Книга: Чистилище. Дар учителей
Назад: Большая игра
Дальше: Эпилог

Спасение

Секретная лаборатория под ЦИТО, улица Приорова, 10
Ольга проснулась рано. Впрочем, «рано» на минус пятом этаже было категорией относительной. Здесь, под землёй, они определяли время только по часам. Игорь Эдуардович – Гарик, как называл его Валентин Александрович, или Пат, как за глаза называла его Людмила Ивановна, – добросовестно в конце каждых суток делал отметку на календаре в кабинете Валентина Александровича. Если бы не эта педантичность уже немолодого учёного-химика, то счёт времени они утратили бы уже в первые сутки пребывания в лаборатории. По отметкам Игоря Эдуардовича выходило, что подошла к концу уже четвёртая неделя их пребывания в лаборатории.
Лаборатория оказалась действительно автономной. Кроме холла, кабинета с аппаратурой и кабинета Валентина Александровича, в ней была кухня-столовая, спальня на пять человек, кладовая и огромная ванная комната с джакузи. Правда, последней никто не пользовался, предпочитая раз в трое-четверо суток мыться ради экономии воды в душе. Исключение делалось только для Володьки, которому разрешалось ополаскиваться каждый день.
Ресурсы и продукты питания были на исходе. По подсчётам хозяйственной Людмилы Ивановны, продуктов питания при разумной экономии должно было хватить ещё недели на полторы, а при жёсткой экономии – на две – две с половиной. Насколько хватит заряда аккумуляторов, не мог сказать никто. Ольга подозревала, что система аккумуляторов соединена с генераторами. Но как и за счёт чего производилось переключение с аккумулятора на генератор, она понять не могла. В любом случае электроэнергию необходимо было беречь, поэтому электричество давно использовалось в режиме жёсткой экономии, большинство ламп, кроме нескольких, не включалось. Большой холодильник на кухне, в первые дни полностью забитый продуктами, был отключён.
Ольга удивлялась, зачем и кому понадобилось создавать такую лабораторию. Не знал этого и Валентин Александрович. Но, в конечном итоге, сейчас это было неважно, именно автономность лаборатории им, шестерым взрослым и маленькому Володьке, спасла жизни.
Первые дни Ольга пребывала в панике, слёзы часто капали из глаз, она не знала, что будет с ней и сыном, что случилось с мужем. Но твёрдая диктатура Кости, который в первые же часы расставил все точки над «i», разъяснив им возможные варианты развития событий и пресёкший все попытки выйти наружу, а также беззащитность сына заставили Ольгу подавить в себе все душевные волнения и переживания.
С Людмилой Ивановной пару раз в первую неделю случилась истерика. Но неунывающий оптимизм Паташонка – Игоря Васильевича, его трогательная забота о Людмиле Ивановне купировали в корне все проявления истерик.
Игорь Васильевич, врач-травматолог, оказался душой компании, по вечерам он рассказывал разные байки из своей богатой на события жизни, шутил, пел Володьке песни разных народов. Он был неистощимый энтузиаст, постоянно что-то придумывал и пытался всех растормошить и занять.
Ольга повернулась на бок. Сразу же на её кровать мягко прыгнула кошка Анфиска. Ольга погладила ее. Кошка еле слышно замурчала. Она умела мурчать показательно громко, голосом, и так вот тихо, внутренне. Громко Анфиска мурчала по вечерам, когда все собирались в холле, который служил жильем для Кости. А по утрам она тихим муром приветствовала каждого, располагаясь на коленях или груди или просто ласкаясь о ноги.
Кошка обнаружилась на вторые сутки нахождения их в лаборатории. На неё наткнулся в туалете Валентин Александрович. Белая кошка сидела в унитазе, не обращая внимания на доктора. Потом она грациозно поскребла лапкой об ободок унитаза, спрыгнула на пол, посмотрела на него, мяукнула и стала вылизывать лапы.
