопой ходят, то…
— Предположение? — Спец тронул ухо и поморщился. От него осталась едва половина. — Это уже не предположение, командир.
— То мы оказываемся в стеснительном положении, — упрямо закончил майор. — Тогда надо будет искать способ организовать ночевку. Попытаемся защитить технику. Для этого нам нужно больше топлива, чтобы на всю ночь организовать огненное кольцо.
— Ага, очень этим гадам нужна наша техника! Им только мясо наше нужно, вот и все. Только хватит разговаривать, Семеныч, берись за ствол. Подъезжаем.
— Эй, в кузове! — Белоглазов уже привычно высунулся. — Подъезжаем, будьте готовы!
— Всегда готовы! — без энтузиазма откликнулся Толик.
Трое стрелков и правда подготовились, насколько могли. Жаркую, промокшую и теперь, видимо, уже бесполезную и изодранную «спецодежду» первым с себя сорвал Кунгур. Полотенца, тряпки, упаковки тампонов и ватные прокладки — все полетело на пол.
— Ух, легче стало! — Кунгуров утер пот с красного лица и спокойно открыл еще бутылку воды. — Не смотрите на меня так. Очень уж обидно будет умереть не попивши, а шансов на это много. Думаю, если прорвемся, простит нам майор несколько бутылок. Зато у меня перед глазами радуга раскачиваться перестанет, а то я уже стрелять не могу!
Кунгур всегда был самым дисциплинированным, поэтому пристыдить его оказалось некому. Толик и Максим вмиг освободились от бесполезной защиты, и им действительно стало легче. Только Марья Петровна, поглаживая забинтованную ногу, осталась в чем была. Ей, кажется, просто было уже все равно, и смерть Даши стала последней каплей. Она достала откуда-то из внутреннего кармана бумажник и, прячась от всех, стала что-то рассматривать в нем.
— Фотографии, наверное! — шепнул Толик Максиму, передавая бутылку. — У нее дети есть, не знаешь?
— Если были, то уже были, — пожал плечами Макс. — У нас у всех кто-то был, не заводи патефон.
Теперь, сбросив лишнее, оказалось куда удобнее распихать патроны по карманам, так что бойцы разобрали весь боезапас. Выходило, что на один серьезный бой хватит, а вот потом, чем бы бой ни кончился, им снова придется взяться за факелы, которые всем хороши, кроме одного: зомбака ими не убьешь. Разве только полить предварительно бензином? Но ведь он стоять не будет и, пока поливаешь, обгложет тебя до костей.
Получив предупреждение от Белоглазова, все трое собрались за кабиной, вглядываясь вперед. Уже остался справа не так давно построенный стадион «Спартак», теперь они приближались к каналу имени Москвы. Машины, вставшие на шоссе, пока еще мешали видеть далеко вперед, но, располагаясь выше, стрелки первыми заметили движение по сторонам на эстакаде впереди. Зомбаки, по одному и группами, выскакивали снизу — откуда-то от невидимого канала, от воды, и собирались над дорогой, по которой должен был проехать МАЗ.
— Юрий Семенович, там они! — первым заорал Кунгур. — Видим, собираются!
— Сколько их?!
— Десятки, но мы не всех видим — наверное, за сотню уже! Внизу ведь наверняка тоже ждут!
Максим чуть не рассмеялся. Если отсюда, издалека, они уже видели десятки зомбаков, то логичнее предположить, что впереди все перекрыто толпой, в которой их может быть и тысяча, и две. Они слышат двигатель, и они понимают: приближается свежее мясо, которое они так любят! Инстинкт гонит зомбаков на звук, а Спец, как нарочно, замешкался, объезжая столкнувшиеся мусоровоз и автобус.
— Смотри, не загони нас в тупик на выезде! — попросил Белоглазов. — Прикидывай прямо сейчас, как развернуться, если что! Чтобы не зажали на мосту!
— Да помню, помню я! Только нет тут никакого моста, тоннели одни, да эстакада, я вообще не помню, чтобы я этот чертов канал видел!
Спец, вырвавшись на свободное пространство, нажал на педаль, и мотор взревел. Теперь и майор видел: да, их ждали, ждали с нетерпением. Зомбаки легко, одним движением впрыгивали на крыши легковых машин и алчно смотрели на приближавшийся грузовик. Десятки, если не сотни, свесились с эстакады, выжидая. Не выдержав, Белоглазов вылез на подножку, чтобы лучше оценить ситуацию.
