Девочка с голубыми волосами

Мальвина дёрнула плечиком: «Опять эта повинность в огороде! Там одни придурки: или зары, или свои такие же чокнутые – полют, поют. Гадость! И я должна, как все, там выдрючиваться! Нет бы папашке стукнуть кулаком по столу, быстро бы освободили от работы! Поставили бы меня начальницей!» Она улыбнулась, представив, как в туго обтягивающем фигуру комбезе, с плёткой в руке, стоит на возвышении и наблюдает за всеми, и плёткой их, плёткой!..

Оглядев себя в зеркало, она собрала в хвост чёрные густые волосы: «Нет, надо заплетать или закалывать, иначе этот дурацкий шлем не наденется! Ну, кому это нужно, чтобы я, дочка самого Тер-Григоряна, вкалывала как чернорабочая?! Дураки придумали распорядок и распределение работы! В шлеме как горгона. КБЗ висит как мешок – ни груди, ни попы не видно! Идиотство!»

Мальвина повернулась боком, поправила футболку: «Надо найти у матери то чёрное платьице! Классно будет смотреться!» Она вспомнила, что мать спрятала это платье в шкаф на верхнюю полку, в самый угол. Мальвина подставила стул и стала рыться на верхней полке: «Йес!» Быстро сняв и брезгливо отбросив в сторону футболку и мешковатые брюки, Мальвина надела платье. Опять покрутилась перед зеркалом, рассматривая своё отражение: «Класс! Всё-таки в прежние времена понимали толк в одежде! Маленький кусок черной тряпки, а как всё подчёркивает: и грудь, и ноги, и попу…» Она извернулась перед зеркалом, пытаясь рассмотреть спину.

– Мальвина, ты ещё здесь?

Одышливо передвигаясь, в комнату вошла мать, некоторое время смотрела на дочь, потом вдруг села на стул и заплакала.

– Ма, ты чего? – Мальвина замерла на миг, потом бросилась к матери. – Ну, если тебе жалко, я сниму это платье!

– Да не жалко… Просто это платье я надевала в тот вечер, когда… – мать опять заплакала. – Ты в этом платье так на меня похожа!

Мальвина с сомнением посмотрела в зеркало: она, стройная и длинноногая, и мать – располневшая, с седыми, неаккуратно зачесанными волосами.

– Ты думаешь, я всегда была такой? – мать вытерла слёзы, улыбнулась. – Это же платье носила когда-то я. Тебе не приходило в голову, что и у меня была такая же точеная фигурка, как у тебя? – Она встала, погладила дочь по голове: – Глупенькая, когда я оказалась в этом бункере, мне было почти столько лет, как тебе сейчас. Это платье из той моей жизни. Если бы не вирус, я могла бы быть самой богатой женщиной России. Знаешь, что этот бункер построен на деньги твоего деда? Он фактически был его, Элькин-то исчез. Дуче мог только пошевелить пальцем и стать главным правителем, тогда бы и мы жили по-другому. А он вместо этого все дни проводил у постели Альберта и забил на всё!

Мальвина с удивлением смотрела на отражение матери в зеркале: глаза её горели, на щеках появился румянец. «Да, действительно, мы с ней были бы очень похожи, если бы она не была такая толстая!» – подумала девушка отстранённо.

– Ты, доченька, можешь взять это платье, но сейчас у вас совсем иная мода, платья никто не носит. Забыли, что такое модная и хорошая одежда…

– Мам, ты бы сказала отцу, чтобы он освободил меня от работ на огороде. Я задыхаюсь в этом противогазе, – жалобным тоном попросила Мальвина, прильнув к плечу матери, но исподволь наблюдая за ее реакцией.

– Опять ты, Мальвинка, за своё? – в комнату вошла Виолетта. – Давай, быстро снимай эту тряпку, а то не успеешь ко времени! Опять отцу будут выговаривать, что семья пользуется его положением.

– Тебе хорошо говорить, ты попала в лётный отряд, а я пойду полоть огороды! – захныкала Мальвина.