Валентин Александрович, забыв зачем пришёл, повернул назад и грозно поинтересовался у Людмилы Ивановны, как в его стерильной лаборатории оказалось животное? Кошка тоже вышла в холл, но держалась в стороне от скандала. Вот тогда у Людмилы Ивановны в первый раз и случилась истерика. Она схватила кошку на руки и стала рыдать. Уже намного позже, успокоившись, она рассказала, что кошка прыгнула в окно регистратуры утром накануне. Она, посчитав, что это хорошая примета, решила взять её домой. Кошку спрятала в сумку и тайком принесла в лабораторию. Кошка сидела в сумке смирно, не протестовала. Сумку Людмила Ивановна спрятала в кладовой. Там всё равно полно всякого хлама, и Валентин Александрович туда никогда не заходит. Кроме того, Людмила Ивановна надеялась, что вечером отнесёт кошку домой. Но вечером стало не до кошки, вначале сработала сигнализация, потом оказалось, что они не могут выйти из лаборатории. И теперь кошка – единственное, что у неё осталось в этой жизни. В конечном итоге Валентин Александрович махнул на кошку рукой, какая уж теперь стерильность, да и девать её всё равно было некуда. Получив имя Анфиска и обойдя все помещения, кошка стала считать себя полноправной хозяйкой, снисходительно относясь ко всем и иногда играя с Володькой.
Ольга встала, вышла в холл. Костя сидел за столом и пытался настроить рацию.
– Доброе утро, Костя. Что-нибудь поймал?
– Привет. Нет, пока одни шумы. – Костя улыбнулся. – Но кто ищет, тот всегда найдёт. Неделю назад мы и не мечтали о рации, а теперь пожалуйста. – Костя с гордостью посмотрел на стол. – Когда-нибудь кто-нибудь что-нибудь ответит.
Неделю назад Костя решил осмотреть хлам в кладовой в надежде найти ему применение. В одном из ящиков он обнаружил транзисторы, резисторы, конденсаторы. Ольга осмотрела и перебрала всё это хозяйство и поняла, что можно попытаться сделать рацию в домашних условия. Будучи инженером-радиоэлектронщиком, схемы она знала хорошо, дело оставалось за тем, найдутся ли все необходимые комплектующие и инструменты. Ольга вспомнила все рассказы и байки техников из НИИДАР о простейших приборах, изготавливаемых ими в экстремальных условиях. Дня три подбирала комплектующие. Отсутствующий микрофон с успехом заменила парой наушников с высоким сопротивлением, а вместо телескопической антенны от радиоприёмника воспользовалась метровой латунной трубкой диаметром 0,5 см.
Вот уже четыре дня они с Костей пытались осуществить отладку самодельной рации. Для улучшения качества приёма меняли резисторы и уровень индуктивности, добились связи между двумя рациями, но не могли поймать никакой волны извне. Костя расположился в кресле возле раций, посылая сигналы на разных частотах или пытаясь поймать хоть какой-нибудь сигнал с сообщением. Связи с внешним миром не было.
Пока Володька спал, Ольга решила вымыть голову. Сегодня была её очередь. Встав под душ, она в очередной раз подумала: а что было бы, если бы в этой лаборатории не был сделан замкнутый цикл воды? И для чего вообще всё это делали? Промыть её длинные волосы было достаточно трудно. «Надо будет попросить Людмилу Ивановну, чтобы обрезала мне косу», – грустно подумала Ольга, глядя на своё осунувшееся лицо в зеркало.
Когда она вышла из душевой, Володька уже сидел на коленях у Игоря Васильевича, а на коленях у Володьки расположилась кошка Анфиска. Володя пытался поднять голову кошки и заглянуть ей в глаза. Анфиска недовольно жмурилась и от рук Володьки уклонялась, но с колен не уходила.
– Ма, ма, – обрадовался малыш и сразу же сполз с колен Игоря Васильевича. Анфиска стала падать на пол, но извернулась и приземлилась на лапы.
Недовольно дёрнув хвостом, прыгнула в кресло и начала умываться. А Володька, протянув руки, побежал к Ольге навстречу:
– С добрым утром, мой маленький лучик, – подхватила сына на руки Ольга. – Доброе утро, Игорь Васильевич. Извините, что Володька вас разбудил.
– Да нет, Олюшка, я не спал. Мы с Валей составляли для Кости схему нашей территории и расположения зданий. А Гарик по памяти пытался восстановить технологию материала, которую использовали на костюмах бакзащиты. Он ведь участвовал в её разработке. Когда придут наши, мы будет готовы, – пошутил Игорь Васильевич.