— Не проехать, майор! Не проскочим! — кричали из кузова.
Он не слушал их, но, всмотревшись, все увидел сам. Впереди их ждал не мост, а тоннель, перед которым собралась огромная толпа, и она все увеличивалась — из тоннеля бежали навстречу МАЗу сотни мокрых зомбаков. Подкрепление шло и с обеих сторон, и даже сверху: нетерпеливые зомбаки сыпались вниз с эстакады. Белоглазов вернулся в кабину, зло хлопнув дверью.
— Уходим вбок! Давай, крути баранку!
— Рано теперь! — Спец продолжал гнать вперед. — Под этой эстакадой придется проскочить, а уж перед тоннелем я на газон выверну и прорвемся как-нибудь!
— Как-нибудь?!
Белоглазов добавил крепкое словцо, но время разговоров прошло. Они въехали под эстакаду, и сверху просто посыпались зомбаки. В кузове загрохотали выстрелы, но, как ни быстро проехал грузовик, надо было полагать, что так просто с «десантом» не справиться. На капот в этот раз никто не прыгнул, за двери тоже зацепиться не смогли, и майор совсем было собрался повторить каскадерский номер с перелезанием в кузов на всем ходу, но тут Спец заложил крутой поворот. Высоко подпрыгнув передними колесами, МАЗ влетел на газон, оставляя на нем глубокие рытвины, и, опасно накренившись, свернул налево перед самым носом у ждавшей поживы толпы зомбаков. Они ответили на этот маневр дружным ревом и кинулись вдогонку. Майор, которого на повороте едва не выбросило из грузовика, порадовался, что не успел открыть дверь.
— Предупреждать надо!
— А я предупреждал! — пробурчал Спец. — Эх, тут уж плевать, на какую улицу, лишь бы оторваться!
— Держись широких дорог, иначе воткнемся где-нибудь в тупик и не выскочим!
— Да поздно уже смотреть, гнать надо! Смотри, что в кузове!
Матерясь, Белоглазов попытался открыть дверь и не смог — какой-то гад все же уцепился за подножку и волочился по земле рядом с грузовиком, пытаясь забраться вверх. Чтобы не перезаряжать двустволку, майор высунулся в окошко и выстрелил в голову навязчивому мерзавцу из пистолета. Именно в этот момент из кузова раздался истошный визг и пахнуло жареным мясом. Запах горящего бензина он ощутил уже потом.
Проехать под эстакадой было скверной идеей, и насколько именно скверной — Максим понял в тот момент, когда зомбаки посыпались сверху, как горох в пустое ведро. По счастью, все они откатились к заднему борту, а бойцы заранее собрались у кабины, так что в начале боя потерь они не понесли. На таком расстоянии против трех стволов не устояла бы толпа людей и побольше. Но перед ними были зомбаки, невероятно живучие, подвижные и упрямые существа, которых можно было с гарантией успокоить только точным попаданием в голову. И некоторые из них были не совсем тупыми: Максим был готов поклясться, что видел, как длинноволосая девица, голая и мокрая, пряталась за товарищей, спасаясь от картечи. Она и прыгнула на него сразу же, как только кончились патроны. Максиму удалось попасть прикладом прямо по зубам твари, но едва она отступила, как какой-то здоровяк так схватил Макса за плечи, что показалось — вырвет мышцы. Зомбак тянулся окровавленной пастью с прореженными зубами прямо к горлу, стрелок упирался прикладом ему в грудь. Кто-то, наверное, та самая девица, хватала его за ноги, пытаясь добраться до плоти, но ей мешал здоровяк.
Справа Толик расстреливал последние патроны из «макарова», рядом с ним хрипел Кунгур, но Максим ничего не видел, заслоненный широкими плечами зомбака. Пасть его была все ближе, появилась даже предательская мысль перевалиться через борт и попытаться ударить врага о быстро пролетающий под колесами асфальт… Но эта мысль вела к смерти, и Максим боролся дальше, чувствуя, как тают последние силы. Кунгур крикнул что-то вроде «Лезут через борт!», и стало ясно, что надеяться больше не на что. Но умирать, разрываемым на части?! Этого разум Максима не мог вынести, и, крича что-то нечленораздельное, он лбом ударил зомбака в зубы. Не помогло, тварь прижала его к себе еще крепче.