Виолетта покачала головой:

– Ты, может, забыла, так я тебе напомню, что сегодня вместе с тобой иду на огороды. Все мы должны работать на благо общества!

– Ну ты, Виолетка, и тю-тю! – Мальвина покрутила пальцем у виска. – Правильная, блин! Да и чего тебе не быть правильной? Мужа себе отхватила красивого, в лётном отряде красуешься! А мне огород полоть?!

– Так ты бы училась да стремилась к чему-нибудь, кроме как вертеть задницей перед мужиками да красоваться перед зеркалом!

– Девочки, не надо ссориться, – попросила мать. – Давай, доченька, я помогу тебе переодеться…

Таша захлопотала возле младшей дочери. А Виолетта, быстро одевшись в защитного цвета комбез, унеслась из комнаты. Мальвина проводила сестру долгим взглядом:

– Нет, ну почему так: на Виолетке даже этот мешок смотрится как дизайнерская тряпка!

– Тебе, доченька, тоже очень к лицу комбинезончик! Вот смотри, я его тут ушила. Он теперь будет подчёркивать талию…

– Все равно не хочу! – Мальвина затопала ногами.

– Ты ещё не оделась? – в дверь просунулась голова Виолетты. – Можешь тянуть время. Это у меня есть индивидуальный КБЗ, а тебе придётся, очевидно, надевать что останется…

«А ведь точно!» – Мальвина молниеносно надела комбинезон и выскочила из комнаты, помахав матери: – Пока!

Она не хотела, чтобы было как в прошлый раз, когда она с опозданием явилась к санпропускнику и ей достался самый старый костюм бакзащиты. Обогнав Виолетту, она побежала к выходу из апартаментов.

Как Мальвина ни торопилась, когда она вбежала в раздевалку, там уже было несколько девчонок, которые подбирали себе костюмы бакзащиты. Запыхавшаяся девушка стала судорожно искать что-нибудь поменьше и более облегающее.

– Привет! – из-за вешалок вынырнула Захарова Татьяна. – Ищешь что поприличнее?

– Тебе-то хорошо, у тебя костюмчик свой!

– А ты иди в следопыты, у тебя тоже будет свой, – парировала язва Танька.

– Надевай вот этот, – сзади неслышно приблизилась Виолетта, протягивая костюм.

– Не буду! – стала сопротивляться Мальвина. – Ты специально выбрала большой! Он на мне будет мешком сидеть!..

Виолетта и Татьяна переглянулись и рассмеялись.

– Вот, дурында, надевай! Это последняя разработка – сейчас подгоним по фигуре. К тому же он с усиленной защитой. Да не тормози, мне ещё самой одеться надо! – Виолетта нависла над сестрой. – Не хочешь, надевай тот, что сама выбрала. Ему уже лет тридцать…

– Ты, Мальвинка, будто первый раз на поверхность идешь. Знаешь же, костюмы защиты общественные, кто первый пришёл, тот получше и надел. Еле-еле хватает на смену. Кое-кто и в старых ОЗК с противогазом выходит. Так что давай по-быстрому, – вступила в разговор Татьяна.

Мальвина вздохнула и стала облачаться в костюм, раздумывая над тем, не пойти ли ей действительно в следопыты. Она представила себя, одетую в комбез, который словно был её второй кожей, подчёркивая высокую грудь, тонкую талию и аппетитную попку. Тонкие руки были облачены в перчатки. В правой руке плётка… Мальвина ещё раз вздохнула: «Наваждение какое-то!» Эта плётка преследовала её на протяжении длительного времени. Ей хотелось отхлестать каждого, кто приблизится к ней. Мама утверждала, что это гормональный взрыв и ей надо просто выйти замуж. «Хорошо ей предлагать – замуж! А за кого? Надо так устроиться, чтобы можно было сидеть дома и не работать. Где в бункере взять такого мужа? Кто стоит у руководства – старые уже! Да и чокнутые все, думают не о семье, а об общем благе!»