Костя, как единственный военный среди них, разрабатывал план эвакуации из лаборатории, когда кончатся продукты и ресурсы, если не подойдёт помощь. Но что их ждало на поверхности, они не знали. Первые два дня, когда ещё был Интернет, они видели ужасные репортажи из разных районов Москвы. Никто из них раньше такого не видел. Что-то происходило с людьми, они становились безумными и бросались на других, пожирая их заживо. Толпы безумных бегали по Москве. Как в таких условиях и куда можно эвакуироваться, Ольга не понимала. Но Костя не давал никому покоя, заставляя составлять планы, схемы, запоминать расположение и порядок действий. Ольга догадывалась, что этим он пытается отвлечь их, не даёт задумываться над будущим и впадать в чёрную тоску и меланхолию.
К концу второй недели в лаборатории все уже довольно подробно представляли себе возможные пути эвакуации, своё место в построении и порядок действий. Примерили и подогнали костюмы бакзащиты, те самые супер-пупер разработки одной из лабораторий ЦИТО. Костя после разговора с Максимом пришёл с последней их партией в лабораторию. Костюмов на всех хватило, даже были лишние. Но каким образом одеть в такой костюм Володьку, не знал никто. Над этим думали и Костя, и Игорь Эдуардович, споря и рисуя схемы. В конечном итоге было решено не городить огород, а просто завернуть в него Володьку, закрепив шлем на голове.
Людмила Ивановна несколько раз пробовала пристроить под свой костюм Анфиску, но это никак ей не удавалось. Она пыталась привязать кошку полотенцем к себе и просто прижимать снаружи руками кошку, находящуюся под костюмом. Анфиска флегматично терпела все примерки, но ни Костя, ни Людмила Ивановна не были довольны результатами.
Учения по срочной экипировке в костюмы Костя проводил каждый день после обеда. Ольга уже могла с закрытыми глазами быстро нырнуть в свой костюм. Он представлял собой комбинезон защитного цвета с тремя рядами разноуровневых застежек из какого-то очень лёгкого материала. Штанины заканчивались носками, как на колготках, а рукава перчатками. Длину рукавов и штанин можно было регулировать по длине, что Ольга и сделала при помощи Кости ещё в первую примерку. Голова была защищена шлемом, напоминавшим шлем байкеров, но составлявшим единое целое с комбинезоном. В лицевой части шлем был прозрачным. Сверху на комбинезон надевался жилет со множеством разных по величине карманов, а также какими-то пластинами на груди и спине. Жилет подгонялся по фигуре застёжками и плотно застегивался поясом на талии.
Игорь Эдуардович объяснял, что материал на костюмах сверхпрочный, выдерживает удар ножом, но в то же время лёгкий. В костюме была своя система очистки воздуха, поэтому не было необходимости применять противогазы и респираторы.

 

Рация затрещала: «Макс, прикрой меня, я пошёл». – «Прикрываю!»
Ольга уронила ложку. Несмотря на помехи и плохую слышимость, она узнала голос Максима. Костя тоже его узнал. Он уже был возле рации:
– Макс, приём, приём! Это Дылда! – закричал он в микрофон. – Как слышишь меня? Приём!
Несколько минут рация тихо потрескивала. Все обитатели лаборатории за это время успели переместиться к столу в холле, обступив его.
– Слышу тебя хорошо, Дылда! Назови пароль.
Костя застыл в недоумении.
– Жизнь прекрасна и удивительна! – закричала Ольга, отталкивая Костю от микрофона. – Макс, как слышишь меня? Приём!
– Ольгушка! – выдохнул Макс. – Слышу тебя отлично.
Ольга смотрела на рацию, и в её глазах медленно закипали слезы. Она уткнулась в пушистую головку сына, пытаясь не зарыдать в голос. Костя забрал у нее микрофон.
– Макс, это Дылда! Мы в той же лабе, где и были. Приём.
– Дылда, готовьтесь, скоро будем!
Связь прервалась. Костя обвёл всех взглядом:
– Собрать схемы, планы, записи. Надеть костюмы. Давай, Ольга, будем одевать Володьку.
Ольгу лихорадило. Она видела, что все остальные тоже на взводе. Игорь Эдуардович быстро собирал листы, скручивал их и складывал в тубус. Игорь Васильевич помогал Людмиле Ивановне надеть костюм бакзащиты. Валентин Александрович быстро упаковывал что-то в чемоданчик.
Костя помог Ольге надеть костюм. Потом стал упаковывать в костюм Володьку. Не успел он застегнуть внутренние «молнии», как откуда-то появилась Анфиска и нырнула в костюм, устроившись под боком у Володьки.