Никто из них не видел в этот момент Марию Петровну. Несчастная женщина в самом начале боя повалилась на днище, зажав уши. Когда те зомбаки, что уцелели, пошли в атаку, они не заметили ее. И лишь один, почти мертвый, с выбитыми глазами и разорванным брюхом, на ощупь схватил ее за икру. Мария Петровна, которую в прошлой, совсем недавней жизни, так называли только на работе, в ужасе попыталась вырваться, отползти, но зомбак держал крепко. Под руками у Марии оказалась канистра, и она в отчаянии и ужасе принялась отвинчивать крышку. Бензин полился на нее, на зомбака, на трупы, валявшиеся в кузове, а еще он полился под ноги тем тварям, что успели зацепиться за борта и теперь влезали в грузовик. Газовая зажигалка всегда лежала у Марии в нагрудном кармане, она отвечала за факелы. Крича от боли, обливаясь слезами, чувствуя, как кровожадные монстры рвут ее ноги, она чиркнула кремнем.
Пламя вспыхнуло, стремительно побежало по кузову, и его жар сразу почувствовали все. Обиженно рыкнув, зомбак отскочил от Максима — прямо в лужу горящего бензина. С воплем он кинулся через борт, мелькнув горящими подошвами. А потом огонь, перекинувшись на все еще бегущую струйку бензина, нырнул в канистру, и раздался взрыв. Маленькое огненное облако жадно лизнуло всех, кто находился в кузове. Миг — и в кузове не осталось тварей, выпрыгнувших на полном ходу. Перед скорчившимися у кабины обожженными людьми плясало пламя, в котором страшно кричали двое, но кто из них был Марией Петровной, а кто зомбаком, разобрать уже было нельзя.
Максим, одной рукой стиснув карабин, попытался перелезть на подножку, но там стоял Белоглазов. Лицо майора впервые за время их знакомства выражало полную растерянность.
— Иди, иди сюда, сгоришь! — Он подвинулся и потянул к себе Максима. — Живые есть?
Максим не мог ответить и не мог перехватить карабин другой рукой, потому что изо всех сил вцепился в дверь. Пальцы будто свело судорогой. Машину подбрасывало на бордюрах, и пылающий бензин продолжал растекаться по кузову. Жар становился невыносимым. Сквозь кабину, за Спецом, Макс увидел Толика и Кунгура, которые тоже повисли на подножке.
— Тормози плавно! — опомнился Белоглазов. — Всё, накатались!
С мученическим выражением на лице Спец начал понемногу притормаживать, забирая влево, и тут же стало еще горячее. Вспыхнул рукав, и Максим, с трудом оторвав руки от дверцы, спрыгнул. Ноги коснулись асфальта, и тут же его швырнуло через голову, потом протащило несколько метров. Порванная одежда, в кровь стертое плечо, разбитое колено и ободранная щека — можно сказать, легко отделался! Когда Максим вскочил и схватился за карабин, грузовик, медленно останавливаясь, был уже в сотне метров. К счастью, зомбаков поблизости не оказалось. На ходу перезаряжаясь, Максим похромал к Кунгуру, который спрыгнул чуть позже и еще только поднимался. Еще дальше, у самого грузовика, Белоглазов и Спец тушили загоревшуюся на Толике одежду.
— Ну что, все идет по плану? — Майор отшвырнул в сторону прогоревшую джинсовую куртку. — Ни воды, ни еды, все пропало! Придется начинать сначала. Задача номер один: найти подходящее место для обороны!
— Там пожар! — Кунгуров показал на столб дыма, поднимающийся над крышей жилого дома. — На соседней улице, и вроде небольшой. Огонь все-таки.
— В МАЗе бак неполный, — подал голос Спец, присевший отдохнуть. — Ходовая часть опять же может загореться. Бахнет, прибегут зомбаки на звук.
— Верно. Значит, так: без команды не стрелять! За мной!