Мальвина поправила косы, уложенные вокруг головы, и надела шлем. Группа уже строилась, готовясь подниматься на поверхность. Девушка порадовалась, что согласилась взять костюм, найденный Виолеткой. Ремнями и застёжками он был подогнан по её фигуре, а шлем с широким лицевым щитком не мешал обзору, не то что противогаз, который достался ей в прошлый раз. Она закрутила головой, отыскивая саму Виолетку: «Надо держаться к ней поближе!» Сестру она увидела во главе группы – та что-то говорила какой-то девчонке, – но подойти не успела. Открылись двери, и они по двое стали выходить в коридор.

– Все помнят, чему учили в школе? – раздался в ухе голос Виолетки. – Представляем, что внутри у вас пипетка. Медленный вдох. Пошли. Энергию дыхания направлять на шаг. Дыхание не сбивать. Дышим равномерно.

«Ага, началось. Представьте, что вы пипетка, представьте, что вы аккордеон», – мысленно передразнила сестру Мальвина.

Потянулись бесконечные переходы, двери и лестницы. В последнем переходе к ним присоединились вооружённые бойцы охраны бункера.

– Смелей, девчонки, никто вас на поверхности не укусит!

– Отставить разговорчики!

Группа охраны целый день курсировала по этому коридору, провожая группы, выходящие на поверхность, и встречая тех, кто пришёл с периметра.

Наконец группа оказалась перед выходом на поверхность.

– Всем занять свои места! Приготовиться к открытию двери! Дежурный, изображение!

– На поверхности чисто!

– Открыть дверь!

С тихим жужжанием дверь отъехала в сторону, и сразу ударил луч солнца, осветив все выщербинки на полу и стенах перехода. Мальвина зажмурилась и вслед за остальными шагнула на улицу. Солнце тёплым и жёлтым ласкало веки, щекотало лоб и щёки.

– Чего встала? – сзади её толкнула маленькая и плюгавенькая девчонка, с которой только что разговаривала Виолетка.

Мальвина открыла глаза, сразу окунувшись в яркий мир периметра. Гулял небольшой ветерок, качая ветви деревьев. Солнце сверкало в стёклах далёких теплиц, в каплях дождя на траве и в небольших лужицах – только что прошёл ливень. Мальвина вздрогнула, вспомнив, что мутанты любят дождь и воду.

Все пошли по тропинке направо, туда, где среди деревьев виднелись две ракетные системы залпового огня с бойцами на кабинах. Машины стояли так, чтобы ракеты были нацелены в разные стороны. Мальвина приободрилась и шагнула следом за всеми. Обернувшись, она увидела, что к другой двери подходит группа бойцов, очевидно, боевая смена. По одному под дулами автоматов охраны девушки стали входить в дверь.

– Здравствуйте, девочки, – звонкий голос Алисы Васильевны вывел её из задумчивости. – Дышим глубоко и энергично, в такт шагам. Шире шаг!

Мальвина закрутила головой, пытаясь увидеть саму Лису Алису, так они между собой называли преподавательницу правильного дыхания и пения.

– Осознанное глубокое дыхание помогает телу превратить в энергию вдыхаемый вами воздух. Правильное и контролируемое дыхание порождает поток внутренней энергии, распространяющейся по всему телу, – между тем продолжала невидимая Алиса, – и при необходимости направляемой в те участки тела, которые нуждаются в этом больше всего. Эта внутренняя энергия может расходоваться на специфические усилия – в данном случае это извлечение корнеплодов из земли.

Алиса неожиданно вышла из-за дерева. На её шлеме в лучах солнца бриллиантами вспыхивали капли. Мальвина на днях нашла серьги матери, которые та прятала все эти годы. В свете электрической лампы камни в серьгах вспыхивали так же красиво и ярко, переливаясь разными цветами радуги. Мать, увидев находку, лишилась дара речи, потом вдела серьги в уши. Малейшее движение головы вызывало яркие разноцветные всполохи. «Да, хорошее было время. Умели жить! Но ты, доченька, никому не говори, что нашла, – ни отцу, ни Виолетте. Эти серёжки я передам тебе. Дай Бог, чтобы тебе было куда их надеть».