– Ки… фиса, – засмеялся мальчик, прижимая кошку к себе.
– Вот паршивка! – выругался Костя. Он никак не мог ухватить её, чтобы вытащить. Кошка смотрела ему в глаза и протяжно мяукала. – Ладно, оставайся, хитрюга!
Костя, закрепив шлем на голове Володьки при помощи специально приделанных внутри креплений, застегнул на нём костюм. Освобождённые от ремней рукава и брючины болтались. Костя надел свой костюм. Подхватил Володьку на руки, прижал к груди. Игорь Эдуардович завязал рукава и брючины крест-накрест на спине Кости. Теперь Костя, Володька и кошка Анфиска были единым целым.
Свет был потушен, вся электроэнергия переведена на входную дверь.
Максиму удалось убедить Клёна в необходимости вылазки в ЦИТО. Призрачная надежда, что он сможет найти Ольгу и Володьку, обрела очертания. Долго убеждать Клёна в необходимости операции не пришлось, тем более что когда в бункере не было Элькина и компании, он и сам стремился туда, поскольку именно там, по имеющейся информации, находились новые костюмы бакзащиты. Эти костюмы сами по себе считались прорывом в защитных технологиях, но не менее, а может даже более ценной была документация по их производству. Клён надеялся, что никому не пришло в голову уничтожить эту документацию.
Максим вместе с Кондором, споря на русском и немецком языках, скрупулезно рассчитывали траекторию полёта вертолёта и место посадки. Они ещё и ещё раз просчитывали варианты и отмечали на плане территории ЦИТО точки встречи, взлёта, посадки при разных вариантах развития событий.
Было принято решение, что основная группа отправится в ЦИТО утром на двух «камазах» в сопровождении двух БТРов. Необходимо будет по Рублёвскому шоссе, МКАДу, а затем по Волоколамке, Лениградке и улице космонавта Волкова выехать на улицу Приорова, преодолев порядка двадцати пяти – тридцати километров, там занять оборону, зачистить площадку для вертолёта и выйти на связь. Такой маршрут был выбран не случайно, он позволял обойти станции метро и только один раз пересечь реку.
Вылазки на поверхность показали, что основные места обитания мутантов находятся возле метро и воды. Этот маршрут также позволял миновать центр города, где, из полученного от Кремлевского бункера радиоперехвата (помогало оборудование в МГУ), было скопление большого количества бронетехники и войск, палящих во всех, кто приблизится на расстояние выстрела.
Максим, Клён и ещё шестеро бойцов должны были на вертолёте проверить путь следования основной группы, в случае необходимости поддержать основную группу огнём сверху. На месте, в ЦИТО, Клён должен был остаться на связи в вертолёте и координировать действия. Основная группа должна была заняться поисками места производства костюмов, а группе Максима полагалось произвести разведку по лабораториям и складам в поисках медикаментов и оборудования. Накануне Данаифар с Цессарским вручили ему целый список остро необходимого оборудования и долго разъясняли, как выглядит тот или иной прибор.
Наличие «Крокодила» значительно облегчало задачу обеим группам. Он был оснащен гранатомётом «Пламя» и двумя четырехствольными пулемётами 7,62-мм калибра. Курт мечтал оснастить его ещё и зажигательными баками килограммов эдак на пятьсот.
До ЦИТО добрались без происшествий, если не считать расстрела мутантов на Спасском мосту и мосту через реку Сходня. Без вертолёта ребятам на земле пришлось бы туго. Мутанты толпой бежали к автомашинам. БТРы остановились, развернули пушки в сторону монстров. Макс слушал команды командиров БТР и переговоры Курта с землёй, смотрел, как бойцы пытаются остановить толпу выстрелами. Волны мутантов накатывались одна за другой, они рвались к автомашинам, шквальный огонь БТРов не справлялся с дикой массой, бегущей по упавшим.
– Дорогу, ребята! – закричал Клён. – Аллаху Акбар!
Хищный нос «Крокодила» завалился вниз. Кондор повел вертолёт по кругу на бреющем полете, Квасин орудовал пулемётами, выкашивая целые ряды мутов. На втором круге уже стволы гранатомётов плюнули огнём, заставляя мутов переключить внимание с автомашин на своих мертвецов. Ловко подхватив трупы, безумцы отхлынули к воде – для них не было разницы, чем утолять свой голод.