Белоглазов помог подняться Спецу и первым потрусил бодрой рысцой к углу жилого дома. Максим, торопясь следом, оглянулся. Улица была пуста, все преследователи отстали. Похоже, хоть в чем-то им повезло. Да еще и день, хоть солнце и клонилось к закату, оставался жарким. Наверное, зомбаки, отчаявшись догнать грузовик, вернулись к воде.
За углом и правда был пожар: в брошенном жильцами доме выгорала квартира на первом этаже. Огонь пытался дотянуться до оконных рам наверху, но пока безуспешно и лишь закоптил стену. Белоглазов остановился, лихорадочно соображая, как это пламя может помочь им в обороне от зомбаков: приближалась ночь.
— Займем соседнюю квартиру, — решил он, наконец. — Огонь и дым будут отпугивать тварей, отбивать наш запах. А мы еще сложим из мебели костер у входа в подъезд, только аккуратно: большой пожар нам не нужен.
— А если ночью весь дом займется? — засомневался Толик. — А дым? Не угорим?
— Пошли на месте разберемся! Прикрой! — Майор распахнул дверь подъезда, отступая на шаг, но их встретила тишина.
Дальше предстояло ломать дверь, и дверь железную. Имея из инструментов только ружья и карабины, бойцы довольно скоро засомневались в успехе.
— Надо инструменты искать. — Толик утер пот с закопченного, грязного лица. — Пройти по квартирам, может, где-то есть открытая дверь…
— Или зайти с другой стороны и через окно! — предложил Кунгур. — Там решетки наверняка, но, скорее всего, слабенькие.
Майор задумался. Все эти действия могли демаскировать группу, а любой выстрел привлек бы зомбаков. За соседним домом раздался взрыв: рванул бензобак МАЗа, о котором уже как-то и забыли.
— Царство Небесное Марии Петровне! — быстро и стеснительно перекрестился Толик. — И Даше, конечно. И всем.
В этот момент дверь в подъезд со скрипом приотворилась. Без всяких команд бойцы метнулись в стороны, кто к дверям, кто к лестнице, и заняли оборону. Но никто не вошел. Вместо этого послышался негромкий голос:
— Здорово! Как поживаете, соседи?
— Кто говорит? — сурово вопросил Белоглазов. — Оставаться на месте! Шаг вперед считаю нападением!
— Служивые, что ли? Народ, я один, и торчу тут на улице, как прыщ на заднице! Давайте лучше войду, чего нам всем палиться-то? Мы же теперь все свои, кто здоровые остались!
— Руки держать на виду! — предупредил майор, хотя и сам не знал, чего именно опасается. — Входи, и чтобы без резких движений!
В приоткрытую дверь бесшумно скользнула фигура в кроссовках, шортах и грязной толстовке с капюшоном. Вновь прибывший имел ядовито-рыжий цвет волос и такую же бородку, тонкую и длинную, с узелком и каким-то колечком ближе к кончику.
— Меня Рыжим по жизни кличут, пусть так и будет, — представился он. — Ух ты, у вас оружие! А у меня только топор, но я его снаружи оставил, чтобы вас не бесить.
— Что здесь делаешь? — Белоглазов выступил из укрытия и сурово оглядел парня. — Еще люди поблизости есть?
— За вами я пришел. Нас четверо, двое из Химок домой добираются, ну а мы по пути, за компанию пристали, я и Пшено, не знаю, откуда он. Мы тут недалеко школу нашли и на верхнем этаже ночевать устроились. Увидели вас, решили: проблемы, может, какие? Тогда идите к нам, вместе веселее.
— И безопаснее, — кивнул Белоглазов. — Что ж, тогда спасибо за приглашение. Далеко? И как вы оборону организовали?
— Да никак, тишина наш лучший друг. То есть, двери забаррикадировали, конечно, костры приготовили и бензинчиком сбрызнули, — Рыжий показал пальцами «О'кей». — Если что — мигом вспыхнут! У нас все схвачено. Что важно, есть две пожарные лестницы, на разные стороны. Но вообще эти мутанты, они ведь только на шум сбегаются, и если увидят нас, конечно. Черти вечно голодные.
— Транспорт имеете?
— У Ивана джип клевый, на нем и приехали. Сбежались, конечно, несколько мутантов, но мы одного зарубили и быстрее закрылись в школе. Пшено ее знает, он и посоветовал. Потом мы затихарились, а мутанты побродили вокруг и то ли к воде пошли, то ли за собакой погнались. Там собака, вроде, лаяла.