– Мы учимся управлять мышечными движениями, направленными как вовне, так и внутрь, то есть создаём противостоящие силы, правильное использование которых позволяет пополнять эту энергию для последующего её направления в любое место тела. Теперь выполним элементарные дыхательные упражнения, одновременно все усилия направляя на извлечение корнеплодов из земли. Подходите, не бойтесь, выбирайте капарульки и ведра, и начнём. Можете также прихватить эти маленькие лопатки…

Лиса Алиса царственно повела свободной рукой, указав на площадку с инвентарём. Во второй руке у нее было ведро, из которого торчала ручка лопатки.

На площадке возле инвентаря стояла заражённая. Мальвина увидела, как Виолетта подошла к ней и приобняла, приветствуя. Они стали что-то обсуждать. Заражённая была одета в защитного цвета широкие брюки и светлую блузку, рукава которой были закатаны, открывая красивые загорелые руки. Пепельные волосы были заплетены в замысловатые косы и короной оттеняли загоревший лоб. «Старуха!» – шестнадцатилетней Мальвине все, кто был старше двадцати лет, казались древними старцами. Зарка чему-то звонко рассмеялась, немного запрокинув голову. Мальвина увидела поперёк загоревшей шеи тонкий белый шрам. «Инга! – сообразила девочка. – Так вот ты какая!» Она с ещё большим вниманием стала её рассматривать.

– Чего встала? – возле Мальвины опять оказалась плюгавенькая девчонка.

– Гуляй! – та отодвинулась в сторону, не отрывая взгляда от Инги.

– Эта та зарка, в которую влюблён Володя Николаев? – проявила любопытство девчонка.

«Точно! Вот кого надо женить на себе. Николаева! Сам знаменитость, отец генерал, мать тоже шишка… – озарило Мальвину. – Стану его женой и не буду работать в огородах, лабораториях! Вообще можно будет ничего не делать!»

– Мальвина, поди сюда, – услышала она строгий голос сестры.

– Ну, чего тебе?

– На, это я специально для тебя взяла, – Виолетка сунула ей в руку ведерко, в котором бренчала капарулька. – Вот, Ингуша, это наше горе, моя младшая сестра Мальвина.

Мальвина стрельнула взглядом в сторону старшей.

– Сама горе с тыквой!

Инга опять рассмеялась, чуть запрокинув голову.

– Ну, здравствуй, горе Мальвина, девочка с голубыми волосами, – Инга протягивала ей руку.

Девушка, чуть заколебавшись – не заразиться бы! – пожала руку.

– А я – Тошка! – плюгавенькая девчонка вывернулась сбоку. – А про вас и аэростат нам в школе рассказывали, – сообщила она Инге. – Ой! – откуда-то сбоку выпрыгнула большая рыжая собака и встала перед Тошкой.

Та завизжала так, что заложило уши. Девчонки схватились за кнопки отключения внутренней связи шлемофонов. Визг был слышен даже через щиток шлема. Шерсть на загривке собаки встала дыбом, она зарычала.

– Не бойся, она добрая. Ямка, фу! Иди погуляй, – велела Инга. Собака, свесив розовый язык, оглядела всю компанию, не двигаясь с места. – Я кому сказала! – повысила голос Инга, ухватив её за ошейник. – Аиша, пожалуйста, забери Ямку, – обратилась зарка к подошедшей женщине, с головы до ног одетой в черное, у которой из-под чудного платка видны были только глаза.

Женщина пристегнула к ошейнику поводок и что-то ласково стала говорить собаке на незнакомом Мальвине языке. Собака успокоилась и послушно потрусила в сторону деревьев, увлекая за собой женщину.

Тошка перестала визжать и скоренько ретировалась в противоположную сторону, подхватив ведерко и капарульку.

– Девочки, вы одеты в бактериальные костюмы последней разработки, где сочетаются новые технологии, нейтрализующие запах человека. Все костюмы замкнутого цикла. В общем, животные не могут вас унюхать, поэтому прошу не пугаться и не визжать, – дождавшись, пока девчонки подключат переговорные устройства, пояснила Виолетта. – Девочки, не стоим. Взяли ведра и пошли. Я думаю, все умеют копать картошку? Ну, что будем петь?