БТРы и автомашины выстроились в прежнем порядке и понеслись по пустынному шоссе. Кондор виртуозно развернул вертолёт, ругаясь на немецком, и зашёл на третий круг. Максим, наблюдая, как слаженно без слов работали Клён и Кондор, подумал, что это далеко не первая их совместная работа. Было очевидно, что ребята давно научились понимать друг друга, и разница в возрасте не была препятствием этому.
Через пятнадцать минут группа Максима выпрыгнула из зависшего над площадкой перед зданием «Крокодила», и вертолёт сразу взмыл вверх. На площадке уже были обе автомашины и БТРы. Между деревьями мелькали бойцы. Из главного корпуса раздавались выстрелы.
– Работаем парами! К зданию! – скомандовал Макс.
Он побежал к зданию. Вдруг недалеко от двери он увидел «соболька» Кости. Лобовое стекло было выбито, но других повреждений машина не имела.
– Ворон, прикрой!
– Понял! – откликнулся Володя Воронов.
Макс подбежал к автомашине, заглянул в салон. Бардачок был открыт, всё из него вывернуто на пол. На сиденье лежали накладные. Взгляд Максима запрыгал по строчкам: «Получено… костюмов… БЗ-1031 – 100 комплектов». «Значит, Костя успел получить костюмы защиты, но догадался ли взять часть с собой? Смогли ли они уберечься? – Максим стал вспоминать, что ему говорил Костя в тот день. – Лаборатория… куда ты возил «тело»… Будем ждать». Только бы дождались!
Крыльцо было засыпано стеклом. От стеклянной двери главного входа осталась одна рама. Максим, перепрыгнув через раму, оказался в вестибюле. Выстрелы раздавались со второго этажа.
– Леший, приём! Нужна помощь?
– Нет, Макс. Справимся!
Максим побежал по коридору мимо регистратуры.
– Группа, за мной! Нам вниз.
Лестница была слева от лифтов. Группа Максима бежала по лестничным проёмам вниз. Максим взмок под ОЗК, пот заливал глаза, но необходимо было преодолеть два этажа, четыре лестничных пролёта, чтобы исключить возможность нападения из коридоров.
Это была странная лестница, уходившая вниз на пять этажей. Максим исследовал тут всё ещё в той мирной жизни, когда его шеф укрылся от гнева премьера в ЦИТО, придумав себе болезнь. Последние шесть пролётов лестницы не имели ни выходов, ни дверей. Максим помнил, что лестница оканчивается коридором, а последний упирается в толстую бронированную дверь.
На последнем пролёте он остановился и показал рукой Ворону направление.
– Макс, прикрой меня! Я пошёл!
– Прикрываю!
И вдруг сквозь помехи:
– Макс, приём, приём! Это Дылда, как слышишь меня? Приём!
Дылда было детское прозвище Кости, которое на военной службе трансформировалось в позывной.
– Слышу тебя хорошо, Дылда! Назови пароль!
И как ушат холодной воды:
– Жизнь прекрасна и удивительна! Макс, как слышишь меня, приём?

 

– Клён, ответь Максу. У меня пятеро гражданских, один военный. В тех костюмах… Прошу вертолёт в точку «А». Клён, как понял меня? Приём.
«Крокодил» уходил на большой высоте на северо-запад, необходимости в бреющем полёте не было. Макс был счастлив. Рядом с ним сидел Костя, к которому был привязан Володька, Володька вертел головой в разные стороны и кряхтел, очевидно, был недоволен тем, что шлем не позволял ему увидеть всё интересное. Макс иногда заглядывал сыну в глаза и счастливо улыбался. Ольга сидела, тесно прижавшись к нему с другой стороны и пристроив голову в шлеме на его груди. Время от времени по её лицу начинали бежать слёзы, тогда Максим осторожно прижимал её к себе, успокаивая.
Вдоль другого борта вертолёта расположились ещё два человека – Людмила Ивановна и Игорь Васильевич. Валентин Александрович с Игорем Эдуардовичем остались в ЦИТО, помогать бойцам в разборке оборудования линии производства баккостюмов. Игорь Эдуардович загорелся разобрать и увезти с собой как можно больше, а Валентин Александрович решил не оставлять друга и оказать посильную помощь оставшимся бойцам.
Весь хвост вертолёта и проход между сиденьями были заняты перегруженными из «соболька» Кости пакетами и сумками с костюмами бакзащиты.
Назад: Большая игра
Дальше: Эпилог