— Что ж, надо идти, раз приглашают. — Белоглазов вопросительно посмотрел на Спеца, тот кивнул. — Мы, уж извините, с пустыми руками, все сгорело в грузовике. Вода у вас есть? Еда?
— Поужинать хватит, — пообещал Рыжий, посчитав взглядом гостей. — И вода есть, и еда. А утром еще возьмем, теперь все магазины бесплатные! Пошли, чем больше группа, тем спокойнее. Только идите за мной, тихонько и не разговаривайте. Я сюда вроде спокойно добрался — через газон, за кустиками, пригнувшись…
Снаружи уже начинало смеркаться. Следуя указаниям Рыжего, пошли цепочкой: сразу за проводником майор, замыкающим — Спец. Максим, как и все, очень старался двигаться тихо, вот только желудок начал урчать. Видимо, так на организм подействовало появление Рыжего. Уж очень он спокойный был. Надо полагать, ему не приходилось отбивать в крошечном форте штурм многотысячной толпы зомбаков и биться с ними в кузове несущегося грузовика. Группа благополучно дошла, прижимаясь к стене домов и маскируясь за теми самыми «кустиками», до конца улицы. Тут Рыжий свернул во двор и вдруг отпрыгнул назад, едва не сбив с ног Белоглазова.
— Не стреляйте! — громко прошептал он, замахиваясь топором. — Там один!
Стрелять никто не стал, никто даже не вскрикнул, когда здоровенный, голый по пояс зомбак выскочил из-за дома. Вот только это не помогло соблюсти режим тишины, потому что сам зомбак молчать не собирался. Он громко взревел, увидев людей, и, ловко увернувшись от топора Рыжего, прыгнул на майора. Тот встретил тварь ударом приклада, но зомбак, судя по всему изрядно проголодавшийся, исхитрился вцепиться в оружие и даже вырвал его из рук противника. Тут же Рыжий, исправляя ошибку, ударил его обухом по затылку. Чтобы прикончить здоровяка, потребовалось несколько ударов, и все они, кроме последнего, сопровождались громкими криками гадины.
— Ну все, теперь бегом! — виновато сказал Рыжий. — Откуда только он взялся?
— Не болтай, дорогу показывай! — рявкнул на него Белоглазов. — Бегом! Не растягиваться, не отставать!
Сжав зубы, Максим побежал за Рыжим, фокусируя внимание на болтающемся капюшоне его балахона. Колено отзывалось острой болью, от которой слезы наворачивались на глаза, но работало исправно. «Значит, пустяки, ничего не сломано, чашка и мениск в порядке! — утешал он себя на бегу. — А ушиб — пустяки, к утру будет легче!» До убежища, выбранного на ночь группой Рыжего, было совсем недалеко — полторы сотни метров. Но шум не остался незамеченным, и с разных сторон уже раздавался вой преследователей. Бродившие в поисках хоть чего-то съестного зомбаки стекались со всего квартала в поисках дичи.
— Вот! — Рыжий первым добежал до стены школы и закинул на высоко расположенную пожарную лестницу примитивную кошку, которую успел извлечь из-за пазухи. — Веревка хорошая, но лучше по одному!
Пропустить кого-нибудь вперед он не предложил и сразу полез вверх, ловко перебирая руками по толстым узлам, равномерно завязанным по всей длине троса. Белоглазов одобрительно кивнул: еще не хватало начать уступать друг другу и замешкаться!
— Спец, ты за ним! Остальным занять круговую оборону, стрелять на дистанции двадцать метров без команды! — Майор занял свой сектор и оглянулся через плечо на группу. — Толик, ты за Спецом! Макс, готовься! А вот и они!
Кунгуров и Максим вместе выстрелили в сторону спортивной школьной площадки, откуда набегали трое зомбаков: лысый, совершенно голый мужик и две женщины в обрывках одежды. Мужчина, чье лицо и торс сразу покрылись кровоточащими ранами, отскочил назад, встал на четвереньки и угрожающе зарычал, а его спутницы, визгливо завывая, побежали по кругу, явно стараясь уклониться от следующих выстрелов. Майор хлопнул Максима по плечу, и он, забросив ремень карабина на шею, на здоровой ноге подпрыгнул, стремясь побыстрее забраться наверх. Толик чуть задержался, чтобы помочь, потом выстрелил и полез выше.