– Отговорила роща золотая берёзовым весёлым языком, и журавли, печально пролетая, уж не жалеют больше ни о ком, – глубоким голосом запела Инга.

– Кого жалеть? Ведь каждый в мире странник – пройдёт, зайдёт и вновь оставит дом. О всех ушедших грезит конопляник с широким месяцем над голубым прудом, – вступила Лиса Алиса.

– Не жаль мне лет, растраченных напрасно, не жаль души сиреневую цветь. В саду горит костер рябины красной, но никого не может он согреть. – вскоре страдали все девчонки.

– Не обгорят рябиновые кисти, от желтизны не пропадет трава. Как дерево роняет тихо листья, так я роняю грустные слова, – голос Алисы легко покрыл негромкий хор голосов. – И если время, ветром разметая, сгребет их все в один ненужный ком, скажите так: что роща золотая отговорила милым языком…

Во внезапно наступившей тишине раздались выстрелы и завывание сигнала тревоги.

– Муты! – девчонки побросали ведра и заметались по полю, натыкаясь друг на друга.

– Всем успокоиться! – голос Лисы Алисы, усиленный микрофоном, ударил в ухо. – Бежим по тропинке к машинам системы залпового огня! Дышать глубоко, представить, что вы аккордеоны, всю энергию в ноги! – командовала на бегу Алиса Васильевна.

Мальвина автоматически слушалась команд, но всё равно с дыханием не справлялась. Вдруг бежавшая впереди плюгавенькая Тошка упала ей под ноги. Мальвина с размаху налетела на неё и рухнула в куст, пытаясь схватиться руками за хлёсткие ветви. Она уже ясно представляла, как её шлем, соприкоснувшись с землей, разлетается на куски. Но встречу с землей предотвратил рывок вверх. Мальвина замахала руками, но все же приземлилась на колени и локти.

– Вставай! – сильные руки потянули её вверх.

С трудом поднявшись, Мальвина увидела рядом Ингу, которая поднимала Тошку. Подбежавшая Виолетта схватила сестру за руку и потянула её к машинам.

– Да шевели же ты ногами! Некогда мне тут с тобой возиться, горе моё!

Она толкнула Мальвину под машину между колёс, где уже лежали девчонки. Следом влетела Тошка, направленная твёрдой рукой Инги.

– Алиса, проследите, чтобы эти малявки опять не запаниковали! – в голосе Инги звучал металл. – Всем сидеть здесь и носа из-под машин не высовывать! Татьяна, остаёшься на охране. Если что, то мальчики, – махнула в сторону бойцов, занявшись места возле установок, – помогут. Виолетта, пошли!

Мальвина, подвинув бедром тощенькую Тошку, получше устроилась под машиной, наблюдая, как сестра вместе с Ингой бежит в сторону поля. Там, где они только что копали картошку, наплывала огромная тень. Мальвина пыталась вывернуться и увидеть, что это, но днище автомашины мешало обзору.

– Это аэростат! – толкнув Мальвину локтем, азартно зашептала Тошка.

И точно, будто только ожидавший этих слов, сверху над полем стал опускаться аэростат. Вот открылся люк, из которого вылетела верёвочная лестница. Вначале Инга, потом Виолетта быстро поднялись по ней, и аэростат взмыл в небо, взяв направление на звуки боя.

– Ты видела эту старую ведьму? – спросила Тошка.

– Какую ведьму? – не поняла Мальвина.

– Да эту охотницу Мину, мать Инги!

– Нет.

– Куда же ты смотрела? Она высунулась в окно! Чё, не видела? – недоумевала всё замечающая Тошка. – Говорят, что, когда она летает на аэростате, убивает кучу мутов! Целит им прямо в глаз. Смотри, смотри! – острый локоть вновь больно уперся Мальвине в бок.

Стрельба стихла. Аэростат завис низко над горизонтом. Из него стало что-то вылетать, взрываясь на земле. Сразу же до девочек донеслись приглушённый вой мутантов и радостные крики защитников анклава.