— Пальни пару раз, не помешает! — крикнул он.
Максим кивнул, но до того, как рядом оказался Кунгур, выстрелить успел только единожды, зато отогнал зомбака от спины Белоглазова. Максим, перебирая руками и ногами по железной лестнице, полез выше. Выстрелы Кунгура и расположившегося на единственной промежуточной площадке Толика помогли майору спокойно забраться на пожарную лестницу и подтянуть веревку.
— На месте! — доложил Белоглазов группе. — Поднимаемся все на крышу, быстро! Ах ты черт прыгучий!
Тот самый лысый и голый зомбак, тихо подобравшись снизу, исхитрился выпрыгнуть так высоко, что кончиками пальцев уцепился за нижнюю перекладину лестницы. Миг — и вторая рука вцепилась в щиколотку майора. Он выпалил из единственного заряженного ствола в глаз твари и, освободившись, быстро поднялся повыше. Еще один зомбак, подбежав, тоже хотел было прыгнуть, но испугался выстрела Толика, хоть тот и метил в сторону, боясь задеть командира. Лысый с развороченным черепом безвольно хлопнулся на асфальт под лестницей.
— Порядок! — снова отчитался майор. — Кунгуров, поднимайся!
Но Кунгур ответил лишь хрипением. Посмотрев вниз, Максим с ужасом увидел, как у товарища, который не раз спасал ему жизнь, вылезают глаза из орбит — начался приступ удушья, характерный для умиравших от вируса.
— Кунгуров! — в голосе Белоглазова послышалось беспокойство. — В чем дело?
— Он умирает! — крикнул Толик. — Осторожно, Юрий Семенович, упадет вот-вот!
Но Кунгуров держался цепко. Он все еще боролся за жизнь, и на глазах синевшие пальцы крепко цеплялись за перекладины.
— Волков, Макс! — Майор свесился вбок, и Максим увидел его бледное лицо. — Забери у него карабин, сними с шеи! А потом сбрасывай.
— Как? — Не понял Максим. — Как — сбрасывай?
— Вниз! — гаркнул Белоглазов. — Будем тут долго висеть, зомбаки со всего Тушина соберутся!
И правда, внизу толклось уже десятка полтора голодных тварей. Максим дотянулся до ремня карабина Кунгурова и забрал оружие, перевесив на свою шею. Он надеялся, что Кунгур все же вот-вот упадет, но тот продолжал висеть, хотя, кажется, уже не дышал.
— Быстрее! — потребовал Толик. — Макс, не думай ни о чем, просто каблуком по пальцам ударь!
И Максим сделал, что требовалось. Хватило одного удара: повиснув на левой руке, Кунгур тут же сорвался и, безвольным мешком пролетев мимо шагнувшего на другую сторону лестницы майора, шлепнулся на асфальт. К нему тут же кинулись зомбаки, до этого терзавшие труп лысого, стали с рычанием рвать мясо, завязалась свалка.
— Не стой! — приказал Белоглазов. — Лезь, Максим, а вниз просто не смотри!
Но, добравшись до площадки, Максим все же посмотрел. И именно в этот момент Кунгур «обернулся». Он, разрываемый буквально на части множеством клыков, ожил и испустил длинный вопль боли и ярости. У него еще хватило сил сбросить с себя половину зомбаков, даже подняться и оторвать зубами ухо одной из женщин, но его тут же повалили снова. Все время, что Максим лез к крыше, Кунгур продолжал кричать. И даже когда замолчал, крик все еще отзывался эхом в его ушах.
— Ты не парься! — Толик озабоченно заглянул ему в глаза. — Я тоже Кунгура уважал, но он на лестнице помер, не внизу. Внизу зомбаки своего порвали, а не нашего.
— Я понимаю.
Так их осталось четверо, и четверо же встречали их на крыше. Помимо Рыжего, в их группе было двое парней и девушка. Руководил командой Иван, рослый и спортивный молодой человек в дорогой, как показалось Максиму, одежде. Впрочем, какое теперь это имело значение? Пчелка, девушка с короткой косичкой, одетая в спортивный костюм, оказалась его подругой. Им повезло: оба в момент катастрофы находились в Химках, в гостях у друзей, и оба уцелели. На джипе Ивана, который теперь стоял внизу, с другой стороны школы, они сумели доехать до Тушино, по дороге прихватив выбежавшего к дороге на шум Рыжего. Пшено нашелся уже тут, этот рыхлый парень кличку получил по фамилии — Пшенов.
— Я учился в этой школе, вот сразу ее и посоветовал. На окнах внизу решетки, а дверь мы хорошенько подперли, — пояснил Пшено. — Пожарные лестницы высоко, им не забраться, но на всякий случай три костра приготовили — у лестниц и у выхода на крышу. Дождя вроде не должно быть… Переночуем.
— Будет дождь — уйдем на чердак и огневой заслон поставим, — уточнил Иван. — Дров вон сколько наломали из мебели! А с вашим оружием, когда будет нужно, легко зачистим крышу.
— Вероятно, — кивнул майор. — Но лучше бы нам избежать столкновений. Люди устали, да и патронов не безграничное количество. Я вижу, вы ужинать собрались?
— Угощайтесь! — радушно позвала всех Пчелка. — Вы кусочек хлеба вот так на два шампура насадите тихонечко и сверху сыр положите, чтобы расплавился. И сосиски есть, копченые! Мутанты, наверное, сквозь упаковку их запаха не чувствуют. Но мы их вчера нашли, а холодильника нет, так что лучше прожарьте как следует!
Переглянувшись, бойцы уселись к костру. Пчелка продолжала рассказывать, как лучше приготовить нехитрую снедь и что посуды у них, к сожалению нет, а то бы она сварила суп из лапши, но ее никто не слушал. Вдоволь напившись из пластиковых бутылок, все накинулись на еду.
— Что у вас за машина?
— Джип, «Wrangler». Правда, я его так переделал, что и производитель не сразу узнает! — довольно засмеялся Иван. — В общем-то, машина — зверь, и проходимость что надо. Верха нет, нравилось мне ветер чувствовать. Но, оказалось, оно и к лучшему.
— Почему?
— Закрытый салон только мешает! — решительно заявил Иван. — Все равно они окна вышибают и лезут, я видел, как это бывает. А те, кого в машине зажали, толком развернуться не могут, не то что убежать. А у нас просто: Пчелка за рулем, а я сзади с битой. Кто сунется — по башке тут же! И ничего, вдвоем справлялись, главное — не останавливаться. А с нашей проходимостью это не большая проблема.
— Может и так… — Майор подумал, что джип защищать от зомбаков было бы куда удобнее, чем просторный кузов МАЗа. Но тогда пришлось бы оставить много груза. Того самого, который все равно погиб в огне. — Вы не беспокоитесь за машину?
— Нет, а что ей сделается? Ключи я, конечно, забрал по старой памяти — вдруг кто-то вроде нас покататься захочет. А вот сигнализацию не включаю, чтобы не шуметь. Мутантам автомашины не интересны, их же нельзя есть! Вот когда там люди — другое дело.
Белоглазов надкусил бутерброд с расплавленным на огне сыром. Челюсти сводило от наслаждения.
— Почему вы их мутантами называете?
— А кто ж они? — удивился Иван. — Их организм мутировал, вон как носятся. Жрут все подряд… Нет, зомби — это неправильно. Зомби сначала умирают, потом оживают.
— Эти тоже умирают сначала, — Белоглазов вздохнул, вспомнив крик Кунгура. — Кстати, вы знаете, что такое может произойти с каждым?
— Знаем, — мрачно кивнул Иван. — Только не умирают они, дыхание начинает восстанавливаться раньше, чем останавливается сердце. Это мы, к сожалению, тоже знаем. Но рассказывать об этом не хочется. Вы ешьте и ложитесь спать, мы сегодня подежурим. По двое, само собой.
— Это обязательно. — Майор с удовольствием поставил бы в караул и своих, но, покосившись на донельзя вымотанных бойцов, отбросил эту мысль. — Да, обязательно по двое, чтобы кто-то один успел заметить, если напарник будет обращаться… При необходимости сразу будите меня. Трех-четырех часов мне вполне достаточно.
— Ближе к рассвету разбужу, — пообещал Иван. — Надо же обсудить план действий. Но пока спите спокойно.