– Во, пожгли мутов коктейлями! – прокомментировала Тошка, высунувшись из-под машины. И вдруг взвизгнула, быстро подобрав ноги: – Ой, мама, мамочка! Он меня укусит!

Метрах в двадцати от них ползло какое-то маленькое насекомое.

– Лежи, не елозь, не укусит! Тебе было сказано, что костюмы прочные? Потом: чего ты поджимаешь ноги? Насекомое спереди, – Татьяна строго, насколько позволял щиток костюма и сдерживаемый смех, посмотрела на Тошку.

– Ой, какая командирша! – зашептала Тошка на ухо Мальвине. – Года на два старше, а раскомандовалась!

– Колобова, я всё слышу, – предупредила Татьяна. – Научись вначале отключать внешнюю связь, а потом сплетничай.

Мальвина прыснула.

– Ты чего? – острый локоть опять вонзился в бок.

– Да не толкайся ты! Тебе бы фамилию Острова, а не Колобова!

Над горизонтом аэростат, сделав круг, вновь заходил на позицию.

Мальвина представила, как муты горят и мечутся под аэростатом. Её затошнило. «Господи, только не это», – она пыталась сдержать рвоту.

– Глубокий вдох ртом, выдох через нос, – девушка автоматически подчинилась голосу Лисы Алисы. – Ещё раз. Вдох через рот, выдох через нос. Концентрируем внимание на темечке. Теперь дышим только носом. Вдох – тепло вместе с воздухом начинает разливаться по всему телу. Выдох.

Мальвина заметила, что её руки перестали дрожать, напряжение спало.

– Я полагаю, что вы только теперь оценили возможности дыхания? – тихо сказала Алиса. – Попрошу в любой ситуации, в какую бы вы ни попадали, помнить об этом. Сейчас правильное дыхание направило вашу внутреннюю энергию на погашение адреналина, вы успокоились.

После налёта девчонки вернулись-таки на поле, затарив несколько мешков картофелем и репой. Алиса рассказывала, как лучше дышать при нагрузках. Опять пели песни. Но Мальвина всё искала глазами аэростат и прислушивалась к звукам.

Возвращались в бункер, уже когда солнце стало склоняться к западу, вытянув длинные тени деревьев.

– Девочки, все встали в ряд и подходим по одному на проверку герметичности костюмов. Веселее. Шевелим ножками. – Охранница быстро осматривала их и пропускала в дверь. – Слава богу, сегодня без потерь. Проходите, Алиса Васильевна.

В бункер всегда возвращались другой дорогой.

– Обезоруживание отменяется ввиду отсутствия оного. Все ли сдали капарульки? – пошутила Татьяна. – Объявляю сразу тридцатиминутное бездействие. Кто у нас сегодня за рассказчика? Ладно, придётся мне почитать вам стихи. Слушайте. Предупреждаю, стихи старые, ещё из той жизни. Автор – некая Марина Щиброва:

В тишине было слышно, как тикают часы, отсчитывающие тридцать минут.

– Ну как? – Таня оглядела девчонок. – Понравилось?

– Как-то непонятно! – за всех ответила Тошка. – Но красиво. «Эмоции перегорели, моля мою душу заменить их, словно лампочку в душе». Думаю, долго она будет искать такой артефакт, как лампочка!

Некоторое время спустя Алиса сказала:

– Девчонки, время истекло. – Она оглядела каждую. – Вперед на прожаривание!

Мальвина встала и шагнула в жаркую духоту камеры. Костюм сразу раскалился. Комбинезон под ним пропитался потом, намок. Послышался хлопок.

– Ай, горячо! – взвизгнула где-то справа Тошка. – Совсем одурела?

Дверь распахнулась, Мальвина, не дослушав, чем там кончилось дело, ринулась из «прожарки». Девчонки по одной выскакивали из дверей, под щитками их шлемов струился пот.

Ну, всё! Осталось постоять под кварцем. А там она снимет надоевший за день костюм, отмоется в душе, вытрется досуха… «Как же там Виолетта?» – впервые с теплотой подумала о сестре, вспоминая удушливые наплывы паники и чёткие, синхронные действия Виолетты и Инги.